В этой главе я затрону только ту часть борьбы против большевиков, в которой лично участвовал мой отец, поручик Борис Фёдорович Мордвинкин. Гражданскую Войну он провёл в рядах Дроздовской дивизии, которая была основой Добровольческой Армии. Дроздовцы отличались своими бело-малиновыми фуражками и буквой “Д” на погонах, которые наводили ужас на красноармейские части.
История дроздовцев началась весной 1918 года на Румынском фронте, когда под командой полковника генерального штаба Михаила Гордеевича Дроздовского, сравнительно малый отряд походом, направился на Дон. Этот отряд вскоре стал Дроздовским полком, а затем и Дроздовской дивизией, которая явилась одной из крупнейших соединений Добровольческой Армии на юге России. Михаил Гордеевич Дроздовский занимает в истории России такое же по значению место, как и генералы Алексеев и Корнилов; генерал Дроздовский считается основателем и организатором Добровольческой Армии, - армии, проникнутой идеей борьбы за Честь и Славу Великой России, за государственность и порядок на нашей земле. Втечение почти трёх лет тяжёлых боёв за освобождение Родины, 15 000 дроздовцев пали на поле брани, и около 35 000 дроздовцев было ранено.
Генерал М. Г. Дроздовский Генерал Л. Корнилов Генерал Деникин
Михаил Гордеевич Дроздовский родился в Киеве 7-го октября 1881 года. Его отец, генерал Гордей Иванович Дроздовский, был участником обороны Севастополя. Воспитала Михаила Гордеевича его старшая сестра Юлия. Вырос он в среде денщиков своего отца, которые рассказывали ему о боевой полковой жизни. В 1892 году Дроздовский поступил в Полоцкий кадетский корпус, а затем в Киевский кадетский корпус, который он закончил в 1899 году. Закончил Павловское Военное Училище, после окончания которого служил в Волынском полку. В 1904 г. поступил в Военную Академию, но когда началась русско-японская война, отправился добровольцем и участвовал в боях в рядах 34-го Стрелкового Сибирского полка. Был ранен. По окончании войны вернулся в Военную Академию и в числе лучших закончил её. С первых дней Первой Мировой войны состоял сперва при штабе Главнокомандующего Северо-западным фронтом, а затем при штабе 27-го Корпуса. Осенью 1915 года был назначен начальником штаба 64-ой пехотной дивизии. Ранение принудило его к эвакуации, но по возвращению, в январе 1917 года, принял штаб 15-ой пехотной дивизии. В этой должности застала его февральская революция. 6-го апреля 1917 года он был назначен командиром 60-го пехотного Замоцкого полка с которым провёл ряд блестящих военных операций. 24 ноября 1917 года был назначен начальником 14 пехотной дивизии. 11 декабря 1917 года сложил с себя эту должность и отбыл в Яссы, где началось формирование Добровольческого Корпуса.
Первоначальная идея была сформировать целый корпус, но командующий Румынским фронтом генерал Щербаков приказал прекратить формирование, и поход на Дон был отменён. Только полковник Дроздовский не прекратил формирование Первой Бригады Русских Добровольцев в Яссах и блестяще закончил поход, в честь которого была установлена медаль Похода Яссы-Дон, которую получили все участники похода.
Во время формирования Первой Отдельной Бригады, командиром ударного батальона был штабс-капитан Антон Васильевич Туркул, который после смерти генерала Дроздовского стал командиром Дроздовской дивизии.
Первая Бригада 26 апреля 1918 года подошла к Новочеркасску и сразу вступила в бой с большевиками на стороне казаков-донцов. Благодаря их помощи большевики были разбиты. Отряды Дроздовского прошли по улицам Новочеркасска и были размещены по квартирам. Некоторые части разместились в здании Новочеркасского девичьего института, где ещё жили около пятидесяти девочек-сирот институток. В этой группе была и 2-я офицерская рота полка, под командой А. В. Туркула. Вот что пишет Туркул об этом событии: “Мы разместились на ночлег в институте, а на другой день мы обедали в институтской столовой. Сильные, молодые, освежённые после похода, крепко печатая шаг, тронулись мы, - восемьсот штыков - за командиром в институтскую столовую, чувствуя себя кадетами.”
