22 марта на 76-м году жизни от острой сердечной недостаточности умер

Старостин Евгений Васильевич.

Выражаем соболезнование близким и друзьям.

Статья из книги "Гордость кадетского братства"

(4.11.1935-22.03.2011), доктор исторических наук (1995 г.), профессор (1992 г.), почетный профессор, заведующий кафедрой истории и организации архивного дела факультета архивного дела Историко-архивного института РГГУ, член Русского географического общества, эксперт ЮНЕСКО, руководитель ряда международных научных программ, видный специалист по архивоведению, источниковедению и истории общественно-политической мысли России конца XIX -нач. XX вв., зарубежным архивам, зарубежной архивной россике, архивам российской эмиграции. Член редколлегии журнала "Отечественные архивы".

Родился в г. Соль-Илецке Оренбургской области. Окончил военное училище, служил в войсках на офицерских должностях до 1958 г. Уволившись из Вооруженных Сил в связи с их значительным сокращением, поступил в Московский государственный историко-архивный институт и окончил его. С тех пор его трудовая и научная деятельность связана с историко-архивным делом. Тема кандидатской диссертации "Источники о жизни и деятельности П. А. Кропоткина. Из истории русской общественной мысли конца XIX - начала XX в." (МГИАИ. 1972). докторской - "Зарубежное архивоведение: проблемы истории, теории и методологии" (РГГУ, 1995).

В РГГУ (МГИАИ) с 1973 г. Читает курс лекций "Всеобщая история архивов", спецкурс для аспирантов "Архивоведение и источниковедение: грани взаимодействия".

В 1992-1996 гг, был ректором Московского историко-архивного института (сейчас Российский государственный гуманитарный университет). Хронологический указатель его трудов включает около 200 наименований.

Е.В. Старостин (в центре) на совещании в Московском суворовско-нахимовском содружестве. Справа от него заслуженный врач Российской Федерации В. В. Дмитриев (Ставропольское СВУ, ККСОУ), слева - В. П. Карташевский (Горьковское СВУ). Март 2008 г.

Приходит время, когда каждому из нас приходится подводить итоги своего жизненного пути. Лучше успеть это сделать самому, чем ожидать, когда годы твоей жизни "закавычит" пускай самая милая и талантливая ученица и нарушит, желая или не желая того, всю смысловую гамму.

Родился я в семье московских врачей. Дед, Михайлов Петр Петрович, лечил жителей всех четырех Мещанских улиц Москвы. Его не раз приглашал домой В. Брюсов, бывал он у Гиляровского и у художника-карикатуриста Дени, который был его близким другом. И когда весною 1936 года он умер, похоронная процессия растянулась от больницы Святой Ольги, что спряталась в Капельском переулке, до Пятницкого кладбища. Мать, окончившая медицинский факультет МГУ, также пошла по пути отца, посвятив себя искоренению туберкулезной палочки в легких советского народа. В начале 1930-х гг., направленная на юг Урала, она в Магнитогорске встретила и полюбила Василия Старостина, одного из деятельных строителей металлургического комбината, занявшего к тому времени важный пост председателя профкома. Вслед за братом, Н. В. Старостиным (1931 г. р.), в 1935 году в гор. Соль-Илецке появился и я. Поскольку справиться с двумя малышами было трудно, мать вскоре вернулась в московскую родительскую квартиру.

В первые дни войны отец добровольцем уходит на фронт и в августе 1942 г. погибает на Калининском фронте около Ржева. Многочисленные останки наскоро засыпанных в оврагах бойцов, кости которых впоследствии вымывались талыми водами, свидетельствуют о страшной мясорубке, происходившей в ржевских лесах.

Пожалуй, из нас с братом ничего бы не вышло, если бы не известное решение И. В. Сталина о создании суворовских и нахимовских училищ в 1943 г. Как сын погибшего в 1945 г., я попал в Кавказское Краснознаменное суворовское офицерское училище, которое первоначально разместилось в чудесном полуказацком городке Майкопе. Излишне говорить, что первые два года школьной учебы (с 1943 по 1945 г.) в московской школе мне ничего не дали. Учителя от голода падали в обморок, зимою школа замерзала, и мы рыскали по московским окраинам в надежде где-нибудь и чем-нибудь поживиться. Прямой противоположностью была жизнь и учеба в суворовском училище. Для обучения запущенных ребят были приглашены прекрасные педагоги. Сам учебный процесс был тщательно спланирован, так, чтобы взрослеющим организмам оставляли время подвигаться, поиграть в футбол, в чижик, в городки и т. п. А когда еще были введены уроки бальных танцев, музыки, пения и конной езды, мы находились на седьмом небе. Сегодняшняя школа, где учителя вместо того, чтобы демонстрировать химические опыты, заставляют переписывать таблицу Менделеева, вместо того, чтобы учить девочек шить и вышивать, диктуют целые страницы о свойствах тканей, вместо того, чтобы ботанику и зоологию изучать на природе, обязывают рисовать бесконечные лепестки и тычинки, мне представляется, едва ли не сумасшедшим домом.

