Архиепископ Серафим (Соболев)

1939 г.

ОГЛАВЛЕНИЕ

Чтобы открыть любую главу или иной раздел брошюры, просто щёлкните мышкой
интересующий Вас раздел в приведенном ниже оглавлении.

ВСТУПЛЕНИЕ

На Соборе Архиереев Русской зарубежной Церкви, бывшем в декабре 1937 г., Председателем Русскаго Архиерейскаго Синода, Высокопреосвященнейшим Митрополитом Анастасием мне предложено было дать идеологию Русскому Христианскому Трудовому Движению. Это предложение мною было исполнено. Составленный мною доклад касательно русской идеологии был заслушан на Архиерейском Соборе в августе 1938 г. Выводы доклада были Собором приняты, и в соответствии с этим было вынесено соборное постановление.

Помимо этого, на Соборе 1938 г. Русских Архиереев при участии мирянъ, некоторые из мирян — членов Собора, представители от епархий в Югославии и Западной Европе, просили меня дать им сведения относительно русской идеологии и в частности — обоснования царской самодержавной власти.

Это побудило меня заняться выяснением настоящаго вопроса, животрепещущаго и столь близкаго для сердца русских людей, плодом чего и явилась моя книга: "Русская идеология".

В первой главе этой книги указывается, что русская идеология состоит в православной вере и основанной на ней жизни русскаго человека во всех ея проявлениях. Эта вера была усвоена русским народом с самаго момента его крещения, как главное правило жизни, что свидетельствуется темъ, что самыми любимыми книгами для чтения русских людей, помимо книги живота — Библии, были — Жития Святых (Четьи Минеи). Но особенно о жизненности этой веры свидетельствовала святая иноческая жизнь в монастырях и благочестивая жизнь мирянъ, о чем говорит безчисленное множество в России храмов и церковный быт наших предковъ, которым они открыто исповедывали свою веру,— их великие молитвенные подвиги и в храмахъ, и у себя дома, — их искреннее глубокое покаяние во грехах и чистота их православной веры. В той же главе отмечается то дивное покровительство и заступление, которыя оказывал Господь русскому народу за его преданность православной вере и стремление к святости, что то же — к жизни, сообразной с этой верою.

Во второй главе нашей книги изображается другая — печальная сторона жизни русскаго народа — его отступление от православной веры и прежде всего посредством усвоения им протестантизма. Здесь показывается, что не сразу произошло это отступление, а постепенно, начиная с Иоанна III-го, со времени поступления на русскую службу немцев. Но особенно катастрофичным для России было отступление от православной веры при Петре Великом. Этому несчастью содействовали его противоцерковныя реформы, которыми производилась ломка самой православной веры.

Особенно пагубными были реформы в отношении монастырей с отобранием монастырскаго и вообще церковнаго имущества. Вследствие этого, монастыри утратили свое великое значение церковных просветительных центров в жизни русскаго народа. Воспитание и просвещение были отняты от Церкви и перешли в руки государства и стали вестись по линии удаления от Церкви и Ея спасительнаго влияния. К отступлению русскаго народа от православной веры было направлено и личное поведение Петра.

Конечно, такия его мероприятия не остались без протеста со стороны последняго патриарха Адриана, Местоблюстителя патриаршаго престола Митрополита Рязанскаго Стефана Яворскаго и воообще епископата русской Церкви. Но эти протесты не только не имели никакого успеха, но вызывали со стороны Петра лишь суровыя репрессии. Благодаря противоцерковным Петровским реформамъ, появилось в образованном русском обществе охлаждение к православной вере, умножение сектантства и даже неверия, таившаго в себе начало гибели России.

К сожалению, это неверие еще более стало укрепляться у нас в царствование императрицы Анны Иоанновны, чрез открытое гонение на православие со стороны Бирона, и в особенности в царствование императрицы Екатерины II-ой. Она открыто преклонялась пред безбожником Вольтером и окончательно отобрала в пользу государства церковныя имущества.

Конечно, такое отрицательное и пагубное для России отношение к Церкви императрицы не могло остаться без протестов со стороны представителей русской Церкви, и мы подробно остановили свое внимание на Митрополитахъ: Ростовском Арсении Мациевиче и Тобольском Павле, которые своим исповедническим протестом против отнятия церковных имуществъ, вместе с темъ, выступали против уничтожения русской идеологии, долженствующей быть в основе жизни каждаго русскаго человека и всего русскаго государства. Своим протестом они предвозвестили гибель его, хотя она наступила не сразу, и показали, что с потерею церковных имуществ Церковь потеряла одно из главных средств распространять православную веру и бороться с ея врагами. Эта потеря лишила Церковь возможности надлежащим образом организовать, для укрепления православной веры, школьное просвещение.

Поэтому неверие продолжало сильно распространяться в России даже и в царствования последующих императоровъ, покровительственно относившихся к Церкви. Они уже не нашли в себе силы идти против всего русскаго интеллигентнаго общества, которое настолько удалилось от Церкви, что следовало не ея учению, а учению богоборческаго гуманизма, давшаго русским людям авторитет научности вместо Божественнаго церковнаго авторитета. Оно уже глубоко и сознательно стало воспринимать толстовское и социалистическое учения, яд которых почти безпрепятственно разливался по всей русской земле в сельских и городских земских школахъ, обладавших большими государственными средствами. Земство явилось пагубным учреждением для России.

Неверие нашей интеллигенции вылилось, наконецъ, в освободительное движение с кровавым терроромъ, направленным к ниспровержению царской власти. Это движение разделило всю Россию на два лагеря — левых и правыхъ, и, имея в своем полном распоряжении Государственную Думу, открыто и легально насаждало чрез нее в государстве не только противоцерковныя, но и революционныя идеи, вынудив правительство издать в 1905 г. в высшей степени вредный закон о свободе совести, и, наконецъ, чрез заговор против Государя, низвергло его с престола и погубило Россию.

В третьей главе нашей книги констатируется истина: так как Россия погибла вследствие отступления русскаго народа от православной веры, то для спасения и возрождения России необходимо всем русским людям вернуться к этой вере, отвергнуть все еретическия и богоборческия учения и положить в основу своей жизни учение православной Церкви и все ея уставы. Подобно нашим предкамъ, мы должны иметь веру аскетическую, живую, которая сопровождается всеми христианскими добродетелями; а вместе с нею — свято блюсти чистоту нашей веры во всей ея апостольской непорочности, чуждой всяких еретических приражений. За это Господь пошлет намъ, как посылал нашим предкамъ, внутреннюю перерождающую благодать Св. Духа, как Царство Божие в его дивныхъ, благодатных проявлениях правды, мира и радости. [Рим. 14, 17] К стяжанию этой благодати мы, русские люди, должны стремиться, прежде всего, как к своему небесному счастью, как к высшей цели своей жизни и величайшему своему сокровищу, чрез веру аскетическую и православную.

Отсюда понятно, что мы должны тщательно хранить свою православную веру от ея смешения с инославными исповеданиями и, в частности, католическим и лютеранским. При таком смешении благодать не будет с нами, а без благодати мы никогда не достигнемъ, как учат св. отцы, истинной нравственности или христианской жизни, и не войдем в вечный небесный чертог.

В той же главе нами отмечается, что это высшее благо — благодать Св. Духа, как внутренняя перерождающая сила, может быть только в православной Церкви. Поэтому мы должны тщательно хранить православную веру, сделать ее основой всей своей жизни, подобно нашим предкамъ, открыто ее исповедывать и всячески избегать ложнаго пагубнаго стыда. Чрез эту исповедническую веру Господь будет царствовать в сердцах наших Своею благодатию с ея святостью и блаженством и дарует нам опять великую, славную Россию, какою она была, благодаря истинной вере наших предков.

Но вере предков было присуще смирение с его покаянием. Благодаря этому смирению, их вера была аскетической и переходила в исповедническую. Без смирения, по Богооткровенному и святоотеческому учению, нет и не может быть никаких истинных христианских идеалов. Истинная православная и духовная жизнь начинается смирениемъ, им развивается и доходит до совершенства потому, что только чрез него Господь посылает нам благодать Св. Духа, эту Божественную силу, без которой мы, по слову Христа, ничего добраго не можем совершать. [Иоан. 15, 5]

Но если это смирение сделало веру наших предков аскетической, то смирение сделало ее и чистою от всяких ересей, ибо гордость, по учению Св. Писания, есть начало греха и отступления от Господа [Сирах. 10, 15] и является причиною всех ересей, как учат и св. отцы Церкви. Смирением и покаянием предки наши ограждали и свою веру от ересей, и свою Родину от гибели; и как только русские люди вступили на путь отступления от православной веры, на путь гордости, так постепенно и прежде всего в очах Божиих началась гибель нашей Родины, несмотря на то, что после Петра Россия внешне увеличивалась в своем могуществе и славе. Но это могущество и слава обязаны той же вере русскаго народа, который в своей массе и в своем низу не мог так скоро отступить от православной веры, вопреки всем усилиям безбожной русской интеллигенции скорее развратить его.

Будем всегда помнить, за что мы наказаны Богомъ, и не только помнить, но и стремиться возродить Россию своим возвращением к вере наших предковъ, основанной на смирении и покаянии, вере аскетической, православной и исповеднической.

Поэтому пусть в жизни нашей будет эта вера, и, прежде всего, как вера смиренная с покаянием в самом тяжком грехе, в котором повинны русские люди или активно, или пассивно. Мы имеем в виду грех бунтарства против самодержавной власти царя — Помазанника Божияго. Этот грех является крайне тяжкимъ, ибо он есть следствие отступления русскаго народа от православной веры, от Церкви и от совести.

В четвертой главе указывается, в чем должно состоять покаяние русских людей в их тяжком грехе бунтарства против самодержавной царской власти. Не все одинаково повинны в этом грехе, почему и покаяние должно выразиться не у всех в одинаковой степени. Для одних оно должно состоять в радикальной перемене своей греховной настроенности на благодатную, чем сам собою уничтожится у них тяжкий грех бунтарства и произойдет изменение в их отношении к самодержавной царской власти. Для других покаяние должно состоять в открытом исповедании истины, что одною из основ возрождения России является исконная царская самодержавная власть Помазанника Божияго; что никакая другая форма государственнаго правления не приемлема для России, ибо несообразна с православной верой и на ней не основана.

Мы так говорим потому, что только эта власть, по учению Свящ. Писания и св. отцовъ, является Богоустановленной и происходит от Бога, о чем прекрасно говорит Митрополит Московский Филарет. Он же очень хорошо свидетельствует о благодетельном значении для человеческой жизни царской самодержавной власти на основании Священнаго Писания, резко осуждая посягателей на эту власть, хотевших в России вместо нея ввести слепую, жестокую власть не от Бога, а от народа — власть народной толпы. Означенное учение М. Филарета о происхождении царской самодержавной власти и ея благодетельном значении для народа не только основано на Св. Писании, но совпадает с таким же учением и св. Феодора Студита.

Впрочемъ, в Св. Писании мы находим еще учение о царе, как Помазаннике Божием. [1 Цар. 9, 16; 10, 6; 16, 12—13] Отсюда ведет свое начало таинство миропомазания, которое совершалось и над царями в Византии, а затем стало совершаться и у насъ, в России. Таинство св. миропомазания делает личность царя священной, сообщает благодать Св. Духа для несения подвига царствования, возвышает его авторитет в глазах всего народа, как нации, возводит царя на степень верховнаго покровителя православной Церкви в защите ея от еретиков и всех ея враговъ, почему св. Иоанн Златоуст и училъ, что царская власть, разумеется христианская, есть начало, которое удерживает пришествие антихриста.

Такими покровителями св. православия не только для России, но и для других православных странъ, были и наши русские цари, благотворное влияние коих ощущалось даже во всем мире, как об этом печатно свидетельствовал так недавно италианский профессоръ-историк Ферреро.

В той же четвертой главе мы указываемъ, что к учению Священнаго Писания о царской власти нужно отнести и учение об отношении к царю со стороны его подданных. Это отношение определяется, по свидетельству Откровения, двумя Божественными заповедями. Богъ, во-первыхъ, повелеваетъ: не прикасаться к Его Помазанникам и, во-вторыхъ, оказывать почитание царю чрез наши молитвы о нем и повиновение ему. Первою заповедью, данною еще в Ветхом Завете в словахъ: Не прикасайтеся помазанным Моимъ, [1 Пар. 16, 22] Господь ограждает царя от всего того, что колеблет его власть и выражается в недовольстве царем и его осуждении подданными, и о чем очень хорошо опять таки говорить тот же Митрополит Филарет.

Эта Божественная заповедь нарушается и чрез ограничение самодержавной власти царя, чего русские люди требовали с неистовством изъ-за рабскаго, слепого подражания европейским народам. Требование этого ограничения также способствовало гибели нашей Родины.

Нет нужды доказывать, каким ужасным прикосновением к Помазаннику Божиему является низвержение подданными своего Царя. Здесь нарушение настоящей Божественной заповеди достигает по своей преступности самой высокой степени и влечет за собою гибель государства. Такое, именно, прикосновение к Помазаннику Божиему было допущено русскими людьми, поэтому мы во всей полноте знаем гибельность и для себя, и для России отвержения людьми данной Божественной заповеди.

Что касается положительной заповеди, повелевающей нам почитать царя [Мф. 22, 21; 1 Петр. 2, 17], то первым выражением ея является возношение нами молитв и благодарений о царе, к чему призывал Ап. Павел Епископа Ефесской Церкви Тимофея. Этот призыв можеть вызывать удивление, так как тогда царями были язычники и гонители. Но прекрасное истолкование этого апостольскаго призыва дается М. Филаретомъ, которое и приводится в нашей книге.

Другим выражением почитания царя подданными является их повиновение ему. Ап. Петр повелевает повиноваться царю Господа ради,[1 Петр. 2, 13.14] т. е. ради православной веры в Бога. Этот мотив для повиновения царю является высшим. Если бы русские люди относились к своему царю согласно этой заповеди Св. Писания, то не был бы снят с его головы царский венец преступными руками предателей, и Россия не погибла бы. Только одна православная вера побуждаетъ, как должно повиноваться царю. Только она одна заставляет в этом повиновении любить царя, Помазанника Божияго, жертвовать собою, страдать и умирать за царя и смотреть на него, как на отблеск славы и Божественнаго величия.

Такъ, в строгом соответствии с православною верою относился к царю, так почитал его русский народъ, о чем очень хорошо свидетельствует и наше народное творчество, выраженное в песняхъ, сказкахъ, пословицахъ, былинах и присловиях. С таким почтением и любовию относился русский народ в лице истинных сынов его к своему царю не только в древности, но и до самаго последняго времени, ибо простой верующий народ без слез умиления не мог смотреть на царя. Он в действительности, по выражению Митрополита Филарета, был главою и душою русскаго народа. Поэтому, когда не стало этой души, не стало и России.

В пятой главе нами устраняются два возражения против учреждения в будущей России исконнаго начала государственной жизни — царской самодержавной власти. Имеется в виду, во-первыхъ, мнение, что эта форма правления изжита, и, во-вторыхъ, что для Церкви будто безразлично, какая форма правления будет в России. Что касается перваго мнения, то оно направлено против спасительнаго на нас влияния Священнаго Писания, ибо царская власть в России была основана на его словах. А эти слова являются глаголами вечнаго живота.[ Иоан. 6, 68; срав. Евр. 4, 12] Поэтому такое мнение является неразумным. Если нельзя сказать, что слова Божественнаго Откровения изжили себя, то нельзя сказать, что и царская власть, как на них основанная, изжила себя. Действительность, напротивъ, свидетельствуетъ, что не царская самодержавная, а парламентарная власть изжила себя. Русским людям в вопросе о будущем строе правления нашей Родины надо сообразоваться с Богооткровенным и святоотеческим учением и следовать не за врагами, а за истинными и гениальными ея сынами, каковыми были Достоевский и Пушкинъ,["Разговоры Пушкина". Москва 1926 г] свидетельствовавшие всю необходимость для счастья и могущества России не демократическаго, а, именно, царскаго самодержавнаго строя.

Относительно второго, такого же ошибочнаго, мнения нужно сказать, что для Церкви не может быть одинаковой власть, покровительствующая ей, и власть богоборческая, царствующая у нас в настоящее время, при наличии которой православная Церковь в России может исчезнуть. Эта власть такова, что невольно возбуждает в умах русских людей вопросъ: не настал ли сейчас момент окончательной гибели нашей Родины? Этот вопрос будет особенно волновать насъ, если мы вспомним два письма оптинскаго старца иеросхимонаха о. Амвросия, с истолкованием им двух страшных замечательных сновидений, касательно судеб нашей России. Об этих сновидениях и их истолковании о. Амвросием говорится нами в настоящей главе.

Однако, мы питаем надежду, что момент для конечной гибели России еще не насталъ, ибо имеем пророчество св. Серафима Саровскаго, что Господь избавит Россию от всех ея бедствий ради православной веры и она будеть существовать, как сильная держава, до скончания века. Эта вера есть в русском народе. Она исповедуется им даже в великих настоящих страданиях России. Поэтому мы должны молиться, чтобы Господь укрепил эту веру и скорее бы избавил Россию от богоборческой власти. Самый тот фактъ, что мы вместе со всею зарубежною русскою Церковию и с нашими братьями, находящимися в России, молимся об этомъ, свидетельствуетъ, что для Церкви далеко не безразлично: будет ли Россия возглавляться впредь богоборческою властью.

