Вступительное слово автора.

Написать эту книгу меня побудила безысходность и боль профессионала, отдавшего всю свою жизнь служению Отечеству и вынужденного наблюдать, как дело всей его жизни медленно умирает.

Наверное так было угодно судьбе, чтобы борьба за военную реформу, а значит и за Армию достойную великой державы, стали существом моей жизни.

С одной стороны, моя жизнь, это жизнь “простого советского генерала”, которую, как говорят мои друзья, “сделал он сам”, а с другой стороны, она так же проста, но и уникальна, как судьба любого солдата, верно служащего своему Отечеству.

Я родился 17 апреля 1945 года в Москве, в семье офицера.

В моей семье все мужчины всегда служили в Армии, от поручика 73 Тульского пехотного полка, погибшего в “битве народов” с Наполеоном под Лейпцигом в 1813 году и похороненного в пантеоне русской церкви в Лейпциге, до меня, генерала Советской Армии и моего старшего сына Ивана (названного так в честь деда), который дослужился лишь до старшего сержанта.

Мой отец, Иван Владимирович Владимиров, в свое время, в 1916 году, окончил Алексеевское военное училище в Петербурге и прошел в “пехоте” Первую мировую, Финскую кампанию и Великую Отечественную войну, был неисчислимое количество раз ранен, но выжил.

При Царе дослужился до капитана, при советской власти - до полковника.

В 1943 году, обороняя Ленинград на Пулковских высотах в должности командира стрелковой бригады, был внезапно отозван с фронта в Москву, для “выполнения приказа Верховного Главнокомандующего об образовании Суворовских училищ”.

Так мой отец, полковник Владимиров Иван Владимирович, стал идеологом, составителем программ и учебных планов, собирателем кадров офицеров воспитателей и куратором всех суворовских училищ, образованных в СССР с 1943 по 1957 годы.

Далее служить он уже не мог и уволившись из Армии работал главным редактором журнала “Семья и школа”, вел кафедру дидактики в институте усовершенствования учителей имени Крупской, редактировал и издавал первую советскую Детскую энциклопедию.

Когда стали сказываться старые раны и отец понял, что моя мама одна меня “не поднимет”, он в 1956 году отдал меня в Московское суворовское военное училище.

Это училище было переведено в Москву из Горького и размещалось тогда в Филях.

Таким образом, в 11 лет я надел погоны и началась моя военная жизнь.

Другой жизни я и не знал до18 января 1992 года, когда я, опытный, перспективный, сорокашестилетний генерал, был внезапно ( во второй раз!) уволен из рядов ОВС СНГ “по состоянию здоровья”. Но, как говаривал Райкин, “об этом потом”.

Я считаю, что за свою военную карьеру получил прекрасное образование.

Судите сами, Московское СВУ, Московское ВОКУ, Военная академия им. М. В. Фрунзе и Военная академия Генерального Штаба ВС СССР - это практически самое полное и самое лучшее профессиональное образование, которое тогда существовало.

Учиться я любил и все свои “университеты” оканчивал с медалью или с “отличием”,

поэтому, считаю, что у меня есть возможность и право судить о качестве нашего военного образования. Я могу утверждать, что существующий сейчас уровень профессионального военного образования - на порядок хуже, чем в “советское время”.

Самое главное, что сделало успешной мою военную карьеру и что дало возможность мне состояться как личности, я получил в детстве, учась в течении семи лет в Московском суворовском военном училище.

Именно в суворовском училище, наши, тщательнейшим образом отобранные в войсках, офицеры – воспитатели, дали нам, своим воспитанникам, ту суворовскую закалку, ту неистребимую жажду знаний, обостренное чувство справедливости и веру в мужское братство, которые сложились в нашу внутреннюю этику и дали мне “вкус к жизни и службе”.

Моя офицерская служба складывалась одновременно и легко, и трудно.

Служба для меня была всем - моей жизнью, моим хобби, моим долгом и ответственностью за вверенных мне солдат и офицеров.

Я всегда старался вести солдат своим личным примером во всем и быть “национальным героем” тех подразделений, частей и соединений, которыми я имел честь командовать.

