1. ПОЧЕМУ ЕЛЬЦИН “РИСКНУЛ” ПОЙТИ НА ВЫБОРЫ

Начнем с того, что приведем официальные итоги этого “исторического триумфа” не по западному методу выявления истины (в процентах от пришедших на избирательные участки), а по-русски — с учетом настроений всего населения.

Картина выглядит так: за Ельцина — 37,0% голосов, за Зюганова — 27,7%, против обоих — 3,3%, остальные воздержались — 32%. Причем у нас, в отличие от США, люди игнорируют выборы не из равнодушия к их исходу (который мало что меняет в сытой жизни американцев), а поскольку уже ни во что не верят. Их мнение нельзя сбрасывать со счетов. Это значит, что даже по официальным данным граждане, не оказавшие доверия Ельцину, составляют 63% всех избирателей. И это несмотря на множество президентских предвыборных благодеяний, тотальное давление средств массовой информации и прочие особенности данных выборов. Таков первый урок “исторического триумфа”.

Далее. Может ли житель той же Америки представить себе, чтобы “свободные и честные” выборы выиграл президент, который входил в руководство преступной (как он теперь заявляет) правившей партии; который ради сохранения личной власти незаконно расчленил и поделил свою страну между такими же партноменклатурщиками, вызвал этим многочисленные кровавые конфликты, лишил народ трудовых сбережений, поделил государственную собственность между номенклатурой и мафией, наполовину разрушил экономику, армию, науку, культуру; который даже не способен платить зарплату своему народу и клянчит для этого кредиты на Западе?..

В любой демократической стране победа такого кандидата была бы немыслима. Даже во многих бывших соцстранах правившие демократы были вынуждены уступить власть бывшим коммунистам, почти везде были переизбраны и президенты — за гораздо меньшие грехи.

В России же наоборот — изначально была прогнозируема победа Ельцина. То есть была очевидна невозможность честной демократической смены такой власти, потому что для ельцинской команды поражение было бы равнозначно отданию себя под суд. Ельцину, загнавшему себя разрушительными “реформами” в угол, не оставалось ничего иного, как удержать власть любой ценой: “Я не готов сдать наш стратегический демократический рубеж и не сдам его”, — заявил он в Красноярске и выполнил эту заявку. Точно так же эта власть будет себя вести и дальше — это второй урок выборов.

На знаменитой пресс-конференции 20 июня руководитель ельцинского избирательного штаба Чубайс подтвердил, что влиятельнейшие соратники президента — вице-премьер Сосковец, начальник госбезопасности России Барсуков и начальник службы безопасности президента Коржаков — понимая невозможность честной победы, готовили “силовой вариант” отмены выборов. Вспомним, что уже 17 марта, после осложнений со сбором подписей для регистрации Ельцина, Госдума (“штаб оппозиции”) была блокирована войсками, но тогда их остановило несогласие министра МВД.

Однако Чубайс (ранее руководивший приватизацией) и стоящие за ним финансовые круги, в том числе западные, настойчиво убеждали Ельцина пойти на выборы, поскольку всем им была нужна не просто имевшаяся власть, а “демократическая легитимация” захваченной власти и ее результатов, без этого она оставалась бы уязвимой.

Неизвестно, чем бы закончилось это противостояние силовой и демократической концепций сохранения власти президента, если бы сразу после первого тура, вечером 19 июня, люди Чубайса (по его словам: “две ключевые фигуры избирательного штаба Ельцина”) не попались охранникам (из системы Коржакова) при незаконном выносе из правительственного здания коробки с 500.000 долларами. По словам одного из задержанных, “короля” российского рекламного бизнеса С. Лисовского, деньги предназначались “для оплаты артистов”, агитировавших за Ельцина по всей стране (“Общая газета”, 1996, № 25; “Комсомольская правда”, 27.7.96). Доллары были получены в министерстве финансов “по указанию замминистра Германа Кузнецова именно для передачи функционерам предвыборного штаба Бориса Ельцина”, — показал член ельцинской команды Б. Лавров, взявший деньги (“Независимая газета”, 27.6.96).

Криминал тут, безусловно, имелся: оплата иностранной валютой и в обход избирательной кассы запрещена законом. Но вряд ли Коржаков стал бы это предавать гласности и вредить президенту. Он воспользовался этим, лишь чтобы допросить задержанных и добыть другой компромат против соперника-Чубайса и его закулисы.

Новая же, более убедительная, была необходима не только Ельцину, но и новому правящему слою как легитимация всех итогов предыдущего периода — то есть передела государственной собственности, предпринятого в правление Ельцина номенклатурой, мафией и иностранным капиталом. В этом значении проведенных выборов, которое наглядно обнажилось в ходе внутренних разборок в команде Ельцина, — их третий урок.

2. РЕКЛАМНЫЕ ТЕХНОЛОГИИ ПОЛИТИЧЕСКОГО БИЗНЕСА

Дочь Ельцина сообщила, что американские эксперты предлагали всякие “грязные трюки” (например, создать спецкоманду по психическому нервированию Зюганова), но они были отвергнуты как “нечестные”. Тем не менее был принят главный их совет, который она сочла честным: воспользоваться монополией на средства информации, в которых “сделать основной акцент на возможности беспорядков в случае проигрыша Ельцина” (“Аиф”, 1996, № 28). Точнее, как пишет “Тайм”, — на том, “чего люди в России боятся больше всего на свете: на опасности гражданской войны”.

То есть коммунистов следовало “разоблачать” в том, к чему стремились Коржаков и Барсуков: в подготовке срыва выборов или вооруженного захвата власти при проигрыше. “Честная” напряженность нагнеталась всем телевидением, проявившим тотальную преданность президенту. Традиционное в журналистике разделение между новостями и комментариями исчезло. Не пропадал ни час телеэфира, включая высказывания в развлекательных программах и художественные фильмы об ужасах коммунистической эпохи. Помощник президента Г. Сатаров заявил о существовании “красных боевых отрядов”, мэр Ю. Лужков приписал коммунистам покушение на своего заместителя В. Шанцева и взрыв в метро. (Кстати, очень странные это были взрывы, усилившие напряженность на руку Ельцину...) Сфабриковали и подбросили в прессу “программу” Зюганова в духе “все отнять и поделить”. Был подслушан закрытый съезд КПРФ и в тех же тонах прокомментирован в печати (в США лишь из-за самого факта подобного подслушивания случился “уотергейтский” скандал с отставкой президента). В американском посольстве устроили убежище на несколько тысяч человек — “на случай, если к власти придет Зюганов”. По телевидению давали советы, какие продукты запасать и как хранить...

Глеб Павловский, генеральный директор “Фонда эффективной политики”, “проводившего по контракту со штабом Ельцина контрпропагандистскую работу в региональных СМИ”, признает: “Запускание откровенной “дезы” никого не смущало. “Шла гражданская война в информационном пространстве”... Избирателю внушали: “коммунисты хотят что-то отнять лично у тебя: квартиру, участок, 500 долларов, зашитые в чулке”...”. Причем необходимо было “не столько убедить избирателей в том, что Борис Николаевич хорош, сколько создать у них ощущение предопределенности, предрешенности его победы”: ведь альтернативой могла быть только гражданская война! Так Зюганов оказался “в положении постоянно обороняющейся и оправдывающейся стороны”. То есть, монопольное телевидение навязало обществу “наиболее выгодный Ельцину сценарий избирательной кампании” (“Общая газета”, 4-10.7.96).

Новым пресс-секретарем Лебедя стал Л. Радзиховский (ранее депутат Госдумы от ельцинского “Выбора России”), который по поручению Березовского писал генералу предвыборные выступления. О своей роли в успехе Лебедя на выборах Радзиховский сообщает: “Одной из главных задач было обольстить интеллигенцию. Сама по себе она немногочисленна, но она формирует общественное мнение. А интеллигенцию охмурить проще, чем народ, — она еще глупее. Для нее оказалось достаточно нескольких приманок: “за рынок”, “против коммунизма”, “не антисемит”. На них все и строилось”. Другой сотрудник Лебедя, Ю. Урусова, пишет: “Программу “Правда и порядок” мы предложили ему за три месяца до выборов. Хотя она сильно отличалась от прежней, Лебедь ее освоил очень быстро... Благодаря Березовскому частота появления Лебедя на ОРТ достигла частоты появлений Бориса Николаевича” (“Общая газета”, 4-10.7.96).

Набрав в первом туре 14% голосов и посетовав, что у него похитили много голосов военных, Лебедь тут же пошел служить похитителю в качестве его помощника и главы Совета безопасности: “бороться против коррупции”. Он сразу же снял министра обороны Грачева, поучаствовал ночью в снятии “мятежников” Сосковца-Барсукова-Коржакова (“Всякий мятеж будет подавлен, и жестоко”, — заявил он по этому поводу). Правда, возможно, Чубайс ввел и Лебедя в заблуждение по поводу “мятежа”. Но криминальная коробка с долларами нового борца с беззаконием не заинтересовала: “Мутное дело”, — только и заметил он.

Однако, возможно, перевербовка Лебедя имела не количественную, а психологическую цель в рамках “современных избирательных технологий”: это давало возможность утвердить в общественном мнении ожидание во втором туре неизбежного победного процента Ельцина с добавленными к нему голосами Лебедя (а также Явлинского и Жириновского). Таким, весьма “правдоподобным”, процент и получился — и его еще до завершения выборов с удивительной точностью предсказал Г. Сатаров.

То есть четвертым уроком выборов стала демонстрация того, что их реальный механизм скрыт в закулисных недрах политических интриг, поэтому играть с властью по ее правилам бесполезно. Ибо даже голосуя за оппозиционера, который клеймит “первого секретаря Свердловского обкома, прославившегося разрушением Ипатьевского дома и затем разрушением великой страны”, — избиратели могут лишь способствовать укреплению власти разрушителя.

3. И СНОВА НЕЛЕГИТИМНЫЙ ПРЕЗИДЕНТ...

Тем не менее, пятый урок выборов заключается в том, что они не могут быть признаны легитимными из-за множества очевидных всем нарушений закона. Приведем соответствующие статьи из “Федерального закона о выборах Президента Российской Федерации”, выделив курсивом особо важные места:

“Статья 7. ...Кандидатам на должность Президента Российской Федерации гарантируются равные условия доступа к государственным средствам массовой информации.

Статья 37. ...Президент Российской Федерации, баллотирующийся на второй срок, ...продолжает выполнять свои полномочия, но не должен на период выборов пользоваться преимуществом своего служебного положения.

Статья 38. ...Запрещается проводить предвыборную агитацию, распространять любые агитационные материалы: федеральным органам государственной власти, органам государственной власти субъектов Российской Федерации, органам местного самоуправления, а также должностным лицам при исполнении ими служебных обязанностей; воинским частям, военным учреждениям и организациям; благотворительным организациям и религиозным объединениям; членам избирательных комиссий.

Предвыборная агитация начинается со дня регистрации кандидатов и заканчивается в ноль часов по местному времени накануне дня, предшествующего дню выборов. В день выборов и в предшествующий ему день любая предвыборная агитация запрещается...

Статья 45. ...Кандидат на должность Президента Российской Федерации создает собственный избирательный фонд для финансирования предвыборной агитации. Средства избирательного фонда должны содержаться на специальном временном счете в отделении Сберегательного банка Российской Федерации...

Предельная сумма расходов кандидата за счет средств избирательного фонда не может превышать минимальный размер оплаты труда, установленный федеральным законом на день назначения выборов, более чем в 250 тысяч раз.

Не допускаются пожертвования в избирательные фонды со стороны: иностранных государств, организаций и граждан; лиц без гражданства; российских юридических лиц с иностранным участием, если доля иностранного капитала в их уставном капитале превышает 30 процентов; международных организаций и международных общественных движений...

Кандидатам запрещается использовать иные денежные средства для ведения предвыборной агитации, кроме средств, поступивших в их избирательные фонды...

Если кандидат для ведения предвыборной агитации помимо средств, поступивших в его избирательный фонд, использовал иные денежные средства. Центральная избирательная комиссия Российской Федерации вправе обратиться в Верховный Суд Российской Федерации с представлением об отмене решения о регистрации кандидата...

Статья 48. Для осуществления контроля за... источниками поступления, правильностью учета денежных средств избирательных фондов и использования денежных средств кандидатами ...создается контрольно-ревизионная служба при Центральной избирательной комиссии Российской Федерации с привлечением специалистов государственных органов Российской Федерации...

Статья 57. ...В случае проведения повторных выборов кандидатами на должность Президента Российской Федерации не могут быть вновь выдвинуты кандидаты, действия (бездействие) которых послужили основанием для признания общих выборов или выборов при повторном голосовании недействительными.

Статья 61. Лица, путем подкупа, обмана, применения физического насилия или угрозы его применения, подлога избирательных документов, заведомо неправильного подсчета голосов избирателей или иным путем препятствующие свободному осуществлению гражданином Российской Федерации своих избирательных прав.., либо лица, распространяющие заведомо ложные сведения о кандидатах или совершающие иные действия, порочащие честь и достоинство кандидатов, а равно лица, препятствующие... предвыборной агитации, несут административную или уголовную ответственность”.

Нет ни одного из вышеприведенных запретов, которые не были нарушены командой Ельцина, СМИ и Центризбиркомом на прошедших выборах. Это происходило постоянно, на глазах у всех, и зафиксировано даже в демпечати. Об этой составляющей “исторического триумфа” Шахрай умолчал; впрочем, видимо, в этом и заключалась упомянутая им “чертова прорва работы”.

Председатель хозяйственного Комитета Госдумы, демократ П. Бунич признает: выборы “потребовали неимоверных государственных финансовых расходов” (“АиФ”, 1996, № 32). “Новая газета” (22-28.7.96) считает, что “уверенно можно назвать цену президентских выборов. За шесть месяцев этого года внешний долг России вырос на 4 млрд. долларов, а внутренний — на 16 млрд. Объем налоговых освобождений только за январь-апрель достиг 21 трлн. рублей, а рублевая эмиссия с марта по апрель 25 трлн.”. Близка к этому цифра “Независимой газеты” (19.7.96): всего на выборы и предвыборные подачки населению Ельцин затратил 25 млрд. долларов государственных средств — и это пробило невосполнимую брешь в бюджете (10% ВВП), грозящую новым этапом кризиса.

Далее. Ельцин неограниченно пользовался и своим служебным положением — что демонстрирует уже включение в Совет по переизбранию президента всех ведущих должностных лиц, от премьера правительства до главы ФСБ. Президент не только не предоставил соперникам “равных условий доступа к государственным СМИ”, но и применил откровенный подкуп и административный шантаж. Демократическая печать именно этим откровенно объясняет феномен 11 регионов-перевертышей, которые во втором туре изменили предпочтение с Зюганова на Ельцина; а в б регионах даже абсолютное число голосов за Зюганова уменьшилось по сравнению с первым туром. Как будто 16 июня и 3 июля голосовали два разных народа. Достигнуто это было в основном следующим способом, зафиксированным во множестве свидетельств, в том числе наблюдателями ОБСЕ (“Moscow News”, 6.7.96).