Точно так же не безразлично для Церкви, какая будет в России после советской власти государственная форма правления. Православная Церковь не может предпочесть власть народа, что то же — народной толпы, царской власти по той причине, что народоправство не есть Богоустановленная власть и не коренится в Св. Писании. Мало того, республиканская и конституционная власть являются ниспровержением Богоустановленной царской власти. Правда, в конституционной форме правления монарх остается, но самодержавие от него отнимается народоправством и для него создается неестественное и тяжелое положение, при котором он "царствуетъ", но не управляетъ; о чем хорошо в свое время писал Иоанн Грозный в своих письмах князю Андрею Курбскому и заявлял Шведскому королю и Польскому королю — Стефану Баторию.

Таким образомъ, как республиканская, так и конституционная форма правления — не только не являются Богоустановленною властию, но самое их бытие начинается с ея отрицания. Св. Церковь наша не может закрыть своих глаз на это отсутствие религиозной основы в том и другом демократическом образе правления, поэтому и не может желать его введения в будущей России.

Кроме того, демократический строй не соответствует религиозно-нравственному идеалу русскаго народа. Этот идеал состоит в устремлении русских людей к святости, или единению со Христом чрез православную веру и любовь со всеми прочими христианскими добродетелями. Но этот идеал русскаго народа совершенно чужд республиканской или конституционной форме правления. И это понятно, ибо демократическое государство управляется не этическими, а юридическими нормами. Зато монархия в России как нельзя лучше соответствовала русской идеологии. Об этом говорит самое назначение монарха быть представителем идеала русскаго народа и направлять свою государственную деятельность сообразно с этим идеалом. Являясь первым и верным сыном Церкви, царь был и покровителем русскаго народа в удовлетворении его высших религиозных потребностей, будучи для него и в других областях его жизни олицетворением высшей милости и отеческой любви.

Отсюда ясно, почему русский народ так верен был своим монархам с готовностью полагать за них свою жизнь. Русский народ даже в унижении царской власти в период смутнаго времени винил не ее, а себя, видел в этом наказание Божие за грехи свои и ревностно отвергал все посягательства на самодержавие царя...

К сожалению, в 1825 г. произошло возстание декабристов. Это возстание показало, что в русском народе стал меркнуть религиозно-нравственный идеал и стал заменяться идеалом политическимъ, и чем дальше шло время, тем сильнее и сильнее заявляло свои права в русском обществе конституционное и даже республиканское движение, которое вылилось в освободительное, низложило царя и погубило Россию.

Несомненно Господь за эту замену идеологии и наказал русский народ. Но Он и помилует его за великия страдания, веру и покаяние и дарует ему избавление. Однако, чтобы возродить Россию, мы должны вернуться к своему религиозно-нравственному идеалу и на основании его возсоздать царскую самодержавную власть, так как другия формы правления не соответствуют нашей русской идеологии.

Этим несоответствием не исчерпываются все мотивы, почему Церковь должна отвращаться от демократических форм правления. Последния не только не имеют даннаго соответствия, оне даже враждебны религиозно-нравственному идеалу русскаго народа. Поэтому при появлении в России того или другого демократическаго строя, наша православная Церковь окажется в положении гонимой, т. е. тогда произойдет фактически отделение Церкви от государства.

Не надо забывать, что только либеральные круги России требовали демократическаго строя, а все истинно-русские люди отстаивали самодержавие.

Отсюда ясно, что Церковь не может быть безразличной к форме правления в будущей России. Для собственнаго своего блага и ради возрождения России она можеть стремиться к возстановлению у нас только одного государственнаго строя — самодержавной власти царя — Помазанника Божьяго.

В шестой главе мы призываем всех русских людей стремиться, как к величайшей милости Божией, к учреждению в будущей России истинной монархической власти, которая может быть такою только при своем отношении к Церкви на основе симфонии в смысле ограничения самодержавной царской власти Церковию — ея Божественными законами. Мы имеем в виду симфонию, теория которой изложена в 42-й главе славянской Кормчей, взятой из VI-й новеллы Юстиниана. В настоящей главе нами дается толкование этой симфонической теории, которая обязывала носителя царской власти быть защитником догматов православной веры и почитать Церковь, т. е. исполнять все ея каноны, сообразовать с ними законы гражданские и заботиться о ея материальном благополучии.

В соответствии с этой симфонией определяли свои отношения к Церкви Византийские императоры, прежде всего оказывая покровительство ей в ея борьбе с еретиками на Вселенских Соборах и после них в особенности в виду страшных насилий, вплоть до уголовных преступлений, которыя совершались еретиками по отношению к православным людям.

Согласно этой симфонии, Византийские императоры оказывали и почитание Церкви в лице ея власти, т. е. не вмешивались в дела Церкви и самих себя считали подсудными церковной власти в делах веры и нравственности, о чем свидетельствует их отношение к Вселенским Соборамъ, на которых они никогда не председательствовали и постановления коих они считали обязательными к исполнению не только для всех их подданныхъ, но и для себя самихъ, и даже признавали силу гражданских законов только в том случае, если они не противоречили св. канонам.

Для осуществления той же симфонии Византийские императоры считали своим священным долгом заботиться и о материальной стороне жизни Церкви. Конечно, главный приток пожертвований в пользу Церкви делался верующим народом во исполнение Божественной заповеди о десятинах. Но самое главное здесь заключалось в томъ, что св. каноны закрепляли это церковное имущество, как принадлежащее Самому Богу, за Церковью, как неприкосновенное. Этой неотчуждаемости церковнаго имущества содействовала и императорская власть, делавшая своими законами его неприкосновенным и ограждая его заклятиями.

В настоящей главе мы отмечаемъ, что в данной теории не указывается, в чем должно проявляться для этой симфонии отношение Церкви к государству и в частности к той же царской власти. Мы объясняем это обстоятельство темъ, что Церковь по свойству своей веры православной не могла нарушать симфонии и проявлять папоцезаризмъ, и что, действительно, этого никогда не бывало. Однако, Церковь всегда участвовала в этой симфонии властей и очень много делала для нея, возрождая благодатными средствами своих членов и чрез воспитание и просвещение делая их великими сынами отечества, воодушевляя их любовию к царю и родине до готовности полагать за них свою жизнь.

С таким значением теория симфонии перешла из Византии и к нам в Россию. И здесь она действовала, определяя взаимныя отношения между церковной и государственной властью, пока не была нарушена в царствование Алексея Михайловича. Действительность показываеть, что и наши вел. князья, а затем цари были защитниками православной веры и боролись вместе с Церковью с еретиками, о чем свидетельствують наши древние Соборы, на которых они нередко присутствовали и осуществляли все соборныя меры по отношению к еретикам.

Так же, как Византийские императоры, наши вел. князья и цари осуществляли симфонию в отношении св. канонов и в отношении церковной власти, в особенности в лице русских церковных Соборовъ, считая их постановления для себя обязательными.

Подобно Византийским императорамъ, относились они и к церковному имуществу, являя заботы о материальном благоденствии Церкви и личными своими пожертвованиями, и посредством ограждения церковной собственности своими уставами и грамотами.

В последней седьмой главе нашей книги говорится о нарушении симфонии властей при Алексее Михайловиче, причем в этом отношении проводится аналогия между Россией и Византией. В последней симфония нарушалась многими императорами чрез их цезарепапистское вмешательство в дела Церкви. Но в особенности нарушителями ея, вплоть до ея уничтожения, были византийские императоры иконоборцы, которые своим нарушением основ симфонии: православной веры и св. каноновъ, совсем уничтожали ее и даже делались гонителями Церкви. В этом уничтожении симфонии Церковь видела причину падения Византии.

Такое уничтожение симфонии властей у нас случилось при Петре И. Оно, в силу закона постепенности, имело раннейшую свою подготовку в царствование Алексея Михайловича, когда произошло нарушение симфонии вместе с появлением "Уложения" в 1649 г. и, в частности, его Монастырскаго Приказа. Этот Приказ был вопиющим вмешательством в церковныя дела, которое проявлялось в суде над духовенством даже по духовным деламъ, в назначении духовных лиц на должности и в частичной конфискации церковнаго имущества.

Величайшим защитником русской идеологии, борцом против нарушения симфонии властей и, вместе с темъ, проповедником истинной самодержавной царской власти явился Святейший Патриарх Никон. Сознавая всю гибельность для Церкви и государства цезарепапизма, Патриарх Никон протестовалъ, как это видно из его сочинения: "Раззорение", против суда светской власти над духовенством по гражданским и церковным делам. Такой же энергичный протест был проявлен с его стороны и против частичной конфискации церковнаго имущества. Он виделъ, что на этом государство не остановится, и отнимет от Церкви все средства, при помощи которых она могла бы осуществлять свои высшия задачи относительно воспитания и просвещения русскаго народа и тем самым предохранить его от гибели. Поэтому Патриарх Никон на библейских примерах показывалъ, какия страшныя наказания следуют от Бога за отнятие у Церкви ея имущества, "Уложение" называл "проклятою уложенною книгою", а в Монастырском Приказе видел толчок к расцерковлению русскаго государства и начало гибели России.

Так как оцерковление русскаго государства посредством гражданских законовъ, не противных св. канонам и проникнутых духом Церкви, зависело от истинной царской самодержавной власти и ея отношения к Церкви на основе симфонии, то борьба П. Никона против "Уложения" и Монастырскаго Приказа имела своею целью возглавление русскаго государства властью такого царя, при котором только и возможно осуществление симфонии властей и процветание Церкви и государства. За эту борьбу он тяжко страдал. И в этой борьбе он палъ, но оставил завет всем русским православным людям — чему они должны следовать для возрождения России.

Поэтому П. Никон должен быть истиннымъ, великим наставником для нас в наших стремлениях возстановить Россию посредством истинной самодержавной власти царя Помазанника Божияго.

По той же причине мы постарались снять с личности Патриарха Никона то нарекание, которое может принизить его авторитет в наших глазах. Мы имеем в виду обвинение его в непомерной гордыне, будто побуждавшей П. Никона стремиться к властительству над самим царем Алексеем Михайловичем и ко вмешательству в дела государственныя. Это обвинение не соответствует действительности прежде всего в силу того, что оно исходило от врагов П. Никона — раскольниковъ; и каковое обвинение давно устранено научными изследованиями. Главным обвинителем П. Никона в гордости был злейший врагь его — Газский Митрополит Паисий Лигаридъ; но последний, по свидетельству документальных данныхъ, был совершенно аморальною личностью.

Прекрасно опровергает данное обвинение по отношению П. Никона историческая действительность, в которой нельзя найти ни одного факта, свидетельствующаго о такой его гордости. Не обнаруживается эта гордость и в его сочинении: "Раззорение", в его поучениях и в его патриаршей деятельности, о чем мы неголословно говорим в данной главе.

Нельзя обвинять в гордости П. Никона и на основании его ухода из Москвы в Ново-Иерусалимскую обитель, случившагося 10 июля 1658 г. Обвинители хотят объяснить психологически этот уходъ, как давление П. Никона на царя, сь целью заставить последняго удовлетворить честолюбие и гордость Патриарха и вернуть его к прежнему величию и славе. Но мы показываем всю несостоятелькость обвинения П. Никона на этом психологическом основании. Мы свидетельствуемъ, что П. Никон в своем уходе обнаружил не гордость, а свой непреклонный и решительный дух в отстаивании истины, свое исповедничество, имевшее целью обличить непокорных Божественным заповедям и св. канонам. Наша настоящая точка зрения совпадает с мнениями проф. Стенли и современника П. Никона, Иерусалимскаго Патриарха Нектария.

Есть и еще одно основание, устраняющее обвинение П. Никона в гордости, которым является его подвижническая жизнь, с ея исповедническими страданиями и проявлениями благодати Св. Духа.

Ясно, что аскетические подвиги и нравственныя страдания от беззаконнаго суда над ним и в особенности от клевет — этого высшаго предела нравственных мукъ, которым преследовали его враги, — П. Никон мог переносить только при помощи благодати Св. Духа. А благодать сия, по учению Св. Писания и св. отцов Церкви, не совместима с гордостию.

Опровергается это обвинение и истинною любовию П. Никона к ближним. Эта любовь была в нем постоянна; он всегда был первым защитником и покровителем всех несчастных. По учению же св. Макария Великаго, это постоянство добродетели любви и есть самый верный признакъ, что ей сопутствует благодать Св. Духа, которая опять-таки не могла бы быть в П. Никоне, если-бы он был одержим страстью гордости.

Но лучше всего данное обвинение уничтожается теми сторонами жизни Патриарха, где благодать Св. Духа проявлялась в нем непосредственно, как особая печать избранничества или помазанности, которая лежала на нем. Эта благодать Св. Духа проявлялась в нем дивным хранением его от смертельных опасностей, даром прозорливости и даром целения недуговъ, который был присущ ему во время его жизни и в особенности после его смерти, о чем свидетельствуют чудесныя исцеления от его гроба.

Поэтому мы должны не обвинять П. Никона в гордости, а вместе с простым верующим русским народомъ, прибегающим к его небесному заступлению, благоговейно чтить его и содействовать прославлению его мощей в возрожденной России для причисления его к лику святых Российской Церкви.

В данный же момент и на будущее время мы должны следовать заветам П. Никона, как своего учителя, и стремиться к возстановлению в России его идеологии и к осуществлению его исповеднической проповеди об истинной самодержавной царской власти с ея отношением к Церкви на почве симфонии.

Для православных людей ясно: если Господь избавит Россию от настоящих бедствий, то сделает это не для того, чтобы она вскоре опять погибла. Господь спасет Россию для ея возрождения чрез веру. Поэтому при возрождении Родины нашей все в ней, — во всех областях ея жизни личной, общественной и государственной, — должно иметь в своей основе православную веру, начиная с формы государственнаго правления.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Определение русской идеологии. Ея осуществление в жизни наших предков. Их церковный бытъ, проникнутый истинною православною верою. Дивное покровительство Божие над Россией ради веры русскаго народа.

По словам великаго писателя Ф. М. Достоевскаго, русский человек есть православный человек. И это понятно для нас. Православная вера, воспринятая от крещения детскою, простою душою русскаго человека, сделалась его основой, обнявши всю его жизнь во всех ея проявлениях. В этой вере и в таком жизненном ея усвоении и состоить русская идеология. Русский народ усвоил православную веру не умом только, как теоретическую доктрину, а всем своим сердцемъ, как главное правило своей жизни. Знаменательно, что для русских людей с давних времен самым любимым чтением наряду со словами вечнаго живота — со Священным Писаниемъ, были Жития Святыхъ, появившияся на Руси вместе с христианствомъ; они весьма размножились и дошли до нас в разнообразных письменных памятниках — проповеднических словахъ, прологахъ, патериках и в безподобном изложении Четьи-Миней св. Димитрия Ростовскаго. Причемъ, устремление к четьи-минейному чтению наблюдалось во всех сословиях без исключения. Такая любовь наших предков к жизни святых свидетельствует о томъ, что они стремились православную веру воплощать в самую жизнь свою, чтобы их вера не была только на словахъ, но оправдывалась на деле.

Впрочемъ, о таком значении православной веры для русских людей свидетельствует иноческая жизнь, которая возникла у нас почти одновременно с крещением Руси. Киево-Печерская Лавра, основанная около 1054 г., показываетъ, как воспринята была вера нашими предками в лице истинных Печерских иноков. Их вера проявлялась не только в подвигах святой жизни, но и в дивных знамениях и чудесахъ, которыми так отличались великие подвижники первых веков христианства.

Конечно, не одна Киево-Печерская обитель свидетельствуеть о жизненном значении православной веры в России. Святостию вера блистала и в других обителяхъ, появившихся на святой Руси. Мы имеем в виду Сергиевъ, Волоколамский, Кирилловъ, Чудовъ, Соловецкий, Суздальский-Евфимиевский и многие другие русские монастыри.

Как показывает Киево-печерский Патерикъ, Киевская Лавра была на первое время разсадником кандидатов для замещения епископских кафедр на всю Россию. "Как от Христа Бога нашего во всю вселенную посланы были Апостолы, так из Печерскаго монастыря Пречистой Богоматери многие епископы поставлены были и, как светила светлыя, освятили всю русскую землю святым крещением. Первый из них — великий святитель Леонтий епископ Ростовский, котораго Бог прославил нетлениемъ". [ Киево-печерский Патерикъ, стр. 24—25. Киевъ, 1893]

По свидетельству Киево-печерскаго Патерика, таких великих светильниковъ-архиереев вышло из Киево-Печерской Лавры до 50-ти человек. И словомъ, и своею жизнью они призывали русских людей к святой христианской жизни. И этот призыв к святости, конечно, не мог быть безплодным. Их святую проповедь продолжали монастыри, которые имели огромное влияние на русский народъ, как его благодатные просветительные центры. В этих монастырях библиотеки были наполнены книгами библейскими, богослужебными и отеческими, и в особенности последними. Здесь, по руководству великих святых иноков Антония, Феодосия, Сергия, Кирилла, Иосифа и другихъ, читались поучения братии и народу. Отсюда разсылались учительныя послания в города, к вельможамъ, народу и вообще к православным русским людям. [Исторический очерк русскаго проповедничества, стр. 754, 755. СПБ. 1879]

Под влиянием этой монастырской проповеди подвижническая вера не только в русских обителях нашла себе место; в той или иной степени она была присуща и русским людямъ, жившим в миру. Иначе и быть не могло.