Мне везло, я всегда служил только в развернутых частях, в “пехоте”, то есть в самых “трудных” войсках и в местах “не столь отдаленных” - на Дальнем Востоке, в ГСВГ, Белоруссии и Вьетнаме.

По мнению моих коллег, я был прекрасным командиром и “трудным” подчиненным, так как всегда “имел честь”, собственное мнение и никогда не боялся его отстаивать.

Несмотря на это, моя служебная карьера была успешной: в 25 лет - комбат; в 32 года - командир полка; в 39 лет - командир дивизии; в 42 года - начальник штаба армии. Конечно было много трудностей, но были и успехи: в 1986 году, дивизия которой я имел честь командовать, завоевала Почетное знамя Министра обороны, как лучшая дивизия в Сухопутных войсках Вооруженных Сил СССР; в 1989 году, мой штаб , приказом Министра обороны Д. Язова, был признан “лучшим штабом армии в Вооруженных Силах СССР”.

Своей службой Отечеству в рядах ее Армии - я горжусь и сейчас.

Моя жизнь в Армии, это множество “одиссей”, каждая из которых достойна своего повествования, но главное заключалось в том, что вся моя служба, мое серьезное самообразование и почти тридцатилетний опыт руководства войсковыми коллективами (и особенно участие в “чехословацких событиях” 1968 года), привели меня к мысли о том, что “не все ладно в нашем королевстве”.

Короче говоря, в 1986 году, будучи уже опытным командиром 35 мотострелковой дивизии 20-й ОА ГСВГ, я написал свою первую большую работу “Размышления общевойскового командира”, где на 67-ми листах изложил свой анализ состояния войск и свое видение военной реформы, которая, на мой взгляд, была необходима Армии и стране.

Не вдаваясь во все коллизии, связанные с нежеланием тогдашнего министра обороны маршала Д. Язова, ее публиковать, работа все-таки увидела свет в 1988 году, в октябрьском номере журнала “Военная мысль”.

Это была первая в стране открытая публикация о проблемах военной реформы в СССР и поэтому вызвала колоссальных резонанс в Армии. В течении почти двух лет в войсках шла конструктивная дискуссия, так как проблемы затронутые мною прямо касались ее жизни и верно отражали настроения нашего офицерства, и это несмотря на то, что многие важные разделы были при публикации изъяты или по другому отредактированы.

Я неожиданно стал одновременно и “героем нашего времени”, и “диссидентом”, хотя уровень затронутых мною проблем касался исключительно реальной жизни войск, был абсолютно лояльным к существующему строю и на первый взгляд, никак не “колебал основ”, хотя мой тезис “о необходимости перехода к единоначалию в армии не на партийной, а на правовой основе”, безусловно был “революционен”.

Как я понял уже позже, вся моя “социально-политическая опасность”, заключалась в том, что “голос войск” оказался мощным и правдивым и призывал к глубоким изменениям, хотя и давно назревшим, но так и не понятым высшим военным руководством государства.

Это было “инакомыслие” и это тогда не прощалось.

Должен сказать, что в этом плане, сейчас положение еще хуже.

Всплеск творческой активности офицеров был настолько силен, что все это не могло не сказаться на моей служебной карьере.

Сначала меня хотели уволить, по словам Начальника Главпура генерала А. Лизичева, как “ненормального генерала”, потом, поняв ,что я прав и предлагаю дело, а также благодаря заступничеству генералов Д. Волкогонова и М. Гареева, меня не уволили, но решили … отправить во Вьетнам.

Когда, знавшая меня лично депутат Верховного Совета СССР от Белоруссии, где я тогда служил, В. Киселева, спросила начальника генштаба маршала С. Ахромеева “что вы делаете с генералом Владимировым?”, он ответил ей, что “этой умной голове будет только полезно остудиться в тропиках”, а потом мрачно пошутил, “пусть пророки извлекут уроки”.

Таким образом, в 1990 году, с должности начальника штаба 28-й Общевойсковой армии, я внезапно был откомандирован военным советником во Вьетнам.