Ельцин заявляет “хозяевам” строптивых областей, что при таком же результате во втором туре они будут лишены субсидий, кредитов, импортных и экспортных льгот, будут немедленно востребованы все неплатежи, налоги и т.п. (без всех этих подпорок “рыночная экономика” нигде в России существовать не может: политический контроль центра сменился экономическим).

После президентского внушения “хозяин” региона “принимает дополнительные меры” (так выразился 5.7.96 по ОРТ президент Татарии Шаймиев): он в свою очередь категорически заявляет районным начальникам, что за результат выборов они отвечают лично своими должностями: “У кого в районе победит Зюганов, с теми нам не по пути” (“Общая газета”, 4-10.7.96). Аналогичные угрозы применил на селекторном совещании президент Башкирии Рахимов, о чем было рассказано на пресс-конференции в Госдуме 10 июля.

Местная администрация и директора соответственно воздействуют на своих людей: “если наш поселок (завод, совхоз, шахта) не проголосует, как надо, — нам не выплатят зарплату (не проведут дорогу, отключат газ, отнимут льготы, задушат ревизиями и т.п.)”. Даже американские советники позже признали, что сотрудники Ельцина заявляли: “чтобы победить, им достаточно приказать директорам предприятий продиктовать своим подчиненным, как они должны голосовать” (“АиФ” № 28, 1996.)

Учитывая нагнетание страха перед “гражданской войной”, избиратель был поставлен в положение заложника и, голосуя за ненавистного Ельцина, руководствовался инстинктом самосохранения: лишь бы не было хуже.

В армии нужный процент вообще достигался устным приказом или подложной документацией, как в старые времена. Несомненно, так был достигнут и рекорд этих выборов — 76% за Ельцина! — в разгромленной им Чечне, в чем усомнился даже правозащитник С. Ковалев В некоторых из регионов-перевертышей получился необъяснимо высокий процент “недействительных бюллетеней” (чтобы сделать действительный бюллетень недействительным, на нем достаточно поставить дополнительный значок).

В этих “дополнительных мерах” — шестой урок, говорящий о типе нынешнего режима и его отличии от предыдущего. При режиме КПСС на “выборах” действовал административно-политический рычаг плюс грубая, неправдоподобная (диктовавшаяся идеологией) фальсификация до 99,9%. Теперь применяется административно-экономический рычаг плюс более правдоподобная фальсификация в действительно необходимых размерах. Ведь для “легитимации” Ельцину нужно не 99,9%, а всего лишь на пару процентов больше соперника. Об “откровенной фальсификации итогов голосования” заявил и Г. Явлинский (“Русская мысль”, 1-7.8.96).

Председатель участковой комиссии № 1117 в Москве В. Чудин свидетельствует, что начальник территориальной комиссии Н.В. Соснина провела совещание и предложила, помимо сдачи двух экземпляров законных протоколов, “привезти с собой два экземпляра незаполненных протоколов, подписанных всеми членами участковой избирательной комиссии и заверенных печатями” (“Общая газета”, 4-10.7.96). Этот случай стал известен благодаря принципиальности одного человека, но сколько осталось неизвестными?..

Для обработки молодежи председатель Центризбиркома Рябов разработал “федеральную целевую программу повышения правовой культуры избирателей”, которая финансировалась из средств Центризбиркома. “В деле привлечения молодежи к активному участию в грядущих выборах должны использоваться... фестивали, дискотеки, концерты... Молодой человек должен почувствовать, что выборы касаются его судьбы... Задача ведь не просто в том, чтобы избиратель явился на выборы. Важно, чтобы он понимал для чего он пришел на выборы!” (“Российская Федерация” № 7, июнь 1996). На фестивалях, проводимых за государственный счет, оглашалось приветствие Ельцина с призывом поддержать его реформы, с обещанием “государственной поддержки молодежи” и напутствием: “Верю, что вы не ошибетесь в своем выборе” (“Российская Федерация” № 7, июнь 1996). Таким образом Центризбирком открыто проявил себя как одно из подразделений ельцинского избирательного штаба.

При этом местные избирательные комиссии нередко допускали голосование без открепительных талонов — так что желавшие могли проголосовать по нескольку раз на разных участках (чему множество свидетельств в демпечати, корреспонденты которой, потехи ради, сами не раз проделали такой эксперимент). Борьба шла за каждого горожанина. Вот еще ее характерные эпизоды: “Электорат психиатрической больницы № 1 имени П.П. Алексеева, как всегда, продемонстрировал завидную избирательную активность... Подавляющее большинство избирателей... отдали свои голоса Борису Ельцину” (“Сегодня”, 5.7.96). Почти стопроцентную поддержку Ельцина дало также голосование в следственных тюрьмах.

В самый день выборов власть, испуганная очень низкой явкой, в нарушение закона о прекращении агитации произвела по всем телеканалам одновременную психическую атаку: был пущен сопровождавшийся ударами человеческого пульса призыв идти голосовать, иначе “может случиться, что такой возможности у нас никогда больше не будет”... В результате явка “резко повысилась”, а несколько впечатлительных людей оказались в больнице с сердечными приступами (“Московские новости”, 1996, № 27; “Известия”, 6.7.96.).

Но что говорить о законности выборов, если даже существующий основной закон, Конституция — была принята в декабре 1993 г. в результате фальсификации! Это на основании официальных же данных доказал А. Собянин — член-наблюдатель Центризбиркома от “Выбора России”. Тогда на выборы явились не 53% избирателей, как утверждалось официально, а менее 47% — что было недостаточно для референдума (“Известия”, 4.5.94; “Россия” 410.5.94, “Московский комсомолец”, 7.6.94, “Независимая газета”, 19.7.94). Эти расчеты легко подтвердили даже американские эксперты (видимо, удивившись непрофессионализму центризбиркомовских махинаторов). После чего документация по голосованию была уничтожена, а мы имеем незаконно принятый основной закон...

Как можно видеть, демократы и на этот раз ставят выше закона свою “демократическую совесть” (раньше она называлась “революционной”), относясь к переизбранию Ельцина так же, как Г. Бурбулис в 1994 г. отнесся к разоблачению незаконного принятия конституции: “Конституция, принятая 12 декабря, пусть через ухо, пусть через задницу принятая, — она есть и она является той правовой основой, которая необходима для продвижения вперед” (“Русская мысль”, 2-8.6.94).

Но для любого порядочного человека, не приемлющего беззаконие и ложь, независимо от политических взглядов — это “продвижение вперед” означает следующее:

1. Если сам президент и структуры его власти столь бесцеремонно нарушают законность, то именно они становятся источником всеобщего беззакония в стране, которое будет продолжаться. Почему рядовые граждане должны соблюдать законы, если их не соблюдает сам президент?
2. Поэтому как минимум 63% народа с полным основанием имеют право не считать Ельцина своим “легитимным” президентом. Причем подлинный, “гамбургский счет” в противостоянии между властью и народом выглядит для власти еще хуже. Нелегитимность же правителей в глазах подавляющей части народа будет оставаться одной из причин перманентного политического кризиса режима.
3. Все это дает как моральное, так и законное право на существование политической оппозиции — при такой власти она неискоренима. По соотношению затрат и полученного результата Зюганов явно выиграл у Ельцина. Тем более, что избирательный обман тут же лопнул как мыльный пузырь. “Низкая инфляция” обернулась небывалой нехваткой денег на зарплаты и бюджетным кризисом. Пришлось сразу же отменить множество предвыборных обещаний (“приостанавливается” действие 4 федеральных законов, 24 президентских указов, 15 постановлений правительства!). Разразился энергетический кризис в Приморье, остановивший жизнь в целых городах. “Мирное решение” в Чечне с демонстративным предвыборным отводом армейских частей превратилось в позорную потерю главных городов и тысячи новых жертв...

Несомненно, ближайший год будет для всех в России еще более тяжелым. На этом фоне победа Ельцина вполне может оказаться “пирровой”. И оппозиция будет уже призвана не только вновь померяться силами с партией власти, но и взять на себя некоторые практические функции для спасения страны — хотя бы в отдельных регионах. Однако для этого оппозиция должна вынести из выборов свои уроки.

4. ОППОЗИЦИЯ: “ЛЕВЫЕ” ИЛИ “ПРАВЫЕ”?

При необходимости власть могла бы придраться и к решению Конституционного суда о том, что “антиконституционная деятельность руководящих структур КПСС и КП РСФСР... исключает возможность их восстановления в прежнем виде. Члены КП Российской Федерации вправе создавать лишь новые руководящие структуры”; однако вместо этого в феврале 1993 г. был проведен II чрезвычайный съезд КПРФ, в Уставе которой было заявлено: “Возникшая по инициативе коммунистов в составе КПСС Компартия РСФСР возобновляет свою деятельность...” (“Известия”, 8.8.96).

То есть поводов для непризнания победы Зюганова партия власти могла бы найти достаточно — и несомненно, этот вариант командой Ельцина был тоже заранее проработан. Видимо, в таких условиях Зюганов счел благоразумным признать выборы и не давать Ельцину повода запретить КПРФ. Несомненно, по этой же причине коммунистическая фракция в Госдуме не стала препятствовать утверждению премьером все того же обанкротившегося Черномырдина — чтобы не давать повода для разгона Думы, благодаря которой КПРФ остается на плаву как парламентская партия...

Но можно ли надеяться, что в дальнейшем плавании Зюганов извлечет свой урок из выборов? А именно: что даже имея правильные аргументы, невозможно победить под ленинским знаменем, выставляя себя перед противником и перед народом в столь уязвимом цвете. Во всех странах Восточной Европы, где бывшие коммунисты вернулись к власти — они это сделали под другими названиями и с другой символикой, отрекшись от Маркса, Ленина и всех своих коммунистических вождей. Точнее они вернулись к власти как управленцы-профессионалы, перестав быть коммунистами.

В России же коммунисты, хотя и признают, что в коммунистической системе было “немало пороков” и что КПСС совершила немало преступлений, все же надеются переложить их на “плохую часть партии”. “Хорошая” же, по их мнению, может участвовать в политике и дальше с прежним названием. Зюганов пытался “отмыть” даже Ленина, возложив в январе 1996 г. венок к мавзолею. (Неужели коммунистам не известны знаменитые ленинские слова: “Наше дело — бороться с господствующей, черносотенной и буржуазной национальной культурой великороссов” — ?)

Более того: существование коммунистической оппозиции все это время было чрезвычайно выгодно существующему режиму, ибо она была удобным козлом отпущения за все его “текущие грехи”. На коммунистическое “сопротивление реформам” и в дальнейшем можно будет сваливать вину за продолжающуюся катастрофу.

Поэтому цифровые итоги выборов можно представить и так: 72,3% граждан России отказались поддержать “красный” блок Зюганова, представлявший собой во втором туре единственную возможность сменить курс антинародных реформ. Пусть даже эта цифра фальсифицирована — но не настолько, чтобы изменить суть проблемы. Причем Анпилов и марксистский фланг КПРФ внесли в поражение Зюганова не меньший вклад, чем Чубайс и его американские советники.

Однако тут дело не в том, сколько организаций будет фигурировать в новом “более широком” союзе. Если его будет возглавлять коммунист и его главную структуру образует КПРФ (других же сравнимых у оппозиции нет), — эта тема “зазвучит” из уст власти с тем же успехом.

Поэтому учредительный съезд Народно-патриотического союза России, прошедший 7 августа, не внес в создавшееся положение ничего нового. В своем обращении съезд подчеркнул: “Власть перевирает наши лозунги, искажает наши цели... Нас посыпают костями ГУЛага, пеплом гражданской войны, изображают душителями свобод и религий. Но это от страха перед нами. Ибо не в наших, а в их рядах потомки палачей, расстреливавших царских офицеров, раскулачивавших русских крестьян, топивших баржи с архимандритами и священниками. В их рядах — идеологические лжецы, еще недавно принуждавшие нас верить в омертвелые и смехотворные догмы...” (“Советская Россия”, 8.8.96).

Однако тут же говорится, что НСПР “не разделяет себя на белых и красных”; видимо, поэтому новый Союз не мог отказать в участии и Анпилову... Вот и власть не будет разделять, по-прежнему всех “посыпая костями ГУЛага”, — ей это чрезвычайно выгодно. Да и Зюганов в своем докладе заявил, что именно его партия “призвана и способна сплотить самые разные, но объединенные чувством любви к России общественные силы”. По его мнению, “слово “коммунист” сегодня превращается для решающей части населения в понятие “борец за справедливость и национальное, народное достоинство””. Таким образом, НПСР, обозначая себя как полюс “левый, патриотический”, не продемонстрировал нового качества по сравнению с прежним блоком.

Упомянутые деяния “палачей” и их “омертвелые и смехотворные догмы” требуют решительного отмежевания от самого названия “коммунисты” — если Зюганов хочет добиться успеха. Иначе, сохранив то же имя и знамя, КПРФ несет нравственную ответственность за ГУЛаг. Не может иметь успеха и “левая” оппозиция, возглавляемая коммунистами.

Причем и правые защитники “старого мира” и левые его ниспровергатели сами выбрали себе в Новое время такие названия, располагаясь даже в парламентских залах на левом и правом флангах. А ведь со словом “левый” в языках всех народов связано что-то незаконное, плохое (“левые” доходы), а со словом “правый” истинное, верное (“правое дело”). Глубочайшая символика левого и правого дана нам и в Евангелии от Матфея: перед концом истории Христос поставит справа от Себя тех, кто достоин Царствия Божия, а слева — тех, кто обрек себя на вечный огонь, уготованный диаволу (Мф. 25, 32-41)...

Разумеется, на практике нередко позиции левых и правых смешивались. Бывали и левые христиане, стремившиеся реформировать Церковь и поставить ее на службу своим земным целям (старые и новые обновленцы, экуменисты). Бывали и правые коммунисты, интуитивно чувствовавшие ложь интернационализма и утверждавшие необходимость национально-государственных начал, семейных ценностей, жертвенного служения родине. Но эти исключения и мутации не отменяют самой сути исторического разделения на левых и правых.

Сейчас, после крушения режима КПСС, бывшая партноменклатура разделилась: у власти остались левые деятели прозападного толка, силящиеся выдать себя за “правых”. В оппозиции же оказались более честные и жертвенные, в основном рядовые члены партии, которым близки правые ценности и которые лишь по инерции называют себя “левыми” и коммунистами... Но зачем это нужно, если слово “коммунисты” вошло в русскую историю прежде всего десятками миллионов жертв?