Наша древняя проповедническая литература, русская летопись, письма Патриарха Никона и других святителей подтверждаютъ, что наши предки, миряне, руководствовались в жизни наставлениями иноков. Они "усвоили себе всю монастырскую обрядность и по ней устрояли свои действия. Сильная природа их и могучий характер выносили монашеские подвиги твердо, до последняго часа жизни. Не обо всех подвижниках благочестия свидетельствует древняя история... Но общая среда... убеждает в томъ, что их было неисчетное множество во всех сословияхъ". [Иbиd., стр. 765]

И прежде всего эта вера располагала их к общественной молитве. Для этой цели наши предки строили безчисленное множество храмов. В одном Киеве в начале христианства было построено до 600 церквей и 13 монастырей. Русские люди, в особенности богатые, не щадили денег для устроения и украшения церквей. Даже дома свои они украшали иконами в виде иконостаса наподобие церкви. Недаром Максим Грек свидетельствовалъ, что "русские строят великолепные храмы". А Курбский писалъ, что "вся земля русская от края до края, подобно чистой пшенице, держится верою в Бога. В ней Божии храмы числом подобны звездам небеснымъ, в ней множество монастырей, которых никто не в силах перечислить. [Иbиd., стр. 768]

Трогательное явление веры наблюдалось в наших селах среди крестьян. Сами они жили в хижинахъ, крытых соломой, с земляными полами, а храмы их возвышались, как дворцы. Сами они в своем домашнем обиходе пользовались сосудами из дерева и глины, а сосуды для святейшаго евхаристическаго таинства ими делались из серебра и золота. Одеждою для них была самая дешевая самотканная материя, а ризы для священнослужителей были из драгоценной парчи, не говоря уже о ризах св. иконъ, которыя были серебряныя, вызолоченыя и украшались драгоценными камнями...

Иностранцы поражались церковностию святой Руси и особенно ея наружным благочестием. "Внешний вид русскаго города и селения показывалъ, что религия — господствующая сила в стране. Иностранцы видели в городах множество богатых церквей и монастырей. Палаты князей и богатых людей украшались внутри на церковный лад. По городу постоянно слышался звон доброшумных колоколовъ; на всех улицах стояли часовни, иконы в окладахъ, с зажженными свечами. Прохожие крестились перед каждою церковью и часовней, иные клали земные поклоны. Здесь можно было встретить духовенство с иконами, крестами, пением и св. водой. Торжественные крестные ходы совершались весьма часто". [Знаменский, История русск. Церкви, стр. 163]

Английский посол при царе Феодоре Иоанновиче Флетчеръ, осуждая русский народ за его нравственные недостатки, все же сознается, что "набожность господствовала в России". [Истор. очерк рус. пропове дн., стр. 767]

Разумеется, нельзя смотреть на дело такъ, что вера древней Руси исчерпывалась ея внешним благочестием и выражалась главным образом в устроении великолепных храмов. Правда, с точки зрения истиннаго православнаго воззрения, храмоздательство является одним из величайших спасительных для нас делъ, поскольку здесь проявляется не только наша вера во Христа, но и истинная любовь к Богу, которая стоит во главе всех Божественных заповедей.

Следовательно, здесь нужно констатировать выявление нашими предками самой действенной веры их — той, которая, по слову Апостола, любовию поспешествуема. [Гал. 5. 6]

Однако, наши предки этим не ограничивались. Они созидали храмы Божии, как места особенныхъ, усердных своих молитвъ, совершение коих было для них настоящим и великим аскетическим подвигом. Многие посещали церковь каждый день. Мещане и купцы в городах ежедневно ходили к ранней литургии, а нередко — и к поздней. "Ежедневное посещение церкви, в особенности во дни праздниковъ, входило даже и в придворный этикет. Поздоровавшись с боярами, царь вместе с ними отправлялся к обедне в домовую церковь; в большой праздник — в соборъ, или в монастырь... Молитвы церковныя были продолжительны в посты, при исповеди, особенно — в Великий пост. Алексей Михайлович в Великий пост выстаивал службу церковную по четыре часа, полагал по 1500 поклонов и этим удивлял иностранцевъ". [Истор. очерк рус. пропове днич., стр. 719, 767, 771]

Следуя монастырскому уставу, а в особенности словам Священнаго Писания о непрестанной молитве, предки всего более любили молитву. Поэтому они не только молились в церкви, но и дома.

"В комнате, где стояло наибольше образовъ, собиралась вся семья и прислуга, зажигались лампады и свечи, курили ладаном. Хозяин читал вслух утренния молитвы, иногда заутреню и часы, смотря по досугу, уменью и степени благочестия; умевшие петь — пели. У знатных людей и у князей были домовыя церкви, и все домашние сходились в церковь, где молитвы, утреню и часы служил священникъ, а после богослужения кропил предстоящих св. водою. Затем все расходились для своих занятий". [Истор. очерк рус. пропове днич., стр. 766]

Но, несмотря на всю трудность осуществления мирянами молитвенных правилъ, помещенных в Следованной Псалтири, эти правила они старались выполнять неуклонно. Каждый русский православный человек еженедельно вычитывал или выслушивал всю Псалтирь, весьма многие из них клали ежедневно до 1200 поклонов с молитвою Иисусовой. Молитву Господню, Богородицу и Символ Веры читали по нескольку раз в день. Кроме того, они читали молитвы во всякое время за деломъ, чтобы не развлекаться суетными делами и помыслами. [Иbиd., стр. 719]

Такая подвижническая вера наших предков не могла не расположить их к другой аскетической добродетели, столь свойственной православным верующим людям с самых апостольских времен. Мы имеем в виду пост. Русские люди древней России отличались особенно строгим воздержанием во дни Великаго поста и в посты, которые налагались на них по поводу общественных или государственных бедствий. Как постились наши предки, об этом лучше всего свидетельствуют слова летописца: "Россияне-миряне,— говорит онъ,— в Великий пост питаются редькою, капустою и хреномъ, вареное едят в субботы и недели; от рыбы воздерживаются всячески, кроме Благовещения и недели Ваий. Благоговейнейшие постят за грехи свои строже; только хлеба кусок съедают по полудни, обмакнув его в пепел. А монахи, неравно мирскимъ, держат жестокое житие, всегда, когда постятся, съедают только кусок хлеба с водою в сутки". [Иbиd., стр. 772—773]

Воздержание от мяса и рыбы на всю жизнь среди мирян было весьма нередким явлением. А некоторые истинные иноки, напримеръ, св. Феодосий Печерский, подобно самому Спасителю, уединялись и выдерживали во дни Великаго поста сорокадневное пощение. Послабления в древней Руси не допускались, и высшия лица были образцом строгаго воздержания. Алексей Михайловйч в понедельникъ, среду и пятницу в течение каждой седмицы Великаго поста ничего не елъ, а в остальные дни только обедал. При общественных бедствиях Церковь налагала на всех трехдневный постъ, не делая исключения в данном случае и для детей.

Много и других христианских добродетелей было присуще русским людям старой России, как проявление все той же веры их. Но особенно они отличались милосердием к бедным и гостеприимством. Любовь к ближним во всех ея проявлениях была самою отличительною чертою русскаго народа искони. Она исходила из их веры во Христа и любви к Нему. Поэтому они творили милостыню бедным и бедствующим своим братьямъ, относя ее к лицу Спасителя, согласно Его словамъ, которыя Он скажет на Страшном суде Своем творившим милостыню: понеже сотвористе единому сих братий Моих меншихъ, Мне сотвористе. [Мф. 25, 40]

Великие князья служили примером милосердия. О многих из них наши летописи говорятъ: "бяше милостив паче меры, нищия милуя, старцы и вдовицы заступая, обидимыя изымая". В. князь Иоанн получил даже название Калиты, ибо носил с собой мешок с деньгами для раздачи бедным. Известно также, что Патриарх Филарет содержал на свои средства в Москве богадельни, больницы и сиротские дома. Патриарх Никон выстроил в Новгороде четыре, а в Москве две богадельни. Так поступали и другие русские архипастыри. Митрополит Феодосий имел в своей келии разслабленнаго, служил ему и омывал его струпья. В домах бояр и купцов содержалось множество нищих и странников.

Конечно, мы далеки от мысли считать наших предков совершенно безукоризненными в области их нравственной жизни. Наряду с высокими добродетелями, как порождениями их действенной веры, им свойственны были и многие нравственные недостатки, о которых свидетельствует та же проповедническая литература нашей древней России. Душа русскаго человека слишком широка, и наряду с подвигами великой святости в русской жизни наблюдалось много пороков и проявлений тяжкаго греха. Недаром Достоевский говорилъ, что в душе русскаго человека две бездны. По своему нравственному состоянию русский человек можеть возвыситься до неба и может ниспасть до самых глубин ада.

Но насколько наши предки тяжко грешили, настолько умели и каяться. По свидетельству того же Достоевскаго, покаяние было отличительным свойством русскаго народа. Покаяние это было искреннимъ, глубоким. И если наши предки безчестили праздники пьянством и пресыщениемъ, то умели обуздывать себя подвигами поста. Свои тяжкие грехи они старались загладить перед Богом и милостыней, зная, что милостыня очищает многие грехи.

Впрочемъ, и за каждодневные грехи свои, грехи человеческой немощи они приносили Богу в церкви и у себя дома чистосердечное покаяние, молились Ему долго и усердно, с поклонами и часто со слезами и даже ночью вставали на молитву и поклоны.

Это-то покаяние, как средство духовнаго очищения, вместе с церковным просвещением и воспитанием русскаго народа и помогло ему сохранить свою веру в том виде, как она была принята от греческой Церкви, т. е. во всей чистоте, чуждой всяких еретических искажений. Здесь причина, почему ереси богомильская, стригольниковъ, жидовствующихъ, Башкина, Косого, [Из Болгарии приходили к нам иноки для жительства, оттуда же получались славянские рукописи и книги. Вместе с тем проникло к нам из Болгарии и богомильство, основателем котораго был поп Богомил в Х в. В России богомильство появилось в 1004 г. и проповедником его был монах скопец Адриан. Он осуждал церковную иерархию, епископовъ, священниковъ, монаховъ, отрицал обряды и церковный устав. Ересь стригольников по своему учению сходна с богомильскою ересью. Она отрицает иерархию и обрядность. Появилась в Новгороде около 1376 г. Ее распространяли два диакона, Никита и Карп. Ересь жидовская тоже появилась в Новгороде около 1470 г. Она насаждалась выходцем из Литвы жидом Схарией и состояла в проповеди иудейства при отвержении христианства, церковной иерархии и обрядоваго богослужения. В последнем случае эта ересь была сходственна с ересью стригольников. Ересь Башкина в главных положениях была сходна с ересью жидовскою. Башкинъ, житель Москвы, отвергал таинства и обрядовое Богослужение. Все Божественное Писание называл баснословиемъ, Иисуса Христа называл неравным Богу Отцу. Это учение было принято им от латинянъ, переселенцев из Литвы, и развивалось под влиянием свободомыслия на почве прежних ересей и общественных недостатковъ, которые указывались и прежними еретиками. Означенная ересь появилась около 1554 г. Ересь Косого во многих положениях сходна с ересью Башкина, а вообще — с ересью жидовскою, и представляет собою крайнее ея развитие. Косой — монах из рабовъ.] как и католичество и протестантство, не привились в древней России к русскому народу, который строго и непоколебимо держался своей православной веры.

Об этой удивительной преданности своей вере наших предков свидетельствовали и иностранные писатели. Вот краткие, но весьма характерные об этом их отзывы. Кромеръ: "Русь упорно держится греческих обрядовъ". Стрыйковский: "все русские народы пребывают твердо и непоколебимо в вере по обрядам греческимъ". Сарницкий: "русский народ стоить твердо в исповедании (христианскомъ)". Герберштейнъ: "Русь, как начала, так и до сего дня пребывает в вере по обряду греческому". Иовий (историк первой полов. ХVI с., епископ Ноцерский): "русские с непоколебимою твердостию сохраняют учение и обряды, принятые от греческих наставниковъ". Гваниньи: "русские, как приняли веру христианскую, до сего дня крепко и единодушно держатся ея, хотя некоторые бояре, подвластные польскому королю, следуют лютеранскому и цвинглиеву учению, но весь народъ, большая часть вельмож и дворян твердо содержат веру по закону греческому, крепко и единодушно стоят в вере, принятой от грековъ". [Исторический очерк рус. проповедн., стр. 762—763]

За эту истинную православную веру, имевшую за собою подвиги святой жизни с покаяниемъ, Россия называлась святою. За эту веру Господь изливал на русский народ свои великия милости, избавлял его от всяких бедствий, которыя не раз могли погубить нашу Россию.

Таким гибельным бедствием было для нас татарское иго, которым воспользовались немцы, шведы и ливонцы и хотели полонить северо-западную Россию. Но Господь воздвиг тогда из среды русскаго народа для его спасения св. князя Александра Невскаго. Чрез свою пламенную веру в помощь Божию он с небольшою новгородскою дружиною одержал дивную победу над огромной шведской армией, усиленной финскими войсками и крестоносцами из Западной Европы.

Такую же дивную победу св. Александр одержал и на льду Чудскаго озера в битве с рыцарями Тевтонскаго ордена и Меченосцами.

Ради молитв преподобнаго Сергия Радонежскаго и в силу одушевления тою же верою великаго Московскаго князя Димитрия Донского и его войска, Господь сломил и самое татарское иго в битве русских с татарами на Куликовом поле в 1380 г.

Великое заступление Божие было явлено России и в 1591 г., когда шведы вторглись в Новгородскую область, а Крымские татары под предводительством Казы-Гирея с огромным полчищем подошли к Москве. Положение было безвыходное. Но Россия возглавлялась праведным царем Феодором Иоанновичемъ, который так чтился за свою святую жизнь современниками и последующим поколениемъ, что в святцах русской Церкви он именовался московским чудотворцемъ, и поэтому в древнем иконописном подлиннике [Изданном под редакцией Большакова] его изображение описывается наряду с другими иконами святых.

Хотя татары были уже близ Москвы, однако, благочестивый царь и не думал оставлять столицы. Он возложил все свое упование на покров Пречистой Божией Матери, Которой усердно со слезами молился. По его повелению двинулся крестный ход вокругь Москвы с чудотворной Донской иконой Божией Матери. Эта святыня была затем поставлена среди русскаго войска. Накануне решительной битвы, ночью, царь Феодор Иоаннович продолжал свою пламенную молитву пред иконой Царицы Небесной, и во время этой молитвы он получил извещение от Божией Матери, что в битве, которая произойдет на другой день, русское войско по Ея предстательству и силою Ея Божественнаго Сына, Господа Иисуса Христа, одержит победу, о чем царь повелел тогда же известить воинов. Целый день кипело сражение русскаго войска с превосходящими по количеству полчищами татар. Но вдругъ, устрашенные невидимою силою татары обратились в бегство. На месте, где стояла среди войска чудотворная Донская икона Божией Матери, был основан Донской Московский монастырь.

Такъ, верою благочестиваго царя и русских православных людей Господь вновь спас Русскую землю.

Вера православная была главною причиною спасения России и в смутное время в начале ХVII столетия. Она одушевляла и духовенство, и народъ, и ополчение в борьбе с поляками. Как защитник этой веры и во имя ея, совершал безстрашно свой подвигь святейший Патриарх Московский Гермоген. Во имя веры православной действовал и Архимандрит Дионисий, разсылая свои грамоты во все концы России. "Православные христиане, вспомните христианскую веру, возложите упование на силу креста, молите служилыхъ, чтобы быть всем христианам в союзе и стать сообща против предателей... для избавления веры". [Истор. очерк рус. проповедн., стр. 668] Знаменитый келарь Сергиевой Лавры Авраамий Палицын служил в полках молебны и увещевал буйных казаков крепко стать за православную веру. Во имя этой веры действовал в войсках и Митрополит Ростовский Кириллъ, разбирая ссоры в войскахъ, примиряя воевод и укрепляя ратников.

Не мог остаться вне этого религиознаго одушевления и весь русский народ. Грамоты, которыми города переписывались между собою, свидетельствуют об этом. "Идем все головами,— писали здесь русские люди,— на помощь государству, прося милости у Бога", или: "за православную веру хотим умереть". [Истор. очерк рус. проповедн., стр. 667—668]

Эта вера в народе и войсках поддерживалась и Самим Богом посредством дивных видений. Сам Минин заявлял своим соотечественникамъ, что ему "явился св. Сергий и приказал будить уснувшихъ". Тот же Сергий преподобный накануне последняго, решительнаго сражения русских с поляками явился праведному и больному святителю Арсению, томившемуся в пле ну у поляков в Кремле, и возвестил ему, что в этом сражении русския войска заступлением Божией Матери одержат победу и Москва вместе со всей Россией будет освобождена от врагов. Эта весть тут же перелетела чрез стены Кремля в русския войска, наполнила их сердца великой радостью, одушевлением и героическим духомъ, и они, действительно, одержали блестящую победу над поляками, чем и окончились тогда наши всероссийския несчастья.

Так же православная вера одушевляла русский народ и при нашествии на Россию всех европейских народов во главе с Наполеоном. Русские люди все свое упование возложили на покров Пречистой Божией Матери. И в городах и селах они со слезами умоляли Ее о помощи. Пред Бородинским сражением Ея икону носили в рядах воинов. Накануне боя они исповедывались и причащались св. Христовых таин. И Господь явил дивную Свою помощь русскому народу и спас его от европейскаго ига.

