ИНТЕРВЬЮ

САМОДЕРЖАВНАЯ МОНАРХИЯ В СОВРЕМЕННОМ ПРЕЛОМЛЕНИИ

Выходящий в американском штате Аризона журнал .Свободное Слово Руси" опубликовал интервью, взятое в сентябре 1991 года в Буэнос-Айресе А. Антоновым у члена редакционной коллегии «Нашей Страны" И. Н. Андрушкевича. (Текст в этом журнале был воспроизведен с видеозаписи с некоторыми неточностями, которые в данном случае исправлены). В кратком предисловии редакция отметила, что „тема монархии исключительно актуальна и важна в сегодняшнее смутное время, а И. Н. Андрушкевич очень интересно, доходчиво и с большим знанием излагает ее, помогая нам познать и уяснить забытые нами наши исторические и духовные ценности, без опоры на которые нам не выстоять". Ниже мы воспроизводим ответ И. Н. Андрушкевича на первый вопрос, сформулированный А. Антоновым следующим образом: „Мне бы хотелось, чтоб Вы дали как бы квинтэссенцию понятия самодержавной монархии в современном преломлении, то есть применительно к современной ситуации, а также рассказали о реальных путях ее осуществления сейчас в России".

Дело в том, что у многих сейчас в голове происходит смута; у нас смута в головах, а не только в политике или в экономике. Во-вторых, у многих потеряно правильное понимание многих концепций и понятий, и поэтому сначала нужно вкратце уточнить понятие о монархии, как таковой.

Монархия это не есть Форма управления, это есть Форма высшей верховной власти. Об этом хорошо говорит Лев Тихомиров в своей фундаментальной книге „Монархическая Государственность".

Есть две власти в каждом государстве, одна — это то, что римляне называли "империум" — Верховная власть, и другая — Управленческая власть. [Каковую римляне называли „потестас".]) И, кроме того, есть еще влияние разных интересов, сил, лобби и всякие другие элементы властвования в обществе. Но мы сейчас говорим не об обществе, мы говорим сейчас о государстве. Верховная власть, „империум" — это и есть та власть, выше которой нет другой власти. Это есть такая власть, которая как бы парит над всеми другими властями и над самим государством. Это такая власть, которая, как римляне говорили, есть власть над жизнью и смертью человека. Верховная власть, как говорит Тихомиров, бывает двух типов — одна, это то, что он называет демократическая верховная власть и другая — это монархическая верховная власть.

Монархическая верховная власть это такая власть, которая осуществляет весь арбитраж в государстве, арбитраж юридический, в первую очередь, и затем политический. (В конечном итоге деятельность государственной власти и заключается именно в арбитраже). И вторая Функция этой верховной власти — это оборона, защита страны и народа. Это, как говорил еще царь Соломон, Функция царя — сидеть на престоле и своими глазами отгонять все злое, — значит отгонять все злое как внутри государства, так и вне его, то есть отгонять все злое, что угрожает этому государству, как, например; нашествия, войны, враги и т.д.

Таким образом, верховная власть возглавляет вооруженные силы страны и возглавляет все Функции арбитража и, в первую очередь, судебного арбитража. Это очень важно знать и понимать.

Как родилось государство? Государство родилось именно из необходимости осуществления этих двух Функций — судебного внутреннего арбитража и охраны от всяческих внешних несчастий, которые могут постигнуть страну. И вот именно для осуществления этих двух государственных Функций и существует верховная власть. Но она сама этого не может исполнять, проводить практически в жизнь, она сама не может вершить ни суд, ни арбитраж, ни проводить военные, охранные мероприятия. Для этого возникает целый ряд управленческих властей.

Как верховная власть, так и управленческая власть могут основываться на разных принципах. Аристотель в своей „Политике" перечисляет три основных Формы власти. Это власть одного человека, власть нескольких и власть многих. И все эти три Формы власти разделяются на хорошие и плохие, или искаженные.

Хорошая власть — это такая власть, когда один человек, немногие или многие действуют на благо всех. А плохая, или искаженная власть, — это когда один, немногие или многие действуют на благо самих себя.

Возьмем пример первого случая — один человек. Когда он действует на благо всего народа, Аристотель называет его монархом. Когда же он действует на благо только самого себя — это тиран. Власть немногих —

когда она действует на благо всего народа — это аристократия, потому что лучшие люди и лучшие члены общества служат всему народу и всему государству. Когда же эта власть немногих служит только себе, своим экономическим и политическим интересам — это олигархия. Точно также и власть многих— когда эта власть многих действует на благо всех — это политейа, говорит Аристотель. А Цицерон это слово „по-литейа" трактует, как „республика". Когда же эта власть многих действует только на благо себе, то есть на благо этих многих, но не всех — то это демократия.

Мы видим, что и здесь тоже происходит смешение, У Аристотеля яснее различия разных типов власти, но у него нет разделения на власть верховную и управленческую.