Да, научно-технические и социальные достижения в советский период тоже были — но неужели их не было бы в некоммунистической России? Неужели эти успехи достигнуты благодаря “руководящей роли” КПСС, а не вопреки ее “омертвелым и смехотворным догмам” творческими силами народа?.. Даже социальная справедливость — не монополия коммунистов: она достигается не уравниловкой, а патриотическим сознанием граждан.

Таким образом, этот — седьмой урок выборов — означает, что привлечь на свою сторону большинство народа и переломить ситуацию оппозиция может на чисто патриотической, а не на коммунистической основе. То есть на основе не левой, а правой, которая выходит за пределы 1917 г. к настоящей, исторической России с ее национальными и духовными традициями.

Такие деятели и организации в России есть. Но они бизнесом не занимаются, успехом у спонсоров не пользуются, поэтому им пока не удалось сформировать собственные влиятельные структуры. Партия власти, вышедшая из номенклатуры КПСС, могла использовать для этого все государственные средства. Коммунистическая оппозиция сохранила низовые партийные структуры около 600.000 человек. У православных патриотов таких возможностей не было. И вообще, по своему духовному складу, православные патриоты более скромны и не способны на ту вседозволенность средств, которую используют их противники.

Единственной опорой православных патриотов могла бы быть Церковь. В прежние смутные времена именно она играла решающую роль в мобилизации народного духа. Но нынешнее церковное руководство, под предлогом “воздержания от политики”, благословляет существующую власть. В том числе на прошедших выборах: Патриарх не преминул накануне первого тура приехать в Кремль и показаться вместе с Ельциным перед телекамерами, затем напомнил о “трагическом прошлом” и призвал россиян “сделать правильный выбор”. При “инаугурации” Патриарх от имени “Церкви нашей” повторил известную ересь, что “нет власти не от Бога” (в этих

словах апостол имел в виду власть, служащую для “добрых дел”), и напутствовал президента-разрушителя: “Да благословит Вас Бог...”. Видимо, у власти есть столь веский инструмент воздействия на архиерев, что они боятся Ельцина больше, чем не боящиеся Бога коммунисты...

Поэтому православные патриоты до сих пор выглядят в глазах большинства избирателей как “мечтатели”, оторванные от действительности. Поэтому и на выборах боролись между собой лишь красная и желтая власть (власть денег). Белые оппозиционеры, невольно примыкая к той или другой, лишь теряли свою убедительность.

Правда, в подготовке к первому туру заходила речь о “третьей силе” — ею претендовали стать Лебедь, Федоров и Явлинский. Собственно говоря, в нынешней раскладке сил истинно патриотический путь следует называть не “третьим”, а первым — традиционным для России. Но эти три деятеля не соответствовали ему уже из-за атеизма и общей национальной необразованности. Явлинский явный сторонник западнической модели общества (в феврале 1995 г. он заявил по Радио “Свобода”: “нам надо отказаться от понятия социальной справедливости”, вместо этого он выдвинул понятие “социальной приемлемости” — не уточнив, приемлемости чего и для кого). Для Лебедя “святым является наше красное знамя” (“Завтра”, 1996, № 131). Федоров вообще оправдывает Октябрьскую революцию, чьи лозунги, по его мнению, так и не были осуществлены (можно ему напомнить главный из этих лозунгов: “Грабь награбленное!”..). Показательно, что все они во втором туре примкнули к Ельцину.

Разумеется, и Жириновский заявил, что он-то и есть “третья сила”. Но в этом бывшем активисте еврейского центра, затем либерал-демократе и, наконец, “русском патриоте” — после прошедших выборов только слепой не увидит, наконец, марионетку все тех же властных кругов. Он лишь играл роль оппозиционера, чтобы отколоть часть патриотического электората и утилизировать его в Думе в пользу президента. Но обманывать народ без конца невозможно, что и показали набранные им в первом туре 5,7% от проголосовавших (или 4% от всех избирателей). А второй тур ознаменовался такими событиями: 27 июня Госкомимущество подписало с Жириновским договор о передаче ему Юсуповского дворца в Москве (“Известия”, 12.7.96); 28 июня “оппозиционер” Жириновский, неделей ранее набивавшийся “премьер

министром” к Зюганову, призвал своих избирателей голосовать “не за коммунистов”...

5. “РОССИИ НУЖНА ВЛАСТЬ КАПИТАЛА”...

“Кровожадный сталинизм” Зюганова был лишь удобным средством для дискредитации оппозиции. Ведь в его программе много верных экономических и государственных мер, к которым в трудные времена прибегали все государства. В частности, Зюганов не намерен отходить от рыночной экономики, он лишь обещает взять под контроль ее отрицательные стороны и пересмотреть итоги нечестной приватизации — но этого боятся как раз те, кто приобрел состояние нечестным путем.

Соответственно, более всего от победы в этих выборах выиграли частные финансовые структуры, помогшие Ельцину остаться у власти. Как пишет “Общая газета” (4-10.7.96): “Финансовая олигархия, спонсировавшая кампанию [Ельцина], сама выбирала, с кем из “штабистов” сотрудничать. Таким образом на первый план выдвинулся Чубайс как распределитель “теневой кассы”. Спонсоры же выбирали подрядчиков из числа своих проверенных партнеров (OPT, HTB и т д.)”.

Так в результате президентских выборов в России наглядно оформилась закулисная власть олигархии, которая возникла на основе незаконно (по заведомо заниженным ценам) разграбленной государственной собственности и которая заинтересована в узаконении достигнутого положения.

Разумеется, речь идет о власти их капитала, а не их конкурентов — почему сейчас и организуется серия банкротств конкурирующих банков, даже таких крупных, как Тверьуниверсалбанк Для этого достаточно запустить по телевидению дезинформацию о неплатежеспособности банка — и вкладчики, напуганные многими предыдущими банкротствами, бросаются забирать деньги..

На конкурентов, видимо, будет напущен и суровый генерал — компромат всегда можно найти или создать на тех, кого нужно потопить. В этом отношении новая экономическая программа Лебедя (разработанная В. Найшулем на деньги Березовского) весьма двусмысленна: “свернуть функции государства, отделить чиновника от рынка… обеспечить твердые гарантии свободы рынка” это ведет как раз к бесконтрольности дельцов и банкиров. В опасные времена функции государства должны наоборот — усиливаться, так происходило даже в США в годы войны, когда экономика была переведена на директивное управление. Но для этого во главе государства должны стоять государственники.

Если бы власть действительно хотела бороться с коррупцией, — разве она не была обязана делать это до Лебедя? Ведь уже в начале сентября 1993 г. были подтверждены обвинения в коррупции ельцинского окружения, начиная с Шумейко (документ за подписью первого заместителя Генпрокурора РФ Н.И. Макарова). Кончилось же это тогда указом № 1400, расстрелом законодательного органа и возведением Шумейко на пост главы Совета Федерации. После этого о документе Макарова прокуратура не вспоминала.

Нынешних благодетелей генерала Лебедя пыталась разоблачать даже правительственная “Российская газета”, опубликовавшая в 1994 г. материалы о сомнительных методах обогащения “Мост-банка” и его стремлении захватить рычаги политической власти в стране, но редактору газеты Н. Полежаевой тоже пришлось расстаться с должностью (“Кто написал “падает снег”. “Российская газета” от октября 1993 г. до вотума недоверия”, М., 1995).

2 декабря 1994 г. президентская служба Коржакова пыталась нанести по “Мост-банку” удар в связи с его незаконным вооружением и коррупцией, но в защиту Гусинского выступили демократические СМИ и руководитель московского управления Федеральной службы контрразведки Е.В. Савостьянов. Схватка закончилась вничью, хотя Савостьянова уволили за применение силы его людьми (дошло до стрельбы). С этого времени и началась война между “Мост-банком” и Коржаковым известно, чем она завершилась. Кстати, после выборов Чубайс взял Савостьянова в президентскую команду. Так закончилась попытка службы безопасности президента ограничить влияние “Мост-банка” и устранить связанных с ним коррупционеров на вершинах власти.

Причем назначения в правящие структуры проводятся не на основе пресловутого “профессионализма”, а по принципу, который объяснил Г. Сатаров: “Выборы показали... кто эффективен, а кто нет. Вот в соответствии с этим и будет производиться естественный отбор” (“Сегодня”, 2.8.96) — то есть по наградному принципу: “за выборы”. Делается это в атмосфере полной секретности. Некоторые из членов нового правительства, приглашенные для церемонии его обнародования, “до последней минуты не были уверены”, что попадут в него (“Независимая газета”, 16.8.96).

Другой критерий переформирования властных структур — идеологический. Конечно, трудно испытывать симпатию к Барсукову и Коржакову, поставившим осенью 1993-го снайперов стрелять в собственный народ, — но все же теперь вместе с ними и Сосковцом был нанесен удар по всему русскому флангу в партии власти, подвергнутому жесткой чистке (структуры ФСБ и ВПК). Чистку проводит Чубайс — теперь он первый помощник и начальник администрации главы государства, переселившегося, похоже, в “горки ельцинские” в Барвихе.

Так, ельцинский соратник С. Филатов пишет, что во время давосской встречи на контакт с Чубайсом вышли “представители российского делового мира”, попросив его заняться предвыборной кампанией Ельцина (“Московские новости”, 1996, № 27). Это значит, что избирательные проблемы Ельцина обсуждались ими в Давосе совместно с “сильными мира сего”, ибо для встречи только с Чубайсом лететь на всемирный экономический “саммит” не было необходимости. После победы Ельцина западный рейтинг Чубайса еще более возрос, что было очевидно на приеме вице-президента США А. Гора в Москве.

Американский журнал “Business Week” (8.7.96) уже опубликовал данные о том, что поддержавшие Ельцина “жирные коты бизнеса... ожидают еще больших благ и привилегий”. То есть дальнейшей бесконтрольной покупки в собственность по “баснословно дешевым ценам” акций самых прибыльных предприятий — в том числе и “на деньги иностранного капитала”. Это неизбежно, поскольку правительству придется изыскивать деньги и для выплаты иностранных долгов, и для закрытия бюджетной бреши. Кроме того, министр экономики Е. Ясин оценил новые потребности на ближайшие 15 лет в 900 миллиардов долларов! (“Известия”, 6.7.96)). Поэтому все ждут следующего этапа приватизации: распродажи российских недр и земли — опять-таки не на основании закона, а президентскими (чубайсовскими) указами. Система же контроля за тем, как владельцы распоряжаются купленными заводами, может охватить лишь десятую часть всех договоров (“Независимая газета”, 11.7.96).

Нередко банкиры, прихватившие добра больше, чем могут переварить, добиваются “слабительного” в виде налоговых льгот и государственных инвестиций в принадлежащие им предприятия, дабы их остановка “не усилила безработицу”... Таких подарков Министерство финансов надавало уже на 170 триллионов рублей. Как признает газета “Сегодня” (10.7.96, 6.8.96), это определяется не экономическими, а политическими критериями: ““Слонов” раздают тем, кто успел больше засветиться в предвыборной кампании президента или собирается поставить крупную сумму на победу “президентских лошадей” в региональной предвыборной гонке”.

Уже сейчас Россия все больше свертывает свои перерабатывающие мощности, продавая за границу по демпинговым ценам сырую нефть, сырые алмазы, сырую древесину, — и импортируя оттуда бензин, бриллианты, мебель. На этом теряются ежегодно десятки миллиардов долларов, но с сиюминутной точки зрения это “дешевле”, чем иметь собственную обрабатывающую промышленность. “Отечественный” российский капитал Гусинских-Березовских не заинтересован в развитии отечественного производства. Его цель — нажива на финансовых спекуляциях с приятием статуса России как западной колонии.

Совсем недавно даже сдержанный в таких вопросах Солженицын предостерегал (“Как нам обустроить Россию?”, 1990): “Наш государствовед Б.Н. Чичерин отмечал еще в XIX веке, что из аристократий всех видов одна всплывает и при демократии: денежная. Что ж отрицать, что при демократии деньги обеспечивают реальную власть, неизбежна концентрация власти у людей с большими деньгами”. Поэтому: “Банки — нужны как оперативные центры финансовой жизни, но — не дать им превратиться в ростовщические наросты и стать негласными хозяевами всей жизни ... не заманивать к нам западный капитал на условиях, льготных для него и унизительных для нас, только придите и володейте нами, — этой расторговли потом не исправить, обратимся в колонию”.

Огромный шаг именно в этом направлении, сравнимый с государственным переворотом, и был сделан в результате прошедших президентских выборов. Об этом пишет даже известный демократ Ю. Щекочихин: “У нас может быть, и это очень вероятно, либеральная диктатура... То есть помесь полумафиозного рынка с жестким диктатом властей, защита интересов людей, которые уже владеют миллиардами. Как раньше нельзя было говорить, что коммунизм — это плохо, будет нельзя говорить, что Мост-банк — это плохо. Так же будут преследовать” (“Новая газета”, 22-28.7.96).

6. ДЕМОКРАТИЯ И “ЕВРЕЙСКОЕ СЧАСТЬЕ”

Говоря о власти финансового капитала, невозможно не затронуть еще одну проблему, от обсуждения которой демократы всегда уклоняются, лишь клея известные ярлыки. Однако, учитывая возможное наступление “либеральной диктатуры”, пожалуй, стоит об этом сказать сейчас — иначе, как предупреждало телевидение, “может случиться, что такой возможности у нас никогда больше не будет”... (Показательно, что сразу после выборов даже ряд поддержавших Ельцина патриотических и православных изданий, ранее не чуравшихся этой темы, — как по команде ввели на нее табу.)

Дело в том, что во всем мире в области финансов с древнейших времен доминируют евреи — это как бы их “специализация”, объясняемая материалистической направленностью иудаизма и его национальной солидарностью. Эта особенность еврейства, которой оно весьма гордится, рассмотрена во многих исследованиях. Например, известная еврейская публицистка X. Аренд пишет, что с возникновением капитализма “еврейский банковский капитал стал международным, объединился посредством перекрестных браков, и возникла настоящая международная каста”, независимость которой укрепляла в ней “ощущение силы и гордости” (“О тоталитаризме”, 1951). Именно эта “денежная аристократия” и всплывает наверх при либеральной демократии.

Вот и в нынешней России трудно не увидеть уже по фамилиям, что к власти пришли именно эти круги: “Ведущие российские банки открыто заявили о своем еврействе”, — пишет “Международная еврейская газета” (январь 1996, № 2) в связи с созданием “Российского еврейского конгресса”.