Можно привести множество и других случаев дивной помощи, которую оказывал Господь русскому народу во дни его великих бедствий, особенно во время войн с внешними врагами.

Впрочемъ, за эту веру Господь не только спасал Россию от гибели, но постепенно умножал ея силу и сделал ее могущественнейшей и славнейшей державой среди всех народов земли. О, если бы русский народ продолжал держаться своей православной веры доселе и чрез то был в повиновении Божественной воле своего Господа и всем Его Божественным заповедямъ! Тогда не допустил бы Господь гибели России, и русские люди не подпали бы под иго большевиков — ужасных врагов Божиих. Теперь, как никогда, мы должны вспомнить слова Господа, которыя Он сказал чрез Божественнаго Псалмопевца своему, некогда избранному, а ныне отверженному, народу: Аще быша людие мои послушали мене, Израиль аще бы в пути моя ходилъ: ни о чесомъ-же убо враги его смирил быхъ, и на оскорбляющыя их возложил бых руку мою. [Пс. 80, 14—15]

Увы, русский народ отступил от православной веры, отвергь волю Своего Господа, стал руководствоваться не православною своею Церковью и ея св. отцами, а всевозможными лжеучителями, ниспровергавшими наше святое православие и даже всякую веру в Бога.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Отступление русскаго народа от православной веры чрез увлечение протестантизмом под влиянием противоцерковных реформ Петра. Усиление греха отступления в царствование Императрицы Анны Иоанновны и в особенности — Екатерины II. Безсилие государственной власти остановить неверие в дальнейшия царствования Императоровъ, несмотря на их покровительственное отношение к Церкви

Это великое отступление русскаго народа от веры своей совершилось не сразу. Оно происходило в течение ряда веков и началось с того времени, когда русское образованное общество подпало влиянию протестантизма. Конечно, отступление от веры было и в ересяхъ, о которых нами сказано было выше. Оне не могли не оставить вреднаго влияния на жизнь русскаго народа.

Но эти ереси не были столь для нас опасны, в силу своего случайнаго появления и кратковременнаго своего существования. Не так обстояло дело с протестантизмом. Его распространяли в России немцы, которые со времени Иоанна III-го поступали на русскую службу и жили в Москве в особой "немецкой слободе". После ливонской войны многие немцы были поселены и в других русских городах. При Феодоре в Нижнем даже появилось евангелическое общество. При содействии Бориса Годунова наплыв немцев увеличился, а вместе с этим увеличилась в Москве и немецкая слобода.

Здесь при Алексее Михайловиче уже были три лютеранския кирки и немецкия школы.

Правда, правительство строго воспрещало иноземцам распространять свое учение в России. Но это запрещение не достигало своей цели. Лютеранские проповедники даже открыто вступали в богословские споры с православными. [Известно, что пастор Фома был утоплен в 1563 г. за распространение в Полоцке протестантских идей. Сам Грозный увлекался религиозными спорами. Пастору Роките сказалъ: "Ваш учитель Лютер был лютъ". А в споре с лифляндским пастором царь ударил его по голове, сказавъ: "иди к бесу со своим Лютеромъ".

Однако, эта лютеранская пропаганда имела некоторый успех. Она колебала православную веру многих русских людей и заражала их религиозным свободомыслиемъ.]

Из догматических споров ХV и ХVI в.в. видно, что в них участвовали не только миряне, но и монахи, причем некоторые из монашествующих обнаруживали неверие в благодать Св. Духа. До какой степени, вследствие протестантскаго влияния, доходило свободомыслие среди русских людей, об этом свидетельствует либеральное поведение князя Хворостинина, [В указе на его имя около 1632 г., между прочимъ, говорится: "Князь... ты православную веру хулилъ, постов и христианские обычаи не хранилъ, и был за то сослан под начало в Иосифов монастырь. После того опять начал приставать к польским и литовским попам и в вере с ними соединился... Многия о православной вере... непригожия и хульныя слова в письмах твоих объявились... Ты не велел людям своим ходить в церковь, а которые пойдутъ, тех бил и мучилъ".] который не только не следовал в своей жизни учению православной Церкви, но открыто хулил православную веру и грубым насилием склонял к неверию подчиненных ему людей.

По свидетельству Маржерета, [Маржерет — французский офицер. Служил в войске при Борисе Годунове] "во время междуцарствия многие русские усвоили себе лютеранския убеждения и явно смеялись над православными обрядами и постами". [Историч. очерк рус. проповедн., стр. 502-503]

Особенно протестантизм с отступлением русских людей от православной веры усилился в России во время Петра И вместе с преобразованием им России. Петр окружил себя протестантами, относился к ним с особенным вниманиемъ, предоставлял им важныя места на государственной службе, несмотря на то, что они держали себя высокомерно, с презрением относились к русской старине и даже к самой вере русскаго народа. Конечно, великой ошибкой преобразователя было переустройство на немецкий лад быта русскаго народа, который весь был проникнут церковностию, так как наши предки до Петра по церковному и монастырскому уставу распределяли время своей жизни, и все, касательно их одежды, общественнаго этикета и взаимных отношений членов семейства, носило на себе печать религии и считалось православным в отличие от "басурманскаго" — еретическаго.

Но эта ошибка стала еще более тяжкой и даже гибельной для России, благодаря тому, что Петр в своих реформах производил ломку нашей православной веры на почве явных своих симпатий к протестантизму. В его указе от 22 февраля 1722 г. на имя Святейшаго Синода говорится: "чтобы в Москве и городах из монастырей и приходских местных церквей ни с какими образами к местным жителям в домы отнюдь не ходить... Смотреть, чтобы с образами по Москве, по городам и уездам для собирания на церковь или на церковное строение отнюдь не ходили. А кто будет ходить тех брать". [Поселянин. "Отечественные подвижники ХVIII в.", стр. 22] В том же году 28 марта Петр издал указъ, возбудивший в Москве сильное волнение. В этом указе воспрещалось устроение часовень на торжищах и перекресткахъ, в селах и других местах и совершение здесь пред иконами священниками Богослужений. Указ определяетъ: "Пред вышеупомянутыми вне церквей иконами мольбы и свещевозжения, тамо безвременно и без потребы бываемыя, весьма возбранить. Также и часовень отныне в показанных местах не строить, и построенныя деревянныя разбирать, а каменныя употребить на иныя потребы темъ, кто оныя строилъ". [Иbиd., стр. 22—23] В одном из своих указов Синоду Петр ограничивает и другия проявления религиозности русскаго народа: "понеже всю надежду,— говорится здесь,— кладут на пение церковное, постъ, поклоны и тому подобное, в них же строение церквей, свечи и ладонъ".

Согласно таким взглядам Петра, был издан регламентъ, в котором изложены были правила относительно религиознаго воспитания народа и который представляет собой колкую сатиру на религиозность наших предков. Руководствуясь этим регламентомъ, Синод издал постановления против обрядности, крестных ходовъ, хождения с образами, дорогих окладов на иконахъ, умножения часовень, годичнаго хранения артоса, богоявленской воды и т. п. [Историч. очерк рус. проповедн., стр. 411]

Еще пагубнее для русскаго благочестия были мероприятия Петра, имевшия своею целью реформировать наши монастыри, каковыя были выражены в его указе от 31 января 1724 г.

По учению св. Феодора Студита, "как Ангелы являются светом для иноковъ, так иноки являются светом для мирянъ". Это святоотеческое учение нашло себе наилучшее воплощение в жизни до-Петровской России, когда идеалом русскаго благочестия и руководителями нравственно-христианской жизни русскаго народа были иноки. Не так смотрел Петр на монашество. Воздавая похвалу первоначальным монастырям глубокой древности за их трудолюбие, он в упомянутом указе говоритъ, что лет чрез сто от начала сего чина монахи стали ленивыми, тунеядцами и развращенными. Здесь резко осуждается умножение монастырей в Константинополе и в ближайших ему местахъ, что оказалось будто-бы причиною поразительной малочисленности воиновъ, которые так нужны были при осаде Константинополя врагами греков. "Сия гангрена, [Т. е. умножение монастырей] — сказано в указе,— зело было и у нас распространяться начала". По воззрению Петра, монахи не стоят на высоте своего призвания, едят даровой хлебъ, и никакой прибыли от сего обществу нет. Поэтому он требуетъ, чтобы в русских монастырях были благотворительныя учреждения для престарелых солдат и устроены были семинарии, откуда бы образованные воспитанники, ищущие монашества для архиерейства, могли бы постригаться по достижении 30-летняго возраста. А незадолго до своей смерти Государь издал указъ, чтобы Московские монастыри: Чудовъ, Вознесенский и Новодевичий были предназначены для больныхъ, старых и увечныхъ; Прервинский — для школы, Андреевский — для подкинутых младенцев. [Русские подвижники ХVIII в., стр. 22—26] Вообще, число монахов в России при Петре было очень ограничено, они были стеснены особыми правилами, а самые монастыри были по преимуществу обращены в богадельни. [Истор. оч. рус. пропов., стр. 413]

Главное зло, и притом для всей России, заключалось здесь в томъ, что Петр отобрал от монастырей и вообще от русской Церкви ея имущество. Последнее представляло собою дары, которые приносились верующими в Церковь во исполнение Божественной заповеди: давать Господу десятину от своих имений. [Лев. 27, 30, 34; Чис. 18, 21, 24, 26—28; Втор. 12, 6; 14, 22—23, 28; 26, 12] Это церковное имущество было Божественною собственностью и потому закреплялось за Церковью св. канонами, как неприкосновенное и неотчуждаемое. "Монастырямъ, говорится в 24-м правиле IV -го Вселенскаго Собора, однажды освященным по изволению епископа, пребывать монастырями навсегда, и принадлежащия им вещи хранить в монастыре, и впредь не быть им мирскими жилищами. Допускающие же это подлежат наказаниям по правиламъ". ["Деяния Вселенских Соборовъ", т. IV, стр. 142. Казань. 1908 г] То же самое устанавливается и 49-м правилом VI-го Вселенскаго Собора, [Ibиd., т, IV, изд. З-е. Казань. 1908. стр. 287] а также 1-м правилом Двукратнаго Собора и 12 правилом VII Вселенскаго Собора. Ввиду такой священной неприкосновенности церковнаго имущества, византийским императором Маврикием был издан следующий законъ: "Если кто ради овладения ли или по взятке причинит обиду Церкви или захватит вещи, отданныя Богу и Его Церкви и что находится под Митрополитами, Архиепископами, Епископами и монастырями, будет ли то доходы или имущества, то пусть он не видит милости Св. Троицы в день судный, но отпадет от христианскаго имени, как отпал Иуда от 12-и Апостолов и да будет проклят всеми святыми". [Проф. Зызыкин. "Патриарх Никонъ", часть II, стр. 296. Варшава. 1934 г]

В соответствии всему этому и наши русские великие князья и цари ограждали от захвата церковное имущество своими заклятиями. Такъ, в уставе св. Владимира и Ярослава проклятию предаются те, которые захватят доходы Церкви. [Ibиd., стр. 277, 296; Историч. очерк рус. проповедн., стр. 639, 642—646] В своей грамоте Иверскому монастырю от 6-III 1654 г. Царь Алексей Михайлович таким же проклятием ограждает эту обитель от захвата пожертвованнаго им имущества. Так поступали и другие князья и цари и вообще церковные благотворители.

Ясно, что отобрание церковнаго имущества в другия руки является тягчайшим грехом нарушения Божественной заповеди и св. каноновъ, низводит страшныя проклятия и в сей и в будущий век от церковных благотворителей и есть по существу святотатство.

Гибельныя последствия этого греха не замедлили сказаться еще при жизни Петра.

Как мы видели выше, монастыри в России не только учили русский народ жизнию своих истинных иноковъ, но и озаряли его истинным христианским просвещением. Превращая их в благотворительныя учреждения, Петр тем самым уничтожал основу для истиннаго просвещения России. Это в особенности достигалось отнятием монастырских и архиерейских имуществ при возобновлении Петром Монастырскаго Приказа 24 янв. 1701 г. Чрез этот Приказ [Монастырский Приказ при Петре возглавлялся боярином Мусинымъ-Пушкинымъ] Петръ, упразднив патриаршество, лишил Церковь ея самостоятельности и средств для приобретения книгь и учреждения школ к просвещению русскаго народа. [Церковныя имущества до Петра достигали очень больших размеров. По свидетельству Котошихина, во владении духовенства находилось 118.000 крестьянских дворов. Однако, при Иоанне III государством уже были подняты вопросы об имуществах и правах духовенства. Но В. Князь не решался посягнуть на церковныя имущества, ввиду резкаго протеста против этого со стороны Митрополита Симона. "Отец твой Симонъ, — писал он Иоанну III, — Митрополит всея России, епископы и собор говорятъ, что святители везде держали монастыри, города и села... Не Владимир ли и Ярослав сказали в Уставе: "Кто преступит его из детей или потомков моихъ, захватит церковное достояние и святительския десятины, да будет проклят в сей и будущий векъ". Самые ордынские цари боялись Господа, щадили собственность святительскую и монастырей. Не дерзаем и не благоволим отдать церковное стяжание, ибо оно есть Божие и неприкосновенное". Сильный протест против захвата собственно митрополичьих имений боярами и даже Великим Князем Василием Димитриевичем был со стороны Митрополита Московскаго и всея России Фотия. Он издал увещание похитителямъ, в котором грозил имъ, в случае невозвращения Церкви имущества, отлучением. Затем он написал два послания В. Князю. Во втором из нихъ, резком по содержанию, он ссылается на постановления Константина, Феодосия Великаго и Мануила Комнина о церковных имуществах. "Но ныне,— пишет Фотий,— все древнее молчить и велеречит новое... Не на что больше смотреть. Тебе же да будет ве домо, что ты уничижаешь Церковь Божию, захватывая насильно непринадлежащее тебе". Церковныя имущества были возвращены. Впоследствии Иоанн не воспретил увеличение церковных имуществ. "Уложение" Алексея Михайловича, подчинив духовенство гражданскому суду, решительно воспретило увеличение церковных имуществ и учредило Монастырский Приказъ, который ведал сборами с церковных имений. В таком же направлении по отношению к церковным имуществам действовал и Феодор Алексеевич. Патриарх Никонъ, еще в сане Архимандрита, протестовал против учреждения Монастырскаго Приказа, указывая, чго он противен св. канонам. Но протест его не имел успеха. Последний голос в защиту церковных имуществ был поднят Патриархом Адрианом. Им составлены были статьи о святительских судах и имуществах с выписками из "Номоканона", устава Владимира и Ярослава и ханских грамот. Он умолял государственную власть сохранить эти постановления. Но в это время Петр составлял новое уложение, которое не ограничилось уже сборами с церквей и монастырей, но безповоротно отняло церковныя имущества в государственную казну. (Истор. оч. рус. проп., стр. 639, 642—646.)]

Таким образомъ, отобрание церковных имуществ было великим злом для всей России, ибо последняя лишилась истиннаго, церковнаго и патриотическаго просвещения, которое распространяла Церковь, благодаря своим богатым средствам. Интересно отметить, что так смотрел на отнятие у Церкви ея имуществ и наш гениальный Пушкин. Еще в ранней своей молодости, проживая в Кишиневе, он высказал однажды свое письменное мнение, что отобрание церковных имений нанесло сильный удар просвещению народа в России. [Русский архивъ, 1866 г., стр. 1141]

Гибельность этой реформы сказалась тогда же, именно в томъ, что за недостатком церковных средств стали закрываться прекрасныя школы при святительских кафедрах. Одною из таких школ была образцовая семинария Святителя Димитрия в Ростове. [В эту школу св. Димитрий вложил всю свою душу. Он часто посещал ее, присутствовал на урокахъ, даже сам обучал семинаристов Священному Писанию. Он ввел мягкое, любящее, отеческое обращение учителей к ученикам. Сам св. Димитрий относился к питомцам школы, как к родным детям. При всем том и педагогическое дело в этой семинарии было поставлено очень высоко, почему в отношении познаний греческаго и латинскаго языковъ, по преподаванию в ней наукъ, она была образцом для других подобных школ. К сожалению, в силу отобрания церковных имуществъ, эта школа просуществовала недолго. Об этом печальном факте св. Димитрий писал Архиепископу Новгородскому Иову: "Я, грешный, пришедший на престол Ростовской паствы, завел было училище греческое и латинское; ученики поучились года два и больше, и уже начали было грамматику разуметь недурно. Но попущением Божиим скудость архиерейскаго дома положила препятствие. Питающий нас вознегодовалъ, будто много издерживается на учителей и учениковъ, и отнято все, чем дому архиерейскому питаться".]

Обнищание архиерейскаго дома святителя Димитрия дошло до такой степени, что ему не только нельзя было содержать своей школы, но нечего было подать просящему милостыню. Это обстоятельство, в связи с неприятностями, которыя чинил св. Димитрию присланный от Монастырскаго Приказа стольникъ, а также некоторыя реформы Петра, направленныя против Церкви, побудили св. Димитрия обратиться к Митрополиту Рязанскому Стефану Яворскому с письмомъ, в котором он писал ему, как своему другу: "Толико беззаконий, толико обидъ, толико притеснений вопиют на небо и возбуждають гнев и отмщение Божие". [Рус. подв. ХVIII в., стр. 43—44; 48—49]

К великому сожалению, православная вера разрушалась не только реформами Петра, но и личным его поведением. Мы имеем в виду учреждение им так называемаго "Всешутейшаго и всепьянейшаго Синода", в котором он кощунственно и открыто пред русскими людьми высмеивал иерархическия степени до Патриарха включительно и в котором сам участвовалъ, принявши на себя должность протодиакона.

