Содержание: О многообразном тщеславии. О безумной гордости. Об искоренители стастей - смирении.

Некоторые имеют обыкновение писать о тщеславии в особой главе и отделять его от гордости; потому и говорят они, что начальных и главных греховных помыслов восемь. Но Григорий Богослов и другие насчитывают их семь. С ними и я более согласен; ибо кто, победив тщеславие, может быть обладаем гордостью? Между этими страстями такое же различие, какое между отроком и мужем, между пшеницею и хлебом; ибо тщеславие есть начало, а гордость - конец.

Тщеславие есть расточение трудов, потеря потов, похититель душевного сокровища, исчадие неверия, предтеча гордости, потопление в пристани, муравей на гумне, который, хотя и мал, однако расхищает всякий труд и плод. Муравей ждет собрания пшеницы, а тщеславие - собрания богатства: ибо тот радуется, что будет красть; а это, что будет расточать.

Дух отчаяния веселится, видя умножение грехов; а дух тщеславия, когда видит умножение добродетелей; ибо дверь первому - множество язв, а дверь второму - изобилие трудов.

Всем без различия сияет солнце: а тщеславие радуется о всех добродетелях. Например: тщеславлюсь, когда пощусь; но когда разрешаю пост, чтобы скрыть от людей свое воздержание, опять тщеславлюсь, считая себя мудрым. Побеждаюсь тщеславием, одевшись в хорошие одежды; но и в худые одеваясь, также тщеславлюсь. Стану говорить, побеждаюсь тщеславием; замолчу, и опять им же победился. Как ни брось сей троерожник, все один рог станет вверх.

Тщеславный человек есть идолопоклонник, хотя и называется верующим. Он думает, что почитает Бога; но в самом деле угождает не Богу, а людям.

Всякий человек, который любит показать себя, тщеславен. Пост тщеславного остается без награды, и молитва его бесплодна, ибо он и то и другое делает для похвалы человеческой.

Тщеславный подвижник сам себе причиняет двойной вред: первый, что изнуряет тело, а второй, что не получает за это награды.

Господь часто скрывает от очей наших и те добродетели, которые мы приобрели; человек же хвалящий нас, или, лучше сказать, вводящий нас в заблуждение своей похвалой, отверзает нам очи; а как скоро они открылись, то и богатство добродетели исчезает.

Людям великим свойственно переносить обиды мужественно и даже с радостью, святым же и преподобным - выслушивать похвалу без вреда.

Когда услышишь, что ближний твой, или друг, укорил тебя в отсутствии или в присутствии твоем: тогда покажи любовь, и похвали его.

Не тот показывает смиренномудрие, кто осуждает самого себя (ибо кто не стерпит укоризны от себя самого?); но тот, кто, будучи укорен другим, не уменьшает к нему любви.

Когда он видит, что некоторые приобрели хоть несколько мирное устроение, то тотчас побуждает их идти из пустыни в мир, и говорит: "Иди спасать гибнущие души."

Иной вид эфиопа, и иной истукана: так и образ тщеславия иной у пребывающих в общежитии, и иной у живущих в пустынях.

Тщеславие людей предпочитаемых делает гордыми, а презираемых - памятозлобными.

Тщеславие показывает гневливых кроткими перед людьми.

Часто случается, что мы, будучи окрадены тщеславием, а потом обратившись, и сами понявши, побеждаем его. Я видел некоторых по тщеславию начавших духовное делание, но хотя начало было положено порочное, однако конец вышел похвальный, потому что переменилась их мысль.

Кто превозносится естественными дарованиями, т.е. остроумием, понятливостию, искусством в чтении и произношении, быстротою разума, и другими способностями, без труда нами полученными, тот никогда не получит вышеестественных благ; ибо неверный в малом - и во многом неверен и тщеславен.

Некоторые для получения крайнего бесстрастия и богатства дарований, силы чудотворения и дара прозорливости напрасно изнуряют свое тело; но эти, бедные, не знают того, что не сами труды, но смирение есть матерь этих благ.

Кто просит у Бога за труды свои дарований, тот положил опасное основание; а кто считает себя должником, тот неожиданно и внезапно обогатится.

Не повинуйся этому внушению, когда оно научает тебя объявлять свои добродетели на пользу слышащих; "Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе свой повредит?" (Матф. 16:26). Ничто не приносит столько пользы ближним, как смиренный и непритворный нрав и слово. Таким образом мы и других будем побуждать, чтобы они не возносились; а что может быть полезнее сего?