Эта организация была создана в Москве 10 января 1996 г. по образцу “Американского еврейского конгресса”, влиятельного далеко за пределами США. На объединительном съезде РЕК в гостинице “Рэдиссон-Славянская” выступили послы Израиля, США, ФРГ, присутствовали главный раввин Израиля и видные международные предприниматели. Ельцин прислал Конгрессу приветствие, а мэр Москвы Лужков выступил с примечательной речью:

“Мы, хозяйственники, чувствовали необходимость такого объединения, чтобы можно было сложить наши усилия для решения проблем, ... которые нужно решать в интересах евреев, живущих в России и в Москве... Наша главная задача — остановить исход евреев из России, из Москвы, ибо это... снижает тот потенциал, которым гордилась Россия. Потенциал, сложенный из талантов многих наций, живущих на территории нашей страны и, конечно же, я бы в числе первых назвал евреев. ...Организовав этот Конгресс, вы сможете сконцентрировать главные цели, которые стоят перед еврейством России, и цели эти абсолютно совпадают с целями нашего общества. Они ни в одной из своих даже самых малых частей не расходятся со стратегией сегодняшней России... Стратегические интересы государства должны соответствовать цели: создать наиболее благоприятные, комфортабельные условия для... людей любой национальности. И одними из первых для нас являются евреи... Это не заигрывание, это — стратегия, это наша основная цель” (“Международная еврейская газета”, 1996, № 2). Затем Лужков вместе с академиком Д.С. Лихачевым вошли в редакционный совет по изданию в России Талмуда.

Такое внимание к представителям национальности, составляющей менее 1% населения России, кое о чем говорит. Даже к 40 тысячам далеких жителей Израиля и Брайтон-бича (в отличие от 20 миллионов русских граждан в “ближнем зарубежье”) российские власти проявили внимание, предоставив им возможность повлиять на исход российских выборов. Понятно, почему: 95% голосов из них было отдано за Ельцина (“Московский комсомолец”, 4.7.96). И в Москве уже накануне первого тура еврейская общественность устроила в Центральном Доме кино вечер в поддержку президента; главный раввин России Адольф Шаевич призвал голосовать только за Ельцина, ибо “только он может и должен вести страну курсом реформ” (“Международная еврейская газета”, июнь 1996, № 11). Стоит заметить, что в результате этих реформ, по данным Банка Израиля, “за последние четыре года на инвалютные счета некоторых клиентов израильских банков поступило 5 миллиардов долларов, причем 80% этой суммы оказалось на счетах новоприбывших эмигрантов из России” (“Труд”, 10.8.96).

Тут уместен вопрос: но так ли уж “абсолютно совпадают с целями нашего общества” главные цели евреев в России? Конечно, граждане еврейского происхождения есть и бывали в России разные. Были Ленин, Троцкий, Свердлов — но был и С.Л. Франк, видный православный мыслитель. Беда в том, что перечисленные деятели вроде Чубайса и Гусинского, подобно подавляющему большинству евреев диаспоры, вообще чувствуют себя космополитами, а не русскими. И занимая столь влиятельные посты, они неизбежно используют их не во благо, а во вред интересам “этой страны”, для ее денационализации в соответствии со своими взглядами, — что у них и называется борьбой против “фашизма” и т. п.

Думается, полный переход еврея в русскую традицию возможен только через принятие им Православия, причем принятие не формальное и частичное, а даже большее, чем у обычного русского: через пропитывание Православием всего своего бытия. В нем не должно оставаться онтологически не преображенной “ветхозаветности” — тех самых сил, которые заставляют расовое чувство доминировать над всем остальным. Но это встречается весьма нечасто. Литератор Ю. Карабчиевский признавал это в связи со знаменитой “антисемитской” полемикой между В. Астафьевым и Н. Эйдельманом:

“...Среди многих врожденных еврейских пороков, обличаемых нашими патриотами, ...есть один действительно существующий, свойственный.., смею утверждать, большинству евреев, живущих в России и преданных русской культуре. Я имею в виду извечную еврейскую двойственность, которая после 48 года, и особенно после 67-го, приобретает характер двойного подданства. ... где-то там, за горами-морями есть один такой островок земли, неиностранное государство, — предмет сочувствия, стыда, сожаления, осуждения, гордости, страха, надежды, — но всегда, независимо от окраски, — особого, пристрастного отношения.

Они были бы вправе рассматривать свою “двойственность” как особую субкультуру национального меньшинства в России. Все такие культуры равноправны перед законом, однако не в смысле одинакового влияния на судьбу государства. Нравится это кому-то или нет, но культура русского державообразующего народа (в ее религиозном, а не только филологическом и географическом смысле) имеет особое значение: без нее не было бы России. У тех же носителей “двойственности”, которые считают нашу культуру “первобытной”, ее “обожание до боли в сердце” заметить трудно. Скорее “до едва ли не истерических всхлипов” они пытаются отменить право русских на восстановление разрушенной русской культуры.

Президент НТВ И. Малашенко признал: “В первую очередь телевидение управляется деньгами” (радио “Свобода”, 23.6.96). Так, контролируя средства информации, “двухподданные” банкиры создали себе совершенно особые властные структуры, обеспечивающие им неприкосновенность, а их соперникам — клеймо “красных ретроградов”, а то и “подонков”.

Именно этим способом, подсматривая камерами каждый депутатский чих, эта “четвертая власть” уже в 1993 г. помогла Ельцину создать в народе образ “глупого”, а потом и “мятежного” Верховного Совета — для расправы над ним. Но как тогда, так и на последних выборах, она более всего защищала свои позиции, а вовсе не Ельцина. Он нужен этой власти как гарант ее статуса: “На этот раз мы избрали Ельцина не по влюбленности, а по расчету”, — цинично признал Н. Сванидзе (программа “Зеркало”, 7.7.96). Хотя делали они это не бесплатно — о фантастических заработках асов телевизионной политрекламы поведала “Экспресс-газета” (№ 17, июль 1996). Эти доходы тысячекратно перекрывают суммы, заплаченные этой “четвертой властью” за покрытую туманом приватизацию государственной телевизионной сети. Причем именно Чубайс как глава Госкомимущества решал, кому передавать в собственность имущество телевидения, газет, журналов, издательств, обеспечив себе их поддержку.

Таким образом, еврейский вопрос в сегодняшней России — не расовый (как они хотят это представить, клея антисемитские ярлыки), а политический, нравственный и духовный. Речь идет о национальной безопасности и выживании России как альтернативной духовной цивилизации, завещанной нам нашими православными предками — для утверждения в мире истинных критериев добра и зла.

Можно объявлять антисемитами всех, кто не желает закрывать на это глаза (в чем упрекнули даже бывшего министра печати Полторанина, который как-то посетовал на засилье в СМИ “лагерного иврита”), но этим невозможно отменить саму проблему. Несмотря на подавление, она существует во всех демократических странах, даже в Германии, уже полвека кающейся за преступления Гитлера.

Чего они, среди прочего, хотели достичь своим “антикоммунизмом”, объяснил один из них, бывший министр иностранных дел Козырев:

“Общая тактика антикоммунистических сил состояла в том, чтобы максимально показывать ужасы возможного прихода красных. На самом деле у меня и тогда и сейчас большие сомнения, что нашу страну вообще можно, в принципе, вернуть под красные знамена... “Назад в сталинский коммунизм” — да никто этого, кроме, может быть, кучки крайних среди коммунистов, как Анпилов, никто этого даже в мыслях не держит!.. Вопрос не об этом. Вопрос в том, какой тип посткоммунистического общества будет избран. И вот те, кто называет себя государственниками, сторонниками “третьего пути”, антизападниками, защитниками национальных интересов... это все люди, которых объединяет одно: боязнь радикальных либеральных преобразований.... Все это чепуха: нет никакого “третьего пути, нет никакого антизападного пути... есть только путь либо динамичного развития — по пути рыночных реформ и вхождения в мировую экономику, в западное сообщество... — либо путь стагнационный... и защитный во внешней политике” (радио “Свобода”, 21.8.96).

7. ЦЕЛЬ “РОССИЙСКО-АМЕРИКАНСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ”

Предпочтения Козырева и его нежелание защищать свою страну во внешней политике понятны. В “западном сообществе”, куда толкают Россию люди с “двойным подданством”, родственные им силы давно достигли господствующего положения, хотя и стараются не афишировать это. Философ И.А. Ильин назвал их “мировой закулисой” и подчеркнул: “Верить в свободу этого строя могут только люди политически близорукие или наивно-доверчивые. Ибо свобода совсем не сводится к голосованию” (“Наши задачи”).

Ведь именно деньги решают в демократии, кто может вести масштабную избирательную кампанию в СМИ, зависимых от тех же денег. Так что, например, в США конкуренция между кандидатами заключается лишь в том, кто из них завоюет право осуществлять программу, наиболее выгодную деньгодателям. Свобода же неконформистской оппозиции сводится к “свободе писка”, бессильного что-либо изменить.

В этом отношении иллюзий не было у большинства русских мыслителей в эмиграции, воочию увидевших механизм западной демократии. Приговоры ей были жесткими. Например, С. Франк (упомянутый в предыдущей главке) утверждал, что демократическая эпоха “через ряд

Причем эту “варваризацию” денежная закулиса поощряет сознательно, ибо ее деньги становятся всевластными лишь в материалистическом обществе, лишенном духовных скреп, — “манкуртов” легче держать под контролем. Она жизненно заинтересована в распространении своей модели “рыночной демократии” (то есть своей власти) на весь мир, устраняя и подавляя в нем все иные, духовные, ценности.

Поэтому “мировая закулиса” издавна боролась против православной монархической России, за ее “демократизацию” — не только из экономических и геополитических соображений. Она видела в альтернативной русской цивилизации главное духовное препятствие своему мировому денежному всевластию и сделала все возможное, чтобы ее сокрушить, поддержав революционеров. После их кровавых экспериментов народная почва лишь чудом переборола и отторгла коммунизм, но на его месте возник вакуум. И в послекоммунистическое время борьба за Россию вступила в новую, решающую фазу: осознает ли русский народ свой исторический путь — или же даст себя втянуть “в западное сообщество”, то есть в подчинение его закулисным правителям.

Это не “красно-коричневые” выдумки, как полагает демпечать. Именно исходя из сущности западной системы Ильин уже в 1950-е гг. (в серии статей “Наши задачи”) предупреждал об этой опасности и предвидел “внедрение в Россию мировой закулисы”, которая будет заниматься “...упорным навязыванием русскому народу непосильных для него западноевропейских форм республики, демократии и федерализма, политической изоляцией ее, неустанным обличением ее мнимого “империализма”, ее мнимой “реакционности”, ее “некультурности” и “агрессивности”...”. Враги России — “не успокоятся до тех пор, пока им не удастся овладеть русским народом через малозаметную инфильтрацию его души и воли, чтобы привить ему под видом “терпимости” — безбожие, под видом “республики” — покорность закулисным мановениям, и под видом “федерации” – национальное обезличие. Это зложелатели — закулисные... Им нужна Россия с убывающим народонаселением... Им нужна Россия безвольная, погруженная в несущественные и нескончаемые партийные распри... Им нужна Россия расчлененная, по наивному “свободолюбию” согласная на расчленение и воображающая, что ее “благо” — в распадении... Но единая Россия им не нужна”.

“Естественно, что религиозные противники национальной России ожидают себе полного успеха от российского расчленения: во множестве маленьких “демократических” республик воцарится, конечно, полная свобода религиозной пропаганды и конфессионального совращения, “первенствующее” исповедание исчезнет, всюду возникнут дисциплинированные клерикальные партии и работа над конфессиональным завоеванием “бывшей России” закипит”.

“Если что-нибудь может нанести России, после коммунизма, новые, тягчайшие удары, то это именно упорные попытки водворить в ней после тоталитарной тирании — демократический строй”. Это “значит вернуться к пустому фразерству Временного правительства и повторить гибельный эксперимент того времени в новом несравненно худшем виде”. Ибо “политическая свобода сама по себе не облагораживает человека, а только развязывает его, выпускает его на волю таким, каков он есть, со всеми его влечениями, интересами, страстями и пороками, которые он и выносит на улицу”. “Человек, не созревший для свободы, может злоупотребить ею в разнуздании и продать ее за личный или классовый интерес”. “Если в народе нет здравого правосознания, то демократический строй превращается в решето злоупотреблений и преступлений”.

К сожалению, развитие в послекоммунистической России пошло именно этим, самым опасным путем — при непосредственном воздействии Запада. Запад сыграл на долголетней коммунистической лжи о нем — после которой маятник настроений в России качнулся в сторону его идеализации. После 75 лет несвободы возникло “демократическое нетерпение”, которым и воспользовались иностранные силы. Более всего идейной оккупации нашей страны способствовала западническая “пятая колонна” в среде интеллигенции, которую Запад взрастил через упомянутую Ильиным “инфильтрацию души и воли” и поддерживал всеми способами, выдавая ее за “ум и совесть нации”.

Это можно назвать пропагандной, политической, финансовой агрессией США (сыгравшей огромную роль в окраинных “референдумах”). Но главной причиной ее успеха стало то, что партийные политики-реформаторы в России оказались неспособны понять и защитить российские национально-государственные интересы. В борьбе за личную власть против “ретроградов” они сознательно взяли себе в союзники Запад и, опьяненные его похвалами, стали активными проводниками западного влияния: Шеварднадзе, Яковлев, Ельцин, Чубайс, Козырев, Гайдар, Бурбулис, Старовойтова... Так начался новый виток удушения русской духовной традиции: космополитизация образования, допуск всевозможных сект, насаждение идеологии освященного эгоизма...

Сегодня можно утверждать, что провозглашение “шоковой терапии” безальтернативным путем реформ было экономической диверсией — независимо от того, сознавал это “умный” Гайдар или же был “полезным идиотом”. Пример Китая — все еще во многом коммунистического! — как раз и показывает иной, неразрушительный переходный путь, который, будь он избран российскими реформаторами, воспрепятствовал бы антирусским планам “мировой закулисы”.

Но и она это хорошо понимала, идя на прямую поддержку своей “пятой колонны” даже в ее антиконституционных путчах... [Сокращено, см. соответствующие статьи в данном сборнике. — М.Н., 1998.] Не зря Ельцин, принимая президента США, оценил эти события как “Российско-американская совместная революция...”. Теперь американцы своей цели в этой революции не скрывают. Приведем цитаты из “Стратегии национальной безопасности США” 1994 г. (“Независимая газета”, 26.10.94), выделив некоторые слова:

“Процветание нации зависит от усилий за ее пределами... Сейчас мы располагаем действительно глобальной экономикой и объединенной системой связи... Мы можем и должны своим участием оказывать влияние на мировые процессы... содействовать укреплению демократии за рубежом... Грань между внутренней и внешней политикой все больше стирается... Мы являемся величайшей державой мира, у которой есть глобальные интересы... Американское лидерство в мире сейчас важно, как никогда... мы утвердим его за рубежом.., открывая новые рынки, помогая демократическим режимам... Окончание “холодной войны” не изменило эти фундаментальные цели, как и не уменьшило потребность в активных американских усилиях внутри страны и за рубежом для их достижения...”.

Ну, а если такие “глобальные интересы” кому-то покажутся неприемлемыми?

