Оформление обложки художника А. П. Зарубина

Кучково поле
Москва
2011

Предисловие

Уж сколько раз роман в стихах объявляли анахронизмом: убеждали и авторов, и читателей в том, что этот жанр себя изжил окончательно. Поэты-романисты (а в их рядах из близкого к нам поколения – Б. Пастернак, И. Сельвинский, Е. Долматовский, В. Саянов, И. Авраменко) критическими стрелами словно ежи утыканы. И всё по «вине» гениального предшественника – Александра Сергеевича Пушкина. Удивительное дело: литератору, написавшему балладу или даже поэму, даровано право на самобытность, в то время как роман в стихах обречён равняться по «Онегину». А ведь в голову никому не придёт ставить в один ряд романы Ч. Диккенса и В. Скотта, Л. Толстого и М. Булгакова. Прозаикам в романе едва ли не всё дозволено, но если ты поэт – вынь да положь ещё одну «энциклопедию русской жизни», а нет – так кропай свои вирши и на заповедные вершины не карабкайся. Увы, или к счастью, поэтам не впрок ни окрики, ни обвинения в гордыне. Это неофиты, это патологические графоманы копошатся у подножия уже покорённой гением вершины. Профессиональные, вполне состоявшиеся, обретшие свой голос и своего читателя поэты в стихотворном романе восходят каждый на свою вершину. Роман, с которым вам предстоит познакомиться, не претендует на звание «энциклопедии советской жизни», хотя действие романа-ностальгии разворачивается именно в советскую эпоху, а его структура и содержание дают немало оснований говорить об энциклопедичности. Дотошный читатель, привычный к многочисленным сноскам и обстоятельным примечаниям, будет приятно удивлён, обнаружив между строф не длинные, но ёмкие цитаты из архивных документов и иных источников, которые порой и в монографиях не вдруг-то сыщешь. И это не причуда автора, а один из инструментов погружения в ту эпоху, в ту державу, которая и сегодня для многих из нас остаётся общим домом, отчим домом, Отечеством. Ещё один инструмент – это язык повествования. Он без сомнения резанёт ухо записным эстетам, поскольку явно не годится для детских утренников, дипломатических раутов и официальных брифингов президентского пула (последнее утверждение верно лишь отчасти). А вот в кулуарах всех этих мероприятий, в обстановке не протокольной, но задушевной этот самый язык царит и поныне. Даже с отступлениями от литературной нормы автор не переборщил. Впрочем, литературных норм автор не преступал. Да, он гусар по духу, спецназовец волею военной судьбы, но при этом – поборник чистоты как языка, так и нравов. Глубинной, внутренней чистоты, а не напускной чопорности, притворной щепетильности. Что же касается так называемых непарламентских выражений, то, во-первых, не только в спецназе ГРУ, но и среди мотострелков, танкистов, словом в воинской среде особым шиком почитается даже в бою наиболее «солёные» выражения заменять «ласкающими слух». Так что, помещая в скобки эвфемизмы, автор всего лишь обозначает несмысловое словоупотребление, ни чуть не искажая речи, присущей героям повествования. Во-вторых, чтобы не заблудиться в трёх соснах лексического единства и разнообразия, важно помнить о том, что у романа есть не только автор, но и рассказчик – отставной гвардии полковник N. С присущей гвардейцу прямотой и бескомпромиссностью он скор на суждения, категоричен. Ни мало не смущаясь тем, что его собственные высказывания порой вступают в противоречие, он облачает их в форму поучений. Излишне говорить о том, что зачастую сам автор не разделяет ни образа мыслей рассказчика, ни его пристрастия к определённым речевым оборотам и выражениям. Завершая разговор о языке романа, отмечу ещё одну очень важную черту: наряду с высоким стилем героической баллады, юношеским восторженным максимализмом оды в повествовании присутствуют и стёб, и ёрничание, которые для автора – не самоцель, а объективная необходимость. Чтобы понять это, вы попытайтесь академическим языком объяснить, почему трудящиеся Страны Советов из года в год просили поднять цены на некоторые группы товаров народного потребления, в досужий час дозволить им поработать безвозмездно и в срочном порядке привести тарифы в соответствие с возросшей производительностью труда. Сумеете, нет ли – не вопрос. Ведь не в цене на водку соль повествования. К постижению глубинной сути ностальгического восприятия безвозвратно ушедшей эпохи едва ли не самой короткой тропой ведут те предельно лаконичные и необычайно выразительные фрагменты повествования, которые в титуловании романа заявлены как «музыка». Песня во все времена несла в себе самую суть народного мировосприятия, одним куплетом, а то и припевом раскрывала подлинное отношение к минувшему, происходящему и грядущему. В романе именно песни, с присущей им пронзительной сокровенностью, а не глумливые фразы передают подлинное отношение героев повествования к событиям и явлениям. Именно песни, с их высоким духовным началом, вступают в наибольшее противоречие с неодушевлённой бесчеловечностью многих цитируемых документов минувшей эпохи. Они по сути – ясный и чистый камертон романа-ностальгии, и в то же время – ритмический привал, необходимый в столь долгом путешествии. Кроме реалий советской эпохи есть у романа лихо закрученный детективный, точнее – «шпиёнский» сюжет. Вы что-нибудь слышали о том, как советский агент раздобыл секрет американских баллистических ракет – не в чертежах и не на микроплёнке, а в натуральном виде, в заводской упаковке и смазке? А знаете вы о том, что ему было, например, от парткома?.. Ну, так и это ещё не главное. В детективных романах, в суперпопулярных фильмах и сериалах разведчиками вроде как рождаются – с завидным положением в обществе, со связями, паролями и явками; и только «роман-ностальгия в стихах и с музыкою» повествует о том, как разведчиками становятся, – не в одночасье, а с младых ногтей, с вихрастых суворовских лет. Да, кстати, об арсенале разведчика-нелегала: в нём есть аргументы повесомее заразительной веры в правоту марксовых идей. Речь пойдёт и об этом, и о том, как во время но «мирно сосуществовали» две суперразведки – ГРУ и КГБ. Об этой ревностной приязни автор романа и хотел бы ничего не знать, да куда же он денется из обстоятельств, предложенных жизнью офицеру спецназа ГРУ ГШ ВС СССР. Кто, может статься, с автором не знаком, я представлю, заранее извиняясь за краткость: полковник Кошелев Владимир Михайлович – «дипломированный» поэт, выпускник Литературного института имени А. М. Горького, чей талант был замечен и огранён лауреатом Государственной премии РФ, поэтом-фронтовиком Николаем Старшиновым. Что касается спецназовской огранки, то к этому приложило руку немало широко известных и безвестных лиц, которые без труда узнают себя среди героев романа. Судьба помотала его по горам – по долам, по окопам и по коридорам власти, но всюду он был и остался одесситом. До такой степени, что каждый прочитавший этот роман навсегда поселит в своём сердце ностальгическую грусть «за Одессу-маму». Одесса – едва ли не главный эпический герой предъявленного вам повествования. Она предстанет перед вами в былой и нынешней красе, в строгом абрисе исторических преданий и в ярком колорите повседневности. Как жаль, что я не одессит, что я ни дня не жил в Одессе.

