ЕДИНСТВЕННО СПАСИТЕЛЬНЫЙ ДЛЯ РОССИИ КОМПЛЕКС ИДЕЙ14 сего ноября исполняется сто лет со дня рождения основателя и первого редактора "Нашей Страны" Ивана Лукьяновича Солоневича. Как известно, И. Л. Солоневич родился в Белоруссии, в крестьянской семье. Таким образом, изначально и в первую очередь он был крестьянином, русским крестьянином. (В данном случае, глагол "быть" выражает неизменную сущность, бытие, а не только пребывание.) "Пребываний" у И. Л. Солоневича, как и у многих современных россиян, было не мало. Пребывал он в звании спортсмена, в звании журналиста-публициста, в звании "зека" и "врага народа" и, даже, в звании "интеллигента"). Однако, одной ссылки на крестьянский корень все же недостаточно, для того чтобы полностью охарактеризовать глубинную суть личности Ивана Солоневича, даже если при этом перечислить вдобавок и все его пребывания. Несомненно, что главной характеристикой. Ивана Солоневича, помимо его русскости и помимо его крестьянства, является его принадлежность к чрезвычайно редкой категории мыслителей. Именно так он и воспринимается сегодня в России. (Во всей России, а не только в одной из многих искусственно, незаконно и не демократическим путем созданных из расчлененного тела России "советских социалистических республик", к одной из которых сегодня почему то многие — как бы по одновременному заказу — всеми силами пытаются насильно приклеить имя России. Потому что, если бы Россия была синонимом только этой одной советской социалистической республики, то тогда Иван Солоневич не мог бы иметь к ней никакого отношения, и был бы он мыслителем не России, а всего лишь Белоруссии, что для него, несомненно, слишком мало). Как можно вкратце уточнить эту главную характеристику Ивана Солоневича, характеристику мыслителя, для того, чтобы одновременно лучше понять его значение и роль? В моей статье "Характер и корни русской политической мысли" („Наша Страна" номер I356-I357, от 2 марта 1976 года), подробно перечисляются и разбираются многие возможные виды мысли, как то: религиозная мысль, мифическо-поэтическая мысль, практическая и прикладная мысль, мудрость или жизненный опыт и даже молитва. (Испанский Философ Ортега и Гассет считает, что первой Формой мысли является молитва: "Молитва — это Форма и техника мысли"). Лишь приблизительно 25 веков тому назад появляется чисто рациональная мысль, мысль Философская и научная, которую в рамках западноевропейской культуры весьма часто считают единственным видом мысли. В зависимости от объекта, предмета, на который направлена рациональная мысль, мы будем иметь дело или с философией или с разными подвидами научной мысли. Предметом политической мысли является политика. И вот, как раз в области политической мысли (и в смежных с нею областях, как, например, в области исторической мысли), рациональная мысль как бы снова срывается в до-рациональное состояние. Именно в этом последнем явлении и заключается, с одной стороны, трагедия современного состояния политической науки, и одновременно, с другой стороны, чрезвычайная важность таких политических мыслителей, как Солоневич. Дело в том, что само зарождение рациональной, научной мысли вытекало из желания узнать правду. Правду о мире — до Сократа, а также и правду о человеке — после Сократа. Но что такое правда? Греческое слово "алетейа", которым греческие мыслители — первые рациональные, научные мыслители — называли правду, на самом деле обозначает "снятие покрывала", буквально "открытие". Правда — это раскрытие действительности, снятие покрывал скрывающих ее от нас. Поэтому Платон называет Философов (любителей мудрости, но не обладателей ею) "филотеамонес" — "любителями смотреть, зреть", или, как бы мы сегодня сказали, употребляя тот же корень, "любителями театра". От этого же корня происходит и "теория", буквально "созерцание". Поэтому, схолластики и определяют истину, как соответствие между мыслью и действительностью, aedequado rei etintellectus Однако, такое раскрытие, открытие действительности, для ее созерцания, а затем и отбора существенного от несущественного (intellectus происходит от inter + legere = между + выбирать), с последующим обобщением, требует известной техники. И вот, на заре рациональной мысли, возникает искушение, подразумевать под мыслью не весь процесс созерцания действительности, с последующими логическим выводами из этой действительности, а всего лишь саму технику логических выводов. Вместо созерцания действительности, мысль обращается вспять на созерцание своей собственной техники и своих собственных отвлеченных конструкций. Появляется сословие ремесленников такой техники, сословие известное в истории под названием софистов. Уже не действительность является предметом и мерилом мысли, а сама мысль становится предметом своего собственного созерцания. Сам человек, со своими мыслями, домыслами и даже суемыслиями, становится меркой и мерилом для всей действительности, согласно известной Фразе софиста Протагора. В области политической мысли происходит аналогичный процесс. У Аристотеля есть интересное место, где он