“Вооруженные силы США играют ключевую роль для достижения успеха в осуществлении нашей стратегии. Наша страна не имеет себе равных по военным возможностям: Соединенные Штаты — единственное государство, способное проводить широкомасштабные и успешные операции вдали от своих границ... К ним относятся антитеррористические и карательные действия... Время от времени нам будет необходимо также наносить удары по базам террористов за рубежом или объектам в тех государствах, которые поддерживают террористические организации... Успешные результаты могут быть достигнуты за счет интеграции разведывательной, дипломатической и правовой деятельности... Повышение возможностей американской разведки — важная часть деятельности США...”

“В особых случаях, когда на карту могут быть поставлены жизненно важные интересы.., применение нами силы будет решительным и, если это будет необходимо, односторонним... Поэтому мы продолжим поддерживать наши ядерные силы на таком уровне, чтобы они были способны поражать широкий спектр целей, имеющий для политических и военных лидеров других государств ключевое значение”.

С устранением России как геополитического конкурента США открыто попирают принципы международного права даже в отношении своих союзников по НАТО, навязывая всему миру свои внутренние законы: против каких государств необходимы санкции и блокады, с какими можно и с какими нельзя торговать. Тем более это относится к России, круг запретов для которой гораздо шире — прежде всего в области торговли военной и космической техникой, в которой Россия еще могла бы конкурировать с Западом. Выполняя американские требования и отказываясь от выгодных сделок с “плохими странами”, Россия теряет больше денег, чем получает от Запада в виде кредитов. При этом США и не думают отменять свои дискриминирующие Россию законы о торговле, принятые еще в годы “холодной войны”.

Всячески поощряя “конверсию” российского ВПК, США увеличили собственное военное производство и захватили полный контроль над мировым рынком вооружений. Свою монополию они удерживают всеми средствами: коммерческими (продажа техники на более льготных условиях, чем конкуренты), политическими (понуждение зависимых стран на покупку именно американского вооружения), разведывательными (шпионаж и переманивание “умов” — см.: “НГ-Независимое военное обозрение”, 8.8.96), дезинформационными (дискредитация конкурентов), и не исключено — диверсионными (для компрометации российской техники “авариями”).

При этом, даже видя нарастающую агрессивность США, Ельцин и его соратники ничего не предпринимают для изменения своей прозападной политики. Тут играет роль еще один фактор — психологический. Они страшно благодарны Западу (а поэтому и послушны) за то, что им простили их коммунистическое прошлое. Западу именно такие политики очень удобны — почему он их и поддерживает во всем СНГ. Ведь и там почти везде у власти остались бывшие номенклатурщики, например, члены Политбюро ЦК КПСС Шеварднадзе, Алиев, Назарбаев, Ниязов, Каримов, Снегур и т.д.

Конечно, при этом Запад тратится на кредиты Ельцину, но в сущности он кредитует свою экономику: 54% всех товаров, проданных в России в 1995 г., были импортными. Одних только куриных “ножек Буша” Россия теперь закупает на миллиард долларов в год. Попытка отказаться от них, перейдя на закупки более натуральной собственной продукции, вызвала в администрации США бурю возмущения, и российское правительство поспешно отменило запрет как “ошибочный”.

Нужно сказать, что правительство России уже в своем “Заявлении об экономической политике на 1995 г.” пошло на капитуляцию перед Международным Валютным Фондом (контролируемым из США), обязавшись неукоснительно исполнять его требования. Эти обязательства содержатся в секретном приложении к “Заявлению”, которое было скрыто и от Госдумы, и от народа. Логика этих требований весьма прозрачна: повышение цен на энергоносители (что делает нерентабельными другие отрасли отечественной промышленности и вызывает волну банкротств), снижение экспортных и импортных пошлин и замена их внутренним налогообложением (что наводняет страну дешевым импортом, который будет оплачиваться нашим дешевым “колониальным сырьем”), дальнейшая приватизация и продажа земли (в собственность неоколонизаторам) (“Независимая газета”, 14.4.95).

Это ведет к отсутствию оборотных средств у предприятий, к прекращению инвестиций в производство и к его сокращению. Особенно это ударяет по наиболее высокотехнологичным отраслям. Развиваться могут лишь те предприятия, которые ориентированы на экспорт и получают доход в иностранной валюте, то есть сырьевые отрасли. В чем и состоит замысел МВФ.

Дума может пытаться принимать какие угодно законы — но это соглашение с МВФ остается высшим законом. Ибо только на его основании Ельцин получает очередные порции кредитов, продлевая свое президентское существование и все туже затягивая долговую петлю на своей шее. С помощью этой петли МВФ и удерживает его от падения, ибо цель заключается как раз в создании столь послушных должников. Сейчас на каждого жителя России, включая младенцев, приходится около 1000 долларов иностранного долга.

Одним из важнейших для США последствий навязанного курса “реформ” стало то, что американская валюта, более стабильная в сравнении с рублем, практически стала внутренней валютой в России, где сейчас находится в обращении около 40 млрд. долларов. Это означает распространение американского экономического суверенитета на российскую территорию. Напечатать в США зеленые бумажки ничего не стоит, но, привезя их в Россию, взамен можно получить огромные реальные ценности.

При этом надо учесть, что печатание мировой валюты — американского доллара — с начала XX в. не подконтрольно даже правительству США, а монополизировано объединением частных банков (Federal Reserve System — это ушедший далеко вперед американский аналог нашей “группы 13-ти”). Они-то — создающие деньги “из ничего” и охотно дающие их всему миру в рост под проценты и есть подлинные правители мира. Свое господство они утвердили путем спровоцированной Первой мировой войны, в которой финансировали все воюющие стороны всех превратив в должников. Вторая мировая война понадобилась для расправы с европейской национальной реакцией на их господство — и эту войну они также целенаправленно подготовили, выиграв ее в основном русской кровью.

В этом долларовом неоколониализме и заключается “Новый мировой порядок”, для поддержания которого создано множество международных структур: политических (“Трехсторонняя комиссия”, ООН), экономических (“Международный валютный фонд”, “Всемирный банк”, “Генеральное соглашение по тарифам и торговле”) и военных (НАТО).

Их мировому господству могло бы угрожать лишь одно: если бы несколько влиятельных стран, объединившись, отвергли ничем не обеспеченную зеленую бумагу и создали более справедливую международную денежную систему. Но этого не смог сделать даже столь мощный противник США, как Советский Союз. Впрочем, умом и дальновидностью его послевоенные руководители не отличались.

В дальнейшем это будет сделать еще труднее, если “Новый мировой порядок”, не имея более очагов сопротивления, введет всемирные электронные деньги. Их “производство” будет обходиться “мировой закулисе” еще дешевле, чем бумажный доллар: нажатием пальца на клавиши компьютера. Эта электронная финансовая система превратится в небывалый еще в истории контрольный механизм за экономическим поведением каждого государства, предприятия и каждого человека, живущего на планете.

Не об этом ли времени повествуется в Апокалипсисе: “...всем — малым и великим, богатым и нищим, свободным и рабам — положено будет начертание на правую руку их или на чело их. И... никому нельзя будет ни покупать, ни продавать, кроме того, кто имеет это начертание, или имя зверя, или число имени его...” (Апок. 13:16-17).

Помешать этому сейчас еще можно — созданием альтернативной самодостаточной экономической системы. В принципе Россия — и только она! — могла бы вновь стать таким барьером на пути глобального тоталитаризма, привлекая к себе другие страны, отстаивающие свое национальное самосознание. Возможно, для этого еще не поздно найти некоторую общность интересов даже с Германией и Японией — что стало бы концом долларовой гегемонии.

Однако нынешнее правительство России, ориентируясь на Америку и ее “общечеловеческие ценности”, вряд ли способно обойтись без рабства у долларового печатного станка. После пяти лет разрушительных “реформ” лишь очень глупый человек может не сознавать их принципиальную порочность. Российских руководителей, за немногими исключениями, к глупым отнести нельзя. И тот факт, что они, несмотря на растущие потери, упрямо продолжают “избранный курс”, — свидетельствует уже о сознательном продолжении курса, навязанного “мировой закулисой”. Ибо, не имея опоры в собственном ограбленном народе, ельцинская команда видит эту опору в основном на Западе. Не в силах справиться с кризисом, она все больше зависит от западных кредитов. Поэтому из всех своих заведомо нереальных предвыборных обещаний Ельцин будет выполнять лишь то, что обещал не народу, а своим банкирам и “мировой закулисе”.

Огромные средства брошены ею на “содействие демократии” (поощрение антирусских настроений) в этих “независимых государствах”, где демократией и не пахнет. Американским “демократизаторам” не мешает то, что в Прибалтике практикуется “апартеид” по отношению к русскому населению, сравнимый с недавним южноафриканским (как им никогда не мешал и израильский апартеид относительно палестинцев). В среднеазиатских '“независимых государствах” Америку устраивает даже возврат в феодализм — лишь бы вовлечь их в свою сферу влияния (кое-где при посредничестве Турции). Особое внимание уделяется поощрению украинских амбиций в Крыму.

Возобновленное расширение НАТО на восток призвано окончательно зафиксировать новые границы и сделать 25 миллионов русских иностранцами на родной земле. В легитимации этого расчленения и ослабления России, произведенного якобы российской же “законной властью”, и заключается главный смысл прошедших “честных и свободных” выборов для Запада. В этом их девятый урок. И именно для того, чтобы напомнить о незаконности как самих выборов, так и их подобной трактовки, написана эта статья.

Прошедшие выборы стали следующим этапом “Российско-американской совместной революции”, которая идет при вопиющем обмане народа. При любом режиме во всех странах лишь малая часть населения имеет четкие политические знания и волю, чтобы верно оценивать происходящее. Остальных, имея монополию на телевидение, сегодня обмануть легче, чем в 1917 г. Что и произошло и тогда, и в 1991-1993 гг., и на данных выборах.

Тем более заслуживают внимания те граждане, которые в таких условиях все же проголосовали за Зюганова.

8. ФЕНОМЕН “КРАСНОГО ПОЯСА”

“В такой ситуации даже антикоммунист, озабоченный интересами России, предпочтет Зюганова Ельцину”, — заметил эмигрантский журналист Е. Соколов в американской газете “Панорама” (28.2.-5.3.96) Поэтому многие патриоты-антикоммунисты поневоле голосовали за блок Зюганова. Ибо с нынешними коммунистами легче бороться, чем с “мировой закулисой”. Ведь марксистская идеология потерпела свое историческое поражение — и сами коммунисты чураются ее. Против нее сейчас работает сама история XX в.

Тогда как инициатор нашей катастрофы XX в., “мировая закулиса” — в глобальном наступлении, и сил у нее несоизмеримо больше. Причем эта опасность далеко не всеми осознана. Сможет ли вообще наш распыленный народ при такой власти организоваться для противостояния доллару и разлагающим средствам информации?

Однако на самом деле “красный” электорат выглядит иначе, чем это представляют СМИ. По данным Госкомстата, в “красных” регионах материальное благополучие населения на 11% выше, а число личных автомобилей на 21% больше, чем в проельцинских. То есть, вопреки распространенному мнению, “красные” области меньше пострадали от реформ. С другой стороны, в проельцинских регионах на 117% больше число убийств, на 114% больше грабежей, на 274% — тяжких телесных повреждений, на 107% — изнасилований, на 69% — внебрачных детей, на 26% — психических больных и алкоголиков (“Независимая газета”, 28.6.96).

Особенно очевидно это при сравнении двух соседних областей, сопоставимых и по численности населения, и по экономической структуре: Нижегородской области самой передовой в смысле рыночных реформ (итог второго тура: 51,7% голосов за Ельцина, 42,3% за Зюганова), и Ульяновской области (соответственно 37,8% и 56,3%), которую демократическая печать высмеивает за “социалистическое введение талонов” на основные продукты.

То есть здесь отчетливо видны два разных курса реформ. Один — щадящий население и вместо принципа “рынок любой ценой” следующий принципу “не навреди”, реальное повышение благополучия важнее. Рынок при этом не самоцель, а средство, используемое лишь там, где это выгодно в данных условиях. (Примерно по этому пути пошли реформы в Китае, которые обошлись без разрушения экономики и показывают самый быстрый в мире рост производства.) Другой курс в Нижнем Новгороде — ориентированный на либерально-демократическую идеологию неравенства и на рынок как самоцель согласно требованиям МВФ.

Несомненно, что в проельцинских регионах с их курсом реформ именно он столь отрицательно влияет на духовный климат. Пропагандисты реформ поощряют в людях эгоизм, страсть к наживе, сексуальную свободу (индустрия растления приносит и немалую прибыль) высмеивая такие прежние добродетели, как коллективизм, бессребренничество, целомудрие. Именно против таких “реформ”, а не за коммунистов, голосует народ в “красных”, точнее — более консервативных и здоровых областях. (Многие заметили, что именно эти области были оплотом сопротивления большевикам в годы гражданской войны — видимо, по тем же причинам.)

Пусть сегодня далеко не все из этих людей точно понимают разницу между коммунистической и русской идеологиями (в школе им этого не преподавали), путь они по инерции выражают свой протест в привычных им коммунистических терминах, — но нельзя не видеть, что они проявляют государственное мышление. В противостоянии идеологии освященного эгоизма и разврата ими руководит национальный инстинкт самосохранения.

За Ельцина же голосовала не только наиболее эгоистичная и развращенная часть народа, но и наиболее равнодушная к судьбе страны. Таким все равно, что будет с экономикой и армией, им больше нравятся “ножки Буша” и эротические телепрограммы. За власть, по ее приказу, и на этот раз “проголосовало то самое пассивное большинство, которое в 1937 г. равнодушно наблюдало репрессии, в 70-е гг. осуждало диссидентов, а в 80-е — активистов-неформалов”, — верно отмечает бывший диссидент Б. Кагарлицкий (“Независимая газета”, 16.7.96).

Впрочем, помимо равнодушных есть и добродушные. Это те, кто впервые в жизни получил возможность жить (или умирать) по своей воле и своим трудом (честным или чаще нечестным), быть предоставленным самому себе в океане открывшихся возможностей без диктата партии... Эту свободу они ценят больше того порядка, который им обещает Зюганов. Личная свобода им тоже важнее судьбы России, особенно это характерно для интеллигенции, получившей доступ к ранее запретной информации. “Красная” оппозиция вряд ли способна оценить это важное приобретение общества в посткоммунистическое время и дать этим людям правильный ответ. А ведь он прост: свобода необходима человеку — но разве ценою разрушения государства?.. Это ведет лишь к иному виду несвободы.

Всю эту описанную выше раскладку сил давно поняли такие давние противники коммунизма, как Л. Бородин, В. Осипов, И. Шафаревич, В. Максимов, А. Корягин, Т. Горичева. Но так и не поняли многие жертвенные эмигранты-антикоммунисты, которые в противостоянии “красного” и “желтого” зла не заняли позицию “третьей силы”, а встали на сторону “желтых”, приветствуя их победу над народом как “победу над коммунизмом”.