Артиллерия Белой Армии Молитва перед боем
Донской атаман, Пётр Николаевич Краснов усердно пытался уговорить полковника Дроздовского войти в состав Донской Армии гвардией. Но он категорически отказался и установил связь с командующим Добровольческой армией генералом Деникиным, который только что принял командование после смерти генерала Лавра Георгиевича Корнилова, и 27 мая части Первой Бригады вступили в станицу Мечетинскую походной колонной, имея впереди оркестр и Андреевское знамя.
В Мечетинской находился штаб Добровольческой армии и Первая бригада была переименована в 3-ю дивизию. На параде, который был устроен в честь дроздовцев, присутствовали основатель и верховный руководитель Добровольческой армии генерал от инфантерии Михаил Васильевич Алексеев и командующий Добровольческой армией генерал-лейтенант Антон Иванович Деникин. Общая численность Добровольческой армии в это время доходила до 10 000 штыков и сабель.
В память этого события мы с гордостью пели Дроздовский Марш в Кадетском Корпусе, в Русской Освободительной Армии и лагерях русских скаут-разведчиков.
Марш Дроздовского Полка
Из Румынии походом
Шёл Дроздовский славный полк
Для спасения народа
Нёс геройский, трудный долг.
Много он ночей бессонных
И лишений выносил,
Но героев закалённых
Путь далёкий не страшил.
Генерал Дроздовский гордо
Шел с полком своим вперёд,
Как герой он верил твёрдо,
Что он Родину спасёт.
Верил он - настанет время,
И опомнится народ,
Что с себя он сбросит бремя
И за нами в бой пойдёт.
Верил он, что Русь святая
Истомилась под ярмом,
Словно свечка догорая,
Угасает с каждым днём.
Шли дроздовцы твёрдым шагом,
Враг под натиском бежал,
И с трёхцветным русским флагом
Славу полк себе стяжал.
Противостоящие же силы большевиков превышали Добровольческую Армию в протяжении всей Гражданской войны от трёх до пяти раз. Белые значительно уступали числом и вооружением, но превосходили противника опытом, умением и маневрированием. Только сознанием долга перед Россией, строгой дисциплиной и жертвенностью могли “белые воины” побеждать большевистскую массу. Добровольческое командование держало большинство своих сил на узловых станциях, где отряды были размещены в железнодорожных теплушках. По фронтовой линии были только небольшие заслоны. Как только появлялась опасность со стороны красных, эшелоны быстро перебрасывались в район, где грозила опасность.
Особенно отличались “цветные” подразделения Белой Армии (корниловцы, дроздовцы и марковцы). Их атаки противника пехотной цепью без оружья приводили в паническое отступление красный частей. Впереди каждой части шел командир, а за ним цепи невооружённых белых добровольцев. Красные не выдерживали этих психологические атаки и бежали, бросая свои окопы.
В Добровольческую Армию, мой отец поручик Борис Мордвинкин, вступил вначале 1919 года с группой офицеров, участников Тамбовского восстания. Начальник 9-ой дивизии генерал Толкушкин принял группу с выговором за то, что они так долго сидели в тылу. Всех, кроме отца, он назначил рядовыми до первого боя. Так как отец имел удостоверение о своей инвалидности, его послали к инспектору артиллерии. Инспектор был очень интеллигентный полковник. Он долго расспрашивал поручика Мордвинкина о его службе, настроении народа, о большевиках и вообще о политическом положении. После разговора он назначил Бориса в 48-ую Донскую конную Новочеркасскую батарею. Если будут трудности, просил ему сообщить. Из за отрицательного отношения к офицерам вообще, а в частности к нему, командира казачьей батареи, Борис вскоре попросил перевести его в Дроздовскую Дивизию, где он знал большинство офицеров по Константиновскому Артиллерийскому Училищу или по боям Первой Мировой войны.
Поручик Борис Фёдорович Мордвинкин вступил в артиллерийский дивизион под командой полковника Медведева Дроздовской Дивизии в Харькове, в апреле 1919 года.
9-го мая 1919 года Добровольческая Армия перешла в наступление, окрылённая большими надеждами. Двигались широким фронтом. Красные большого сопротивления не оказывали. Пехотные части сильно пополнились за счёт притока добровольцев и многочисленных пленных, которые воевали очень хорошо. С наступлением осеннего времени и с переходом за реку Сейм многое переменилось в худшую сторону. Добровольцы вступили в район с очень бедным населением. Начались значительные затруднения с продовольствием и фуражом. Беспрерывные бои и переходы окончательно измотали людей и лошадей. Особенно тяжело приходилось пехоте, когда нужно было, после тяжёлого перехода и боя, идти в непогоду в сторожевую охрану. Добровольческие части начали терять свою подвижность и манёвренную способность, т.е. те качества, которыми добровольцы всегда били красных, несмотря на численное их превосходство.