Отсюда естественно, почему русские люди говорили: "Государь ездил за море и возлюбил веру немецкую". Многие из народа, в особенности раскольники, его считали даже антихристом. Враги царя, пользуясь либерализмом его, раздували о нем дурную молву, заявляя: "Это не наш Государь, а немец. А наш царь в немцах в бочку закованъ, да в море пущенъ". [Истор. оч. рус. проп., стр. 404, 414]

Разумеется, такая противоцерковная деятельность Петра не могла остаться без протеста со стороны нашей иерархии и прежде всего ея главы — последняго Патриарха Адриана. Между ним и Петром была глубокая рознь. Он резко осуждал вводимыя царем новшества, но вскоре, к неудовольствию народа, вынужден был замолчать, в особенности после непринятаго Петром печалования Патриарха за опальных стрельцов. [Патриарх явился в застенок к царю. Он пришел сюда в мантии с образом Пречистой Божией Матери. "Зачем ты здесь, — закричал Петръ,— скоре уходи и поставь икону на свое место: знай, что я не меньше твоего чту Бога и Его Пречистую Матерь, но мой долг и истинное благочестие обязывают меня заботиться о народе и карать злодеяния, ведущия к общей гибели". Разумется, в словах царя не было истины. Если бы он чтил Бога, то с почтениемъ, а не с грубостию относился бы и к Патриарху.]

После смерти Патриарха открыто протестовал против Петра в защиту православной веры и основаннаго на ней порядка и быта в России местоблюститель патриаршаго престола, друг св. Димитрия Ростовскаго, Митрополит Рязанский Стефан Яворский. М. Стефан был человеком больших дарований, большого ума, блестящаго европейскаго образования. Мужественный, благородный, откровенный, он говорил правду Петру, окруженному протестантами. За это царь возненавидел Стефана, как непримиримаго стойкаго врага своего. Петръ, хотя сам возвысил его, настолько с ним разошелся, что стал уклоняться от свиданий с ним. Впрочемъ, такое отношение Петра к М. Стефану не остановило последняго от протестовъ, которые он подавал царю против новшеств в духовной жизни русскаго народа, несмотря на то, что эти протесты обрушивались на его же голову, вызывая против него царский гнев. Он даже не страшился открыто обличать Петра в своих проповедях.

Такъ, в своем слове по поводу тезоименитства находившагося тогда заграницей царевича Алексея, в день памяти св. Алексия человека Божия, М. Стефан жалел царевича и открыто становился на его сторону, осуждая Петра за ссору с царственным сыномъ, которая окончилась для последняго столь прискорбно. [Царевич был казнен самим Петромъ] "О, угодниче Божий, говорил он здесь, не забуди и тезоименинника твоего и особеннаго заповедей Божиих хранителя и твоего преисправнаго последователя. Ты оставил еси дом свой — он такожде по чужим домам скитался. Ты удалился от родителей — он такожде. Ты лишен от рабовъ, слугъ, подданныхъ, друговъ, сродниковъ, знаемых — он такожде. Ты человече Божий — он такожде раб Христов. Молим убо, святче Божий, покрый своего тезоименинника, едину нашу надежду".

А в другом своем слове М. Стефанъ, обличая Петра за возстание против православной веры и благочестия, говоритъ: "Море свирепое, море — человече законопреступный — почто ломаеши, сокрушаеши и разоряеши берега? Берег есть закон Божий; берег есть — во еже не прелюбы сотворити, не вожделети жены ближняго, не оставляти жены своея; берег есть во еже хранити благочестие, посты, а наипаче четыредесятницу, берегь есть почитати иконы". [Русские подвижники ХVIII в, стр. 15]

Так мужественно обличал Петра в своих проповедях и святой Димитрий Ростовский. Правдолюбивый святитель, подобно Стефану Яворскому, не склонял пред гневом Петра головы своей.

В одной из своих лучших проповедей святитель обличал чрезвычайную гневливость царя; а в другой он говорилъ: "Смертен тя быти памятствуй, о царю, а не во веки живуща — днесь вси тебе предстоятъ, а утро сам един останешися в недрех земных. Днесь всем страшенъ, а утро мертва тя кто убоится. Днесь неприступен еси, а утро лежащь во гроб ногами всех попираем будеши". [Ibиd., стр. 48] Признавая пользу некоторых реформ Петра, он резко осуждал то, что шло против православной Церкви. Когда, по распоряжению царя, был издан указ о несоблюдении постов в полкахъ, один солдат был судим за то, что, вопреки воле начальства, он не желал нарушить пост. Это распоряжение о постах возмутило св. Димитрия, и он произнес резкое слово о двух пирах — Иродовом и Христовом. В проповеди обличаются блудники и пьяницы, подражащие Бахусову ученику Лютеру, разрешающие посты в полках.

Конечно, не могла примириться с таким лютеранским отрицательным отношением к православной вере и большая часть епископов нашей Церкви, выступления которых против Петра вызвали с его стороны ужасный террор против них. Мы это говоримъ, имея в виду свидетельство Льва Тихомирова, основанное на документальных данныхъ, приводимых историком Доброклонским в его труде: "Синодальный периодъ". "За первое десятилетие,— говорит Тихомировъ,— после учреждения Синода большая часть русских епископов побывала в тюрьмахъ, были разстригаемы, биты кнутом и т. п. Я это проверял по спискам епископов в сочинении Доброклонскаго. В истории Константинопольской Церкви, после турецкаго завоевания, мы не находим ни одного периода такого разгрома епископов и такой безцеремонности в отношении церковнаго имущества. [Лев Тихомиров. "Монархическая государственность" ч. III, стр. 111, Москва 1905 г] [Однако, террор Петра по отношению к самому народу за его противление реформамъ, уничтожавшим веру и старину, был несравненно сильнее. Народную оппозицию он сокрушал жестоко. Ослушников своих указов он карал не только батогами, кнутомъ, денежным штрафомъ, лишением имущества, каторжной работой, но и смертью. Для преследования виновных были учреждены "фискалы", были устроены застенки, Преображенский Приказ и Тайная Канцелярия. Много здесь было пролито и невинной крови наших предков. Император своими собственными руками отпускал палочные удары и даже при смертной казни нередко исполнял должность палача. Всего стрельцов было казнено при Петре до 7000 человекъ, причем пред смертию они выносили страшныя пытки. Жестокими казнями были истреблены противники реформ Петра, поборники старины и сообщники царевича Алексея вместе с ним самим (Истор. оч. рус. проп., стр. 405)]

Так проводил Петр реформы в России для приобщения ея к европейской цивилизации. Несомненно, можно было бы насаждать в русском народе европейския познания техническаго и общеобразовательнаго характера и без ломки православной веры. Но Петр этого сделать не могъ, благодаря своей настроенности. От сердца бо исходят помышления злая, сказал Господь. [Мф. 15, 19] Именно потому и хотел Петр реформировать нашу Церковь на лютеранский ладъ, что сердце его влеклось к лютеранству. Он слишком высоко ставил Лютера. [А. Доброклонский. "Руководство к истории Русской Церкви", Вып. IV , стр. 69]

В итоге противоцерковных реформ Петра в жизни русских людей получилось охлаждение к православной вере и всем внешним формам ея проявления. Умножились вольнодумцы, осуждавшие, по началам протестантскимъ, обрядность. Еще современное Петру русское образованное общество, проникаясь европейскими протестантскими взглядами, начало стыдиться своей прежней детской и простодушной религиозности и старалось скрывать ее, тем более, что она открыто с высоты престола и начальственными лицами подвергалась резкому осуждению.

Еще при Петре усилился раскол и начало размножаться сектантство. В самой Москве появилось сектантское учение кальвинизма, распространителем котораго был полковой фельдшер Тверитинов. [Набравшись неправославных мыслей у врача-иноземца, он начал проповедывать хульное учение против св. иконъ, креста, мощей, Св. Причастия, поминовения усопшихъ, постов и добрых дел. (Русские подвижники ХVIII в., стр. 14.)]

Дело дошло до того, что религиозное свободомыслие пришлось опровергать особыми сочинениями, вроде "Камня веры" Митрополита Стефана Яворскаго, и доказывать в проповедях необходимость православной веры, добрых делъ, почитания святых мощей, иконъ, разъяснять догматы о воскресении мертвыхъ, будущей жизни, вечном блаженстве и вечных мучениях. [Историч. очерк рус. проповедн., стр. 414—415] [По свидетельству изследователя русскаго масонства Пынина, масонство в России ввел сам Петр. По свидетельству другого изследователя русского масонства Лонгинова, Петр открыл масонскую ложу в Кронштадте. Пынин. "Русское масонство ХVIII и первая четверть ХIХ в."; Лонгинов. "Н. М. Новиков и московские мартинисты"; В. Ѕ. Ивановъ: "От Петра Перваго до нашихь дней. Русская интеллигенция и масонство", 1934 г. Харбин. Стр. 82—83]

Вред от противоцерковных реформ Петра I не исчерпывался только темъ, что протестантизм еще при нем стал сильно распространяться чрез умножение сект в русском обществе. Главное зло здесь заключалось в томъ, что Петр привил русскому народу протестантизмъ, имевший в себе самом великий соблазн и привлекательность, в силу чего он стал жить в России и после Петра. Протестантизм привлекает темъ, что, повидимому, возвышает человеческую личность, так как дает перевес его разуму и свободе над авторитетом веры и обольщает независимостью и прогрессивностью своих начал. Поэтому протестантизм сделался главною основою, на которой, с легкой руки Петра, у нас стало распространяться свободомыслие в виде вольтерьянства, масонства, сектантства, гуманизма, социализма, нигилизма и других заблуждений. И это понятно, ибо лютеранство с своею свободою в области веры породило в Германии такое множество сектъ, которое приходится считать целыми сотнями. А недавняя анкета среди лютеранских пасторов показала, что половина их не верует во Христа, как Бога.

Но и этим не исчерпывается зло, которое причинил Петр России. Русская Церковь могла бы с успехом бороться с отступлением от православной веры русских людей на почве протестантизма посредством школьнаго просвещения. Но Петр отнял у Церкви имущество. В силу этого, просвещение русскаго народа не было в ведении Церкви, распространялось не на исконных исторических началах нашей православной веры, но с ХIХ столетия даже внедряло отрицательное отношение к вере и потому в себе таило гибель России.

К сожалению, не сразу после Петра стали возглавлять Россию наши Императоры, которые были покровителями православной веры и защитниками ея не только для России, но и для других православных стран. Русскому народу пришлось и после Петра пережить ряд глубоких потрясений в своей вере. Мы имеем в виду прежде всего царствование императрицы Анны Иоанновны, когда окружавшие ее немцы-протестанты во главе с масоном Бироном открыто гнали православную веру, [За издание сочинения Митр. Стефана Яворскаго "Камень веры", направленнаго против протестанства, Архиепископом Феофилактомъ, последняго пытали в тайной канцелярии Бирона, три раза поднимали на дыбу, били батогами, объявили лишенным архиерейскаго сана и монашества и заточили в Петропавловскую крепость. За ту же вину Киевскаго Митрополита Варлаама Ванатовича вызвали в тайную канцелярию, лишили сана и заточили в Белозерский монастырь (Русские Подвижники ХVIII в., стр. 78—80)] а затем долгое царствование Императрицы Екатерины Второй.

Последняя исполняла все требования наружнаго благочестия, восхищалась проповедями Митрополита Платона, целовала руки у духовенства, шла в крестных ходахъ, бывала в Троицкой-Сергиевой Лавре; однако, не имела православной настроенности и ценила религию, как и Петръ, исключительно с точки зрения ея политическаго значения, — ея пользы для государства. В особенности плохо было то, что она преклонялась, и даже чрезмерно, пред безбожником Вольтеромъ, заискивала пред ним и советовалась с ним в своих планах касательно тех или других реформ для России.

Отсюда для нея естественно было назначать на должность оберъ-прокурора Св. Синода таких неправославных лицъ, каковыми были Мелиссино и бригадир Чебышев. Первый из них предложил Св. Синоду снабдить Синодальнаго депутата для заседания в Комиссию Уложения такими предложениями относительно реформ в церковной жизни: ослабить и сократить посты, уничтожить почитание икон и св. мощей, запретить ношение образов по домамъ, сократить церковныя службы для избежания в молитве языческаго многоглаголания, отменить составленные в позднейшия времена стихиры, каноны, тропари, назначить вместо вечерен и всенощных бдений краткия моления с поучениями для народа, прекратить содержание монахамъ, дозволить избрание из священников епископов без пострижения в монашество, с разрешением архиереям проводить брачную жизнь, разрешить духовенству носить "пристойнейшее платье", отменить поминовение умершихъ, дозволить вступать в брак свыше трех раз и запретить причащать младенцев до десятилетняго возраста. Св. Синод отклонил эти предложения и составил свой наказ.

Оберъ-прокурор Чебышев был совершенно неверующим человеком. Он открыто пред публикой заявлял о своем неверии в бытие Божие; непристойно держал себя в присутствии членов Св. Синода, позволяя себе недопустимыя ругательства, задерживал издание сочинений, направленных против распространявшагося тогда модными писателями неверия. ["Русские подвижники ХVIII в.", стр. 116—117]

Таким образомъ, если при Петре русской Церкви пришлось тяжко страдать от протестантизма, то при Екатерине II Церковь переживала сильное давление не только от протестантизма, но и от неверия.

Но в особенности тяжкий удар Екатерина II нанесла Церкви чрез окончательное отобрание в казну монастырских имений и введения монастырских штатов. В силу этой пагубной для Церкви реформы, сразу было закрыто из 954-х раньше существовавших монастырей 754; следовательно, осталась в России лишь пятая часть их. При отобрании церковных имений было дано обещание обезпечить духовныя школы и духовенство, но оно не было исполнено государственною властью. К тому же последняя не получила от этой реформы большой пользы, так как огромная часть монастырских имений была роздана императрицей в дар ея фаворитам. ["Русские подвижники ХVIII в.", стр. 117—118]

Ясно, каким болезненным ударом по сердцу верующих русских людей была эта реформа. Запустели места, освященныя подвигами св. иноков. Заросла тропа, по которой направлялись народныя массы к святым старцам для духовнаго руководства, к святым могилам — для молитв. Закрылось при церквах и монастырях множество школъ, больниц и богаделен. Вместе с закрытием монастырей остановилось и великое дело просвещения инородцев в Сибири и других местах необъятной России. Народное чувство было слишком возмущено, ибо отобрание церковных имуществ было вопиющим нарушением прав собственности и воли техъ, которые завещали свои имения церквам и монастырям на дела благотворения, на поддержание иночества и на помин души. Эта реформа была в глазах народа великим грехомъ, ибо на пожертвования в пользу церквей и монастырей, о чем было сказано выше, Церковь всегда смотрела, как на посвященное Богу.

Поэтому современники этого грустнаго явления в жизни Церкви не могли не протестовать. Самым резким был протест со стороны Арсения, Митрополита Ростовскаго. Его личность вызывала и вызывает глубокое к себе уважение, так как он безстрашно всегда защищал правое дело. Еще при императрице Елизавете Петровне, назначенный членом Св. Синода, он не явился в Синод для принесения установленной присяги, находя несогласными со своею совестью слова: "Исповедаю же с клятвою крайняго судию духовныя сея коллегии быти самую Всероссийскую Монархиню, Государыню нашу", находя, что единственный крайний Судия и Глава Церкви есть Христосъ, и подал о сем объяснение самой Государыне. [Это окончилось для него без плохих последствий. Ему пришлось только оставить Св. Синод и уехать в Ростовъ] Он даже подал прошение об удалении на покой по болезни. Но добрая императрица не утвердила доклада об этом Св. Синода и даже лично заботилась о выздоровлении М. Арсения. С таким уважением она относилась к нему.

В своей епархии М. Арсений занимался духовно-административными и училищными делами и борьбой с иноверием и расколом. Он составил возражение на поданный протестантами пасквиль против сочинения М. Стефана Яворскаго в защиту православия — "Камень веры", и дополнил сочинение исповедника Архиепископа Тверского Феофилакта Лопатинскаго. А также, подражая ревностному борцу против раскола св. Димитрию Ростовскому, он составил обличение раскольниковъ, оставшееся в рукописи, и дополнил сочинение Феофилакта Лопатинскаго: "Обличение неправды раскольничьей". [Напечатано в Москве в 1745 г]

Так ревностно трудился в своем архипастырском служении М. Арсений. Но незабвенным для Русской Церкви он остался по преимуществу за свое выступление против отобрания церковных имуществ. По поводу этого печальнаго события М. Арсений подавал в Св. Синод один протест за другим. В Неделю Православия он к обычным анафематствованиям присоединил анафему "обидчикам церквей и монастырей".