Через год наше военное присутствие в этой стране было прекращено и я вернулся в родной Белорусский военный округ уже “безработным” генералом.

Мои настойчивые попытки получить новое назначение кончились тем, что 25-го июня 1991 года, (как раз перед путчем), я был уволен из рядов ВС СССР “по состоянию здоровья” - как оказалось - в первый раз. Решение было абсолютно “сталинским”, то есть “нет человека - нет проблемы”.

Так, моя первая попытка реформировать Армию изнутри, то есть снизу, из войск, оказалась неуспешной.

Ни Советской власти, ни КПСС, ни руководству Вооруженных Сил СССР в то время это оказалось не нужным.

В августе того же года, то есть сразу после “путча”, новый Министр обороны СССР маршал Е. Шапошников, с которым я учился в Академии Генерального Штаба и который разделял мои взгляды, забрал меня к себе, для того, как он говорил “вместе делать военную реформу”. Так началась моя очередная “одиссея” на “самом верху”.

К этому времени уровень моих знаний об Армии неизмеримо вырос и уже сложилась твердая уверенность в том, что и как нужно делать.

Уже первые недели работы в центральном аппарате Министерства обороны показали мне, что, кроме самого Е. Шапошникова, никто и ничего делать по реформированию Армии, не хочет.

На всех Коллегиях Министерства обороны того времени, практически все Главкомы Видов Вооруженных Сил, говорили о необходимости реформы, но только не в их Видах, так как по их мнению, “у них все нормально и военная реформа уже практически завершена”.

К концу 1991 года стало ясно, что ни Президент СССР М. Горбачев, ни ЦК КПСС, ни Совет министров, ни Верховный Совет, ни руководство Российской Федерации не отдавали себе отчета о том, что случилось, что национальная трагедия распада СССР неизбежна, если не принять срочные и согласованные меры по изменению ситуации.

Наоборот, каждый боролся только за свое собственное политическое выживание, ускоряя тем национальный крах.

Начался, подогреваемый всеми сторонами, “парад суверенитетов” и формирование армий “независимых государств”. Советскую Армию буквально разрывали по частям.

Союз и Центр рухнул, так как бездарно управлялся безответственными людьми.

Остановить вакханалию суверенитетов могла только жесткая воля, только жесткие меры и только Армия, как единственная и тогда еще единая государственная сила, но в ней уже тогда существовали генетические пороки, которыми была поражена ее воля к защите конституционного строя.

Практическая недееспособность Армии, как гаранта внутренней стабильности государства, привели к ее распаду, а затем и к распаду государства.

Наверное другого и не могло быть, так как тогда в руководстве Армии самые сильные позиции заняли всякого рода “герои обороны и взятия Белого дома” и, в последствии, осужденные за воровство генералы, которые пользуясь всеобщей полной бесконтрольностью, уже тогда формировали собственную кадровую политику и личное материальное благополучие.

Кстати сказать, что сейчас все они, несмотря ни на что - процветают, так как посеянные ими “кадровые семена”, дали всходы, напрочь блокирующие опасный им профессионализм.

Второй раз я был уволен из Армии через полгода, после неоднократных и ожесточенных столкновений с Председателем государственного комитета по военной реформе, тогда еще генералом армии, К. Кобецом.

Так я, в сорок шесть лет, отдав Армии почти тридцать лет своей жизни, стал генералом запаса, то есть гражданским, не имеющим квартиры, прописки и работы “бомжом”.

Таким образом, моя вторая попытка реформировать Армию в начале “демократических преобразований” с “вершин” военного истеблишмента СССР, оказалась также неуспешной.

Но жизнь и моя борьба за военную реформу продолжалась.

Мне удалось поступить на работу военным советником в Верховный совет Российской Федерации и работать над первыми законами России по проблемам обороны.

Там я написал очередную работу “Основы военной политики России”, которую прочитал и высоко оценил, тогда еще доступный, Б. Н. Ельцин, после чего я был приглашен в 1993 году на работу в Администрацию Президента.