Поручик Мордвинкин участвовал в формировании 12-ой дроздовской батареи из захваченной у красных артиллерийского взвода. Для этого состав вновь формирующейся батареи отправился на товарном поезде через Льгов на Димитриевск, где они выгрузились и походным порядком пошли на север к деревушке, где стояла дроздовская рота в 37 штыков. Там приняли пушки и упряжки. Был конец сентября, и ночью было холодно. Приняв в темноте взвод, поручик Мордвинкин назначил прислугу и ездовых. Поставили дневального. Остальные расположились спать на полатях и на полу. Этот район часто обстреливался бронепоездом красных, который появился и в эту ночь и стал стрелять по деревне, где разместилась вновь сформированная 12-ая батарея. Поручик Мордвинкин вывел прислугу к орудию и показал как каждый из прислуги должен действовать. Но первую гранату зарядил сам, навёл пушку на вспышки бронепоезда, по слуху определил дистанцию и выстрелил. От вспышки выстрела ночь, казалось, стала ещё темнее. Командует подать второй снаряд, но кругом полная тишина и никто не шевелится. Подаёт вторично команду, но безрезультатно. При помощи электрического фонарика находит попрятавшуюся прислугу и чуть не за шиворот вытаскивает каждого из них и ставит к орудию. К счастью, выстреленная граната попала в насыпь у бронепоезда. Так как этот бронепоезд первый раз был обстрелян артиллерией в этом месте, бронепоезд очевидно решил не рисковать и ушёл.
С раннего утра началось обучение. Наводчиком был назначен молодой проворный мальчишка по фамилии Манжай. Он оказался очень способным, расторопным и преданным. Впрочем со временем все очень привязались к поручику Мордвинкину. Среди них был один из евреев, который проявил себя очень хорошо в деле снабжения взвода продовольствием и фуражом, но впоследствии перешел к красным с возом сена.
Дроздовцев и красных разделяла река Неруса, за которой начинались Брянские леса. Вскоре дроздовцы пошли в наступление, но до Брянска не дошли, так как встретили большие силы красных. Начался постепенный отход с постоянными манёвренными боями, в которых разбивали красных, отходили, делали крюк, нападали и отходили, чтобы не быть отрезанными.
Однажды пришлось вести бой с тремя бронепоездами красных. Они, безусловно, боялись подойти ближе, иначе 12-ая батарея могла быть уничтожена. Вдруг с другой стороны железнодорожного полотна появились густые цепи красных. Пришлось спешным порядком сниматься с позиции и уходить.
На сахарном заводе в Лапандино слышались выстрелы. Там стоял Дроздовский батальон. Пройдя с полверсты, увидели Дроздовский батальон, идущий в колоне в их направлении. Батарея остановилась и стала на позицию, обстреливая бронепоезд и красную пехоту, которая уже вышла на ближнюю сторону насыпи. Дроздовцы развернулись, прикрывая батарею своей цепью, продолжая движение к станции. Батарея вдруг попала под пулемётную очередь. Было ранено несколько лошадей, но к счастью, не в ноги. Одному номеру, гимназисту, пуля попала в коленную чашечку. Он потерял сознание. Его взяли на повозку и батарея на рысях ушла. Ночью выпал первый снег, но батарея шла всю ночь без остановки на Дмитриевск. Там они отдохнули день, отправив раненых поездом в тыл, а на следующий день в мороз и метель двинулись на Севск, выбивая красных из попутных деревень, а на следующий день вошли в Севск. Борис Фёдорович сильно промёрз и не мог никак согреться. Сели обедать. Командир предложил ему водки. Говорит, что не пьёт. “Но Вам надо выпить с медицинской точки зрения !”. Налили. Борис выпил и стал ждать результатов. Теплота стала разливаться по телу. Командир спрашивает: “Ну как ?”. Отвечает “Хорошо”, чем вызывает общий дружный смех. С этого дня он всегда имел с собой водку, которую, неизвестно где и как доставал Манжай.
«Ледяной Поход» Белой Армии в 1918г. Белогвардейцы после боя.
