Глава 7.
Январь 1985 года. Афганистан. Район Чарикара.

Анисимов с гордостью ощущал толстую пачку афошек , приятно греющую душу и карман и довольно зажмурился. Все-таки хорошо, что он попал в Афганистан. Сейчас он купит кожаный плащ, о котором и не мечтал в Союзе, вот будут с завистью смотреть на него друзья и знакомые. А девки! Гроздьями на нем вешаться будут!
Хотя, дурак он, конечно же! И чего раньше не пошел на начальника продовольственного или вещевого склада? Ведь предлагали же! А теперь копейки считает…. Вон, едет он сейчас за плащом с начальником продовольственного склада прапорщиком Абдурахмановым, который милостиво взял его с собой в дукан на своем шишарике , предварительно обменяв анисимовские чеки на афошки, так видел бы кто, какая у Абдурахманова пачка денег с собой! Столько и за десять лет службы в Афганистане не получишь. А чему удивляться? И сейчас у того в кузове лежит несколько ящиков продуктов. Не просто так же он их везет? Эх! Ладно, вот вернусь в Союз, при первой же возможности в тыловики переведусь.
Они подъехали к торговой лавке на окраине кишлака, и встречать их сразу же выбежал пожилой бородатый афганец. Абдурахманова он видимо знал хорошо, потому что они троекратно расцеловались как старые добрые знакомые, и тот повел их в свою лавку.
- Вай, Карим! - обратился Абдурахманов к дуканщику, - Это мой друг, плащ хочет купить, так смотри мне, без фокусов, чтобы дерьмо не подсунул!
- Зачем дерьмо? - обиженно залепетал тот, - Зачем обижаешь? Твой друг - мой друг! Самый лучший плащ дам, по кабульской цене отдам себе в убыток!
- Да уж! - засмеялся Абдурахманов, - Ты продашь себе в убыток…. Втридорога сдерешь.
Дуканщик что-то крикнул своему сыну, черноглазому молодому парню, и тот, заулыбавшись, кивнул Анисимову, сделав приглашающий жест к прилавку. А тем временем Абдурахманов с дуканщиком уединились в углу, принявшись вполголоса о чем-то горячо спорить. В цене не сошлись, в душе усмехнулся Анисимов.
И время перестало существовать для него. Какой там к черту плащ. Анисимов и позабыл, для чего он приехал в дукан, настолько захватило его разнообразие товара. Парень, словно волшебник, извлекал из-под прилавка то одно, то другое, с удовольствием видя, как азартно все сильнее и сильнее разгораются глаза у покупателя. Анисимов с тоской ощущал, как чувство глубокой неудовлетворенности от того, как мало он может купить на свои деньги, мощной удавкой охватывало его душу.
Он с интересом разглядывал красивую коробочку с парфюмерией, как вдруг почувствовал - что-то не так. В лавке повисла мертвая тишина, и когда он взглянул на парня, то увидел, что тот замер, испуганно глядя на вход. Анисимов обернулся, и в груди похолодело. Потому что душа не просто ушла, а рухнула вниз, к пяткам, и кажется, пробив глиняный пол, ушла куда-то далеко под землю.
На входе стояло четверо мужчин, чей суровый вид не оставлял никаких сомнений. Душманы. Черные длинные бороды, свирепые взгляды, автоматы АКМ китайского производства. Но самое страшное - взгляд. Как смотрит удав на кролика. Он, Анисимов, был для них объектом охоты, что явно читалось в их глазах, да они этого и не скрывали, презрительно усмехнувшись и бесцеремонно войдя в лавку. Неодолимая слабость охватила Анисимова, он не мог не то что сделать шаг, а даже пошевелить одним пальцем.
Обычно при подобных торговых визитах дуканщики гарантировали неприкосновенность, потому что война - войной, а торговля - как говорится, "по распорядку". Если не будет обеспечена безопасность покупателей, встанет торговля, и никто не будет ходить в дуканы, то это ощутимо повлияет на доходы хозяев торговых лавок. А кому это надо? Торговля - это святое. С торговли живут все, и наши, и ваши. Поэтому ни один местный бандит не перейдет дорогу дуканщику. Но это местный, а если залетный, или из тех непримиримых фанатов, которые ради священной войны с неверными готовы на все?..