Вершина политической мысли в области государственной теории, как раз, достигнута Тихомировым. Он различает только два вида власти:

верховную власть и управленческую власть. Я думаю, что в конечном итоге всякая власть сочетает в себе комбинацию разных принципов власти и в разных пропорциях. Но самое важное, это установить, какой не только по Форме, но и по существу является верховная власть — является она монархической или демократической. Вот, например, Тихомиров утверждает, что в Риме верховная власть всегда была демократическая, даже в период царей.

В Риме было три периода: царский (753-510 г.г.), потом консульский (510-27 г.г. до Р.Х.) и затем императорский период. Так вот, Тихомиров говорит, что во все эти три периода в Риме принцип верховной власти был всегда демократический. Почему? Потому, говорит он, что даже в царский период, когда в Риме были цари, народу принадлежало право на помилование. Когда осужденному на смерть или какое другое наказание надо было обратиться за помилованием, он должен был обращаться к народу. И народ на своем общем собрании решал, помиловать этого преступника или не помиловать. Царь самолично не мог его помиловать. И это, согласно Тихомирову, является подтверждением того, что верховная власть в Риме, в конечном итоге, принадлежала народу, так как одним из признаков этой власти есть право на помилование. Это высшее право может даже перешагнуть через любой закон и решение суда. И это право в Риме имел народ. Царь в Риме (гех) был по существу высшей управительной, но не верховной властью. А в монархических Фермах верховной власти этим правом обладает только один человек — монарх.

Таким образом, монархия — это такой государственный строй, в котором верховная власть принадлежит монарху, но управленческая власть может принадлежать не монарху, или же может ему тоже принадлежать. И поэтому абсолютные монархии — это те монархии, где и верховная и управленческая власть принадлежат монарху.

У нас в России этого никогда не было. У нас верховная власть принадлежала монарху, но управленческая власть принадлежала и тому, что мы могли бы назвать аристократией и тому, что мы могли бы назвать народом, но главным образом она, все же, принадлежала народу. Вот поэтому И. Л. Солоневич свое понятие народной монархии выводит из русской истории. Он говорит, что в России народ практически принимал очень большое участие в управлении государством.

Во времена древней Руси (Новгородско-Киевской Руси) это делалось путем Веча, потому что Вече в Новгороде и частично в Киеве фактически решало все вопросы — быть или не быть, быть войне или не быть войне, делать это или делать другое. Предложение, как это делать, народ сам не вырабатывал, потому что он для этого не квалифицирован. Это вырабатывал или князь, или вырабатывала какая-то Дума — Господский Совет в Новгороде, Старшая Дружина, потом Боярская Дума и т.д.

Какое-то квалифицированное меньшинство вырабатывало это решение, но само решение принимал народ. Возглавлял же этот народ и возглавлял осуществление этого решения всегда монарх — сначала князь, потом великий князь, затем царь или император. Но главной Функцией монарха с самого начала, начиная от Рюрика и до Николая Второго, была именно Функция военного предводительства и помилования. Поэтому монарх имел последнее и окончательное слово в вопросах суда и войны. Как римляне говорили: „Суд и война это есть высшая Функция власти".

А Формы и методы управленческой власти в течение истории менялись — в ней принимал участие народ, в ней принимали участие разные меньшинства, а под конец императорского периода в ней принимала сильное участие бюрократия, что и явилось частично причиной ослабления нашего государственного строя, потому что бюрократия — самый плохой метод управления. В мире есть разные демократические государства. Например, Англия — несомненно демократическое государство, но она одновременно является и монархией. Если бы меня попросили точно, научно определить государственный политический строй Англии, я бы, однако, не сказал, что там верховная власть принадлежит королю или народу. Я бы сказал, что там, как раз, верховная власть принадлежит какой-то смеси олигархии и аристократии.

Хотя Тихомиров говорит только о двух Формах верховной власти —монархии и демократии, несомненно, что в наше время мы видим развитие нового типа верховной власти — олигархии. Это власть каких-то меньшинств, иногда открытых, иногда скрытых, замаскированных, которые, в конечном итоге, держат в своих руках высшую власть, а управленческую власть разделяют с целым рядом других групп, в каждой стране по-разному.

Поэтому, если мы сегодня будем рассматривать современные государства, то увидим, что наряду с явными элементами демократии, у них есть одновременно совершенно другие элементы, в разных пропорциях и в разных комбинациях. Например, в Англии декоративную часть занимает монархия, но Фактическую часть верховной власти занимает какая-то аристократия с олигархией. В США это прямо олигархия или, как говорят, "establishment", — партийная, экономическая, Финансовая, судебная олигархия, которая держит фактически высшую власть в своих руках. Она — эта власть, выше даже власти самого американского президента. Президент же наделен только Функциями исполнительной власти.

В Японии мы видим вроде бы монархию, где верховная власть частично сохранена за императором, так как он, в конечном итоге, имеет право на помилование; в случае войны он продолжает быть символом единства японской нации и верховным командующим. Но там, по моему мнению, верховная власть расщепилась, так как наравне совсем этим, в верховной власти соучаствует и народ, и, частично, какое-то олигархическое меньшинство.