На следующий день отправились в новый рейд на северо-восток, чтобы ударить в бок красным, двигающимся на Дмитриевск. Шли целый день и пришли в деревню, набитую дроздовцами. Оказалось, что здесь собрался весь Первый Дроздовский полк под командой полковника Туркула. Спать почти не пришлось, так как было очень холодно и голодно. До рассвета двинулись на юг. Дмитриевск был уже занят красными. Надеялись подойти к Дмитриевску, не возбуждая внимание красных и, застав их врасплох, занять мост и перейти на другую сторону реки. Пехота и артиллерия пошли вперёд, а поручик Мордвинкин с одной ротой остался в прикрытии обоза, где было много раненых. Когда впереди раздались первые выстрелы, было уже светло и видно, как из города толпами бежали красные. Мордвинкин поставил орудия на позицию и стал обстреливать красных. Вскоре подскакал конный и передал приказ Туркула прекратить огонь, так как красных было так много, что если они залягут, дроздовцы не смогут с ними справиться: “Пусть бегут !” передал Туркул.
Ночь провели в Дмитриевске. На следующий день 2-го ноября 1919 года красные начали атаку с трёх сторон, за исключением южной. Отряд уже успел переправить обоз через мост и, под прикрытием бронепоезда, успел перейти на южный берег. Остаток дня и полночи отряд шёл на юг вдоль железной дороги до станции Канышевка, при которой было дворов восемь. Tам переночевали, “как сельди в бочке”. Утром взвод получил приказ идти походным порядком в Льгов и, если будет слышна стрельба на западе, держаться дальше к востоку. Командир батареи остался при 7-ой гаубичной батарее, а остальные пять офицеров с тремя орудиями и 37-ю повозками и крестьянскими розвальнями отправились в поход. В первом встретившемся селе Захаровке пошли по избам, погрелись, закусили и продолжили свой поход. При выходе из села заметили кавалерийские массы, двигающиеся на северо-запад. Поручик Мордвинкин выслал двух разведчиков для выяснения положения. Вскоре разведчики вернулись и сообщили, что там красная кавалерия. Приказал повернуть обратно. Так как была гололедица, Мордвинкин пропустил всех вперёд. Последними прошли орудия. Он остался один, с трудом поднимаясь по обледеневшей улице. Появился Манжай с розвальнями подобрать его. На церковной площади вся колонна остановилась. Номера орудий собрались в группки, закуривая. Вдруг из улицы, которую они только что прошли, выскочила конная группа, выхватила шашки и накинулась на номеров. Поручик Мордвинкин выхватил свою винтовку и нажал курок, целясь в всадников, но выстрела не последовало, так как смазка от мороза загустела и боёк не имел достаточной силы. Он вынул револьвер и засунул его за борт шинели, чтобы в нужный момент покончить с собой. Только одна мысль пронизывала его мозг: “Какой глупый конец !”. В это время с другой стороны рoзвальной подскакали двое красных на хороших лошадях, в добротных полушубках и папахах, ругаясь, выстрелили в него, но промахнулись. Мордвинкин опять попытался выстрелить из винтовки, но безрезультатно. Всадники поскакали дальше к колонне, а он побежал к телеге взять другую винтовку. Нашёл винтовку, проверил спуск, оказавшийся в порядке. Вынул обойму, но из-за мороза пальцы не могли продавить патроны в магазин. Пришлось вставлять по одному патрону. В это время по другой стороне улицы прискакал конный, стреляя из ручного пулемёта. Первый выстрел Мордвинкина попал в всадника и он свалился с коня. В этот момент несколько конных пробрались на его сторону улицы и поскакали к нему. Он кинулся бежать к концу площади. Снег был выше колена и бежать было очень трудно, но наступающая опасность придала ему сил. Лошадям тоже было трудно, но расстояние между ними всё уменьшалось. Всадники кричали “Стой” и ругались. Но вот и плетень, который удалось удачно перескочить и забежать в сарайчик. Всадники его окружили, и началась перестрелка. Наконец, группа всадников со стороны поля ускакала за несколькими уходившими санями дроздовцев. Это дало возможность лучше спрятаться, в результате чего красные потеряли его из виду и постепенно удалились.