И по серому напуганному лицу дуканщика Анисимов понял, что это те, кого боится этот афганец, те, которые перешагнут даже через труп дуканщика, невзирая на то, что он их соплеменник.
Один из вошедших, что был помоложе, бесцеремонно подошел к Анисимову, обдав тяжелым запахом давно не мытого тела и по хозяйски похлопал по карманам, почти сразу нашел деньги и запустил руку за ними в карман. Анисимов сделал жалкую попытку сопротивляться, отчего грабитель опешил, удивленно оглянулся на своих товарищей, насмешливо наблюдавшими за происходящим, взъярился и размашисто хлестанул прапорщика по лицу.
Горечь, боль, обида охватила Анисимова, и он почувствовал, как по его лицу потекли слезы. Было обидно и жаль утерянных денег. В то, что его самого могут убить, не верилось, не может же такого быть, что вот он - Анисимов, живой и здоровый, и вдруг бах - и нет его. Не может такого быть! А вот деньги, которые откладывались почти полгода, которые должны были превратить его мечты в реальность, перекочевали в карман этого подонка!
Абдурахманов дал ограбить себя молча, без сопротивления, испуганно хлопая невыразительными глазами. Их обыскали, бросили все, что нашли у них в карманах в заплечный мешок одного из бандитов, крепко связали руки и погнали из кишлака по неприметной каменистой тропе куда-то в горы….

Глава 8.
Январь 1985 года. Афганистан. Район Джелалабада.

Живописная долина реки Кунар оказалась настоящим оазисом провинции Нангархар. Приземистые, обнесенные глиняными дувалами жилища утопают в пышной субтропической зелени. Рощи финиковых пальм чередуются с кипарисами, оливами и цветущей магнолией. Дехкане снимают в этом раю по два урожая в год. И через эту долину идет дорога из Джелалабада в Пешавар. Этот пакистанский город - центр оплота антиафганской борьбы. Поэтому для шурави Джелалабадская долина - райский ад…. В него и попал служить Дмитрий Воинов.
Первое письмо домой Димка писал под диктовку. Сержант Медведев, увидев, как он задумчиво сидит над письмом, посоветовал:
- Ты про все-все напиши!
- Про что? - не понял Димка.
- Как? Ты разве не знаешь? - делано изумился тот, - Давай продиктую. Написал начало? Здрасте мои родные и так далее? Вот, теперь пиши дальше. Пишу вам из подбитого вертолета. Пиши-пиши!
Вокруг с веселыми лицами начали собираться другие солдаты, и Димка понял, что его разыгрывают.
- Давай дальше, - продолжил Медведев, - вертолет окружили враги, и из меня уже вытекло два мешка крови.
Все засмеялись и стали наперебой советовать:
- Но я не сдаюсь…
- Я один, а духов - триста! Ха-ха…
- И ты замочил уже пятьсот духов, а оставшихся через пять минут прикончишь!
- Красную пасту возьми, и напиши, что пишешь кровью! Ха-ха!
Пришлось Димке сидеть и писать ахинею, зато посмеялись все вдоволь. Душу отвели. Даже Димка развеселился. А потом порвал и выбросил письмо. Зато следующее было легче писать. Просто не надо ничего выдумывать. Сиди и пиши правду.
Все было непривычно. Видеть, как афганцы ходят по малой нужде. Как у нас женщины - присаживаясь. Хотя, наверное, по-другому им непривычно, это не Россия, где встал за дерево, тебя и не видно. Горы и пустыня….
Теперь Димку смешили воспоминания о том, как он был забавен, когда попал в Афганистан. Как постоянно ожидал нападения, обстрела, и потому, сидя на броне БТРа, зорко осматривал проезжаемую местность, напряженно выставив перед собой автомат. Только через несколько месяцев он начал понимать и кожей ощущать окружающий его мир.
Сейчас он ехал на броне, расслаблено откинувшись на башню, наполовину прикрыв глаза, и автомат спокойно лежал на его коленях. Мозг автоматически считывал окружающий мир и анализировал обстановку. Кишлак. На улице женщины и дети. Это лучшая гарантия того, что нападения не будет. Если готовится нападение на колонну, детей никто на улицу не выпустит. Тревожным зуммером зазвучал в голове сигнал тревоги. Пустынная улица. Автомат - с предохранителя. Руку - на затвор. Тело свободно покоится, но это покой тигра перед прыжком, глаза насторожено оценивают все, что видят, пытаясь предугадать, откуда может быть совершено нападение. Проехали…. Пронесло…. Можно расслабиться дальше.