Так вот, заканчивая этот краткий обзор очень сложного вопроса, нужно сказать, что на самом деле все обстоит гораздо сложнее, чем это может показаться на первый взгляд. И, говоря о каком-либо государстве, мы должны в первую очередь определить, какая у него верховная власть, на каких принципах она основана: на монархических, демократических или олигархо-аристократически», во-вторых, выяснить, какая у него управленческая власть, из каких элементов она состоит, в какой пропорции и какие элементы преобладают.

Я лично считаю, что сейчас в мире превалируют элементы олигархические. Так называемые современные западные демократии — это есть олигархические государственные образования, в которых верховная власть, в конечном итоге, принадлежит олигархиям, которые, в большинстве своем, замаскированы. Эти олигархии стоят скрытно за кулисами, но они имеют реальную власть. Но, кроме этой невидимой власти, существует целый ряд управленческих властей и существует декоративная власть. Эта декоративная номинальная власть часто бывает монархической. Но даже когда эта власть декоративная и номинальная, она все же сохраняет что-то от своей сущности. Возьмем, например, Испанию. Несмотря на то, что там монархия сейчас является монархией более номинальной и декоративной, чем реальной, но все-таки, несмотря на это, она сохранила частично какие-то свои первоначальные Функции, в частности, арбитражные. Мы видим, что именно арбитражная Функция испанской монархии позволила Испании проделать затеянную там перестройку от Франкизма к современной демократии довольно удачно, без потрясений, путчей и переворотов, хотя таковые намечались и, несомненно, могли бы быть разрушительны для страны. Я хорошо знаю современную испанскую историю, я разговаривал с некоторыми испанскими политиками и общественными деятелями, и все они — и правые, и левые, и монархисты, и республиканцы, и даже социалисты утверждают, что испанская монархия была для Испании благодетельна именно тем, что она блестяще выполнила свою роль арбитра между противоборствующими политическими группами во время политической перестройки испанского государства.

Теперь, возвращаясь к России, когда мы говорим о монархии, мы обычно подразумеваем самодержавие. И часто это слово мы понимаем неправильно, понимаем, как абсолютизм. Но это совершенно неверно.

Самодержавная монархия— это такая монархия, в которой верховная власть принадлежит реальному монарху, не как в Англии или в других странах — номинальному или декоративному монарху. Самодержавие—верховная власть чисто монархическая, то есть она стоит полностью над обществом, она не зависит ни от кого, ее главнейшей Функцией является арбитраж. Функция арбитража русской самодержавной монархии со времен Рюрика не является продуктом самого общества, не является результатом каких-то внутренних общественных комбинаций или внутриобщественной борьбы, она взята извне. И поэтому арбитраж являлся по существу надобщественным, надпартийным, надклассовым, независимым от каких-либо частных интересов, имеющихся в обществе. Но именно в аспекте верховной власти, а не в аспекте управления.

В России монархия родилась в Новгороде и за более, чем 1000 лет своего существования имела только две династии—династию Рюриковичей и династию Романовых.

Династия Рюриковичей, просуществовавшая до сына Ивана Грозного, Федора Ивановича, зародилась в Новгороде при строгом соблюдении следующего принципа: Рюрик, призванный княжить, вначале обладал только верховной судебной властью. Его даже не всегда пускали в Новгород, куда он мог приезжать лишь вершить суд. В Новгороде народ выбирал тысяцкого и посадника. Тысяцкий командовал дружиной, то есть постоянной профессиональной армией, и народным ополчением, а посадский управлял всей городской и государственной администрацией.

Князь, приезжая в Новгород, вершил суд, но не творил законов, он не был законодателем. Он судил по имеющимся законам, об этом в летописи сказано: „Призовем бо князя, дабы судил нам по праву". Значит, право у славян уже было, оно было выработано самим славянским обществом. Значит, право существовало, значит, князь не создавал право, он не был законодателем. У него позже появились законодательные Функции, но не в смысле отмены законов, а в смысле только их дополнения, усовершенствования, как итальянцы говорят, аджорнаменто, то есть вывода на современный уровень. Но он не мог отменять предыдущее право, он не мог делать каких-то революций в области права и законодательства

Сам князь не был ни управителем, ни законодателем, он был верховным судьей, который творил арбитраж над обществом, из которого он сам не вышел. Он не вышел из этого общества, он был призван „извне", и, будучи призван один раз „извне", все его потомки тоже были как бы „извне", потому что династичность обеспечивала гарантию того, что никто случайный и злонамеренный не мог дорваться до власти.

Об этом хорошо говорит Пушкин в своей драме о Борисе Годунове, где Борис Годунов (по словам Пушкина), обращаясь к своему сыну, говорит приблизительно следующее: „я до власти дорвался, но ты, сын мой будешь править по праву". Эти слова означают, что сам Борис правит не по праву, то есть он сам дорвался до трона интригами, стечением обстоятельств и прекращением прежней династии, он „вырвался в цари" И это было неправильно, это было незаконно.