Прождав некоторое время и не замечая на площади больше красных он вышел на площадь и постучал в первую избу. Крестьянин неохотно открыл дверь и стал умолять поручика не входить, но, наконец, все-таки его впустил. Первым делом, как только он вошёл в избу, Борис взял масла из лампадки и смазал затвор винтовки. Стоя у окна, наблюдал, что происходит на площади и расспросил хозяина о окружающей местности. Спросил есть ли у него лошадь. Говорит “Есть, но совсем молодая”. Просит отдать её ему с условием, что он её оставит на станции Канышевка у кого скажет. Соглашается сразу, но жена начинает причитать, что потеряют единственную лошадку. Хозяин на неё закричал: “Молчи баба ! Видишь, душа человеческая погибает, а тебе лошадь жалко !”. Он пошёл во двор намостить попонку вместо седла. Подводит лошадь к воротам, вдруг говорит: “Стой, какой-то пеший идёт с винтовкой!”. Действительно шёл красноармеец с винтовкой, сопровождая двух безоружных. Группа остановилась, и конвойный начал перекликаться с кем-то. Оказывается, что соседняя баба, показывая на избу, где был поручик Мордвинкин, доложила ему об этом. Мордвинкин быстро вернулся в холодную избу и стал наблюдать через отбитый угол стекла за подходившей группой. Борис поставил свою винтовку к стенке и вынул свой наган. Слышится команда “Стой”, а затем толчок в дверь. Кричит: “Отопри!”. Борис быстрым движением открывает дверь и делает выстрел. Красноармеец упал. Выхватив у него винтовку, выбежал на двор и увидел подпоручика Кульнева и кашевара. Кульнев оказался в шинели и в нижнем белье. Даёт команду “бежим” и перескакивает через плетень. Оглянувшись, видит что Кульнев закапывается в скирдочек из конопляных снопиков, а кашевара нет. Опять говорит ему: “Бежим”, а он “Не могу, сердце лопнет”. В ответ говорит ему: “Это лучше расстрела”. Передал Кульневу винтовку, но он её вскоре выбросил. Пришлось выбросить и все патроны из карманов, чтобы было легче бежать.
Выбежали из села и увидели лес на расстоянии около версты. Борис начал пробиваться через сугробы к лесу, но вдруг провалился в снег по плечо. В первый момент Борис не мог пошевелиться, но постепенно, делая плавательные движения, стал пробираться вперёд. Это место оказалось началом оврага. С трудом выкарабкался на другой берег оврага, обернулся и видит, что подпоручик бежит к нему. Стал его дожидаться. В это время выбежал из села кто-то, увидев их, стал свистеть и махать руками кому-то в селе. Кульнев добрался через овраг. Услышав шум лошадей, обернулись и увидели группу всадников, скакавших в их направлении. Кинулись бежать в глубь леса через сугробы, спотыкаясь через пни, засыпанные снегом. Снег на голове таял и холодные капли проникали за воротник. И в то же время коченели от холода руки. Наконец остановились - не было сил бежать. Добрались до опушки леса. Красных не было видно. Очевидно не решились переходить через овраг.
Начинали спускаться сумерки, метель усиливалась. Присесть и отдохнуть не приходилось, так как коченели от холода. Установили ориентир на станцию Конышевка, где очевидно должны были быть дроздовцы. Несмотря на тёмную ночь, они могли держать направление, благодаря отражению снега. Иногда на короткий момент садились в снег, как в кресло, переводили дыхание и шли, всматриваясь во все стороны. Часов в двенадцать метель стала стихать, тучи временами открывали звёздное небо. Вскоре оно очистилось совсем. Увидели созвездие Большой Медведицы и успокоились, так как направление на станцию было взято правильно. Теперь стало светло от снега и видно стала на большое расстояние. Решили искать дорогу, так как было трудно идти по сугробам. Направились в сторону, где она предполагалась, и вскоре заметили телеграфные столбы. По дороге было идти совсем легко. Вскоре заметили силуэты двух, ведущих лошадей и идущих в их направлении. Потом выяснилось, что это были трое с винтовками, но без лошадей. Поручик вынул свой револьвер и подготовился оказать сопротивление. Когда уже сблизились, узнав форму офицера, один из приближающихся солдат сказал: “Господин поручик, не беспокойтесь, мы свои”. От радости все они обнялись. Это оказались два дроздовца и один самурец, которые потерялись в метели. Они направлялись в село, где 12-ая батарея попала в плен, думая, что идут на станцию Канышевка. Они закутали голову Кельнева полотенцем, на руки надели тёплые носки и вместо пояса подвязали полотенцем. Не зная, кто находится на станции, они пробирались к ней по болотцам с пучками камыша. На окраине селения наскочили на часового, который оказался дроздовцем. Подразделение оказалось обозом 2-го дроздовского полка. Мордвинкин нашёл начальника обоза и рассказал ему о судьбе 12-ой батареи. Он сразу увеличил охрану и сообщил об этом полковнику Туркулу по телефону.