Вот и зеленка. Густые заросли окружают дорогу, и ничего невозможно в них разглядеть. И можно прозевать засаду. Поэтому из нутра БТР а вылазит дембель и кивает - а ну, салага, быстро вниз. Будешь поопытней, посмотрим на тебе в деле - тогда и доверим наши жизни.
С асфальтированного участка дороги сворачиваем на грунтовую. Здесь духи часто ставят мины. И подрывается техника. Если БТР подорвется, то в этой консервной банке сдохнут все. Потому все дружно лезут на броню. Так больше шансов выжить. А жить хотят все. Даже водила, чем-то зафиксировав педаль, почти полностью оказывается снаружи, оставив там только ноги, которыми и управляет рулем.
Их шестеро, вместе с водителем. Взводный, под расческу стриженый плотный старший лейтенант, недовольно хмурится. Никому не нравится разъезжать одной машиной. Техника имеет свойство ломаться, духи имеют привычку устраивать засады.… Тем не менее, с соседней заставой пропала связь, и надо было ехать. Что случилось - одному богу известно. Хорошо, если просто проблемы с радиостанцией, а если что-то серьезное случилось? Были случаи, духи вырезали целыми заставами, тьфу-тьфу-тьфу….
БТР повернул на развилке влево, и взводный облегчено перевел дыхание. Уф! Самый опасный участок проехали. Осталось недалеко. Димка почувствовал, как нервное напряжение отпустило всех, и пара человек скользнула в нутро машины. Теперь он, душара по сроку службы, отвечает за наблюдение.
И вдруг встала на дыбы земля. Димка ничего не успел понять и тем более сделать, чувствуя только полет, рвущиеся перепонки и беспросветная тьма накрыла его с головой….

* * *
Что со мной?.. Димка попытался с трудом открыть глаза, но что-то залепило их и не давало. Голова была тяжелой, уши были, как бы чем-то плотно забиты и ни малейший звук не проникал в сознание. Кто-то дергал его за ногу, и он понял, что жив. Димка с трудом поднял непослушную руку и протер глаза. Грязь…. Или кровь?… Кто это? Смутный силуэт начал приобретать очертания и, наконец, превратился в бородатое, довольно скалящееся лицо. Дух? А где наши? Где взводный? Димка с трудом повернул голову. На обочине дороги догорал их БТР. Дорога теперь украшалась огромной воронкой, разинувшей свое отвратное чрево. Сволочи, фугас установили…. С пробуждением сознания стала пробуждаться боль. Да что же ты там гад делаешь? Димка, чувствуя бессилие, с трудом глянул на свою ногу, с которой что-то делал душман и не поверил глазам. Левой ноги не было почти что по колено. Афганец что-то сноровисто делал с его култышкой, и Димку снова накрыла темнота….

Глава 9.
Март 1985 года. Пакистан. Северо-западная пограничная провинция.

Край пуштунов - Северо-западную пограничную провинцию - в Пакистане обычно называют коротко "сархад" - "граница". На карте территория племен выглядит узкой, извилистой полоской, протянувшейся вдоль западной границы Пакистана. Она не входит в состав Северо-западной пограничной провинции, а подчинена непосредственно столице - Исламабаду. Пуштуны сохранили родоплеменную структуру и делятся на племена, распадающиеся в свою очередь, на родовые группы. Главная транспортная артерия, пересекающая полосу племен, ведет через знаменитый Хайберский проход и связывает Пешавар с афганским пограничным селением Торхам.
Знаменит Хайберский перевал. В свое время здесь проходили войска Александра Македонского, спешили конники Великих Моголов, тянулись в обе стороны купеческие караваны, груженные шелковыми тканями, рисом, ремесленными изделиями. С обеих сторон дорогу окружают мощные гранитные утесы или обвалы с кружевами водопадов. Вдоль дороги впаяны в гранит медные плиты с именами английских офицеров и солдат, а то и целиком наименования частей, нашедших смерть от пуль воинственных пуштунов, не пожелавших покориться чужеземному господству и не раз устраивавшим засады британским карательным отрядам.