Точно таким же был Василий Шуйский, который сам стал царем. А еще более незаконными, еще более нелегитимными были все эти лжедмитрии, потому что они обманом и интригами, силой и даже интервенцией других стран добивались трона. Но власть на троне незаконна, когда тот, кто садится на трон, дорывается до него сам по себе. Об этом хорошо сказал император Павел, что русская законная верховная власть, это та власть, которая вытекает из самого закона, а не из хотения человеков, не от того, кто стремится к этой власти, ни от желания всех других людей, составляющих общество.

Вот так, с основным законом, из рода в род и кто сын, тот будет у власти. Наша самодержавная монархия была исключительно властью верховной, и в области управления она не была абсолютной, потому что рядом с ней в разное время и по-разному сосуществовали все другие управленческие типы власти: демократическая, как это имело место в Новгороде, аристократическая, как это было больше в Киеве, затем при Иване Грозном был установлен Земский Собор — это был опять большой и сильный демократический принцип. Иван Грозный ввел также самоуправление для суда и для управления по местам — это тоже был чисто демократический принцип. Конечно, Боярская Дума отражала аристократический принцип. Но эти два принципа — демократический и аристократический —всегда сосуществовали и, как говорит И. Л. Солоневич, монархия в России, являясь верховной властью, всегда старалась, чтобы аристократические элементы в управлении не затирали народные, чтобы перевес всегда был на стороне народных элементов. По слову И. Л. Солоневича „это был альянс верховной власти с низами" против средостения. Средостение нужно, оно технически дает возможность управления страной. Но его надо сдерживать, и вот, у нас это средостение сдерживалось: низами снизу и царем сверху. И так царь с низами действовал совместно.

Оттого наша самодержавная монархия была именно монархия самодержавная не в смысле абсолютной власти, а в смысле власти чистой в своем принципе, то есть она была абсолютно арбитражной и абсолютно независимой от общества.

У нас слово самодержавие появилось в процессе освобождения от татар. Когда Россия сбросила все признаки последней зависимости от татар, тогда впервые и употребляется этот термин. Этот термин можно перевести на современный язык как суверенный. Самодержавная монархия это есть суверенная монархия, независимая не только от внутренних общественных факторов, но и от любых внешних факторов, чего нельзя сказать сегодня про современные монархии, кроме, пожалуй, японской.

Английская монархия, несомненно, тесно связана с различными корпорациями или организациями, как, например, масонские ложи. Значит, она уже не независима. То же имеет место и в других странах с президентами и иными возглавителями верховной власти. Значит, у них нет независимости, они все от чего-то зависят.

У нас в России монарх ни от кого и ни от чего не зависел. Он зависел только от своей совести, а совесть его должна была быть христианской, ибо он являлся сыном православной Церкви. И вот в этом ограничении была гарантия того, что он будет действовать как Царь, как Верховный Правитель по совести, а совесть может быть только у одного человека. Совести не может быть у коллегии, у какой-то группы людей или у какой-то корпорации. Совесть — это есть явление личностное, и поэтому наша российская верховная власть была личностная, она всегда действовала по совести, и поэтому она была самодержавной и ни от кого независимой.

Только самодержавный монарх сможет обеспечить нашей стране действительную суверенность. Какая же это может быть суверенность, когда куда-то едет президент, где-то с кем-то договаривается, и мы не знаем, куда он зашел и от кого получил какие-то подарки или взятки, кому он подчиняется и кто на него влияет.

На царя нельзя повлиять, его нельзя подкупить, ему это неинтересно, ему это не нужно. Он родился уже с властью, его просто нечем купить, он имеет все, он никому ничего не должен, никому ничем не обязан, никого он не должен благодарить ни за что. Поэтому он совершенно независим. Наше русское самодержавие и было такой монархической, полностью независимой верховной властью. Но, кроме того, что наша монархия должна быть самодержавной, она должна быть и народной, —говорит И. Л. Солоневич. Значит все, что касается управления делами государства и общества, должно быть народным, то есть основанным на демократических принципах. Пусть народ сам выбирает исполнительные, судебные и другие управленческие власти, как их у нас выбирали еще при Иване Грозном.

Но затем Петр Первый ввел бюрократию, позаимствовав эту Форму управления на Западе. С тех пор к нам в страну привнесено два очень зловредных принципа управления: один — это бюрократия с ее номенклатурой и другой — привилегии, которые затем были доведены до абсурда коммунистической властью.

Наше государство не было основано на завоеваниях и связанных с ними привилегиях. Как хорошо сказал А.Хомяков, каждое государство зависит от того, какое оно имеет происхождение. Все западные государства возникли в результате завоеваний и захватов, а завоевания дают привилегии завоевателям, и их потомкам. Например, Англия — это страна потомков тех завоевателей и их вождей, которые когда-то завоевали Англию.