Началась моя очередная “одиссея”. Работая в должности Руководителя группы анализа проблем Вооруженных Сил и ВПК Аналитического управления Президента РФ и был уверен, что наконец, уже не изнутри Армии, а с президентских высот, все же удастся продвинуть дело военной реформы, которое стало для меня делом моей жизни.

Как оказалось, мои надежды были напрасными. Довольно скоро я понял, что моей проблемой никто не интересуется. Наблюдения непрерывных реорганизаций Администрации Президента привели меня к убеждению, что в основе кадровой политики было назначение, сначала - “лояльных безответственных говорунов”, затем - “лояльных энергичных дураков”, затем - “лояльных профессиональных дилетантов”, и только потом - настоящих профессионалов, которым просто не давали возможность творческой работы.

Любые, даже самые необходимые, срочные и проработанные документы, и идеи, умело блокировались секретариатом и помощниками Президента, они докладывались ему только тогда и только в той форме, и в том объеме, который был выгоден лично им.

Никаких принципиальных решений принципиально не принималось и их принципиальные позиции принципиально не обозначались, так как их у них и не могло быть. Главным существом жизни высших чиновников было и есть - личное выживание при власти.

Правда нам удалось внедрить в политический обиход и в лексикон наших государственных деятелей такие слова, как “военная реформа”, “гражданский контроль”, “национальная безопасность” и так далее, но этим успехи и ограничивались.

Были и исключения, появившийся в должности Секретаря Совета безопасности маршал Е. Шапошников сумел организовать работу по созданию “Основ военной доктрины РФ”, которая оказалась очень плодотворной, но с его уходом с этой должности, всю эту работу “подгреб под себя” П. Грачев, в результате чего Россия так и не получила работоспособную Военную доктрину.

К сожалению, моя принципиально другая позиция относительно направленности военной реформы в России, в конце концов, не могла не стать причиной моей личной несовместимости с Администрацией Президента и с руководством Минобороны.

В апреле 1995 года нам удалось выпустить Распоряжение Президента РФ о проведении совместной (Администрации и Правительства) конференции по проблемам военной реформы, и даже согласовать его с В. Черномырдиным и со всеми силовыми ведомствами. Однако, из-за сопротивления Минобороны и аппарата Совета безопасности, эта конференция так и не была проведена, а мне было предложено “пойти поучиться в Академии государственной службы”.

Так закончилась неудачей моя третья попытка реформировать Армию уже новой России, с “президентских высот”.

Я ушел с государственной службы и с такими же как я офицерами запаса, основал Коллегию военных экспертов.

Практически начался новый этап моей борьбы за военную реформу в России.

Теперь мои надежды связаны с тем, что Общество окажется мудрее своего Государства.

Я считаю, что имею право заявить - Армия сейчас нужна только сама себе, для нашего сегодняшнего руководства, она только “лишний бюджетный рот”.

Но с моей точки зрения это - преступно и это не может быть так.

Осмысление отечественной истории не может не удивить нас одним очевидным наблюдением. В течение только одного двадцатого столетия, Россия дважды претерпевала национальный крах и каждый раз это было прямо связано с недееспособностью и даже крахом ее Армии.

При этом, если в первом случае, “воцарение большевиков” еще может быть объяснено неудачами России и ее Армии на фронтах Первой мировой войны, то внезапно разразившаяся национальная катастрофа 1991 года не может быть объяснима слабостью Армии, так как она произошла практически на пике ее могущества.

Это значит, что дело не во внешних причинах, определяющих слабость Государства и его Армии, а во внутренних. Более того, на наш взгляд, корни этой слабости находились и находятся еще и сейчас, не в ее структурном или техническом несовершенстве, а в существе ее генетики. При этом, мы хорошо понимаем, что Государство, Общество и Армия не могут иметь не одинаковую генетику, а значит и схожие внутренние пороки.

В свою очередь, это значит, что - ни своевременные и полные выплаты денежного содержания, ни существенное сокращение численности Вооруженных Сил, ни их новые структурные преобразования, ни, пока еще, пустые разговоры о социальной защищенности военнослужащих, ни даже усиленная боевая подготовка и техническое перевооружение войск - не являются мерами меняющими генетику и существо Армии, то есть не могут именоваться - военной реформой.