Обо всех этих поступках М. Арсения было доведено до сведения Екатерины. Было назначено в Синоде разследование дела о М. Арсении. Последний был вызван во дворецъ, где его допрашивали в присутствии самой императрицы. М. Арсений говорил столь резко, что императрица зажала себе уши, а ему самому "заклепали ротъ". Екатерина повелела самому Синоду судить своего собрата. [В состав Синода входили тогда следующие члены: первенствующий Новгородский Митрополит Димитрий Сеченовъ, Московский Митрополит Тимофей Щербатский, Архиепископ С.-Петербургский Гавриил Кременецкий, Псковский Епископ Гедеон Криновский, Крутицкий Архиепископ Амвросий Зертисъ-Каменский, Тверской Епископ Афанасий Вальковский и Новоспасский Архимандрит Мисаилъ] Синод присудил М. Арсения к лишению архиерейскаго сана и преданию, по разстрижении из монашества, светскому суду, который должен был за оскорбление Величества осудить его на смерть. Но императрица приказала освободить М. Арсения от светскаго суда, оставить ему монашество и сослать в дальний монастырь. [Трогательно до слез было событие снятия сана с Митрополита Арсения. Последняго вызвали на заседание Синода для исполнения над ним указа. В Москве быстро распространился слухъ, чго с Ростовскаго Митрополита будут снимать сан в Крестовых патриарших палатах. Туда были допущены лишь монашествующие и белое духовенство. Масса народа, движимаго состраданием к исповеднику, заполнила все пространство вокруг Синодальнаго двора. Митрополит Арсений явился на последний над ним земной суд в архиерейской мантии, омофоре, белом клобуке, с панагией на груди и архиерейским посохом в руке. По прочтении указа, члены Синода стали снимать с него архиерейское облачение. С негодованием и тяжкою скорбию Митрополит Арсений сделал плачевныя предсказания каждому из разоблачавших его архиереев. Эти предсказания в точности сбылись. Митрополиту Димитрию предсказалъ, что он задохнется собственным языкомъ; и, действительно, Митрополит Димитрий умер в ужасных страданияхъ: его задушила необыкновенная опухоль языка. Архиепископу Амвросию Крутицкому Митрополит Арсений предсказалъ, что он будет убитъ, как волъ; Архиепископ Амвросий был убит во время Московской чумы взбунтовавшимся народом. Епископу Псковскому Гедеону Арсений предрекъ, что он не увидит своей епархии; и вскоре после осуждения Митрополита Арсения, Епископ Гедеон был удаленъ, по Высочайшему повелению, в свою епархию, но умер в дороге, не доехав до Пскова. Добрый Московский Митрополит Тимофей не участвовал в разоблачении Митрополита Арсения. Он не мог удержаться от слез при печальной церемонии и плакалъ.]

Прямо с этого заседания Синода Митрополит Арсений был отвезен в Ферапонтов монастырь, место ссылки великаго Патриарха Никона, затем в Николо-Корельский, Архангельской губернии. Отсюда, после суда над нимъ, в котором участвовала сама императрица, по поводу доноса на него, [Донос был основан на некоторых словах Митрополита Арсения касательно одного политическаго вопроса] Митрополита Арсения перевели в тесный каземат в башне Ревельской крепости. Предварительно с него сняли монашеский сан и, одевши его в арестантский полушубок и треухъ, дали ему имя — "Андрей Враль".

Будучи узником в монастыряхъ, Митрополит Арсений всецело отдавался чтению Священнаго Писания и молитве. Он молился и за врагов своихъ, вынимая частицы на проскомидии за "гонящих и обидящих Церковь Божию", разумея, по собственному объяснению, под этими гонителями и врагами Церкви "предателя Митрополита Новгородскаго Димитрия, Гавриила, Архиепископа С.-Петербургскаго, и всех немецких чиновъ, которые об отъятии монастырских вотчин старались и в комиссии присутствовали". А в Ревельском своем каземате на стене тюрьмы начертал углем слова: "Благо, яко смирил мя еси".

Пред смертию Митрополита Арсения произошло одно знаменательное событие, доказывающее, что Господь пребывал с ним Своею благодатию ради его великих страданий во имя русской православной идеологии. Он пожелал быть напутствованным Святыми Тайнами. Пригласили священника. Но, войдя в казематъ, священник в страхе выбежал оттуда, сказавши: "Вы мне говорили, что надо исповедывать и приобщить преступника, а передо мною стоит на коленях архипастырь в полном облачении". Когда же пристав вместе с этим священником вошел в казематъ, то на койке перед ними лежал арестантъ, который сказал духовнику: "Сын мой, перед тобою не Митрополитъ, а недостойный раб Арсений, идущий отдать отчет Господу Богу в своей жизни. Виденное тобою чудо есть знамение Господне неизреченной милости Божией: это значитъ, что душа моя скоро отлетит от скорбнаго тела". Напутствовав страдальца, священник попросил у него благословение себе. Умирающий дал ему на память свой молитвеникъ, на котором была надпись: "Смиренный Митрополит Ростовский Арсений".

Митрополит Арсений был достойнейшим преемником св. Димитрия Ростовскаго, котораго глубоко чтил и любил. Он составил ему службу и открыл мощи святителя. Несомненно, Русская Церковь воздаст ему должное, возстановит его в святительском достоинстве, прославит его и причислит к лику святых своихъ, как борца против лютеранства и неверия, как великаго русскаго иерарха-исповедника, пострадавшаго за православную веру, и отдавшаго свою жизнь во имя спасения России. ["Истор. оч. Рус. Пропове д.", стр. 119, 123—125, 129—138]

История Русской Церкви говорит нам и о другом подвиге во имя православной русской идеологии опять-таки по поводу отобрания церковных имуществ. Это был протест не менее выдающагося иерарха Русской Церкви — Павла Митрополита Тобольскаго.

В ответ на эту разрушительную для нашей родины меру правительства, М. Павел отправил в Синод свое откровенное мнение в резкой форме. Опять возникло дело. Тобольский святитель был вызван в Москву и осужден Синодом на лишение архиерейскаго сана.

Перед этим М. Павел явился в сонном видении председателю Синода М. Новгородскому Димитрию Сеченову и с гневом сказалъ: "Некогда отцы наши и, в числе ихъ, некоторые святые даровали Церкви разныя земныя удобства и неприкосновенность тех пожертвований утвердили заклятиями. И я, человек грешный, недостойный епископ Церкви Христовой, не своими поистине устами, но устами отцев моих проклинаю тебя, предателя церковных имуществъ, и предрекаю тебе нежданную смерть". ["Русские подвижники Хе III в.", стр. 176]

Императрица не утвердила Синодальнаго постановления о лишении сана М. Павла и даже требовала его возвращения в епархию. Но М. Павел не согласился на это требование и просил Синод разрешить ему жить на покое в Киево-Печерской лавре, где он постригался в иночество, и дал обет пребывать в послушании настоятелю. Синод исполнил его просьбу.

Насколько М. Павел был возмущен отнятием у Церкви имущества и как велика была его ревность о Боге, об этом свидетельствует тот фактъ, что его, приехавшаго из Москвы в Петербургъ, несколько раз требовала к себе императрица, и он не поехал. Императрица прислала в дар ему 10.000 рублей, но он не принял ихъ, находя несправедливым обогащаться ему — служителю Церкви — из рук императрицы в то время, когда Церковь была ею лишена имущества. [Эти деньги были вручены настоятелю Киево-Печерской Лавры, который приехал сопровождать Митрополита Павла. Когда настоятель просил Митрополита Павла позволить данную сумму употребить на позолоту глав Киево-Печерскаго собора, Митрополит Павел согласился на это.]

Великим уважением и любовию был окружен М. Павел в Киеве благочестивыми русскими людьми, как безстрашный борец за права Церкви. К тому же М. Павел проводил время своей жизни в строгих иноческих подвигах и, несмотря на свое болезненное состояние, часто служил и в Лавре, и в Киевских городских церквахъ, утешая верующих.

Через два года своего пребывания на покое М. Павел в 1770 г. 4 ноября скончался, а чрез 57 лет после смерти тело его в склепе под великой лаврской церковью было обретено Киевским Митрополитом Евгением Болховитиновым в поразительном нетлении. ["Русские подвижники ХVIII в.", стр. 172—181]

Несомненно, своею праведною жизнию, своим исповедническим подвигом М. Павел угодил Богу, так как от его мощей до самого последняго времени источалось много чудесных исцелений. Хотя он еще не причислен к лику святых Русской Церкви, но все верующие русские люди чтут его, как скораго своего заступника. Прославление мощей М. Павла должно было быть одним из первых очередных дел Русской Церкви пред войной с Германией.

Конечно, протесты великих святителей русской земли — Арсения и Павла — не могли остановить отобрания церковных имуществ. Как люди весьма умные и просвещенные, они сами хорошо понимали это. Своим протестом они показываютъ, что в борьбе за Церковь и истинное благо русскаго народа надо жертвовать своим временным благополучием и даже не щадить своей жизни.

Вместе с тем этот протест есть ни что иное, как оставленное потомству непререкаемое свидетельство о великом значении церковных имуществ для всей России. Если бы эти имущества были в руках Церкви, то в ея распоряжении осталось бы и просвещение всего русскаго народа, и онъ, как воспитанный и просвещенный на началах православной веры, был бы непоколебим гибельными ветрами западных лжеучений, воплощая в себе слова Христа: Всяк убо, иже слышит словеса Моя сия, и творит я, уподоблю его мужу мудру, иже созда храмину свою на камени. И сниде дождь, и приидоша реки, и возвеяша ветра, и нападоша на храмину ту, и не падеся, основана бо бе на камени. [Мф. 7, 24—25]

Но этого церковнаго просвещения русскаго народа, этого главнейшаго оружия для отражения разрушительных учений, с отнятием церковных имуществ не стало в России. Поэтому, вместе с лютеранством в его безчисленных видах сектантства, начала западнаго неверия в виде гуманизма быстро стали распространяться в России и укореняться в жизни русскаго народа.

Гуманизм не только предоставляет человеческому разуму полную свободу в области веры, но с корнем уничтожает ее, ибо по своему существу — есть неверие в бытие Высшаго Божественнаго Существа, каковым гуманизм считает самого человека, проповедуя человекобожие, что то же — богоборчество. Гуманизм не признает для человека никаких авторитетовъ, кроме его собственнаго разума. Поэтому русское общество, увлекаясь гуманизмомъ, вместо Церкви и ея святоотеческаго учения, поставило науку в качестве высшаго для себя авторитета. Критерием истины для большинства русских интеллигентных людей была не церковность, осеняемая Духом Святымъ, Духом Истины, а научность с богоборным духом князя мира сего, который незримо чрез общественное мнение стал властно управлять русским народомъ, заставляя его преклоняться пред либеральною научностью, отрицающею и ниспровергающею авторитет Церкви. Глубокое влияние гуманизма на русское общество даже среди богословски просвещенных людей хорошо отмечено было Еп. Феофаном Затворником в его письмах. [Собрание писем Святителя Феофана, вып. VII, письмо 1140, стр. 135. Москва. 1900 г]

К великому несчастию для России, влияние гуманизма сильно укреплялось в русской жизни богоборческими писаниями графа Льва Толстого. Он кощунственно ниспровергал всю нашу веру в Св. Троицу, Иисуса Христа и Пречистую Божию Матерь. Он высмеивал все таинства православной Церкви и в особенности величайшее из них — таинство Божественной Евхаристии. К Иисусу Христу Толстой питал ненависть, как к своему личному врагу, и, в сознании своего превосходства над Нимъ, составил свое собственное евангелие. В свое время об отношении Толстого ко Христу писал в одном из наших духовных журналов кандидат богословия Петербургской Духовной Академии Добролюбов. Последний посетил Толстого в Ясной Поляне и имел с ним богословский спор. "А что бы вы сказали", спросил Толстого Добролюбовъ, "если бы вам сейчас доложили, что к вам пришел Иисус Христосъ?" — "Я бы велел передать Ему", ответил Толстой, "чтобы Он подождал в приемной, пока я не окончу беседы с вами".

Благодаря своему исключительному таланту, Толстой имел на русский народ огромное влияние. Он глубоко укоренил в своих последователях через свои сочинения начала неверия и анархизма не только против Божественной власти, но и земной, государственной, отрицая все государственныя учреждения.

Пагубное влияние Толстого особенно сказывалось на нашей учащейся молодежи. Начитавшись толстовских сочинений с самой гимназической скамьи, молодежь настраивалась на толстовский ладъ, отрицательно относилась к вере, переставала посещать храм Божий и делалась революционной и анархической. Распространялось толстовство и в наших сельских школах. Здесь учителями в подавляющем большинстве были питомцы учительских семинарий — очагов неверия и революции. Эти семинарии ежегодно выпускали тысячами кандидатов на должности сельских учителей для "просвещения" русскаго народа.

Этого мало. Гуманизм и толстовство вылились у нас в форму воинствующаго социализма, или — революционнаго освободительнаго движения. Исходя из богоборчества, оно главным образом было направлено против самодержавной царской власти в целях ея уничтожения и образования в России республики на социалистических началахъ: свободы, равенства и братства. Это движение в последнее время пред второй революцией захватило по преимуществу всю русскую атеистическую интеллигенцию, весь рабочий классъ, значительную часть простого народа и нашего воинства. Оно разделило всю Россию на два главных лагеря — на правых и левыхъ, или — на черносотенцев и красносотенцев. Но подавляющее большинство было на стороне последнихъ, в ряды которых становились русские люди или в силу своего неверия и религиозной индиферентности, или в силу ложнаго стыда, так как все правое, по тону общественнаго мнения, считалось мракобесиемъ, глупостью и отсталостью; или же в силу страшнаго насилия со стороны деятелей освободительнаго движения. Последнее под лозунгами: "долой самодержавие", "земля и воля", — кровавым террором сметало всехъ, кто шел против него. Должности министров и губернаторовъ, вообще начальнические посты, и даже посты полицейских были в буквальном смысле "голгофою", ибо по преимуществу сюда направляли свои бомбы и пули революционеры. В итоге борьбы этих враждовавших лагерей Россия стала перед лицом весьма сильной организации защитников освободительнаго движения, при совершенной дезорганизованности поборников самодержавнаго строя и порядка. Поэтому левые стали господами положения, и в России водворился, при потворстве и растерянности властей, страшный хаос с бунтами, сатанинским терроромъ, забастовками и кровавыми безпорядками повсюду, не исключая и духовных учебных заведений. Даже в монастырях начались безпорядки. Недаром о. Иоанн Кронштадтский во время первой революции говорилъ, что Россия превратилась в сумасшедший дом.

Конечно, наши Государи, начиная с Павла, были благожелательно настроены к Русской Церкви. Они способствовали развитию монашества, умножению монастырей и церквей в России и содействовали духовному образованию. Они были покровителями православной веры и не только в Русской земле, но и в других православных странахъ, не раз побуждая весь русский народ становиться на защиту православия силою оружия. И от всех внутренних врагов православия они всемерно старались охранять св. Русь.

Но неверие слишком глубоко укоренилось в русской жизни. Интеллигенция, движимая невериемъ, стала одержимой. Руководствуясь сатанинским духом противления и разрушения, она перестала считать для себя авторитетом Самого Бога и установленную Им царскую власть. В отношении к последней богоборческая интеллигенция сделалась смертельным и неусыпающим врагом. Поэтому Государям приходилось прилагать много забот и усилий не только для защиты Русской Православной Церкви от неверия, но и для сохранения своего царственнаго престола, своей, Богом дарованной им самодержавной власти. И, несмотря на всю силу могущественной царской власти, ей приходилось гнуться под напором либеральных требований русскаго противоцерковнаго общества и идти на гибельныя для России компромиссныя реформы. Такою реформою и было учреждение Александром II земства, которым воспользовалась интеллигенция в своих разрушительных для России целях.

Интересно в данном случае вспомнить одно обстоятельство, имевшее место в жизни весьма любимаго св. Серафимом Саровским симбирскаго поме щика Н. А. Мотовилова, исцеленнаго преподобным от неизлечимой болезни и отдавшаго все свое богатое имение в пользу основанной преподобным Серафимом женской Серафимо-Дивеевской обители. Мотовилов был приглашен на торжество в честь учреждения земства. И когда были подняты бокалы, Мотовилов произнес речь, в которой заявилъ, что с учреждением земства начнется гибель России. Поэтому вме сто того, чтобы выпить бокалъ, он его разбил об пол и вышел из собрания.

Действительно, земство в России сделалось оппозицией министров и губернаторов и всего нашего правительства. Чрез него появилось в России гибельное двоевластие: земство стало государством в государстве. По его требованию правительство отпускало огромныя суммы на земския школы, в то время, как на церковныя отпускались сравнительно незначительныя суммы. В земских училищах земство допускало и даже поддерживало свободомыслящих и неверующих учителей, которые вместе с земскими врачами были наиболее деятельными проводниками в простом народе противорелигиозных и противогосударственных идей.

Другою гибельною для России реформою, вызванною к жизни также под напором либеральных требований атеистической интеллигенции, было учреждение Императором Николаем II Государственной Думы. Избрание членов ея производилось при самом деятельном участии того же земства. Поэтому в большинстве членами Государственной Думы оказывались люди, которые не были в истинном смысле представителями русскаго народа. Таким образомъ, здесь совершался величайший обманъ, и Государственная Дума в целом оказалась не имеющей ничего общаго с русской идеологией. Ея прогрессивные и активные члены были атеисты и революционеры, которые только и думали об уничтожении в России ея исконнаго политическаго строя. Это были главные и притом легальные разрушители Церкви и Родины, так как открыто и без всякаго препятствия выступали против царя, Помазанника Божияго, и всехъ, кто его поддерживал. Хотя в главном своем деле разрушения исконных началъ, лежавших в основе управления России, большинство членов Государственной Думы было единомысленным между собою, тем не менее, Дума разделила всю Россию на множество политическихъ, враждовавших между собою, партий, что быстро и сильно ослабляло мощь России и приближало ее к гибели.