Многим эмигрантам не понятно даже то, что “ренессанс” коммунистов после августа 1991 г. стал возможен только благодаря Ельцину — из-за его нежелания по-настоящему вскрыть преступления КПСС, иначе бы и он сам как кандидат в члены Политбюро понес бы ответственность. И сейчас партия власти использовала критику коммунистов лишь в предвыборных целях, нисколько не стремясь к искреннему преодолению коммунистического наследия, — иначе бы давно убрали красные звезды с ельцинской кремлевской резиденции и Ленина из мавзолея, переименовали бы улицы и станции метро, отменили бы “праздник” 7 ноября... Но они лишь добавили к коммунистическим праздникам свои: день вычленения РСФСР из России и день фальсифицированного принятия своей конституции.

Им на выборах была нужна не “борьба против коммунизма” — нужно было подавить сопротивление своим “реформам” со стороны здоровой части народа.

9. ЧТО ДЕЛАТЬ ПАТРИОТИЧЕСКОЙ ОППОЗИЦИИ

И.А. Ильин предвидел, что после падения коммунистического режима — “пройдут годы национального опамятования, оседания, успокоения, уразумения, осведомления, восстановления элементарного правосознания, возврата к частной собственности, к началам чести и честности, к личной ответственности и лояльности, к чувству собственного достоинства, к неподкупности и самостоятельной мысли, — прежде чем русский народ будет в состоянии произвести осмысленные и не погибельные политические выборы. А до тех пор его может повести только национальная, патриотическая, отнюдь не тоталитарная, но авторитарная — воспитывающая и возрождающая — диктатура”; “....диктатура, помогающая народу выделить кверху свои подлинно лучшие силы и воспитывающая народ к трезвению, к свободной лояльности, к самоуправлению и к органическому участию в государственном строительстве”.

Такую диктатуру можно было бы сравнить с декомпрессионной камерой, предотвращающей кессонную болезнь у водолазов, поднимающихся из давящей глубины... Но, видимо, время для этого уже упущено, а кессонная болезнь произвела ужасные разрушения. И диктатура сегодня может оказаться совсем иной: для упрочения создавшегося режима.

Ведь прошедшие выборы не решили и не могут решить ни одной проблемы углубляющегося кризиса. Массированный обман “партии власти” в очередной раз вскрылся сразу же “после выборов — и повторить его в таком же масштабе будет гораздо труднее. Поэтому, если нынешний президент не сможет выполнять свои функции, — для удержания власти придется прибегать к другим способам: силовым. Таким образом, эти “свободные и демократические” выборы привели Россию к порогу диктатуры финансовой олигархии.

Именно в “интересах политического Закулисья” Вощанов видит и “причину странного “брака” Ельцина с Лебедем”. Возможно, финансовая олигархия пытается сыграть на усталости народа от демократического хаоса и стремлении к порядку, обманывая и самого Лебедя.

Не исключено также, что возникнет ситуация, когда правящей олигархии, не желающей рисковать выборами, в качестве “легитимной крыши” понадобится “введение монархии” в лице самозванцев из “кирилловской” ветви потомков Романовых. Не имея законных прав на престол, они всегда были готовы служить любой силе, которая их посадит на декоративный трон (см. книгу: Назаров М. “Кто наследник Российского Престола?”).

Указом Ельцина в июле в Москве началась дислокация дополнительных 10.000 военнослужащих спецчастей — “для усиления борьбы с преступностью” (которая коренится, повторим, не на улицах, а в кабинетах власти). Общая же численность внутренних войск, предназначенных для действий против собственного населения, в годы правления Ельцина достигла численности сухопутных армейских войск.

У оппозиции нет возможностей противостоять этой силе на государственном уровне. Конечно, можно надеяться на непредсказуемость поведения русского человека — в том числе и поставленного диктатора. Возможно, сам Лебедь надеется сыграть роль патриотического “троянского коня” в лагере компрадорской власти (хотя пока что ему удается лишь обратное). Последние годы показали, что русский патриотизм имеет неистребимое свойство прорастать и в лагере власти, причем на месте выкорчеванного ростка тут же рядом возникает новый. Даже 3. Бжезинский трезво оценивает демократический потенциал в России лишь в 25%, остальные государственники и русские националисты разных видов (“Сегодня”, 22.8.96). Это скажется и в идущей борьбе кланов в “партии власти”.

Но, помимо таких надежд, оппозиция должна явочным порядком отстраивать Россию снизу, соединяя сетью существующие оазисы подлинно русской жизни и создавая снизу новый ведущий слой нации — из жертвенных людей, проявивших себя в конкретных делах.

Ильин писал в “Наших задачах”: “Когда крушение коммунистического строя станет свершившимся фактом и настоящая Россия начнет возрождаться, — русский народ увидит себя без ведущего слоя... То, в чем Россия будет нуждаться прежде всего и больше всего, — будет новый ведущий слой”. “Вести свой народ есть не привилегия, а обязанность лучших людей страны”. “Россия может спастись только выделением лучших людей, отстаивающих не партийный и не классовый, а всенародный интерес... Для этого должны быть приняты все меры, как то: освобождение народа от всех и всяких партий; введение голосования по округам с выставлением персональных, лично всем известных кандидатур”.

То есть вся система формирования правящих структур должна быть совершенно иной, чем сейчас. Надо, чтобы своих кандидатов во власть выдвигали не банки и их телевидение сверху, а чтобы народ мог снизу, путем ступенчатых выборов, выдвигать из себя наверх достойных деятелей. Как это предлагали практически все русские эмигрантские деятели от Ильина до Солженицына.

В выборах же, проводимых по правилам власти, патриотическая оппозиция никогда не победит.

Этот главный — десятый — урок должны вынести из выборов честные депутаты в Госдуме: они должны разработать новый избирательный закон (“Закон о русских формах демократии”) и заявить народу об этой альтернативе — демократии снизу. Рекламные же технологии и голосование под воздействием монопольных СМИ следует признать в столь важном деле недопустимыми. Насмешкой над здравым смыслом выглядит и сбор огромного количества подписей для права участия в выборах: этот барьер легко преодолевается именно с помощью денег (платными сборщиками).

Разумеется, нынешняя Дума бесправна. Из 935 внесенных законопроектов были пропущены Советом Федерации и президентом лишь 75. Но для принятия столь важного закона можно добиться и всероссийского референдума, шансы на успех которого будут столь велики, что результат трудно будет подтасовать.

Пока что можно точно предсказать, что победителям прошедших выборов не суждена спокойная жизнь. “Игра сделана”, но большая часть народа никогда не согласится признать справедливым то, что точно названо “Великой криминальной революцией”. В этом главное слабое место как ельцинской команды, так и всех его преемников и закулисы, желающих зафиксировать статус кво.

Поэтому все же нет оснований для пессимизма. Запад и его “пятая колонна” проявили в освоении России такой нахрап и цинизм, что более наглядной дискредитации их целей представить себе трудно. То есть нет худа без добра: в нынешнем трудном времени есть и положительный смысл, который заключается в осознании и сознательном отвержении русским народом навязанной западнической системы.

Только в масштабе всего XX в. становится очевидно, что нынешняя “Великая криминальная революция” — это лишь последний акт беззакония, начатого в Феврале 1917 г. Там же находится и единственная легитимная точка отсчета правосознания, законной власти и границ Российского государства. Истину можно надолго запретить, но ее нельзя отменить.

Поэтому не будем заниматься прогнозами. По словам Ильина, надо служить русскому делу “как делу Божьему: не кривя, не торгуясь и не исчисляя Божьих сроков”.

10. О НАЦИОНАЛЬНОЙ ИДЕЕ

Удержав власть, Ельцин, видимо, почувствовал, что одних только “честных демократических выборов” для народного признания в России недостаточно. Что он все-таки нуждается еще в одной “легитимации”: идейной, национальной. “Ельцин хочет занять определенное место в истории”, — заметил директор НТВ И. Малашенко. Поэтому президент распорядился в течение года (!) “разработать российскую национальную идею... У нас ее сейчас нет. И это плохо. И над этим надо работать. Подумайте над тем, какая национальная идеология — самая главная для России” (“Независимая газета”, 13.7.96).

Видимо, для этого и возникла потребность в “национальной идее” — для маскировки сущности режима и для оседлания русского патриотизма как еще одной опоры власти. И делаться это, похоже, будет “полезными патриотами” и “духовными лицами”, которые уже поют осанну Чубайсу, проповедуют присоединение к “если хотите, постхристианскому... американо-европейскому цивилизационному пространству” и клеймят православное понимание российского призвания как “русский бред” (игумен И. Павлов в “Независимой газете”, 31.8.96).

Самое большее, что удается придворным философам, — стиль “а ля рюс”: “Виват, Россия!”. Из дореволюционной эпохи они берут лишь внешний антураж западнического периода, в котором и коренятся наши дальнейшие беды. То есть ни Ельцин, ни эти “мыслители” не сознают, что придумать и насадить национальную идею так же нельзя, как нельзя придумать искусственную национальность или отца и мать.

К сожалению, после столь катастрофического века наше общество слишком медленно восстанавливает свою историческую память. Нынешней “национальной” бутафории ельцинистов многие наши активные патриоты противопоставляют то кощунственный “союз красной звезды и креста”, то неоевразийские давно пройденные зады или языческий мутно-пассионарный космизм... Смысла русской идеи не чувствует даже один из некоммунистических лидеров Народно-патриотического союза:

“Я не понимаю, что такое национальная идеология. В стране, в которой нет ни одного чисто русского, — нет никакой национальной идеологии. Мы все, как американцы. Мы все давно перемешались: русские с украинцами, татары с русскими... Русские — это совсем не по национальности русские, русские — это любящие Россию” (“Завтра”, 1996, № 138).

Но мы именно — не “как американцы”. Потому, что утверждаем равенство всех кровей в происхождении русского человека не для его нивелирования до уровня бездуховного животного, как в Америке, — а для возвышения его духа к осознанию Божьего Замысла о нас, что только и делает всех нас русскими, независимо от наличия той или иной крови.

То же самое относится и к сосуществованию народов. Американская космополитическая идея всесмешения наций и рас — это вытравление духа из материи и деградация цивилизации ради ублажения своих животных инстинктов. Русская же идея вселенского братства народов — это освящение государственной жизни высшим духом для совместного служения Божественной Истине.

Август 1996 г.

Дальнейшее двухлетнее развитие “реформ” уложилось в предвиденный выше сценарий.

Ельцин, несмотря на операцию в ноябре 1996 г. с участием американского кардиохирурга, стал недееспособным во всех смыслах, порою демонстрируя это с телеэкрана. Роль “коллективного Ельцина” стала играть его семья вместе с “приказчиком от МВФ” Чубайсом и банкиром Березовским. (Чубайс из кресла главы администрации президента пересел в кресло первого вице-премьера и одновременно министра финансов, а гражданина Израиля Березовского в нарушение закона сначала назначили заместителем секретаря Совета безопасности РФ, а в 1998 г. исполнительным секретарем СНГ.)

Подлинным архитектором российской экономики стали МВФ и министерство финансов США, которые (обращаясь к Чубайсу — “Дорогой Анатолий!..”) обусловливали очередные, не такие уж большие порции своих кредитов ультимативными требованиями по формированию российского бюджета, изданию налоговых указов, приватизации стратегически важного для России госимущества — вплоть до расчленения естественных монополий (“Независимая газета”, 14.2.97, 26.9.97, 18.12.97, 20.12.97).

Экономические потери России от выполнения этих требований намного превысили размеры кредитов. Бывший ельцинский министр М. Полторанин пишет: “Когда мы пошли на реформы, нам Запад обещал чуть ли не 47 миллиардов долларов. Толкали нас: начинайте реформы..”. Но “с 1993 по 1998 год мы получили живых денег 5 миллиардов долларов — от этих монетаристских штучек, а выплатили по процентам иностранцам 75 миллиардов долларов. Ничего мы в экономику не вложили” (“НГ-фигуры и лица”, 1998, № 18).

При этом “поправка Джексона-Вэника”, ставящая с 1970-х гг. преграды торговле СССР с США “из-за ограничений эмиграции евреев”, осталась в силе и в 1998-м для РФ. Первый заместитель министерства финансов США Л.Х. Саммерс мог написать в этой связи Чубайсу лишь следующее: “Дорогой Анатолий! ... Мы продолжаем работу по окончательному выводу России из-под действия поправки Джексона-Вэника... Вы дали понять, что еврейская община России свяжется с еврейской общиной в США. Кроме того, в ходе встречи в Хельсинки президент Клинтон просил президента Ельцина рассмотреть сокращение до прежних пяти лет нового десятилетнего срока ожидания выезда для работающих в чувствительных областях [т.е. носителей государственных тайн. — М.Н.]. Эти шаги помогут укрепить доверие еврейской общины США, без поддержки которой будет весьма сложно обеспечить принятие необходимых законодательных мер” (“Независимая газета”, 26.9.97).

“Поправка”, впрочем, ущемляла лишь интересы страны, но не “семибанкирщины”, миллиардные состояния которой росли вместе с ее политической властью. Вот слова Б. Немцова, ставшего после выборов 1996 г. вице-премьером: “У нас... государство — насос, перекачивающий деньги от бедных к богатым. Богатые не только не платят в полном объеме налоги (для этого существуют сотни лазеек). Уже собранные налоги через прокрутку в уполномоченных банках, “дутые” подряды, фиктивные государственные кредиты возвращаются к олигархии... Самое мерзкое в олигархическом капитализме — “приватизация власти”.., когда по мановению руки какого-нибудь магната армия милиционеров, налоговых полицейских, прокуроров начинает лихорадочно трудиться, чтобы найти компромат на его конкурента или политического противника. Наши правоохранительные органы настолько слабы и бедны, что находятся фактически в распоряжении не органов власти, а экономических и информационных “королей”” (“Независимая газета”, 17.3.98).

Однако при дальнейшем дележе госсобственности (начиная с продажи “Связьинвеста” — всероссийской сети связи) среди банкиров возник раздор. Вдобавок первые вице-премьеры Чубайс и Немцов, пообещав МВФ расчленение естественных монополий (газовой, энергетической и железнодорожной сетей), вступили в конфликт с “Газпромом” и стоящим за ним Черномырдиным. В СМИ было выплеснуто столько взаимного компромата, что приведенные нами летом 1996 г. факты выглядят бледновато. Многие примечания, добавленные к тексту в данном сборнике, взяты из саморазоблачительной перестрелки олигархов, в том числе из “Независимой газеты”, купленной вскоре после выборов Березовским.