Есть слава от Господа, ибо сказано в Писании: прославляющих Меня прославлю (1 Цар. 2:30); и есть слава, происходящая от диавольского коварства, ибо сказано: "Горе вам, когда все люди будут говорить о вас хорошо" (Лук. 6:26). Явно познаешь первую, когда будешь смотреть на славу, как на вредное для тебя, когда всячески будешь от нее отвращаться, и куда бы ни пошел, везде будешь скрывать свое жительство. Вторую же можешь узнать тогда, когда и малое что-либо делаешь только для того, чтобы видели тебя люди.

Скверное тщеславие научает нас принимать образ добродетели, которой нет в нас, убеждая к сему словами Евангелия: "Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрая дела" (Матф. 5:16).

Часто Господь исцеляет тщеславных от тщеславия приключающимся бесчестием.

Когда хвалители наши, или лучше сказать обольстители начнут хвалить нас, тогда поспешим вспомнить множество наших беззаконий; и увидим, что мы поистине недостойны того, что говорят или делают в честь нашу.

Часто случается, что червь, достигши полного возраста, получает крылья и возлетает на высоту: так и тщеславие, усилившись, рождает гордость, всех зол начальницу и совершительницу.

Гордость есть отвержение Бога, бесовское изобретение, презрение людей, матерь осуждения, исчадие похвал, знак бесплодия души, отгнание помощи Божией, предтеча умоисступления, виновница падений, причина беснования, источник гнева, дверь лицемерия, твердыня бесов, грехов хранилище, причина немилосердия, неведение сострадания, жестокий истязатель, бесчеловечный судья, противница Богу, корень хулы.

Начало гордости - корень тщеславия; средина - уничижение ближнего, бесстыдное восхваление своих трудов, самохвальство в сердце, ненависть обличения; а конец - отвержение Божией помощи, упование на себя самого, бесовский нрав.

Услышим все, хотящие избежать этого рва: весьма часто эта страсть получает пищу от благодарения, ибо она вначале не склоняет нас бесстыдно к отвержению Бога. Видал я людей, устами благодаривших Бога, и возносивших самих себя в своих мыслях. О сем ясно свидетельствует фарисей, сказавший: "Боже, благодарю Тя..." (Лук. 18:11).

Где совершилось грехопадение, там прежде водворилась гордость; ибо провозвестник первого есть второе.

Один почтенный муж сказал мне: положим, что есть двенадцать бесчестных страстей; если произвольно возлюбишь одну из них, то есть гордость, то и одна эта наполнит место прочих одиннадцати.

"Бог гордым противится" (Иак. 4:6): кто же может помиловать их? "Не чист пред Господом всяк высокосердый" (Притч. 16:5); кто же может очистить его?

Отвергающий обличение обнаруживает страсть, а кто принимает обличение, тот разрешился от её уз.

Если от одной этой страсти, безо всякой другой, некто ниспал с неба: то должно исследовать, не возможно ли смирением, и без других добродетелей, взойти на небо?

Гордость есть потеря богатства и трудов. Вопиют, но нет спасающего, без сомнения потому, что взывали с городстию; "Вопиют ко Господу, но Он не внемлет им" (Пс. 17:42), без сомнения потому, что не отсекали причины того, против чего молились.

Один премудрый старец духовно увещевал гордящегося брата, но сей, ослепленный, сказал ему: "прости меня, отче, я не горд." Мудрый же старец возразил: "Чем же ты, сын мой, яснее можешь доказать, что ты горд, как не тем, что говоришь: я не горд."

Таковым весьма полезно повиновение, жестокое и презренное жительство, и чтение о великих подвигах св. отцов. Может быть, хотя чрез это эти недугующие получат малую надежду ко спасению.

Стыдно тщеславиться чужими украшениями, и крайнее безумство - гордиться Божиими дарованиями. Превозносись только теми добродетелями, которые ты совершил прежде рождения твоего; а те, которые ты исполнил после рождения, даровал тебе Бог, как и самое рождение. Какие ты исправлял добродетели без помощи ума, те только и твои; потому что Бог даровал тебе и самый ум. Какие подвиги показал ты без тела, те только и относи к твоему тщанию, ибо и тело не твое, а творение Божие.

Не уповай на себя, пока не услышишь последнего о тебе изречения, памятуя, что и возлежавший уже на брачной вечери был связан по рукам и по ногам, и ввержен во тьму кромешную (Матф. 22:13).

Не возвышай своей головы, перстный; ибо многие, будучи святы и невещественны, были свержены с неба.

Когда бес гордости утвердился в своих служителях, тогда являясь им во сне или наяву, в образе светлого Ангела или святого, открывает им якобы тайны, и как бы дар благодати, чтобы сии, окаянные, прельстившись, совершенно лишились ума.