Я думаю, что военная реформа должна в первую очередь и в основном касаться формирования сущностных, генетических основ Армии, которые образуются

- государственной идеологией воинской службы, реальным профессионализмом и этикой Армии, и контролем Общества над силовой сферой государства.

Эти генетические основы Армии могут быть созданы только в результате гармонизации всего комплекса военно-гражданских отношений, а также системой прохождения воинской службы, военным профессиональным образованием и созданием новой профессиональной военной этики, выработать которую должна сама Армия.

Существующее положение Армии - ужасно. Российская Армия еще существует как боевая сила, только потому, что ее героическое офицерство еще служит Отечеству и из последних физических, и моральных сил старается сохранить то, что еще осталось, главным образом из-за глубокой, воспитанной годами службы, внутренней порядочности, надежды на лучшее, и понимании ими - что без Армии, России, как великой державы быть не может.

Если мы не хотим, чтобы агонизирующая Армия в третий раз разрушила уже новую Россию, мы должны срочно заняться ее реформированием.

Новую Россию и ее Армию необходимо строить одновременно и базируясь на новых подходах к их строительству.

Разумная государственная Военная реформа, может быть единственно достижимое сейчас и абсолютно необходимое условие успеха стратегии развития России.

Без ее проведения, будущее страны - “не внятно”.

Существует еще несколько моментов касающихся военной реформы в России, которые, на мой взгляд, необходимо обозначить.

1. Вопрос - “какая должна быть Армия, как цель военной реформы?”, это вопрос качества Армии и реализации ее “идеальной модели”.

2. Вопрос количественных показателей Армии, это вопрос ее задач.

3. Вопрос - “как это все сделать?”, это вопрос собственно управления и воли.

4. Вопрос - “сколько это все стоит?”, это вопрос национальных приоритетов и времени.

Я специально поставил этот вопрос последним, так как твердо уверен в том, что вопросы стоимости военной реформы, несмотря на то, что они по общему официальному мнению являются основными “тормозами” ее проведения, это, в первую очередь, проблемы национальных приоритетов, так как уверен в том, что когда будут приоритеты - будут и деньги. Пока нет ни того - ни другого.

Мои друзья говорят, что я - “боевой слон”. Наверное это так.

Поэтому я верю, что Разум победит и Россия сумеет создать достойную себя Армию.

Эта книга мой вклад в эту борьбу и, если хотите, мое “шестое доказательство”.

Поэтому она не о недостатках существующей Армии, о них и так достаточно много и зло говорят, в ней нет ни пространных описаний, ни “жареных” фактов.

В этой книге практически одни выводы и те, “другие” подходы, учет которых, я уверен, способен сделать существующее военное образование - Армией, верно олицетворяющей величие гения России.

Правда, сначала и одновременно с Армией надо создавать и эту Великую Россию.

Именно об этом и написана эта книга.

Я безусловно не претендую на “истину в последней инстанции” или на полноту раскрытия затрагиваемых проблем, но я твердо уверен, что моя честная позиция профессионала будет услышана и, быть может, хоть как-то облегчит нам поиск пути военной реформы в России и Стратегии ее развития.

Автор искренне благодарен своим коллегам, друзьям и товарищам - Владимиру Кондрачуку, Сергею Степанову, Геннадию Буданову, Юрию Водо, Алилю Арсланову, Александру Жилину, Владимиру Кологову, Эрнесту Кочетову, Александру Неклессе, Максиму Ойзерману, Александру Панарину, Александру Колодному, Александру Савинкину, Сергею Сильвестрову, Виктору Федюшкину, Владимиру Филатову, Вадиму Цымбурскому, Евгению Черняку, Виталию Шлыкову - чьи идеи, советы и дружеское участие сделали эту книгу такой, какой ее найдет уважаемый читатель, а также моей семье - Ирине, Александру и Марии Владимировым, которые и подвигли меня на этот труд.