Так, в ноябре 1997 г. нашумело “дело писателей”: Чубайс, М. Бойко, А. Кох и другие приватизаторы получили взятки по 90.000 долларов в виде “гонораров” за ненаписанную книгу о российской приватизации. Чубайс назвал это клеветой, подал в суд, но безуспешно. Хотя в сущности он прав, сказав о своем гонораре: “эти несчастные 100.000 долларов” — они выглядят жалкой крохой на фоне прочих его заработков из 40-миллионных американских фондов (“Независимая газета”, 6.11.97, 5.11.97, 20.11.97; “Новая газета”, 4.5.98). Ельцин уволил соавторов книги, Чубайса же (несмотря на требование 265 депутатов Думы) простил, ибо это означало бы смену правительства; а при очередной смене правительства весной 1998 г. главного приватизатора-взяточника перевели возглавлять энергосистему страны — РАО “ЕЭС России”.

Другой пример. Французская газета “Монд” в конце марта 1997 г. сообщила, что премьер-министр Черномырдин нажил состояние в 5 миллиардов долларов. Он не стал опровергать эту информацию через суд, сочтя ее “просто неэтичной”, и заявил через помощника, что живет на одну зарплату в 4.040.000 рублей (старых) и “других доходов у него нет”, как нет и имущества (дача и машина “казенные”). Однако “Монд” почерпнула свои сведения из весьма серьезного источника: слушаний в Конгрессе США 30.4.96. На этих слушаниях не кто иной, как директор ЦРУ Дж. Дейч, сообщил, что состояние Черномырдина, “которое, по оценкам израильской “Моссад”, четыре года назад составляло 28 миллионов, теперь достигает 5 миллиардов долларов. Он получает процентные отчисления от всех сделок с нефтью и газом” (“Известия”, 5.4.97; “Новая газета”, 7-13.4.97). Напомним, что концерн “Газпром” был создан на основе Министерства газовой промышленности СССР под руководством Черномырдина. Клевещут ли ЦРУ и Моссад на него или его семья действительно живет столь скромно?..

Немалый вклад в войну компроматов внесли выступления уволенного Коржакова, которые рисуют все окружение Ельцина как монстров с ненасытной алчностью к материальным благам. Семья Ельцина тоже живет не на одну зарплату: обучение президентского внука в Англии стоит 25 тысяч долларов в год, вилла в Альпах, купленная дочерью Татьяной, обошлась в миллионы марок. Да и безразмерные президентские расходы трудно отделить от личных: например, многие миллионы долларов стоили реконструкция президентской резиденции в Кремле, строительство престижной конюшни, доставка из-за границы самолетом дачных катеров, а для неофициального визита Ельцина в Германию потребовалось пять самолетов и 211 человек сопровождающих, помимо охраны и обслуги. Разумеется, все это покрывается не только из законного бюджета, но и другими способами — как это стало очевидно из финансирования избирательной кампании. Прошли времена, когда первый секретарь Московского горкома, зарабатывая популярность в массах, демонстративно ездил на работу на трамвае...

Численность президентской администрации достигла 1500 чиновников, которых обслуживают в две смены 330 специально оборудованных легковых автомобилей. Для сравнения: “правительство разъезжает на 270 машинах, Совет Федерации — на 175, Государственная Дума — на 300... Каждая двухсменка обходится в месяц в 20 миллионов рублей [старыми]... Кстати, аппаратчики-партократчики, которых жучили, идя к власти, нынешние демократы, были намного скромнее. К примеру, в Совете Министров работали 1747 человек, а на балансе было всего 197 единиц персонального автотранспорта. А весь двухтысячный аппарат ЦК КПСС обслуживало всего 300 закрепленных двухсменных авто” (“Комсомольская правда”, 5.11.96). Не говоря уже о разном уровне прочих благ, ответственности и коррупции.

К этому еще одно сравнение, из “Литературной газеты” (1998, № 43): “При Сталине центральный госаппарат Союза и России составлял 532 тысячи человек, при Хрущеве — 500 тысяч, при Брежневе — 753 тысячи, при Горбачеве — 643, нынче, при Ельцине, когда Союза уже нет, есть только Российская Федерация, госаппарат насчитывает 1 млн. 110 тысяч человек”. То есть по сравнению с СССР, в нынешней РФ, имеющей вдвое меньшее население, аппарат чиновников увеличился в 1,5 раза, расходует на себя в три раза большую долю от ВВП (“Известия”, 20.12.94), но при этом не только не приобрел полезных функций в государстве, а утратил даже те (планово-командного управления), которые были в СССР.

Это значит, что нынешний госаппарат в основном существует сам для себя. И установленный Ельциным 12 июня “праздник независимости России” (от кого? — колонией Россия не была, но под руководством Ельцина практически стала ею) означает праздник независимости этого компрадорского правящего слоя от ответственности, от русской истории и от русского народа.

Иногда по поводу подобных публикаций прессы приходится слышать: зато теперь свобода слова невзирая на лица, которой не было при коммунистах. Однако произошло и обесценение слова, ибо верховные лица получили свою свободу — для любых преступлений, которые воспринимаются всеми как обыденность. Разоблачительные книги и выступления Руцкого, Полеванова, Казанника, Глазьева, Вощанова, Коржакова, Стрелецкого и других лиц, в свое время причастных к структурам ельцинской власти, дают множество оснований для привлечения ее к суду — чего не происходит. Тем самым эти книги показывают, что страна живет по законам джунглей и выход из них невозможен законным путем.

Показательно, например, какую бешеную энергию весной 1997 г. развили “семибанкирщина”, Чубайс и президентская администрация, чтобы торпедировать стремление Лукашенко (то есть всенародное стремление!) воссоединить Белоруссию с Россией, — они испугались, что тем самым Лукашенко получил бы право выставить свою кандидатуру на пост президента единого государства (а значит и победить при его огромной популярности)...

Тем не менее, олигархия столкнулась с другой угрозой своей власти — с разрушительными экономическими последствиями своей алчности для всей страны.

* * *

Мы уже отмечали, что экономическая политика ельцинской команды исходила не из интересов производства, а из целей передела госсобственности и требуемых МВФ формальных денежных показателей (обеспечивающих западное доминирование) — так называемого “монетаризма”.

Главным показателем “стабилизации” было выдвинуто “сдерживание инфляции”, что достигалось искусственным уменьшением денежной массы. Вследствие этого все большая часть сделок производилась в долларах (по своей стоимости американские деньги в России втрое превысили рублевую массу — тем самым экономическая власть США на территории РФ превысила российскую) и все большую роль играл бартерный обмен и различные “долговые векселя”. Отсутствие средств для развития производства вело к его работе на износ, следствием было замещение отечественных товаров импортными, которые в конечном счете страна оплачивала экспортом природных ресурсов и валютными кредитами.

Уже в 1996 г. доля технологий и оборудования в российском экспорте уменьшилась до 8-9%, а усиленный (за счет снижения внутреннего потребления) экспорт нефти, металлов и другого сырья резко снизил мировые цены на него (в среднем в 1,5 раза), и чем больше его продавалось — тем меньшими были доходы с каждой тонны. Не нужно быть экономистом, чтобы увидеть: Россия работает на западную экономику, поставляя ей по падающим ценам свои невозобновляемые природные ресурсы и покупая все больше западных товаров.

Экономический спад вел к снижению налоговых поступлений в казну, ее пополняли займами, как внешними (под 10-12%), так и внутренними: с 1995 г. были введены государственные краткосрочные обязательства (ГКО) под фантастические и нараставшие проценты от 30 до 100% годовых (на Западе обычны 4-7%). Разумеется, в таких условиях новые займы не вкладывались в производство, что позволило бы их окупить и вернуть (для этого доходность экономики должна быть большей, чем процент займов), а “проедались” и расходовались на обслуживание предыдущих, наращивая их общую сумму.

Отсутствие же ограничений в вывозе капиталов иностранцами привлекало в Россию не долгосрочных инвесторов (их отпугивал уже высокий процент ГКО, свидетельствующий о чрезвычайном кризисе), а игроков-спекулянтов на гособлигациях с небывалой во всем мире доходностью. Нередко таким образом отмывались ввозимые из-за границы “грязные” деньги криминального мира. Если летом 1998 г. иностранцы имели ГКО на 20 млрд. долларов, это значит, что за три года при столь огромных процентах они заработали на них гораздо больше.

Видимо, эти спекулятивные заработки и составляют основную часть суммы долговых выплат России, приведенной выше Полтораниным: 75 млрд. долларов. В любом случае сетования иностранцев на “финансовые потери” в России в результате последовавшего августовского краха, вполне предвидимого, выглядят лицемерными.

Кириенко наметил ряд очередных “стабилизационных мер”, под которые МВФ, Всемирный банк и Япония при посредничестве непотопляемого Чубайса, призванного на эту роль олигархами, 13 июля одобрили небывало крупный кредит в 22,6 млрд. долларов на 1998-1999 гг., из них 14,8 миллиардов — в ближайшем полугодии. Условия сделки держались в тайне, но, возможно, “правительство России вынуждено было согласиться не только с экономическими, но и с военно-политическими требованиями Запада... Из кредита МВФ могли быть “оплачены” отказ от целостности России и отказ от ее контроля над некоторыми территориями (Северный Кавказ, Курилы)... По сути. Запад оценил стоимость дальнейшего пребывания Ельцина на посту президента в 22,6 млрд. долларов” (“Независимая газета”, 15.7.78, 18.7.98).

Но, возможно, первоочередной целью кредита было спасти иностранные вложения в ГКО. Спасение это происходило в виде сброса иностранцами своих ГКО и превращения рублей в доллары; так иностранные спекулянты вместе с поступившими аналогично российскими олигархами быстро скупили на рубли первую предоставленную МВФ часть валютного кредита, который Центральный банк использовал для поддержки курса рубля.

14 августа Сорос опубликовал в “Файнэншл таймс” письмо с призывом “помочь России”, одновременно “посоветовав” произвести девальвацию рубля. Одного такого совета всемирно известного спекулянта достаточно, чтобы финансовый рынок отреагировал соответствующим образом, в данном случае — массовым обменом рублей на иностранную валюту. Сразу после этого и после одновременного категорического заявления Ельцина, что “никакой девальвации рубля он не допустит”, 17 августа

1998 г. наступил неизбежный обвал, и скрытый обман “стабилизации” последних лет стал очевиден для всех:

Новым главой правительства был назначен бывший министр иностранных дел Е.М. Примаков (поддержанный и Думой, и Западом), который в условиях нарастающего хаоса предпринял некоторые естественные меры государственного вмешательства. Однако и это правительство надеется на кредиты МВФ, не называет виновников разрушения России, наоборот — помогает государственными деньгами спасать банки олигархов, ничего не предпринимая для расследования их деятельности, как и для ограничения их информационной власти...

А ведь даже Кириенко признал, что многие из этих банков сделали себя банкротами еще до кризиса, ибо заранее готовились к нему; чтобы не рассчитываться с вкладчиками, они заранее создали подставные структуры, куда перевели свои активы и переписали собственность (“Коммерсантъ”, 17.10.98). В таких условиях для многих олигархов кризис и падение акций российских предприятий стало даже желанным — поскольку, меняя теперь заблаговременно купленные доллары вновь на рубли по в три раза лучшему курсу и скупая подешевевшие акции, эти олигархи получают огромную прибыль.

* * *

Не удивительно, что после этого на новый виток обсуждения, даже в демпечати, вышла введенная в оборот Л. Радзиховским тема “еврейского счастья”, поскольку большинство олигархов и многие члены обанкротившегося правительства — евреи. Как оказалось, эта проблема касается и семьи самого президента. Коржаков, знающий о семье и окружении президента буквально все, раскрыл тайну происхождения Наины Иосифовны:

“Ельцин всем говорит, что она русская. Хотя уже само имя сомнительно: в русской семье, где знают “Руслана и Людмилу” Пушкина, никогда таким именем девочку не назовут, ибо Наина там — гений зла, колдунья, ведьма... Так вот, Клавдия Васильевна [мать Ельцина] поведала журналисту, что Наина Иосифовна — еврейка, но “хорошая еврейка”. Когда произошло сближение Березовского, Смоленского, Гусинского, Малашенко, Ходорковского, Юмашева, Филатова — это все люди одной национальности — я сначала не мог понять Таню [дочь Ельцина]: как она часами может выслушивать того же Бориса Абрамовича... Увы, материнские гены. Родное окружение...” (интервью Коржакова в “Завтра”, 1998, № 43). Вот что означает вошедшее за эти два года в российский политический лексикон слово Семья, которая вместе с “родным окружением” правит сейчас Россией.

Похоже, тут — в который раз в истории — сыграл роль “фактор Есфири”: жены персидского царя Артаксеркса, использовавшей свое положение для сохранения засилья евреев в тогдашней Персии — путем казни 75.000 “антисемитов” с женами и детьми (Есф. 8-9). Известный еврейский автор пишет об этом как о естественном “еврейском протекционизме”: “Может показаться, что в наше время так много евреев полностью потеряли связь с общиной”, но “я не отчаиваюсь... Я вновь прибегаю к старой фантазии на тему царицы Эстер и стараюсь вспомнить, кто же там есть у кормила власти” (Гринберг Б. “Традиционный еврейский дом”. Москва-Иерусалим. 1998, с. 353-354). В июне 1996 г. роль Есфири сыграла дочь Ельцина, Коржакову выпало подобие роли наказанного царедворца Амана, а осенью 1998 г. стали готовить списки “75.000 антисемитов”...

В этой связи еврейский литератор Э. Тополь напечатал в самом известном российском еженедельнике “Открытое письмо Березовскому, Гусинскому, Смоленскому, Ходорковскому и остальным олигархам”:

“Есть российское правительство... Но главный кукловод имеет длинную еврейскую фамилию — Березовско-Гусинско-Смоленско-Ходорковский и так далее. То есть впервые за тысячу лет с момента поселения евреев в России мы получили реальную власть в этой стране. Я хочу спросить вас в упор: как вы собираетесь употребить ее? Что вы собираетесь сделать с этой страной?.. И чувствуете ли вы свою ответственность перед нашим народом за свои действия?.. Знаете, когда в Германии все немецкие деньги оказались в руках еврейских банкиров, думавших лишь о приумножении своих богатств и власти, там появился Гитлер... Так скиньтесь же, черт возьми, по миллиарду или даже по два, не жидитесь и помогите этой нации...” (“Аргументы и факты”, 1998, № 38).

Однако ответом банкиров стала новая кампания “против антисемитизма”, которая способна его только усилить. И дело не только в материальной стороне дела, о чем пишет Тополь. Русский человек, как правило, не завидует земной власти “накопителей богатств”, которую обеспечивают деньги. Но к тому, как эти олигархи распоряжаются своей властью — во благо или во зло для общества, — он не может быть равнодушным. В этом и заключается главное для русских неприятие данной финансовой власти, поскольку для легализации награбленной собственности и освящения своего эгоизма как “нормы” банкирские СМИ целенаправленно разрушают народную нравственность, создавая аморфную животную среду, благоприятную для своего денежного властвования.