Если бы мы и бесчисленные смерти за Христа претерпели, то и тогда не исполнили бы должного; ибо иное есть кровь Бога, а иное кровь рабов, по достоинству, а не по существу.

Если не перестанем сами себя испытывать и сравним житие наше с житием прежде нас бывших св. Отцов и светил, то найдем, что мы еще и не вступали на путь истинного подвижничества, ни обета своего, как должно не исполнили, но настроены еще по мирскому.

От гордости происходит забвение согрешений; а память о них есть ходатай смиренномудрия.

Гордость есть крайнее убожество души, которая мечтает о себе, что богата, и находясь во тьме, думает, что она во свете. Сия скверная страсть не только не дает нам преуспевать, но и с высоты низвергает. Гордый подобен яблоку, внутри сгнившему, а снаружи блестящему красотою.

Гордый не имеет нужды в бесе; он сам сделался для себя бесом и супостатом.

В сердцах гордых рождаются хульные слова, а в душах смиренных небесные видения.

Тать не любит солнца; гордый же уничижает кротких.

Не знаю, как это бывает, что многие из гордых, не зная самих себя, думают, что они достигли бесстрастия, и только при исходе из сего мира усматривают свое убожество.

Кто пленен гордостию, тому нужна помощь Самого Бога; ибо бесполезно для такого спасение человеческое.

Один сказал, что смирение есть всегдашнее забвение своих исправлений. Другой сказал: Смирение состоит в том, чтобы считать себя последнейшим и грешнейшим из всех. Иной говорил, что смирение есть сознание умом своей немощи и бессилия. Иной говорил, что признак смирения состоит в том, чтобы в случае оскорбления, предварять ближнего примирением и разрушать оным пребывающую вражду. Иной говорил, что смирение есть познание благодати и милосердия Божия. Другой же говорил, что смирение есть чувство сокрушенной души и отречение от своей воли.

Все сие выслушав, и с великою точностью и вниманием рассмотрев и сообразив, не мог я слухом познать блаженное чувство смирения; и потому, собрав их мысли, определяю эту добродетель так: смиренномудрие есть безымянная благодать души, имя которой тем только известно, кои познали ее собственным опытом; оно есть несказанное богатство; Божие именование; ибо Господь говорит: научитесь не от Ангела, не от человека, не от книги, но от Меня, т.е. от Моего в вас вселения и осияния и действия, яко кроток есмь и смирен сердцем и помыслами, и образом мыслей, и найдете покой душам вашим от браней, и облегчение от искусительных помыслов (Матф. 11:29).

Когда смиренномудрие, сия царица добродетелей, начнет преуспевать в душе нашей духовным возрастом, тогда мы за ничто почитаем наши все добрые дела, но думаем, что мы ежедневно увеличиваем бремя наших грехов, и что богатство дарований, которые получаем от Бога и которых мы недостойны, послужат к умножению наших мучений в грядущем веке.

Первое и одно из превосходнейших свойств сей прекрасной и чудной троицы, состоит в радостном принятии уничижений, когда душа с распростертыми руками принимает их, как врачевство, исцеляющее и попаляющее ее недуги и великие грехи. Второе же по нем свойство есть истребление всякого гнева и в утоление его - смирение. А третия и превосходнейшая степень есть совершенное неверование своим добрым делам и всегдашнее желание научаться.

Конец закона (и пророков), - "Христос, к праведности всякого верующего" (Рим. 10:4); конец же нечистых страстей - тщеславие и гордость всякому невнимающему себе. Истребитель же их - смиренномудрие, хранит сожителя своего невредимым от всякого смертоносного яда. Ибо как появится в смиренномудрии яд лицемерия? Или яд клеветы? Где может в нем гнездиться и укрыться змей? Не извлекает ли оно его из земли сердца, и умерщвляет, и истребляет?

В том, кто соединяется со смирением, не бывает ни следа ненависти, ни вида прекословия, ни тени непокорства, разве только где дело идет о вере.

Кто с добродетелью смиренномудрия соединился браком, тот кроток, приветлив, удобоумилен, милосерд; паче же всего тих, послушен, беспечален, бодр, неленностен, и - что много говорить - бесстрастен; потому что "В смирении нашем помянул нас Господь, и избавил нас от врагов наших" (Пс. 135:23-24), от страстей и скверн наших.

Солнце освещает все видимые твари, а смирение утверждает все разумные действия. Где нет света, там все мрачно; и где нет смиренномудрия, там все наши дела суетны.

Одно во всей вселенной такое место, которое только однажды видело солнце (дно Красного моря при переходе евреев): и один помысл часто рождал смирение. В один и единственный день весь мир возрадовался: и одна только добродетель смиренномудрия такова, что бесы подражать ей не могут.