Россия же не была никогда никем завоевана, и наша аристократия не являлась потомками каких-либо завоевателей. Она являлась потомками тех русских людей, которые служили государству и которые происходили из самых разных слоев народа, то есть это потомки служилого сословия, княжеской дружины. Князь выбирал себе в дружину людей толковых, здоровых и верных, которые искали чести и славы государству, князю и самим себе. И эта наша русская аристократия была служилая, так как она служила своему отечеству. Этот принцип был искажен Петром Первым не только по вине самого Петра, я это подчеркиваю, но по вине и всего нашего общества. Наше общество не смогло найти выхода. Поэтому императорская Россия погибла, потому что в результате были подорваны общественные силы, которые ее защищали. Ее защищала только бюрократия, которая опиралась на привилегии. А на привилегиях и с бюрократией защитить ничего нельзя. Вот даже советская власть с такими колоссальными привилегиями номенклатуры и с такой колоссальной бюрократией не смогла себя защитить, потому что когда наступает роковой момент, никто на защиту номенклатуры и ее привилегий не пойдет. На защиту идеалов своей отчизны, на защиту своей веры, своего народа и своей страны люди пойдут. Это ярко показала ситуация во время Второй Мировой войны. А защищать какие-то привилегии бюрократического аппарата никто не будет, даже те, кто ими пользуется.

Итак, заканчивая краткий обзор столь сложного вопроса, мы утверждаем, что лучшей, исторически оправданной Формой власти для России является монархия — монархия самодержавная и народная, то есть в которой верховная власть принадлежит самодержавному монарху, а все управленческие власти — народу.

Раньше в России в управлении всегда соучаствовала аристократия, но сейчас ее больше нет и поэтому народ может постепенно сам создать свою аристократию в результате отбора своих лучших людей и назначения их на государственные должности для управления нашей страной во всех трех областях — законодательной, судебной и исполнительной,

— Каков может быть реальный механизм перехода к монархии исходя из данной сегодняшней ситуации? Вот в монархическом движении как за рубежом, так и в России есть очень много разногласий по этому вопросу, очень много разговоров вокруг легитимизма. Земского Собора, прав династии Романовых. Или возможна какая-то альтернатива —не династия Романовых?

— Восстановление монархии в России возможно только в рамках восстановления Государства Российского. Теоретически может произойти одновременно и то и другое: будет монархия восстановлена и государство. Однако это маловероятно, потому что практически трудно осуществимо. Возможны и две другие альтернативы — сначала будет восстановлена монархия и она восстановит государство, или, наоборот, будет сначала восстановлено государство, которое со временем выльется в монархию. Я думаю, что наиболее вероятна третья альтернатива, то есть сначала будет восстановлено государство.

Что, однако, значит — восстановлено государство? Государство, это понятие, прежде всего, юридическое. Значит, в первую очередь, надо восстановить идею юридической преемственности, скажем, как поляки сделали. У них было свое правительство за границей, которое сохраняло историческую преемственность польского государства. Когда поляки освободились от коммунизма и выбрали своего нового президента, это правительство сложило с себя свои полномочия и передало знаки верховной власти польской республики новоизбранному президенту. Так была восстановлена юридическая преемственность, связь с прежним польским государством, которое существовало до Первой Мировой войны. Восстановлением герба с короной была восстановлена также и символическая связь с прежней королевской Польшей.

Такую же историческую и юридическую преемственность, разными путями, как мы можем видеть, сохранили и другие государства, к примеру. Япония. Американцы требовали от Японии в 1945 году безоговорочной капитуляции, то есть без каких бы то ни было условий. Но японцы в ответ выставили одно лишь условие — сохранить преемственность верховной власти, сохранить монархию и американцы это требование приняли. Была полностью изменена конституция Японии, было изменено само государство, структура общества. Япония подверглась самой радикальной перестройке во времена американской оккупации и владычества там Мак-Артура, которого называли американским проконсулом в Японии. Но была сохранена юридическая преемственность. Это было совершенно перестроенное, новое государство, но оно было преемником предыдущего государства под возглавленном одной и той же династии, которая и сейчас существует в Японии.

Такую же преемственность мы видим и в Испании. Франко восстановив монархию, как бы восстановил преемственность с прежним государством, которое было даже до Франко, потому что Франко воевал не с испанским государством, он воевал с испанской республикой, которая отменила монархию в начале 30-х годов. И Франко восстановил эту юридическую связь с прежней монархией, назначив королем Испании Хуана Карлоса. Этим он восстановил не только внешнюю преемственность с испанским государством, но и легитимность самой испанской династии, так как отец Хуана Карлоса, будучи старшим в королевском роде, отказался от престола, и наследником испанской монархической власти стал Хуан Карлос. Кроме того, за это решение Франко высказалось в проведенном плебисците подавляющее большинство испанского народа.

Таким образом, мы видим, что всегда нужно сначала восстановить юридическую преемственность государства простым указанием на то, что новая власть считает себя преемницей той власти, которая была ранее, что она принимает эту историческую эстафету, принимает ее символически, а также в смысле обязанностей и прав. Она не отказывается ни от каких прежних прав, и ни от каких прежних обязанностей.