Какой великий вред приносила Государственная Дума, об этом свидетельствует ея "детище" — изданный в 1905 г. закон о свободе совести. В силу этого закона не только члены Думы, но и все прочие враги России открыто выступали на своих собраниях против православной веры и царской самодержавной власти. Благодаря этому закону, книжные магазины во всех русских городах были завалены социалистической литературой, говорившей со слов еврейскаго учения Карла Маркса, Энгельса и Бебеля о прелестях земного рая с его социалистическими благами — свободой, равенством и братствомъ, — как о грядущем счастье русскаго народа, если он в основу своей жизни, и прежде всего государственнаго управления, положит начала социализма.

После обнародования даннаго закона, духовные старцы Оптиной Пустыни с великою сердечною горечью говорили намъ: "Теперь погибнет Россия!"

Для этой гибели не доставало открытаго выступления "народных избранниковъ" и, конечно, "от имени народа" — для ниспровержения царя. Разумеется, такое выступление могло исходить только от людей, отступивших от православной веры и всего святого. И это деяние совершилось, притом — в самый трудный момент жизни нашей родины, во время ея войны с Германией. Оно нашло себе место в той же Государственной Думе в среде самых видных ея членов во главе с председателем. Мы имеем в виду заговор против нашего Государя, окончившийся отречением Императора от престола, а затем — гибелью России.

ГЛАВА ТРЕТИЯ

Возврат русских людей к истинной вере, как необходимое условие для возрождения России, и покаяние в грехе бунтарства против власти Помазанника Божияго.

Так отступление от православной веры привело нашу родину к гибели. Здесь, и ни в чем другом — главная причина всех несчастий, переживаемых русским народом в родной стране и за рубежом.

Разумеется, все мы в той или иной мере должны считать себя повинными в гибели России, поскольку мы грешили грехом отступления от своей веры, или чрез увлечение богоборческим освободительным движением социализма, или чрез потворство этому движению своим молчаниемъ, или же, наконецъ, просто чрез свою греховную жизнь. Но более всех была повинна в этом грехе власть государственная императора Петра I и императрицы Екатерины II. Епископ Феофан Затворник [Еп. Феофан Затворник умер в 1893 г] в попустительстве гибельнаго для России неверия считает повинной не только государственную, но и духовную власть в лице нашего Синода и большинства иерархов. [Собр. пис. Еп. Феофана, вып. 7, письмо 1140, стр. 135, 142, 143, 159, 206. Москва. 1900 г]

После всего вышесказаннаго не трудно теперь ответить на вопросъ: что же мы, русские люди, должны делать, чтобы Господь простил наш великий грех отступления от православной веры и даровал нам Россию опять святую, могущественную и славную?

Мы должны вернуться к православной вере наших предковъ, которая была, прежде всего, верою аскетическою, т. е. сопровождалась постоянною молитвою, постомъ, милосердием и вообще всеми подвигами добродетельной христианской жизни под водительством матери нашей Церкви.

Все русския несчастия начались с того, что мы удалились в своей жизни от Церкви, перестали руководствоваться ея учением и уставом и положили в основу своей жизни и деятельности всевозможныя еретическия и богоборческия учения, а лучше сказать — свою греховную страстную волю, которая сделала нас по жизни хуже несмысленных тварей. Некогда св. Серафим Саровский пророчески говорилъ, что великия беды надвигаются на Россию, так как народ русский начал жить не по уставу Церкви и стал нарушать пост в среду и пятницу. Что бы он сказалъ, если бы дожил до последняго времени, когда русские люди перестали поститься и в Великий постъ, посещали в это время театры, предавались танцам и оргиям до утра даже под праздники, когда публичными падшими женщинами в русских городах делались двенадцатилетния девочки. Мы стали дышать грехомъ, ибо не захотели дышать веяниями благодати Св. Духа, мы стали пить грехъ, ибо не захотели пить от воды живой, возрождающей нас и обильно изливающейся на нас в Св. Церкви для нашей святой, блаженной и вечной жизни.

Будем опасаться такого греховнаго состояния в настоящей нашей жизни. Надо опять всем русским людям православным слиться с Церковью, строго держаться ея устава, как самаго спасительнаго руководства жизни. Мы должны, подобно нашим предкамъ, иметь действенную, живую веру и потому всегда молиться, чаще читать Слово Божие, творения святых отцев Церкви, Четьи-Минеи (Жития Святыхъ), неуклонно соблюдать все посты и быть милосердными, чтобы вера наша не была мертвой, а живой и спасительной. Эта вера в жизни наших предков сделала Россию великой. Вера и в данный момент жизни нашей спасет Россию, возродит ее и опять сделает ее великой.

Как мы видели выше, вера предков сияла православной, апостольской чистотой. Они тщательно хранили ее от всяких еретических искажений и настолько, что старались избегать даже чисто житейскаго общения с иностранцами, почему все ереси, бывшия в России в течение первых семи веков после крещения русскаго народа, не могли в ней укорениться и скоро исчезали по своем возникновении.

Вследствие этой чистоты веры жизнь наших предков в лице иноков древних монастырей не только отличалась величайшими христианскими подвигами, но и благодатию Св. Духа в ея поразительных знамениях или проявленияхъ, о чем мы говорили в начале первой главы. За эту чистоту веры Господь пребывал со всем нашим народомъ, как источник перерождающей человека внутренней благодати Св. Духа, которая снизошла на русскую землю, как Царство Божие, вместе с крещением святой Руси.

Эта перерождающая благодать Св. Духа, это Царство сделалось самым драгоценным и высшим благом русскаго народа, что вполне понятно. Св. Симеон Новый Богослов говоритъ: "То и было целью и концом всего воплощеннаго домостроительства Христова, чтобы Духа Святаго принимали в души свои верующие в Него... чтобы сей Святый Дух был как бы душею души верующихъ, чтобы действием сего Духа Святаго они, некоторым образомъ, переплавлялись, пересозидались, обновлялись и освящались, по уму, совести и по всем чувствамъ". [Творения св. Симеона Новаго Богослова. Вып. I-й. Москва 1882 г. Слово 38-е, стр. 291]

Ясно отсюда, почему внутренняя благодать Св. Духа в ея дивных проявлениях должна быть последнею и высшею целью всей земной жизни человека согласно учению св. Серафима Саровскаго, который сказалъ: "Цель нашей жизни заключается в стяжании благодати Св. Духа".

Впервые она заблистала в сердцах Апостоловъ, когда сошла на них в пятидесятый день по Воскресении Христовом и дивно их переродила и изменила, ибо над ними исполнились тогда слова Псалмопевца: Сия измена десницы Вышняго. [Пс. 76, 11] Из немощных она сделала их сильными на борьбу со злом и неверием всего мира, способными к достижению нравственнаго совершенства и настолько, что Апостол Павел говорилъ: Вся могу о укрепляющем мя Иисусе Христе. [Фил. 4, 13] Ум ихъ, немогший до сего момента постигнуть учения Христова во всей глубине и полноте, она наполнила Божественным ведением и обогатила Божественною премудростию, почему тот же Апостол Павел от лица всех Апостолов сказалъ: Мы же ум Христов имами... глаголем премудрость Божию в тайне сокровенную, юже никтоже от князей века сего разуме, нам же Бог открыл есть Духом Своим. [1 Кор. 2, 7—8, 10, 16] В сердцах их после приятия благодати уже не было места житейской печали, ибо Апостолы стали иметь в себе непрестающий источник Божественной радости. Над ними во всей силе исполнились слова Христа: Вы же печаль имате убо ныне; паки же узрю вы, и возрадуется сердце ваше, и радости вашея никтоже возмет от васъ; [Иоан. 16, 22] аще заповеди Моя соблюдете, пребудете в любви Моей..., радость Моя в вас будет и радость ваша исполнится. [Иоан. 15, 10—11] Свойство этой Божественной радости в Апостолах было таково, что во время тяжких скорбей при их Апостольском благовестии о Христе она еще более увеличивалась в нихъ, почему Апостол Павел говоритъ: якоже избыточествуют страдания Христова в насъ, тако Христом избыточествует и утешение наше. [2 Кор. 1, 5]

Эту-то внутреннюю перерождающую благодать Св. Духа Господь стал посылать всем истинно верующим людям чрез свою Церковь в таинствах крещения и миропомазания. Благодать этих таинств дает нам доступ к другим спасительным для нас таинствам и величайшему из них — Божественному таинству Евхаристии, в котором мы не только перерождаемся, но обожаемся и делаемся благодатно едино со Христом.

К этой-то благодати, как Царству Божиему, к его правде, миру и радости о Дусе Святе [Рим. 14, 17] устремлялись наши предки, как к своему Божественному предназначению, как к своему религиозно-нравственному идеалу чрез свою аскетическую, истинную православную веру. И Господь за это исполнял над ними слова Свои: ищите же прежде Царствия Божия, и правды Его, и сия вся приложатся вамъ, [Мф. 6, 33] и являл дивныя знамения Божественнаго заступления, изливая Свои великия милости на наш народъ, что содействовало славе и могуществу России.

Будем и мы подобно предкам нашимъ, согласно с Богооткровенным и святоотеческим учениемъ, устремляться прежде всего и больше всего к благодати Св. Духа, как к высшей цели своей жизни, как к Царству Божиему чрез веру аскетическую, сопровождаемую христианскими добродетелями и в особенности любовию, без чего она не может быть спасительною и живою. Будем и мы в этом полагать свой религиозно-нравственный идеал — свою русскую идеологию.

Но следует при этом нам помнить: если благодать Божественнаго Духа есть самое величайшее для нас сокровище, то таким же сокровищем должна быть для нас и православная вера, как чуждая всяких ересей, ибо отступление от сей веры удаляет от нас Божественную благодать, получаемую нами в таинствах Церкви. Аще мы, или Ангел с небесе благовестит вам паче, еже благовестихом вамъ, анафема да будетъ, говорит Апостол Павел. [Галат. 1, 8] Ясно, что нет большаго для нас несчастья, как отступить от православной веры.

Впрочемъ, отсюда явствует и то, что мы должны тщательно хранить свою православную веру от всякаго еретическаго искажения, памятуя слова св. Серафима Саровскаго, который сказалъ: "Горе тому, кто хотя одну букву прибавит или убавит к постановлениям семи Вселенских Соборовъ".

И мы сохраним ее во всей чистоте, если в этом хранении веры своей будем опять подражать нашим предкам. Они так оберегали ее, что старались избегать всякаго общения с иноверными, чтобы не смешаться с ними в вере. Они хорошо помнили слова Божественнаго Писания: С преподобным преподобен будеши... с нечестивым развратишися. [Пс. 17, 26—27]

Трудно теперь в такой степени иметь нам разобщение с иноверными. Великое множество их живет в России. А мы за границей живем среди них. В таком случае будем удалять от себя всякую мысль о каком бы то ни было смешении в вере со всеми инославными исповеданиями, и в частности с католиками и лютеранами. Мы должны всегда помнить, что вероисповедныя различия не являются только временными перегородками, не имеющими вечнаго значения и для насъ, и для инославных христиан в отношении к вопросу о вечном спасении. Эти различия весьма и весьма для нас существенны, ибо только истинная православная вера сообщает действенную спасительную благодать, в которой все наше спасение и здесь, и тамъ, за гробом. По учению св. Иоанна Кассиана только благодать, сообщаемая нам в таинствах православной Церкви, может спасти насъ, ибо только при ея помощи можно побеждать страсти и достигать нравственнаго совершенства. [Твор. пр. Иоанна Кассиана. Москва 1892, стр. 385, 404—405, 408—409; сравн. Твор. св. Симеона Нов. Бог. В. I , стр. 154; В. II, стр. 542] А по учению св. Симеона Новаго Богослова, благодать Св. Духа и есть та одежда, без которой нельзя будет войти в небесный чертог Христа для вечнаго блаженства.[ Твор. св. Симеона Нов. Богосл. В. I I , стр. 394; сравн. стр. 416, иbиd. В. I, стр. 184, 364]

Но, как видели мы, благодати Св. Духа, в качестве перерождающей и спасающей силы, не могут иметь отступники от православной веры, принявшие, по словам Апостола, иное благовествование. [Гал. 1, 8]

Нельзя не отметить, что Апостолом налагается анафема вообще за приятие иного благовествования. Он не указываетъ, что мы должны разуме ть под иным благовествованиемъ: искажение ли всего благовестия Христова, или же только одной части его. Но, если бы инославные христиане и не много отступили от православной веры, все равно мы должны относиться к нимъ, как к отлученным от благодати Св. Духа. Здесь нужно иметь в виду слова Ап. Иакова: Иже бо весь закон соблюдетъ, согрешит же во единомъ, бысть всем повинен. [Иак. 2, 10] Когда человек заболевает какою-либо частью своего тела, то и другия части страдают с нею: аще страждет един удъ, с ним страждут вси уди, [И Кор. 12, 26] и в итоге весь человек является больным. Поэтому наша св. православная Церковь считает то или иное инославное христианское исповедание не истинным и даже недостойным наименования Церкви, хотя бы оно имело некоторыя здравыя догматическия учения.

Да, католики в лице своей иерархии сохранили апостольское преемство. В силу этого, внутренняя благодать Св. Духа есть здесь. Но она, благодаря многим догматическим ересям католическаго исповедания, не является здесь спасающей и перерождающей силой. Поэтому католики предоставлены только своим естественным силам в борьбе со грехом и в отношении к стяжанию добродетелей не отличаются от язычников. По учению того же св. Иоанна Кассиана, язычники в своей морали, как не имеющие внутренней благодати Св. Духа, могуть возвышаться только до мучительнаго воздержания от совершения внешних пороков. [Твор. преп. Иоанна Кассиана, стр. 404] Среди них не может быть людей, имеющих благодатный и блаженный мир Христов от страстей и превосходящих невинных младенцев своею внутреннею и постоянною чистотою в добродетелях. [Твор. св. Макария Египетск. Бесед. 26, стр. 202—203; Твор. преп. Иоан. Кас., стр. 404] Такое нравственное совершенство может быть только в жизни православных христианъ, где действует и царствует Дух Святый своею благодатию.

Этого нравственнаго совершенства не может быть у католиковъ, хотя их иерархии, в силу преемства, сообщается благодать Св. Духа. Но последняя не действует и не спасает ни их самихъ, ни их пасомыхъ, почему католическая иерархия боле е несет ответственности пред Богомъ, чем ея паства, ибо она прияла ключ разумения, но и сама не входит в Царство Христово, и других не допускает войти в него. [Лук. 11, 52; Мф. 23, 13] Католической иерархии следует всегда помнить печальный образ Иуды. Он удостоился от Бога принять Тело и Кровь Его. Но это величайшее Божественное дарование послужило ему не во спасение, а в погибель и вечное осуждение.

О лютеранах говорить не приходится. Они совсем не имеют внутренней перерождающей благодати Св. Духа, так как у них нет таинства Св. Миропомазания, в котором подаются дары Св. Духа для укрепления и возращения в христианской жизни.

Конечно, мы никогда не допустим нашего смешения с католиками, лютеранами и другими инославными христианами и сохраним свою православную веру в неприкосновенной чистоте, если глубоко усвоим непререкаемую для нас истину, что, будучи только в ограде нашей Церкви, мы пребудем с благодатию Св. Духа, как источником нашего временнаго и вечнаго спасения, и что вне этой ограды мы лишимся сей благодати и погибнем навеки.

Поэтому пусть православная вера не только будеть нами тщательно хранима, но пусть будет основою, проникающею все наше существо в движениях его ума, воли и сердца. Иначе сказать, православная вера должна быть для нас критерием истины при оценке всякаго человеческаго учения или деяния. Эта оценка вне всякаго сомнения, будет соответствовать истине, ибо православная вера побудит нас для разрешения того или другого вопроса обратиться к Богооткровенному и святоотеческому учению, проникнутому Духом Святымъ, Котораго Господь назвал Духом истины. [Иоан. 14, 17; 15, 26; 16, 13] В православной вере мы должны получать оружие для борьбы со грехом и несения креста наших скорбей, так как чрез веру в церковных молитвахъ, богослужениях и таинствах нам подается Божественная сила от Того же Духа Святаго, Катораго Господь назвал силою. [Деян. 1, 8] Вера православная должна быть для нас и средством к получению Божественной радости, ибо только при ея наличии св. Церковь обильно изливает на нас утешение в таинствах и других источниках благодати Св. Духа, Котораго недаром назвал Господь Утешителем. [Иоан. 14, 16. 26; 15, 26; 16, 17]

И пусть православная вера, господствуя таким образом во всем нашем существе, будет в то же время верой исповеднической, да знают все, что она есть для нас самая главная сила, есть наша победа, победившая мир. [Иоан. 5, 4]

В данном случае наши предки должны опять быть для нас примером. Всем своим религиозным бытом они открыто исповедывали свою православную, царствующую в них веру и свидетельствовали, что она для них дороже всего в мире. Они не стыдились быть православными, и в своей личной, общественной и государственной жизни и деятельности показывали, что вера православная составляет сущность их жизни и к ней направлены всецело их сердца.