Иное дело превозноситься; иное дело не возноситься; а иное - смиряться. Один целый день судит (о всех и о всем); другой ни о чем не судит, но и себя не осуждает, третий же, будучи неповинен, всегда сам себя осуждает.

Иное дело смиренномудрствовать; иное дело подвизаться для приобретения смиренномудрия; а иное дело хвалить смиренномудрого. Первое принадлежит совершенным; второе - истинным послушникам; а третие - всем православным христианам.

Кто смирил себя внутренне, тот не бывает окрадываем чрез уста; ибо чего нет в хранилище, того и из двери этой не выходит.

Когда конь бежит один, ему кажется, что он скоро бежит: но когда находится в бегу с другими, тогда познает свою медленность.

Если помысл наш уже не хвалится природными дарованиями, то это знак начинающегося здравия; а доколе чувствует он сей смрад тщеславия, дотоле благовония мира (смирения) обонять не может.

Смиренномудрие есть божественный покров, который не дает нам видеть наши исправления. Смиренномудрие есть бездна самоохуждения, неприступная для всех невидимых татей. Смиренномудрие есть крепкая защита от врага (Пс. 60:4). Враг не превозможет его, и сын, т.е. помысл беззакония не притеснит его (Пс. 88:23). И истечет от лица своего враги своя и ненавидящие его победит.

Если хотим достигнуть добродетели смиренномудрия, да не престанем самих себя испытывать и истязывать; и если в истинном чувстве души будем думать, что каждый ближний наш превосходнее нас, то милость Божия недалека от нас.

Многие называют себя грешниками, а может быть и в самом деле так о себе думают; но сердце искушается уничижением (от других).

Некоторые хотя и получили уже прощение грехов, но для всегдашнего побуждения к смиренномудрию удерживают до конца жизни воспоминание о преждебывших согрешениях, заушая им суетное возношение. Другие, размышляя о страданиях Христа Спасителя, считают себя неоплатными должниками пред Ним. Иные охуждают себя за ежедневные неисправности. Иные случающимися искушениями, немощами, и согрешениями, в какие впадают, низвергают гордость. Другие молением о взятии от них дарований, усвоили себе матерь дарований - смирение. Есть и такие, (но ныне есть ли, не могу сказать) которые тем более смиряются пред Богом, чем более обогащаются Божиими дарованиями, почитая себя недостойными такового богатства, и такой имеют залог в душе, что будто бы они ежедневно прилагают к долгу своему. Вот смирение, вот блаженство, вот совершенная почесть победная! Если увидим или услышим, что кто-нибудь, в продолжении немногих лет, приобрел высочайшее бесстрастие: верь, что такой шествовал не иным путем, но сим блаженным и кратким.

Священная двоица - любовь и смирение; первая возносит, а последнее вознесенных поддерживает и не дает им падать. Кто говорит, что он ощущает благовоние сего мира, и во время похвал хоть мало возносится сердцем, и силу слов этих понимает, (но не отвращается их): тот да не прельщает себя - ибо он обманут.

Многие получили спасение без прорицаний и осияний, без знамений и чудес; но без смирения никто не внидет в небесный чертог. Ибо хранитель первых дарований есть второе, смирение; но часто, в легкомысленных людях, чрез первые истребляется второе.

Господь наш, зная, что добродетель души сообразуется с наружными поступками, взяв полотенце, показал нам пример к обретению пути смирения; ибо душа уподобляется действиям телесным, и соображается и соглашается с тем, что делает тело. Начальствование сделалось для некоторого из Ангелов причиною высокомудрия, хотя оно и не для того ему было вверено.

Святые отцы утверждают, что путь к смирению и начальная причина сей добродетели суть труды телесные; а я полагаю, - послушание и правость сердца, которая естественно сопротивляется самопревозношению.

Если гордость некоторых из Ангелов превратила в бесов, то, без сомнения, смирение может и из бесов сделать Ангелов. Итак, да не унывают падшие, уповая на Бога.

Пути смирения, но еще не признаки наличия этой добродетели, суть: нестяжательность, уклонение от мира, утаение своей мудрости, простота речи, прошение милостыни, скрытие благородства, изгнание дерзновения, удаление многословия.

Если ты вооружаешься против какой-нибудь страсти, то возьми себе в помощь смиренномудрие; ибо оно наступит на аспида и василиска, то есть на грех и отчаяние, и поперет льва и змия (Пс. 90:13), то есть диавола и змия плотской страсти.

Go to the top

Миссионерский Листок # A11b

(vainglory_ladder_climacus_r.doc, 09-01-2000)