Этого не сделала советская власть после октябрьского путча. Советский Союз отказался от обязанностей Российского Государства, из-за чего его многие годы не признавала Французская республика, потому что Французы дали большие займы царской России, а Советский Союз не хотел их платить.

Таким образом, первый шаг — это восстановление юридической преемственности с Российским Государством, которое было основано в 862 году в Новгороде Рюриком, и которое просуществовало до Февральского переворота 1917 года. Это восстановление, с одной стороны, будет символическим; а с другой стороны, нужно будет провозгласить все свои прежние права и претензии, а также признать свои прежние обязательства. Это первое.

Второе — для восстановления государства необходимо все-таки, с учетом происшедших изменений и образовавшихся новшеств, придерживаться своих прежних, исторически оправданных и проверенных принципов.

Дело в том, что полная реставрация невозможна. Тут очень важно именно не путать понятия и не заниматься смутой. Полная реставрация невозможна, но возможно восстановление. Это восстановление не означает, что мы все будем реставрировать так, как было раньше; оно также не значит, что мы все будем делать полностью по-новому. Мы будем делать многое по-новому, но на основании предыдущих, исторически выверенных государственных основных принципов.

Эти основные принципы предыдущего Российского Государства состояли в том, что, все-таки, единственными правомочными органами, способными менять конституцию нашей страны, являются лишь только Земский Собор и сам Царь. Но мы царя на сегодняшний день не имеем, мы только хотим восстановить царскую власть (предположим, мы все согласны восстановить в России монархию, но пока монархии нет). Кто же сегодня, какой поистине правомочный орган может менять конституцию, или приспосабливать ее к современным условиям? Ведь дело не только в том, чтобы менять каким-то образом конституцию, но и в том, что ее все время нужно приспосабливать к течению времени, как это у нас всегда в России делалось. Мы видим, что верховная власть у нас была сначала княжеской, затем стала великокняжеской, потом царской, потом императорской. Видим, что она проходила разные Фазы, что она имела разные соотношения с другими элементами власти, и все это происходило конституционным образом, то есть без резких и болезненных разрывов с предыдущими этапами.

Кто это может сделать сейчас? Это может сейчас осуществить только Земский Собор, и в этом для нас большое счастье.

Земский Собор это очень мудрое учреждение, которое было очень умно установлено царем Иваном Грозным. Дело в том, что Земский Собор легко собрать в любой момент. И для этого не нужно никаких Формальностей. Для этого нужно соблюсти только некоторые принципы, а именно:

Во-первых, нужно, чтобы в Земском Соборе участвовали представители Русской Православной Церкви, и чтобы представитель этой Церкви возглавил Собор, пока нет царя.

Во-вторых, нужно чтобы в этот Земский Собор вошли выборные люди от всего народа, от всех сословий народа. Не может и не должно одно какое-либо сословие представлять другие сословия.

И, в-третьих, нужно, чтобы в этот Земский Собор вошли представители от реальной военной власти. Таким образом, мы видим три основных принципа — Церковь, Народ и реальная Военная Власть, которая может быть властью „де факто", это не суть важно.

Важно другое, а именно:

1. Церковь не только участвует, но и возглавляет этот Собор.

2. Каждое сословие народа представляет на этом Соборе только само себя.

То есть не так, как это сейчас в современных демократиях происходить, где существует только видимость народного представительства, а народ сам не только не управляет, но и не имеет никакого отношения ни к управлению, ни к законодательству. Делает это он через своих „представителей", которым он, якобы, делегирует всю свою власть во всей полноте, причем, бесконтрольно. И этими „делегатами" является, обычно, какая-то часть интеллигенции, которая занимается исключительно политикой, то есть, по определению Тихомирова, они являются „политиканами". (Он, между прочим, берет это слово из английской терминологии, применяемой еще в прошлом веке в Америке, — "politician"-политикан). И мы видим, что на практике в западных демократиях народ представлен политиканами.

Наш же принцип Земского Собора состоит в том, чтобы народ был представлен самим народом, каждое сословие было представлено выбранным представителем только из этого сословия. Скажем трудящиеся —тягловое население, как это раньше говорили, должны быть представлены представителями именно самого тяглового населения. У нас сейчас, конечно, дворян как сословие нет, но если бы оно было, то дворян должны представлять только сами дворяне, они не могут быть представлены, например, духовенством или кем-то из трудящихся. Но и они тоже, в свою очередь, не могут представлять другие сословия; дворянин не может быть представителем трудящихся, он их может возглавлять, но не может представлять.

Это чрезвычайно важно, но люди этого не знают. Это очень важный принцип. Даже лучшие люди страны не могут представлять другие слои населения, они могут их только возглавлять в каких-то делах или на войне, но не представлять в Земском Соборе. Так, например, духовенство может представлять только самого себя на Земском Соборе. Крестьянское и купеческое сословия должны сами себя представлять; казаки, они у нас есть сейчас — Слава Богу! — пусть они представляют только самих себя, а не кто-то другой, пусть даже очень хороший, гениальный политик, которого казаки выберут, чтобы он их представлял. Нет, этого делать нельзя!