Мы уже отметили распространенное у евреев сочетание космополитического самосознания, что делает их бесцеремонными по отношению к стране проживания, и укорененного в талмудизме освящения земных ценностей как главных в жизни, что делает допустимым для их обретения любые средства. Именно на этой основе и произошел “естественный отбор” новых собственников разграбленного российского достояния.

При этом наши олигархи и их апологеты — представители “мировой закулисы” в России — утверждают, что приобрели богатство и власть благодаря своей “талантливости”. Так, главный российский раввин А. Шаевич утверждает: “Жизнь еврея — это труд, именно этим свойством наделил нас Бог, сделав избранным народом”; именно это свойство привело к тому, что “сейчас в правительстве полно евреев, нас везде пускают, ничего не запрещено” (“НГ-Фигуры и лица”, 1998, № 16).

Березовский в разговоре с Тополем тоже заявляет: у евреев есть “наличие воли”, тогда как “даже самые талантливые русские — нет, они не держат удар, они после первого проигрыша выпадают из игры навсегда”. Правдолюбец Тополь согласен с этим: “Талант, еврейская сметливость и сила воли помогли вам не упустить удачу и приумножить ее. Но если вы думаете, что это ваша личная заслуга, вы трагически заблуждаетесь! ... Да, мы избранники Божьи и мы действительно избранный Им народ, но мы избраны не для личного обогащения, а токмо для того, чтобы вывести народы мира из язычества и варварства в мир десяти заповедей... Посему нам и даны наши таланты” (“АиФ”, 1998, № 38).

Однако в упомянутой израильской телепрограмме еврейские банкиры откровенно рассказали, какого рода “труд” и “таланты” сделали их миллиардерами.

Березовский: “Степень коррупции в России полностью соответствует степени преобразований в России. Я не думаю, что в руках чиновников Израиля... есть возможность перераспределять богатства стоимостью в десятки, сотни миллионов и миллиардов... это было — ничье, это было — государства, это было всех! Так вот, чиновник имел возможность одной росписью определить: тебе это принадлежит или другому... Хороший бой, который привел к результату, который мы сегодня имеем. Собственность сегодня перераспределена”.

Малкин: “Таких доходов и таких прибылей, которые можно было заработать в России, нельзя было заработать нигде... Первые два года вообще не платились никакие налоги... Большая часть капитала там, 50 процентов, принадлежат еврейскому бизнесу”.

Гусинский: “Тот, кто более энергичен — более удачлив. Наверное, более жесток, потому что молодой рынок всегда более жестокий, чем устоявшийся. Меньше правил, больше правила силы, больше правила агрессии существуют, да? Значит, те люди более успешны”.

Таким образом, талант, энергия и воля проявляются у них к одной цели — к овладению материальными благами — как следствие земной, материалистической направленности иудаизма. У иудеев не было понятия о бессмертии души, поэтому все ценности жизни они видели только на земле и выработали в себе максимальную (по сравнению с другими народами) готовность к любым усилиям по их достижению. Причем основная часть еврейства давно отошла от тех данных Моисею Богом десяти заповедей, о которых упоминает Тополь (вспомним слова Христа: “вы устранили заповедь Божию преданием вашим” — Мф. 15:6), облюбовав и по-расистски истолковав иные “законы” Ветхого Завета:

В сравнении с этим психология русского православного человека, действительно, иная: он традиционно не считает земные богатства достойными того, чтобы напрягать ради них всю волю; он (даже считая себя по невежеству атеистом) ставит выше материальных — идейные ценности, придающие смысл его жизни. Вот почему среди так называемых “новых русских” процент собственно русских невелик, а в торгово-финансовой сфере явно доминируют нерусские и, как писал Радзиховский, “евреи имеют больший удельный вес в русской политике и бизнесе, чем в политике и бизнесе любой другой христианской страны”. Это — из-за традиционной доверчивости, уступчивости, неотмирности русских, их готовности довольствоваться немногим. (В этом — одна из причин непригодности для русского народа западной демократии: при ней он всегда будет уступать материальное господство более жестким инородцам; поэтому в России необходима сильная национальная власть, в идеале — православная монархия, способная защитить свой народ и его культуру от чуждого натиска.)

Вот почему в результате приватизации наиболее ценная государственная (общенародная) собственность перешла не к создавшим ее трудовым коллективам, имевшим на нее наибольшие права; и не к тем отечественным предпринимателям, которые могли бы ее использовать на благо всего общества (они были поставлены в неравное положение, а кое-где и отстреляны), и даже не к тем, кто купил бы ее за настоящую стоимость, обогатив государственную казну (впрочем, таких денег у честных российских граждан не имелось), — а к той в подавляющем большинстве нерусской мафии, которая была готова добыть эту собственность путем любых преступлений и ценою огромного ущерба для нашего государства.

В описанном результате российских “реформ” сказалась и еврейская солидарность как внутри страны — между банкирами, членами правительства и президентской администрации, позволившими именно своим Соплеменникам разбогатеть за государственный счет, — так и международная солидарность, основанная на уже отмеченном нами еврейском феномене двойной лояльности, всячески поощряемом из Израиля.

Так, “Вестник еврейского агентства в России” напоминает, что не только банкиры, но и ведущие политические фигуры “в значительной мере клиенты Российской Еврейской Энциклопедии”, подчеркивая, что хотя у многих из них еврей только отец, “согласно закону о возвращении, они все-таки потенциальные граждане Израиля” (1998, № 2/19 и 9/14).

Разумеется, не все они воспользуются этим правом, не все они одинаковы в своем отношении к русскому народу, но всегда ли политики, имеющие запасное государство, будут защищать интересы России столь же жертвенно, как те, для кого это государство — единственное?.. К тому же тут речь идет о лояльности не просто какому-то “другому” государству, а государству с основанной на Талмуде расистской и антихристианской идеологией всемирного господства. (Проповедь же христианства среди евреев карается по израильским законам тюремным заключением.)

Сорос уже в начале 1996 г. говорил Березовскому: “Вы совершаете ошибку, что не уезжаете из России... Не заблуждайтесь, мы все прекрасно понимаем, что у вашего президента нет шансов” (“Коммерсантъ”, 17.6.97). Но тогда кукловоды рискнули — и продлили себе “небывалые прибыли” еще на несколько лет. Похоже, они и теперь надеются с помощью Запада привести к власти аналогичным способом подходящего “всенародно избранного”.

Кандидатов, по заведенному правилу, возят на смотрины в “Совет международных отношений”, “Международный еврейский конгресс”, на посиделки мировой экономической элиты в Давосе. И. Малашенко, бывший генеральный директор НТВ и консультант Ельцина, ныне председатель совета директоров холдинга Гусинского “Медиа-МОСТ”, признает: “Американцы играют очень существенную роль внутри нашей страны”, являя собой “главную составную часть политической базы Чубайса”; это “довольно существенно сказывается на выборах президента России”; поэтому накануне новых выборов Малашенко направился в США убеждать закулису “сделать ставку на Явлинского” (“Независимая газета”, 4.11.98).

Это нас возвращает к тому внешнему аспекту проблемы, что по сути эти люди с двойной лояльностью стали передовым отрядом “мировой закулисы” по оккупации и разграблению нашей страны под видом “реформ”. Готовясь к бегству в другой мир материального благополучия, они теперь готовы защищать его интересы и безопасность (связанную с безопасностью их личных банковских счетов) как свое подлинное “отечество” и служить ему на территории России.

Вот откровения одного из них, А. Коха, перед американцами: “Сейчас Россия появилась, а она никому не нужна (смеется). В мировом хозяйстве нет для нее места... Россия никому не нужна, не нужна никому Россия, поймите (смеется)... Русские ничего заработать не могут... Они так собой любуются, они до сих пор восхищаются своим балетом и своей классической литературой XIX века, что они уже не в состоянии ничего сделать”. Для России Кох прогнозирует следующее: “Сырьевой придаток. Безусловная эмиграция всех людей, которые могут думать... Далее — развал, превращение в десяток маленьких государств... Я, откровенно говоря, не понимаю, почему хаос в России может стать угрозой всему миру. Только лишь потому, что у нее есть атомное оружие?.. Чтобы отобрать у нее атомное оружие, достаточно парашютно-десантной дивизии. Однажды высадиться и забрать все эти ракеты к чертовой матери... армия не в состоянии оказать никакого сопротивления”. — Это слова не какого-нибудь русофоба вроде Бжезинского, а недавнего вице-премьера и председателя Госкомимущества РФ, прозвучавшие в США 23.10.98 по радиостанции WMNB.

Конечно, у кого-то сыграла роль неграмотность — хотя немало экономистов в России и за рубежом заранее предупреждали о легко предвидимых разрушительных последствиях навязанного курса. В частности, группа видных ученых, включая пять американских лауреатов Нобелевской премии по экономике (в их числе — В. Леонтьев, русский по происхождению), но им зажали рот (“Российский экономический журнал”, М., 1996).

Поэтому бывший министр внешних экономических связей (1993 г.) С.Ю. Глазьев в своей книге “Геноцид. Россия и Новый мировой порядок” на многих фактах делает логичный вывод, что одной “неграмотностью” всего не объяснить: Россию разрушил симбиоз внутрироссийских и международных олигархов ради личного обогащения первых и расширения глобальной власти вторых.

Этот симбиоз имеет и свой логичный общий знаменатель в виде подавления русского народа как государствообразующего, ибо укрепление народной воли и тем самым российской государственности автоматически угрожает нынешнему положению олигархов и целям “мировой закулисы”. В этом с Соросом и Бжезинским единомыслен и первый идеолог “реформ” Гайдар: “Нацистская тенденция в России еще опаснее, чем красная или чисто коммунистическая” (“Русская мысль”, 4-10.6.1998). “Нацистским” же или “фашистским” они всегда называют русское сопротивление своей власти.

Но для большей части нашего народа очевидно, что за годы этих “реформ” (1992-1998) экономические разрушения страны превысили военные потери 1941-1945 гг. Даже по официальным данным, промышленное производство РФ в 1997 г. составило 40% от 1990 г. (высокотехнологичные отрасли — от 0 до 20%), сельскохозяйственное производство — 60%, уровень жизни населения упал вдвое при утрате большей части имевшихся социальных гарантий, 10-15% трудоспособного населения — безработные, а 70 миллионов (половина населения) имеют доходы на грани или ниже прожиточного минимума. Вследствие всего этого продолжительность жизни мужчин уменьшилась до 57,5 лет (в центральных русских областях и Сибири до 49-55 лет) при усиливающейся деградации молодого поколения: растет число умственно неполноценных и больных детей, наркоманов, преступников, распадаются два из трех заключаемых браков. Страну покинуло около 800 тысяч квалифицированных специалистов. Численность населения РФ уменьшилась на 3,8 млн. человек несмотря на миллионы беженцев из стран СНГ; общие же демографические потери составили 8 млн. человек. (Источники цифр см.: Глазьев С. Указ. соч., с 13-15).

* * *

Данный эпилог завершим констатацией того, что к осени 1998 г. идеология либерально-рыночных реформ в России исчерпала себя, достигнув — независимо от субъективных намерений тех или иных реформаторов — максимально желательного для Запада результата. Дальнейшее существование колониальной власти олигархов в симбиозе с “мировой закулисой” приведет к распаду РФ.

Главные же оппозиционеры режиму так и не вынесли из 1996 г. должных уроков.

Ни генерал Лебедь, опять вступивший в союз с Березовским, хотя банкир откровенно объяснил свою новую помощь Лебедю все тем же стремлением “растянуть национал-патриотический электорат”, поскольку “видит главную опасность в том, что представитель именно этого — национал-патриотического — лагеря может придти к власти в России” (“Независимая газета”, 19.6.98).

Ни коммунисты, надеющиеся, что углубление кризиса вернет их во власть в том же “левом” качестве под знаменами Ленина и Дзержинского; то есть они по-прежнему готовы играть роль “козла отпущения” и помогать неофевралистскому режиму обелять себя как “меньшее зло”. Березовский уже призвал “бороться против реванша коммунистов”, а группа изрядно потасканных “демократов” (Гайдар, Чубайс, Немцов, Кириенко) решила в этой связи переименоваться в “правый” (!) центр, напялив на себя чужое благородное платье, полностью противоречащее ее сути, но никем из влиятельных политиков не востребованное...

Новый претендент на пост президента, мэр Москвы Лужков, хочет объять необъятное, делая реверансы сразу во все стороны: и православных патриотов, и коммунистов, и синагоги. До сих пор не ясно, кто из них для Лужкова тактический союзник, а кто стратегический. В лучшем случае, он не задумывался над тем, что в синагоге — не просто “другая религия”, а антихристианская, и Божией помощи на этом пути быть не может.

Быть может, кто-то из более принципиальных патриотов-государственников, например, С. Бабурин, надеется сделать то, что предлагает Глазьев в своей книге: “Развивать свои глобальные экономические структуры, способные конкурировать с транснациональным капиталом на мировом рынке, и использовать для себя возможности последнего... Чрезмерное отгораживание в современных условиях как никогда чревато отсталостью и утратой сравнительных преимуществ. Следовательно, приходится играть по чужим правилам. Но играть нужно научиться на себя, а не в свои ворота” (Глазьев С. Указ. соч., с. 97-99; курсив наш).

Для выхода из кризиса, с нашей точки зрения, необходимо перейти на другие правила игры, осознав глобальный духовный (а не только экономический и политический) масштаб проблемы. Для этого надо:

Совокупность всех этих мер будет изменением всего общественно-политического строя в России, возвратом к ее историческим корням и духовным ценностям. Этот переходный период должен завершиться восстановлением легитимист верховной власти решением Всероссийского Земского Собора. Одновременно это может стать и духовно-консервативной революцией здоровой части мира против Нового мирового порядка “мировой закулисы”.

формировании правящих структур ступенчатыми выборами снизу; если бы Госдума захотела — она пробила бы такой закон. Другой путь: добиться воссоединения Белоруссии с Россией, что дает возможность А.Г. Лукашенко, имеющему ряд нужных качеств, стать нашим общим президентом. При таком руководителе (даже если у него есть недостатки) осуществление всего вышесказанного будет уже зависеть от нас самих.

Итальянец Дж. Кьеза пишет, что олигархия “сосредоточила в своих руках настолько огромное богатство, что может теперь надолго удержаться у власти, выделяя малую его толику для тех, кто будет защищать ее внутри страны”. Поэтому он и озаглавил свою книгу “Прощай, Россия!” — “Прощай, потому что уже не видно, за что можно зацепиться, чтобы устоять против течения... Иногда страны, нации, народы исчезают, уходят и не возвращаются...”.

Но мы обязаны ему возразить. Быть может, такая ситуация была бы безнадежной в Западной Европе. Но часть русского народа еще не сломлена духовно. Она будет сопротивляться до конца, веря, что сколь бы малым ни казалось кому-то это русское сопротивление, “не в силе Бог, а в правде!”. Только в Его руках исход этой борьбы.

Ноябрь 1998 г.