К несчастию для России, уже при Петре, как видели мы, наши предки под влиянием протестантизма и западнаго просвещения начали стыдиться своей веры, стали прятать ее. Этот стыд своей веры, исходящий из тщеславнаго опасения показаться отсталыми пред либерально и атеистически настроенными образованными людьми в последнее время, пред гибелью нашей родины, достиг высшей своей степени. Не вера православная, а этот пагубный стыд стал господствующей силой в России, в особенности для интеллигентнаго русскаго общества. Движимое ложным стыдом множество русских людей становилось в ряды безбожной и революционной интеллигенции, хотя их разум и совесть были против этого малодушия.

К великому сожалению и до сих пор большая часть русских людей, по крайней мере, проживающих заграницей, не может разстаться с этим позорным и гибельным стыдомъ, и хотя имеет православную веру, но ея не исповедуетъ, как свою господствующую силу. Поэтому к ним относятся слова Христа: Иже отвержется Мене пред человеки, отвергуся его и, Аз пред Отцем Моимъ, иже на небесех. [Мф. 10, 33] Иже бо аще постыдится Мене и Моих словес в роде сем прелюбодейнем и грешнемъ, и Сын Человеческий постыдится его, егда приидет во славе Отца Своего со Ангелы святыми. [Мк. 8, 38]

Приведенныя слова Христа показываютъ, что недостаточно только веровать православно: надо еще нашу веру исповедывать, если мы не хотим быть отверженными от Бога за наш ложный стыдъ, который, конечно, исходит из нашего тщеславия. А грех тщеславия так великъ, что при нем нельзя даже иметь истинной спасительной веры во Христа, почему Он и сказалъ: Како вы можете веровати, славу друг от друга приемлюще. [Иоан. 5, 44]

Разумеется, мы не имеем исповеднической веры не только по тщеславию, но и по другим основаниям. Мы скрываем свое православие в силу страха от смертельной опасности, что в особенности наблюдается теперь в России; или — вследствие опасения лишиться временных для нас выгодъ, что имеет место не только на родине нашей, но и здесь, за границей.

Да не будет этого в нашей жизни, какия бы основания ни побуждали нас воздерживаться от исповедания православной веры. Пусть православная вера проникает всю нашу деятельность во всех ея областях. Некогда св. Иоанн Рыльский, небесный покровитель великаго пастыря о. Иоанна Кронштадскаго, в своем послании благочестивому Болгарскому царю Петру, увещевал его лежать в ногах матери своей Церкви и склонять свою верховную власть в царских государственных делах пред ея первосвятителями: "Валяйся под ногама матере твоея Церкве. Припадай усердно, и верх преклоняй тоя первопрестольникомъ". ["Житие и жизнь преподобнаго и Богоноснаго отца нашего Иоанна Рыльскаго чудотворца''. Белград 1836 г., стр. 26—27]

Как же после этого намъ, русским православным людямъ, не склоняться пред православною Церковью, в лице ея иерархии и церковной власти, во всех своих не только личныхъ, но и общественных делахъ?!

Пусть все русския организации, вплоть до политических имеют своею основою православную веру и ея учение, действуют во имя этой веры и с благословения церковной власти, оказывая безусловное ей послушание. Пусть эти организации даже именуются православными, ибо имя православный должно быть для нас самым драгоценным и вожделеннымъ, и, как жизненное руководство, должно обязывать не отступать от православной веры в нашей деятельности, напротивъ, направлять последнюю к ея торжеству.

Такъ, мы должны исповедывать свою веру в сознании, что чрез нее наши предки достигли того, что Господь царствовал в сердцах их Своею благодатию с ея святостью и блаженством.

Но этою же верою наши предки приобретали и то, что Сам Господь покровительствовал России Своею всемогущею силою, покрывая ее Своим безконечным милосердиемъ, почему она и сделалась самою могущественною и славною страною.

Все эти блага подаст Господь и намъ, если мы, подобно нашим предкамъ, будем иметь их веру или идеологию, которая может заключаться в двух только словахъ: православная вера.

Впрочемъ, предки наши, как об этом мы говорили выше, имели еще одно свойство в своей вере. Их вера была смиренной, так как им было присуще покаяние, это истинное выражение смирения.

Благодаря смирению, без котораго никакие истинные подвиги христианской жизни невозможны, вера наших предков и была аскетической и переходила в исповедническую. Это понятно: смирением Своим Господь, Спаситель нашъ, победил диавола, прославился Божественною славою и даровал нам спасение. Смирил Себе, послушлив быв даже до смерти, смерти же крестныя. Темже и Бог Его превознесе и дарова Ему имя еже паче всякаго имене. [Филип. 2, 8—9] Это смирение Ему угодно было положить в основание и всей нашей христианской жизни по Его Божественным заповедямъ, которыя Он изрек в Своей нагорной проповеди. [Мф. 5, 1—12]

В соответствии с этимъ, св. Макарий Великий смотрит на смирение, как на основание христианства. " Основанием христианству", — говорит онъ, — "служит то, чтобы человекъ, если и совершит дела правды, не упокоевался на них и не почитал себя великимъ, но был нищ духомъ" [Твор. преп. Макария Египетск. Св. Троицк. Лавра, 1904 г. стр. 35]. По учению сего св. отца Церкви в этом смирении состоит и самый признак христианства. "Вот признак христианства," — говорит онъ,—"сколько ни потрудишься, сколько ни совершишь праведных дел — оставаться в той мысли, будто бы ничего тобою не сделано... Хотя бы и праведен был ты пред Богомъ, должен говорить: "я не праведникъ, не тружусь, а каждый день начинаю только". [Иbиd., стр. 197, сравн. Твор. св. Симеона Нов. Бог. в. I. стр. 154]

Так смотрели на смирение и другие св. отцы Церкви. Они учили, что смирение имеет силу истреблять все козни диавола, [Поучения пр. аввы Дорофея, стр. 135, изд. Опт. пуст. Москва 1888 г] всякое зло в нас [Учение пр. Исихия о трезвении и молитве. Добротолюб. II т., стр. 171. Москва 1896] и все наши страсти. [Поучения пр. аввы Дорофея, стр. 302—303] "Видел я," — говорит преп. Антоний Великий, — "однажды все сети врага, распростертыя по земле и со вздохом сказалъ: кто же избегнет ихъ? Но услышал гласъ, говорящий мне: смиренномудрие". [Добротолюбие, I т., стр. 134. Москва 1895] "Поистине," — свидетельствует авва Дорофей, —"нет ничего крепче смиренномудрия, ничто не побеждает его". [Ibиd. т. II, стр. 605. Москва 1896]

Поэтому оно — как учат св. отцы Церкви: Евфимий Новый (Иверский), Максим Кавсокаливит и Григорий Синаитъ, — есть мать, начало и корень все х добродетелей [Афонский патерик. Изд. Рус. Пантелеим. мон-ря на Афоне, ч. 1, стр.: 108—109, 269, 323. СПБ. 1876 г] "Ни страх Божий",— говорит св. Авва Дорофей,— "ни милостыня, ни вера, ни воздержание, ни другая какая-либо добродетель не может быть совершенною без смиренномудрия". [Добротолюбие, т. I I , стр. 605] Без смирения и самая молитва, как свидетельствует преподобный Макарий Египетский, не будет для нас полезна [Твор. пр. Макария Египетскаго, стр. 374], и весь подвиг христианской жизни будет для нас суетенъ, [Отечник Еписк. Игнатия Брянчанинова, стр. 400. СПБ. 1880 г] так какъ, по словам св. Исаака Сирианина, "что соль для всякой пищи, то смирение для всякой добродетели". [Твор. св. Исаака Сирианина. Слова подвижническия, стр. 244. Москва 1854 г]

Из этих слов преп. Исаака явствуетъ, что смирение есть критерий, безошибочно определяющий: где есть истинная добродетель, и где ея нет. Им определяется наше нравственное и духовное преуспеяние: "насколько человек погрузится в смирение, настолько преуспеет и вознесется". [Отечник Еп. Игнатия, стр. 400]

Только оно, наконецъ, может довести человека до высоты нравственнаго совершенства: "Никто не можетъ", — говорить св. Иоанн Кассианъ, — "достигнуть после дняго предела совершенства и чистоты иначе, как смирением истиннымъ". [Добротолюбие, т. II, стр. 87] И самое "совершенство человека — есть смирение". [Отечник Еп. Игнатия Брянчанинова, стр. 400]

Спрашивается, почему же смирение имеет такую великую силу для нашей живой веры с ея христианскими добродетелями и подвигами?

Потому, что оно низводит на нас Божественную силу для избавления нас от всех наших врагов видимых и невидимых. Во смирении нашемъ, говорит Псалмопевецъ, помянул ны Господь, и избавил ны есть от врагов наших. [Псал. 135, 23—24] Сила смирения состоит в томъ, что с ним соединяется благодать Св. Духа по слову Апостола: Бог гордым противится, смиренным же дает благодать, [Иак. 4, 6; I Петр. 5, 5] которая, как на своем престоле, почивает в смиренных. [Учение пр. Ефрема Сирианина. Добротолюбие, т. I I , стр. 479] Отсюда понятно, почему Господь требует от насъ, чтобы мы для соединения с Ним научились Его смирению, говоря: Приидите ко Мне... и научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем. [Мф. 11, 29] Ясно отсюда и то, почему Господь во главу всех Своих Божественных заповедей положил смирение, [Мф. 5, 3] ибо только чрез смирение Господь может даровать нам Свою благодать, без которой нельзя исполнять Его Божественныя заповеди и невозможно сделать ничего добраго, согласно с Его словами: Без Мене не можете творити ничесоже. [Иоан. 15, 5]

Но, если смирение сделало веру наших предков аскетическою и исповедническою, то оно было и причиною, почему они свою веру содержали во всей ея православной чистоте, чуждой всяких еретических заблуждений. Это смирение, выражаясь всегда в покаянии наших предковъ, не допускало гордости владеть их сердцами. По свидетельству Иисуса сына Сирахова, гордость есть начало греха и отступления от Господа. [Сирах. 10—15] Как смирение есть источник всех добродетелей, так гордость, по учению св. Иоанна Кассиана, есть источник всех грехов и преступлений; [Добротолюбие, т. II , стр. 84] или, по словам преподобнаго Иоанна Лествичника, — "начальница и завершительница всех золъ". [Ibиd. стр. 543]

В частности гордость является первою и главною причиною всех ересей. Она, по учению преподобнаго Нила Синайскаго, "низвергла архангела с неба и сделала то, что онъ, как молния, спал на землю". [Добротолюбие, т. II , стр. 268; сравн. учение пр. Исихия, иbиd., стр. 202] Но что же представляет собою его падение по своей основе, как не ересь, ибо денница, возгордившись своею чрезвычайною славою, помыслилъ, что он может быть равен Богу. Так гордость родила в нем первую ересь, от которой он навеки погибъ.

Так гордость привела и наших прародителей к той же ереси, т. е. к ложной мысли, что они могут быть равными Богу, почему преподобный Филофей Синайский и сказалъ, что "Адам пал изъ-за гордости". [Ibиd. т. III, стр. 449. Москва 1888 г]

Такъ, после этого, гордость стала рождать всякия еретическия заблуждения, которыя влекли за собою отпадение от Бога и, в силу этого — всевозможныя несчастья в жизни людей.

Смирение с своим покаянием ограждало наших предков от ересей, а вместе с темъ, от гибели родины, и, будучи основанием присутствия в ней великой благодати, было в то же время основанием ея величия и славы. Но как только русские люди вступили на путь диавольской гордости или тяжкаго греха еретическаго и атеистическаго отступления от православной веры, то благодать Св. Духа, этот источник спасительной жизни, стала оставлять нашу Россию, и она наконец была ввержена в море неслыханных несчастий.

Будем всегда помнить, за что мы наказаны Богом. Да, переживаемыя беды случились в нашей русской жизни оттого, что мы отступили от православной веры. Но этого не было бы с нами, если бы мы не возгордились и продолжали бы пребывать в смирении и покаянии, которыя украшали веру наших предков. Пусть незабвенными для нас всегда будут слова преподобнаго Марка Подвижника, сказавшаго: "Если бы мы старались о смиренномудрии, то не было бы нужды в наказании насъ, ибо все злое и скорбное, случающееся с нами, приключается нам за возношение наше. Если на Апостола, чтобы он не превозносился, попущен был ангел сатанин — да пакости ему деетъ, тем более на насъ, когда превознесемся, сам сатана попущен будет попирать насъ, пока мы не смиримся. Праотцы наши владели домами, имели богатство, имели женъ, заботились о детяхъ, и вместе с темъ, по причине своего ненасытимаго смиренномудрия, беседовали с Богомъ; а мы удалились от мира, презрели богатство, оставили домы и думая, что пребываем с Богомъ, бываем поруганы бесами за превозношение наше". [Добротолюбие, т. I , стр. 514—515. Москва 1895 г]

Эти святоотеческия слова должны иметь для нас огромное жизненное значение, ибо они нашли себе оправдание в жизни русскаго народа. Сила этих слов еще более увеличивается для нас тем обстоятельствомъ, что оне представляют в своей сущности богооткровенныя слова, сказанныя некогда Господом чрез Моисея когда-то избранному, а ныне отверженному еврейскому народу и оправданныя самою жизнию последняго. Слова эти имеют глубокое жизненное значение и для нас. Аще же не послушаете Мене ниже сотворите повелений Моих сихъ... и Аз сотворю сице вамъ, и наведу на вас скудость, и красту, и желтяницу, вреждающую очи ваша, и душы ваша истаяваюшую: и посеете вотще семена ваша, и поядят я супостаты ваша, И падете пред враги вашими, и поженут вы ненавидящии вас и побегнете никомуже гонящу вас. И аще до сего не послушаете Мене, и приложу наказати вы язвами седмижды за греха ваша; и сокрушу досаждение гордыни вашея, и положу небо вам аки железно, а землю вашу аки медяну. И будет вотще крепость ваша, и не даст земля ваша семене своего, и древа села вашего не дадут плода своего. И аще по сих пойдете страною, и не восхощете послушати Мене, приложу вам язв седмь по грехом вашим. И аще сими не накажетеся, но пойдете ко Мне страною, пойду и Аз с вами в ярости страною, и поражу вы и Аз седмажды грех ради ваших. И наведу на вы меч мстяй месть завета и вбегнете в грады ваша, и послю на вы смерть, и предани будете в руце враг вашихъ... И ясти будете, и не насытитеся. Аще же в сих не послушаете Мене, и пойдете ко Мне страною, а Азъ... накажу вы... седмажды по грехом вашим. И ясти будете плоти сынов вашихь, и плоти дщерей ваших ясти имате. И сотворю грады ваша пусты, и опустошу святая ваша, а не обоняю вони жертв вашихъ; и сотворю пусту Аз землю вашу и удивятся о ней врази ваши, живущии на ней. И разсыплю вы в языки, и потребит вы находяй мечъ, и будет земля ваша пуста, и грады ваши будут пусты - И не возможете противу стати врагом вашимъ... И исповедят грехи своя, и грехи отец своихъ, яко преступиша и презреша Мя, и яко ходиша предо Мною страною; и Аз пойду с ними в ярости страною... тогда усрамится сердце их необрезаное, и тогда познают грехи своя. И помяну завет Иаковль,... Исааковъ,... Авраамль; и землю помяну... Не презрех их ниже вознегодовах о нихъ, яко потребити я... Аз бо есмь Господь Бог их. [Левит 26, 14—21; 23—29; 31—33; 37; 40—42; 44. Сравни Втор. 11, 27; Иса. 1, 19—20]

Конечно, все это мы должны свято хранить в своей памяти, но не должны этим ограничиться. Если мы хотим спасения себе и России, мы должны самым делом вернуться к вере наших предковъ, и в особенности — к вере, основанной на смирении и покаянии, которая низводила на них благодать Св. Духа, а вместе с нею святость жизни и ограждала их от диавольской гордости, от ея еретичества и безбожия, как источника всех бедствий, переживаемых нами ныне.

Поэтому пусть смиренная вера предков воплощается в современной нашей жизни. Иначе сказать, пусть наша русская идеология — православная вера, сопровождается не только христианскими добродетелями, апостольскою чистотою своего учения, как источником действенной благодати, и исповедничествомъ, но будет основана на смирении, без котораго, по словам св. Симеона Новаго Богослова, ничего добраго не бывает. [Творен. св. Симеона Нов. Бог. В. II, стр. 542]

Однако, эта смиренная вера будет спасительным достоянием для нас и для России только в том случае, если мы вступим на путь перваго выражения смирения, т. е. на путь покаяния во грехах своихъ, особенно, в самом тяжком грехе нашемъ, в котором повинны активно или пассивно все русские люди, — в грехе бунтарства против самодержавной власти нашего царя — Помазанника Божияго. Этот грех является для нас таким тяжким потому, что имеет за собою утрату русскими людьми совести, удаление их от Церкви, — ея веры, учения и благодати. Он есть верх или плод тех разновидных религиозно-нравственных тяжких преступлений, которыя совершались русскими людьми в течение многих и многих лет.

Означенный грех так велик в очах Божиихъ, что переполнил чашу Божественнаго долготерпения. Вот почему после отвержения русским народом своего царя Господь тотчас отвергь и Россию, и она погрузилась в пропасть неслыханных бедствий.