САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЕ ПРОЕКТЫЧерез 250 лет после падения Константинополя и в день его основания, на праздник Пресвятой и Живоначальной Троицы, в 1703 году совпадавшего с датой 16 мая по православному никейскому календарю, царь Петр Великий основал город Санкт-Петербург, на мощах Святого Андрея Первозванного, первого епископа Византии, будущего Константинополя. (Никейский календарь тогда был действителен не только в России, но также и в Англии и во многих других странах. Лишь в римокатолических странах уже был введен григорианский календарь. Разница между этими календарями тогда равнялась 11-и дням, хотя сегодня она достигла 13-и дней, так что сегодня эта годовщина соответствует 29-му мая, по новому календарю.) Глубокому мистическому значению этого дня основания новой столицы России соответствует и строительство первого Троицкого собора рядом с крепостью, и название главного престола Александро-Невской лавры, и название Троице-Сергиевской пустыни, и Троицкая пристань, и Троицкая площадь города Святого Петра. Это значение явствует также из систематических попыток переименования, уничтожения, предания забвению и искажения смысла, вплоть до наших дней, этих символических имен и даты. Однако, именно эта символика предопределяла коренную программу СанктПетербурга: быть христианской столицей Православной Империи.
Санкт-Петербургский период был весьма богат проектами благоустройства России. Великие реформы трех последних Санкт-Петербургских императоров выдвинули Россию на первое место по демографическому и на второе место по экономическому росту в мире. Земельная и судебная реформы царя Александра П, доктрина внешней политики, развитие промышленности и подготовка денежной реформы при царе Александре III, рабочее законодательство, заселение Сибири и столыпинская земельная реформа при царе Николае II - неполный перечень этих проектов. В последнее шестидесятилетие имперского периода также назревали великие конституционные проекты, для преодоления накопившихся противоречий, как-то проект созыва Земского Собора при Александре II и проект восстановления Патриаршества при Николае II. (А следовательно, и восстановления полной доброй симфонии между Русским Государством и Русской Церковью, путем гармонического разграничения между ними, как этого требуют старые законы и церковные каноны). Помимо этих внутренних проектов, Россия в Санкт-Петербургский период никогда не упускала из виду великий проект возрождения мира и благосостояния в Юго-Восточной Европе, а также и восстановления своей тесной связи с этим регионом. Уже Петр Великий обратил свой взор на бассейн Русского (Черного) моря и на выходы из него, с целью достижения свободы для русских коммерческих и культурных путей тысячелетней давности. (Уже в 935 и 966 годах русские моряки участвовали в походах в Италию и Сицилию. Когда через девять с лишним веков русский флот, по своей инициативе, возглавил спасательные акции после страшного землетрясения в Мессине, сицилианский народ приветствовал наших моряков возгласами; «Наши братья, наши братья!» Неужели в их коллективном народном подсознании осталось историческое воспоминание, что Россия, Сицилия и Калабрия были когда-то округами Церкви Константинопольского Патриархата ?) Затем, император Павел I дал одному из своих сыновей имя Константина, предвидя возможность восстановления Креста Господня на Святой Софии в Царьграде. А царя Николая I тогдашние греки величали «Николаем Великим», возлагая на него надежды в деле возвращения свободной Греции Константинополя и греческого Малоазиатского побережья, колыбели Европейской цивилизации. А уже под самый конец Санкт-Петербургского периода русская дипломатия добилась формального соглашения Великобритании и ее союзников на возвращение Православию Константинополя. Нежелание исполнить данное обещание и было одной из причин интервенций английского посольства в Санкт-Петербурге в конспиративной подготовке февральского путча. В результате, вскоре после избиения армян в 1916 году, последовала безжалостная этническая чистка турками греческого населения в Малой Азии. (Сегодня Европейский Союз еще не знает, что делать с Турцией, желающей стать «европейской страной» и вступить в этот Союз, но никто и не думает потребовать восстановления Креста на Храме Святой Софии, хотя бы во имя пресловутой «религиозной терпимости»). Одновременно было ловко подстроено создание (до поры, до времени) «Королевства Сербов, Хорватов и Словенцев» (затем переименованного в Югославию), без предварительного выполнения формальных обещаний присоединения к Сербии сербских территорий в Боснии и Далмации. (Царь Николай II предупреждал в 1916 году сербского премьера Николая Пашича, что не надо поддаваться такой провокации, как об этом свидетельствует в своих воспоминаниях сербский патриарх Гавриил). В связи с «византийским проектом» Санкт-Петербурга, необходимо особенно подчеркнуть, что он зиждился не только на мировоззренческих соображениях, но также и на реальных геополитических и экономических интересах. Необходимо не упускать из виду, что все великие современные державы в значительной мере подспудно подчиняют свою международную политику подобным мировоззренческим соображениям, одновременно требуя от нас отказа от нашего мировоззрения. Политика Запада как такового по отношению к России, со времен неудавшегося нашествия Тевтонского ордена в 1238 году, всегда подчинялась религиозной нетерпимости Запада к России. В этом открыто признался, в начале Крымской войны, архиепископ Парижский Мария-Доминик-Огюст Сибур: «Война, в которую вступает Франция с Россией, не есть война политическая, но война священная... война религиозная... Все другие основания... в сущности, не более как предлоги, а истинная причина... есть необходимость отогнать ересь Фотия; укротить, сокрушить ее; такова признанная цель этого нового крестового похода и такова же была скрытая цель и всех прежних крестовых походов, хотя участвовавшие в них и не признавались в этом». (Алексей Хомяков. Избранные сочинения. Изд. им. Чехова, стр. 275). Однако, несмотря на это, Российская Империя всегда вела политику полной религиозной терпимости по отношению к Западу. Можно отметить три момента такой имперской политики:
Кульминационным санктпетербургским проектом был созыв по инициативе России Гаагских мирных конференций, на которых она предложила создать Гаагский Международный Суд и запретить варварские методы войны, в том числе бомбардировку из воздуха мирного населения, чему воспротивились Германия и США. В заключение, необходимо подчеркнуть, что сегодня нет никакой возможности построения действительно многополюсного, справедливого и равноправного «глобального» мира без соответствующего активного и равноправного соучастия России. Тем более, что Россия именно в этом отношении выступает в симфонии со многими другими странами и регионами, как, например, в Латинской Америке. После сбрасывания с себя мертвящего коммунистического интернационального идеологического балласта (помимо неимоверных расходов по кормлению интернациональных коммунистических паразитов и дармоедов), возврат России к своей собственной традиционной международной политике автоматически вызывает положительный консенсус со многими странами и регионами. Такая международная политика России является типичным санктпетербургским проектом, разработанным канцлером Горчаковым во время царствования Александра III. В этом заключается большой исторический шанс для России, в случае правильного понимания ею своей собственной роли и превосходства своей собственной коренной модели и своей собственной национальной политики. Для этого она должна вернуться на свой собственный путь преодолением результатов Катастрофы 1917 года, резко положившей конец ее славному санктпетербургскому историческому периоду. Больше того, исправляя катастрофические последствия своего Второго ига, она должна остерегаться повторять ошибки, допущенные при преодолении последствий своего Первого ига. Сегодня она должна учитывать, что Запад за последнее время подвергся еще более значительным мутациям, чем во времена Татарского ига. Сегодня Запад не только заканчивает смену своей прежней христианской символики (втягивая и нашу страну в новую глобальную символику), но и незаметно отказывается от своих коренных исторических идейных столпов: права и справедливости. Все эти современные западные тенденции по сути обозначают конец Европейской Цивилизации, с превращением ее во что-то совершенно иное. Для прикрытия такого отступления сегодня выдвигается понятие закона, не обязательно основанного на объективном праве, а всего лишь на диктате очередных заправил. Ленин, Сталин и Гитлер тоже издавали законы, но эти законы не основывались на праве! Принятый в конце прошлого года Конгрессом США закон «о демократии в России» ставит своей целью «поддержку демократии, главенства закона и независимых СМИ в России». Как бы реагировали СМИ США на аналогичное и симметричное принятие Думой Российской Федерации закона «о поддержке права в международной политике США»? Ведь наша русская вечевая демократия выдвинула постулат о праве более одиннадцати веков тому назад, в момент основания Русского Государства, обуславливая его «правлением по праву», как фиксирует наша Летопись. На практике, сегодня в международных отношениях просто применяется грубая сила, под улюлюкающий рёв средств массовой пропаганды и агитации, при вот уже вековом игнорировании и замалчивании санктпетербургского проекта создания международного трибунала для решения международных проблем. Сегодня перед Россией снова возникает неизбежная необходимость не только сохранения своей самобытности (сиречь свободы) и своей культуры, но также и активного соучастия в современном мире на основании своих собственных идей и концепций. Россия сегодня должна продолжить осуществление своих санктпетербургских проектов, насильно прерванных Катастрофой 1917 года. + И. Андрушкевич ЮЛИАНСКИЙ, НИКЕЙСКИЙ И ГРИГОРИАНСКИЙ КАЛЕНДАРИВ мире всегда существовало одновременно несколько календарей, ибо их функции разнородны: они являлись одновременно земледельческими годовыми программами посевов и урожаев и перечнем особенно памятных исторических дат, разных в каждой культуре. Первые календари возникли в древнем Египте, в связи с необходимостью предвидеть заблаговременно разливы Нила, от которых зависело все земледелие страны. Вначале это был лунный календарь: от разлива до разлива было около 12 новолуний. Затем был создан более точный солнечный календарь: от разлива до разлива было 365 дней. Таким образом, все календари (лунные и солнечные) по самому их определению неточны, ибо количество дней в году и в месяце не кратно (365 дней, 5 часов и почти 49 минут в году и 29 дней и почти 13 часов в месяце). Юлий Цезарь ввел в Риме в 46 году до Р.Х. египетский календарь, названный по его имени юлианским. Рождество Христово произошло в рамках этого солнечного календаря и одновременно в рамках лунного еврейского календаря. Первый Вселенский Собор, состоявшийся в Никее в 325 году, установил Никейский Символ Веры и Христианский календарь, синтезирующий эти оба календаря. Этот никейский календарь пользуется юлианским для установления неподвижных праздников и комбинирует еврейский и юлианский календари для установления подвижных праздников: Воскресения Христова и связанных с ним праздников Вознесения и Пресвятой Троицы. Римский Папа Григорий XIII отступил от этого постановления Вселенского Собора, добавив в 1582 году 10 дней к никейскому календарю, предписав добавлять дальше каждое столетие по одному дню разницы, кроме тех столетий, цифру которых можно поделить на 4. Так в 1700-ом году был добавлен 1 день, что дало разницу в 11 дней ко дню основания Санкт- Петербурга. Затем, в 1800 и 1900 годах, было добавлено еще по одному дню. Таким образом, дата основания Санкт-Петербурга, 16 мая по никейскому календарю, сегодня приходится на 29 мая во григорианскому, ибо к первой дате сегодня надо добавлять 13 дней. |