А древнейший город Пешавар несколько столетий играл роль перекрестка торговых путей, связывающих Европу с Азией. Пешавар возник как крепость, контролирующая подходы к Хайберскому перевалу. Много веков его называли "воротами в Индию", и каждый из правителей считал своим долгом держать их закрытыми под надежным замком.
Железнодорожная ветка делит город на старый и новый город. Новая часть - район особняков, где можно увидеть уголки старой Англии, улицы, закрытые зеленью чинар, кипарисов и высоких тополей. Из-за оград от тяжести свешиваются ветви с оранжевыми мандаринами и апельсинами, виноградные лозы.
Старому городу - более тысячи лет. Это лабиринт глинобитных дувалов и мечетей, обступивших древний форт Бала Хиссар, возвысившийся в центре города и охранявший в прошлые времена путь через перевал Хайбер. Теснятся каменные и глинобитные караван-сараи с загонами для лошадей и верблюдов, манят прохладой глубокие каменные колодцы. Когда-то здесь останавливались купеческие караваны, приходившие из Самарканда, Бухары, Кашгара, Герата, Астрахани…
Велик пешаварский рынок Киса Хвани, что в буквальном переводе обозначает "улица сказочников". Знамениты пешеварские умельцы изготовлением оружия, которое делают в обыкновенных мастерских, напоминающих слесарни. В них вам покажут образцы продукции - целую коллекцию ружей с резными ореховыми прикладами, карабинов и пистолетов. Больше всего удивляет умение сделать настолько точную копию любого пистолета, что если у оригинала чуть сбита одна из цифр номера, то такой она будет и на изготовленном здесь "вальтере" или "парабеллуме".
Район Хайберского перевала - исконно пуштунские земли. Пуштуны - кочевники, которые живут за счет отгонного скотоводства. Зимой они отгоняют скот на южные пастбища, где тепло, где влага. Весной же эти бессчетные стада овец и верблюдов медленно движутся на север - на выпасы, находящиеся в Афганистане, и это является гарантом существования племен, гарантом процветания их экономики. И тот, кто пытается блокировать границу жестко, не согласовав вопрос с пуштунами, наживает себе в их лице непримиримого врага. А никто не хочет иметь врагом пуштуна - почти все жители лихие наездники и меткие стрелки, а выйти за пределы деревни без карабина или винтовки считается просто неприличным. Непременный атрибут более или менее состоятельного пуштуна - винтовка или пистолет, патронташ. Двенадцатилетние ребятишки без промаха бьют на звук или вспышку света.
Только эти глупые шурави, к которым раньше все относились с уважением, войдя в Афганистан с оружием в руках, попытались блокировать границу с Пакистаном. Целые роты снайперов русских войск занимали господствующие позиции по границе в зоне свободных племен и пытались силой оружия остановить миграцию племен. Чем и дискредитировали себя в глазах многих пуштунов, и нажили в их лице себе опытных воинственных врагов. Много гробов ушло отсюда в Россию.… И, тем не менее, война не нужна никому!
Привилегий свободных племен на свободное передвижение через границу и на свободное ношение оружия никто не смог лишить, а вот после непродуманных действий шурави приют среди пуштунов нашло много отребья, которое под видом беженцев уходило из Афганистана и осело в многочисленных лагерях в зоне свободных племен. Как не оказать помощь гостю, который, тем более, тоже пострадал от действий шурави? Который с тобой одной крови, религии, одного языка? Каждый пуштун пойдет на любые затраты, лишь бы выполнить долг гостеприимства. Гостю предоставляется самое почетное место за столом, самая лучшая пища, которую в состоянии приготовить хозяин дома. Которым даже правительство Пакистана на американские доллары открыто оказывает помощь в борьбе с неверными. Многие горцы, потеснившись, приютили у себя этих самых "беженцев", делились с ними пищей и одеждой. Не сразу поняли, какую змею пригрели. Поняли, когда банды, распоясавшись, стали терроризировать местное население, заниматься обыкновенным разбоем.
Вождь африди Вали Хан Кукихейль с одобрения старейшин и племенных авторитетов для защиты жизненных интересов племени, а проще сказать - жилищ, полей, пастбищ, создал лашкар численностью до 10 тысяч человек. И как метлой вымел всех подонков! Что в свою очередь не понравилось кое-кому в Пешаваре, который давно стал центром антиафганской борьбы.