Лидер Российского Союза ветеранов Афганистана,
депутат Государственной Думы РФ
Ф. А. Клинцевич

Светлой памяти моего друга
полковника КГБ СССР
Александра Бербиги
посвящается

Небольшой стишок - творенье стихотворца небольшого,
Не захватывает сердца незначительное слово.
Шота Руставели "Витязь в тигровой шкуре".
Перевод Н. Заболоцкого

Детям после 16 лет предназначается
Роман не содержит табуированной лексики

Warning! Внимание!

Содержание

К читателю. Тень Баркова(pdf 123 КБ)

Вместо пролога: Две звезды, один просвет(pdf 72 КБ)

Пространный доклад с элементами хрестоматии на тему:
«Союз нерушимый», «холодная война», «застой»(pdf 282 КБ)

Глава I. 1970-е: Город-герой Одесса, гвардейский полк(pdf 228 КБ)

Историческая повесть. Баллада о сотворении Одессы-мамы(pdf 527 КБ)

Глава II. 86-й гв. мсп. Явление Петровича. Спецшкола ГРУ(pdf 181 КБ)

Глава III. Калининское суворовское. Омское танковое. 86-й гв. мсп(pdf 200 КБ)

Глава IV. Спецназ ГРУ Генштаба. Петрович в 10-й обрСпН(pdf 218 КБ)

Глава V. «Консерватория» (ВАСА). Доподготовка Петровича(pdf 190 КБ)

Глава VI. Про то, как Петрович нелегалом в Турции был(pdf 191 КБ)

Глава VII. Тёмная история. Нелегалом на Ближнем Востоке(pdf 196 КБ)

Заключение как бы от первого лица(pdf 80 КБ)

Приложение: «Из старых одесских тетрадей»(pdf 77 КБ)

Принятые военные сокращения(pdf 50 КБ)

ДОПОЛНИТЕЛЬНО:

ИЛЮСТРАЦИИ К ИСТОРИЧЕСКОЙ ПОВЕСТИ ОБ ОДЕССЕ (pdf 1 060 КБ)

ФОТОГРАФИИ К РОМАНУ (pdf 662 КБ)