Народ был полно и широко представлен на Земском Соборе. От каждого города выбирали: от тяглового населения, от дворян, от купцов, от ремесленников, от казаков — все сословия посылали своих представителей, и каждый представлял только свое сословие и самого себя. Не так, как у нас сейчас шахтеров, например, представляет какой-то политикан, журналист из Москвы или Харькова. Нет, пусть шахтеры выберут шахтера. Могут выбрать и инженера, но чтобы инженер этот тоже был шахтером, а не каким-нибудь чиновником из какой-то канцелярии за тысячи километров от них.

3. Участие в Земском Соборе представителей реальной власти, военной и гражданской.

Их не избирают, они представляют власть „де-факто". Это легко проследить на практике, на прецедентах. Наша вся конституция была основана на прецедентах, так же как и английская, которая до сих пор совершенно не написана.

У нас есть прецеденты Собора 1613 года, в тяжелое время смуты, когда не било ни царя, ни патриарха. Прецедент Собора 1613 года свидетельствует о том, что возможна военная власть „де-факто". Ее представляли тогда горожанин Минин и князь Пожарский, которые сами взяли дело в свои руки, возглавив народное ополчение и, став во главе вооруженной части русского народа, чтобы спасти пораженную смутой страну. Их никто не избирал на Собор, но они участвовали в Соборе наравне со всеми остальными, как представители военной власти „де-факто". Большинство, конечно, были люди выбранные. Но участвовали в Соборе как выбранные, так и не выбранные, назначенные люди. Так, духовенство не выбиралось, а также власти, взявшие в свои руки дело спасения страны.

И вот, руководствуясь этими принципами мы можем созвать Земский Собор, который будет правомочен решать вопросы восстановления власти и Государства Российского, приводить его конституцию в соответствие с нашими основными историческими законами. Такой Собор должен провозгласить преемственность с прежними соборами, собиравшимися регулярно вплоть до Петра Первого, который их не отменил, но перестал собирать. У Собора, который соберется есть одно очень важное ограничение он не может действовать вопреки решений предыдущих соборов и установленных ими принципов и прецедентов. В каких-то деталях, процедурных моментах — видимо может, но не в основных принципах. Так, в частности, Земский Собор 1613 года установил, что правителями России могут быть только люди православные, и только принадлежащие к роду Романовых. И тот, кто себя объявит правителем России не принадлежа к роду Романовых и не будучи православным в полном смысле этого слова, а не только Формально, будет подвержен проклятию и отлучению от Святой Троицы.

Следовательно, некто может стать на время президентом РСФСР или даже быть временным правителем России, но если он объявит себя окончательным и единственным правителем России, то он попадает под это проклятие и отлучение. Кто может снять или отменить это? Только такой же Собор, с такими же полномочиями, как и тот, который это установил. Значит, чтобы признать решения и указы Собора 1613 года не действительными, нужно собрать Собор, который будет таким же как и тот по своему составу и полномочиям.

Значит, нужно собрать такой же Земский Собор с выборными от всех сословий по 10 человек от каждого города России, с представителями всего нашего епископата и монастырей (а значит и зарубежных), с представителями всех гражданских и военных властей. И этот Собор будет полномочен тогда отказаться от предыдущих решений при условии единодушия и единогласия, как и в 1613 году. Но пока этого не сделано, у нас действуют решения Земского Собора 1613 года.

Восстановить монархию в России лучше всего может только такой Земский Собор.

Если кто-то придет к власти до этого, то он должен по истине и справедливости заявить, что будет действовать временно до созыва Земского Собора, который будет созван через столько-то месяцев или лет, и что он подчинится решению этого Собора.

Новый Собор должен быть созван по принципам предыдущих соборов. Конечно, избрание представителей на Собор может происходить иначе, в иной пропорции, скажем не 10 человек от города, а только 5, или I. Можно как угодно это сделать.

И только созванный таким образом Земский Собор, восстановивший тем самым преемственность с предыдущими соборами, и прежде всего, с Земским Собором 1613 года, сможет приступить к историческому делу восстановления монархии — этого, по слову Ф. М. Достоевского, „естественного жребия России". Собор не будет устанавливать монархию, потому что она уже установлена в 862 и в 1613 годах. Он может ее только восстановить.

И он не может выбирать Царя. Собор только должен установить и провозгласить, кто имеет право на власть царскую на основании ранее соборно и клятвенно принятых принципов, а именно: царь должен быть православным и принадлежать к роду Романовых, то есть происходить от Михаила Федоровича Романова.

Кроме того, Собор должен будет принять во внимание все последующие законы после 1613 года, устанавливавшие порядок старшинства в доме Романовых и наследования царского престола, и, в первую очередь, закон Павла Первого который, несомненно, остается в силе.

Но все эти последующие законы не имеют все-таки такой силы как решения Земского Собора 1613 года, поставившего на царский престол в России на вечные времена род Романовых.