Учился я не блестяще, поскольку не чувствовал у себя военную косточку, и все свое свободное время тратил на спорт, рисование, которым я увлекался с шестого или седьмого класса. При этом, однако, логика и история были моими любимыми предметами. Преподаватель истории М. Ф. Поляков, получивший у нас кличку Гней Помпей, так красочно воспроизводил события прошлого, что мы вживались в образы героев, подражая им и защищая их ценности. Например, в военном противостоянии Афин и Спарты я был на стороне демократов афинян и бился со спартанцами, которые в классе были почему-то в меньшинстве.

Завершение учебы в суворовских классах и переход в офицерское училище прошел под знаком спортивных соревнований: по боксу, легкой атлетике, ручному мячу и т. п. Майор Коваль и майор Кандидашвили были моими наставниками в боксе. Получив 1 -й разряд, вместе с А. Баскаевым, В. Петровым, Касьяновым, А. Киселевым, М. Разумовским громили местных боксеров, занимая первые места в Северной Осетии. Впоследствии на Дальнем Востоке я играл в ручной мяч за окружную команду мастеров вместе с Валентином Амошиным, тоже выпускником ККСОУ. А служили мы в полку, которым командовал наш бывший комбат курсантского училища полковник Кривда. Светлая ему память.

Значительно повысив свой рейтинг в курсантском училище, я выбрал местом офицерской службы Дальний Восток, окутанный в то время романтикой. Свое будущее я не связывал с военной карьерой. Организм, освобожденный надолго от интеллектуальных нагрузок, настоятельно требовал духовной пищи, что в перспективе армия и очень пьющее офицерское сообщество не могли дать. Воспользовавшись неумными хрущевскими сокращениями вооруженных сил, я летом 1958 г. уволился из армии по состоянию здоровья и в этом же году поступил в Московский Государственный историко-архивный институт.

День, когда на дверях института прочитал среди зачисленных свою фамилию, до сегодняшнего дня считаю самым счастливым. Отношение к учебе изменилось радикально, и я, стараясь наверстать упущенное, не тратил попусту ни минуты.

Мечтал ли я о науке? Конечно, да. Но тогда эта мечта казалась нереальной. История представлялась огромной и бездонной областью знаний и даже первое приближение к ней открывало бездну невежества, на преодоление которого, как мне казалось, у меня не было ни таланта, ни времени, поскольку я потерял пять лет в армейской среде.

Молодой С. О. Шмидт, поймавший меня как-то в коридоре, пригласил на заседание кружка источниковедения (выступал Сережа Каштанов), после которого я на долгие годы остался в знаменитом Теремке.

Дальнейшая моя жизнь в науке для моих друзей-суворовцев не представляет большого интереса. Одновременно с учебой в институте, я окончил вечерний факультет французского языка (5 лет) и, получив диплом, уехал работать переводчиком в далекую Гвинею. Возвратившись в 1963 г., потупил в аспирантуру. В 1972 г. и 1995 г защитил соответственно кандидатскую и докторскую диссертации.

Работал референтом в Министерстве высшего среднего специального образования; преподавателем в Московском автомобильно-дорожном институте, где читал лекции на французском языке по истории иностранным студентам. Затем преподавателем, доцентом, профессором, заведующим кафедрой в Историко-архивном институте.

С 1992 по 1996 г. после Ю. Н. Афанасьева, прораба перестройки, руководил Историко-архивным институтом. Сейчас продолжаю работать в ИАИ РГГУ в должности заведующего кафедрой и директора Центра архивных исследований. Одновременно сотрудничаю с Русской Православной Церковью, являясь председателем Всероссийской секции "Архивы РПЦ". В 1992 г. избран Академиком МАИ по классу "исторические науки".

Никогда не терял связей с братьями-суворовцами, выпускниками своей роты 1956 г. В суворовском училище дружил с Васей Колесниковым. Вместе с ним занимались дополнительными занятиями по русскому языку у Н. Сергеевой, вместе с ним грабили генеральскую черешню Филиппова и сады в округе, имели схрон в виде пещеры в кустах на противоположном берегу Терека, вместе с ним дрались с местными блатными ребятами. Чудесный был парень, с прекрасными задатками настоящего русского офицера и с душой, вобравшей лучшие черты славянина. К сожалению, людей подобного рода не подпустили к власти. А жаль, российская армия была бы другой, без дедовщины, формализма и стяжательства.

Суворовцы Кавказского СВУ (Майкоп-Владикавказ)