перечисляет три вида творцов политических учреждений: политики, идиоты и Философы, (Политика, 1266 а, 31, 32). Испанский философ Хулиан Мариас, в предисловии к своему переводу "Политики", дает исчерпывающие комментарии к этому перечислению. Первая Форма политической мысли является технической мыслью самих политиков, или, вернее, государственных деятелей, говорит Мариас. Эта мысль является творческой, но творческой на фундаменте исторической и социологической действительности. Ее классическим примером является создание римской государственности в царский и консульский периоды. Вторая Форма политической мысли появляется позже. Она "типично рационалистическая" и одновременно "действует в пустоте, без соприкосновения с политической действительностью", говорит Мариас. Она присуща профанам в политике (по-гречески "идиотам"). Ее рационализм не относится к созерцаемой действительности, а к Фикциям. Вместо теории о "традиционной действительности... распространяется широкая теория о Фиктивных режимах", которые сопоставляются на равных правах с традиционными историческими режимами. Через две тысячи лет, Декарт — по словам Ортеги — совершает революцию в философии, выводя всю действительность из сознания, из внутреннего "я". Вслед ему возникает множество идеологических утопий, не абстрагируемых из действительности, а выводимых из этого внутреннего "я". Как пауки тянут из самих себя свою паутину, так идеологисты тянут из себя свою "пошлейшую" идеологическую паутину, чтобы ею опутать действительность, говорит Ортега. "Берут палец и высасывают из него "идеологию", достают ротатор и становятся вождями", скажет Иван Солоневич. (Народная Монархия. Стр. 31). Зарождается идеологический волюнтаризм в политике. Одновременно, в области права немецкая школа проповедует, что право не предшествует государству, не вытекает из "этоса" (нравов), не связано ни с естественным ни с трансцендентным правом (полученным через Откровение, как, в случае Синайского Законодательства), а создается произвольно самим государством. Это и есть "теория" для оправдания "законодательств" Ленина и Гитлера. И, наконец, третья Форма политической мысли имеет своей целью разобраться в этом беспорядке и в этой смуте, отсеять Фикции, установить историческую правду, "для того, чтобы восстановить систему верований, действующих в обществе, которая бы сделала возможным сожительство в городах". (Julian Marias. Вступление к переводу "Политики" Аристотеля. Мадрид. 1970). К этой третьей категории мыслителей и относится Иван Солоневич. Именно поэтому, творчество Ивана Солоневича сегодня вдруг взорвалось с такой силой в нашей стране. В затхлую и зловонную атмосферу утопических идеологий вдруг ворвалась свежая струя чистого воздуха. Капитальный труд Ивана Солоневича "Народная Монархия" содержит 490 страниц. Из них 285 посвящены описанию нашей исторической действительности (Киев и Москва —125 страниц, Москва — 90 страниц, Петр Первый — 70 страниц), 90 страниц посвящены анализу этой действительности и лишь 100 страниц основным положениям, то есть логическим объективным выводам из этой действительности. "Прежде всего необходимо установить «акты", вот основной критерий Солоневича (Там же, стр. 14). И в первую очередь Факты нашей русской истории. "Никакие мерки, рецепты, программы и идеологии, заимствованные откуда бито ни било извне, — неприменимы для путей русской государственности, русской национальности, русской культуры". (Стр. 16). "Русская политическая мысль может быть русской политической мыслью тогда и только тогда, когда она исходит из русских предпосылок—исторических и прочих". (Стр. 23, подчеркнуто Солоневичем). И вот, исходя из этих недвусмысленных Фактов нашей русской истории, Солоневич делает самый главный обобщающий вывод: "Политической организацией русского народа, на его низах, было самоуправление, а политической организацией народа в его целом было самодержавие". Это "исключительно и типично русское явление... это не диктатура аристократии под вывеской "просвещенного абсолютизма", это не диктатура капитала, сервируемая под соусом "демократии", не диктатура бюрократии, реализуемая в Форме социализма, — это диктатура совести, в данном случае православной совести". (Стр. 56) "Термин "соборная монархия" обозначает совершенно конкретное историческое явление, проверенное опытом веков и давшее поистине блестящие результаты: это была самая совершенная Форма государственного устройства, какая только известна человеческой истории. И она не была утопией, она была фактом . (Стр. 105). Иван Солоневич объясняет такое превосходство царской власти: "Царь есть прежде всего общественное равновесие. При нарушении этого равновесия — промышленники создадут плутократию, военные милитаризм, духовные —клерикализм, а интеллигенция любой "изм" , какой только будет в книжной моде в данный исторический момент".(Стр.374). Комплекс этих мыслей Ивана Солоневича, как написал в журнале "Кубань" Игорь Дьяков, является "единственно спасительным для России комплексом идей". (2I53.9.II.I99I) Читайте следующую главу |