Кто в доме Романовых сегодня больше всего имеет прав — об этом можно спорить, но установить это и провозгласить может окончательно только Земский Собор. Собор не может провозглашать Царя произвольно, по каким-либо второстепенным признакам. Он не может сказать, к примеру, что, вот из десяти членов дома Романовых, мы выберем этого, потому что он блондин, или потому что он более симпатичный, или потому что он самый умный, или потому что он самый волевой.

Ведь иногда выбирают и так. Известна печальная история подобного выбора одного римского Папы. Кардиналам в Ватикане до того надоели волевые сильные Папы, что однажды они решили, когда после смерти очередного Папы представится возможность, избрать самого безвольного, самого мягкого и самого бесхарактерного, чтобы всем вздохнуть посвободней. И вот они выбрали по этим признакам, но он на самом деле оказался еще более жестким и строптивым. Как оказалось, в течение десятилетий он скрывал свой характер под маской благодушия и слабоволия, и когда его выбрали, то сказал: „Вот теперь, наконец, я дорвался до власти, и я вам всем покажу..." Вот видите к чему приводит выбор по таким принципам.

Однако наш Собор этого не может делать, он не может выбирать. Собор может только установить, что на основании постановлений Земского Собора 1613 года и последующих законов, из принадлежащих к дому Романовых вот именно этот человек больше всех обладает правом на царскую власть в России. Это и есть легитимизм.

Легитимизм, конечно, можно доводить до абсурда. Мы же стоим за легитимизм в том смысле, что, несомненно, только из дома Романовых может быть Царь Русский и только православный по вероисповеданию, потому что нельзя выбирать какого-то другого, даже лучшего человека. Но в то же время нельзя доводить легитимизм до такой крайности, что все уже предопределено. Устанавливать это беспристрастно, как и устанавливал прежде Собор 1613 года, будет новый Земский Собор. Это большое и опасное заблуждение считать, что Царя можно избрать из кого угодно. Вот у меня была беседа с людьми из России, которые говорят, что там уже существует так называемое „предсоборное совещание", и что, дескать, как мы выбрали Царя тогда, в 1613 году, так мы выберем и теперь. Но тогда Царя не выбирали! Это было бы кощунство, святотатство и нарушение русской конституции и традиции —выбирать Царя.

Выбирать Царя нельзя, и Земский Собор 1613 года не выбирал царя, не выбирал династию Романовых. Он устанавливал только, кто ближе всего стоит по родственным отношениям к предыдущему царю. А так как кровных родственников не было установлено, перешли к свойственникам. Это было родство не кровное, а, посредством брака. | Вот скажем, у меня есть жена. Она мой родственник, потому что она моя жена и мать моих детей. Но вот, сестра моей жены никакого "кровного родства ко мне не имеет, но она имеет свойство, потому что она сестра моей жены. И Романовы оказались ближайшими родственниками предыдущей династии по женской линии. Таким образом, Собор не выбирал царя, а только устанавливал, кто ближе всего стоит к предыдущей династии как это часто делалось и в Византии.

Наша монархия восходит к идее, что царем должен быть Помазанник Божий. Еще ветхозаветные пророки Моисей и Самуил указывали на ряд условий необходимых для установления монархии, которые продолжают быть действительными и для нас:

1. Народ действительно должен желать царя — это первое и очень важное условие. Народ может желать, но он не имеет права сам выбирать монарха.

2. Поэтому, Царя укажет Сам Господь Бог через природное родство к предыдущим царям и народ должен принять его своим одобрением.

3. Царь должен быть в кровном и духовном родстве со своим народом и не обособляться от него. Чужестранец, не находящийся в таком родстве с народом не может быть его царем.

4. Царь должен знать и почитать Закон Божий, Заветы Его, (а в наше время это Евангелие нашего Господа Иисуса Христа и учение Православной Церкви), чтобы быть в страхе Божьем, не отступая ни влево, ни вправо от исполнения их.

И, теперь, заканчивая, я хочу обобщить сказанное. Восстановление государства — это первый шаг. Созыв Земского Собора — это второй шаг. Земский Собор, с Божьей помощью, решит, когда и как произойдет восстановление единственно надежной и справедливой верховной власти —монархии. Это третий шаг.

А все остальное — техника. Управление, какие будут министерства, какие будут границы, какой будет администрация, какая будет экономика — это все может быть решено еще до Собора временной властью, которая созовет Земский Собор, или же сам Собор сможет определить это, так как все зависит от обстоятельств.

Важно сохранить принципы, так как только эти принципы обеспечат эффективность всех остальных реформ, потому что все эти реформы только в таком случае будут полностью законными, легитимными и всеми принятыми. Пресловутый „консенсус" будет достигнут только в таком случае — „консенсус" не только современный, но соборный, то есть выходящий за рамки времени, соборный с нашими предками и с нашими предыдущими юридическими и государственными прецедентами и принципами.

("Наша Страна" номера 2223, 2225, от I3.3.I993 и 27.3.1993).

Читайте следующую главу
ПРИЛОЖЕНИЕ: ИНТЕРВЬЮ "НАШЕЙ СТРАНЕ"