К вождю в Джамруд приехал заместитель верховного комиссара по делам афганских беженцев в Пакистане, толстомордый розовощекий пакистанец, который под видом оказания помощи беженцам курировал учебно-тренировочные лагеря афганских моджахедов и распределение поступающей им военной помощи из-за границы.
- Или ты вместе со своим лашкаром складываешь оружие, или мы уничтожим твой дом, - закончил он свой разговор с Вали Ханом.
Наглец! Никто так не смеет разговаривать с пуштуном, тем более в его доме! Вождь скрипнул зубами, но законы гостеприимства не позволили ему ответить тем же, и он просто указал непрошеному гостю на выход…
Пакистанские воинские части пришли на следующий день, благо от Пешавара до Джамруда всего пятнадцать километров. Никто не верил, что они посмеют напасть, но ошиблись…. Дом Вали Хана обстреливали из пушек в течение 45 минут, после чего толстые, сложенные из камня стены сдались и рухнули. Но за это время вождь с семьей успел уйти, а вместе с ним из Джамруда ушли все мужчины.
Империалисты ответят за все свои прегрешения! За то, что раскололи пуштунский народ на два лагеря, за то, что разжигают войну в братской Афганской стране, за то, что несут свой неверный образ жизни на исламскую землю! Кому, какое дело, что между разными пуштунскими племенами и даже кланами внутри племен редко наступают мир и единство. Пусть истоки разногласий восходят к колониальной политике англичан, хотя и изгнанных из наших священных мест, но которые успели так поделить в свое время зону племен, что до сих пор не утихают споры по поводу владения лесными угодьями, караванными тропами, полями и пастбищами.
В конце концов, пуштунам плевать и на русских и на американцев! Они готовы воевать с любым, кто мешает им жить. Жить так, как жили их предки, живут они, и как будут жить их потомки.
Если пакистанцы рассчитывали напугать пуштунов и сломить их дух, то они ошиблись - никто и никогда не мог навязать им свою волю! И пакистанцы получили то, что заслуживали - войну на Хайберском перевале, который каждый воин африди знал, как свои пять пальцев.
Племя африди не было таким могущественным и многочисленным, как племена дуррани или гильзаев, но зато племя африди жило в зоне Хайберского перевала и контролировало участок этого важного в стратегическом отношении места.
Джирга - "племенной парламент", в сентябре прошлого года решила взять на себя контроль за границей с Афганистаном и не пропускать через пуштунские земли караваны с оружием и наемников для диверсий на территории братского Афганистана. Никто не смеет противиться решениям джирги. Но многие под предлогом джихада ослушались. Хотя, какой может быть джихад за американские доллары, рекой текущими в карманы тех, кто ведет войну против Афганистана? Продажные собаки!
И вот теперь в подсобном помещении одной из пешаварских лавок был брошен крепко связанный пленник. Сафир лежал на пыльном холодном полу темной комнаты, и от собственного бессилия ему хотелось выть. Сафира привезли глубокой ночью из Джамруда, заткнув рот кляпом и закутав от чужих глаз в толстый ковер из верблюжьей шерсти. Его, пуштуна из племени африди, взяли как паршивого, неопытного малиша ! Эти предатели, продавшие свой народ и за валюту готовые лизать зад любому, еще поплатятся за свои действия. Аллах велик, все видит и воздаст по заслугам этим неверным!
Шакалы! Они заплатят за все! После нападения пакистанских войск на их племя Сафир ушел из Джамруда вместе с вождем и уже следующей ночью лично обагрил лезвие своего ножа в крови пяти малишей, которые безмятежно спали на горной заставе. Он с двумя своими соплеменниками змеями проскользнули между камней, не потревожив и песчинки, сняли безмятежно дремавшего часового и сделали свое кровавое дело. Мстя за разрушенные дома, которые возводили еще их прадеды. Дома, которые в своих стенах хранили историю их племени и рода….
Вчера вождь племени отправил Сафира в Джамруд на разведку, чтобы собрать информацию, что творится в их родном городе, но видно за американские доллары можно купить все, в том числе и предателей, потому что не успел Сафир допить свой чай в чайхане родного города, как в нее ввалились малиши и скрутили его.

Часть 1
Часть 2
Часть 3

Полный текст в виде самораскрывающегося архивного файла mil.exe (69 Кб) можно скачать здесь >>>
Для обсуждения прошу Вас на наш