Борис решил снять сапоги, так как ноги очень промёрзли. Это было сделано с большим трудом, таская его по полу, так как тёплые носки примёрзли к сапогам. Ему стало больно ходить и он шёл как по иголкам. Их накормили и привели в боевой вид. Дали винтовки и патроны, а подпоручика Кульнева даже одели. Прибыв в село, где стоял отряд Туркула, Борис был вызван к Туркулу, где его расспросили о подробностях захвата 12-ой батареи. Была потеряна батарея в три орудия и два офицера. Спаслись только три офицера: поручик Мордвинкин, подпоручик Кульнев и третий офицер, который был послан в штаб Туркула предупредить о красной кавалерии. Были взяты в плен поручик Лунин, старый офицер 7-ой батареи, где он был начальником орудия в первом взводе, и поручик Крамаренко, который закончил Сергиевское артиллерийское училище. При взятии Льгова, из рассказов местных жителей удалось узнать, что поручик Лунин был зарублен красными кавалеристами.
Полковник Туркул приказал всему полку выступать, но не по дороге, а прямо по полям. Идти Борису было очень трудно из за боли в ногах, а сидеть на передке было холодно. Мороз ещё больше усилился, да и сидеть было почти невозможно, так как колёса прыгали по замёрзшим глыбам. Некоторые пехотинцы шли в одних мундирах, а головы были обмотаны газетной бумагой. Стало светать. Колонна подошла к селу Ширково, где к ним присоединилась бригада кавалерии, отрезанная от Льгова. Вдруг на шею Бориса бросается Манжай, плача от радости, что видит его живым. Его и другого солдата захватила кавалерия белых и не верила, что они дроздовцы. Они убежали от красных, перескочив через плетень, когда вели пленных их батареи. Манжай снял с себя башлык и надел его на голову Бориса несмотря на его протест. Так Борис и остался с этим башлыком на всю зиму.
Шли весь день, а в село Сергиевка, вблизи Льгова, уже пришли в темноте, где разместились очень тесно по квартирам, а многострадальная пехота выставила сторожевую охрану. Был приказ соблюдать полную тишину. На расстоянии полторы версты во Льгове находились красные. Готовилась атака на них, чтобы прорваться на другую сторону реки Сейм. Река Сейм не замёрзла. На рассвете 4-го ноября отряд полковника Туркула выступил на Льгов. Красные, по-видимому, не ожидали нападения и были захвачены врасплох. Без труда были взяты город и переправа через реку Сейм. Везде валялись убитые красные кавалеристы - “червонные” казаки Будённого. Остановились на день и ночь в южной части Льгова, а 7-ая батарея разместилась в деревне Нижняя Деревенька.
5-го ноября началась ружейная перестрелка. Оказывается, красные напали на штаб 1-го полка, стоявший на станции Льгов. На рассвете 7-ая батарея стала на позицию в районе железнодорожной станции и открыла огонь по красным, толпившимся около зданий. Красных удалось отбросить. Группа из пяти добровольцев (три офицера и два солдата) отправилась по железнодорожным шпалам на юг, в поисках базы, т.е. поезда с резервом. На первой станции не было ни одного вагона, но им сообщили, что на следующей станции ещё стоит состав. Они пошли в соседнее село, чтобы найти сани и что-нибудь поесть. В одной из изб их хорошо накормили, но всё время уговаривали прекратить борьбу. Хозяева отвезли их до следующей станции. Ещё издали был виден дымящийся паровоз, но все были озабочены, что он может уйти до их прихода. Здесь была база Дроздовской Артиллерийской Бригады. Их принял сам командир генерал Ползиков. Генералу доложили все известные им детали, включая тот факт, что белые бронепоезда отрезаны, так как красные взорвали виадук на перекрёстке железнодорожных дорог. После доклада генерал их отослал отдыхать в его классном вагоне. Во сне они почувствовали, что эшелон двинулся. На какой то большой станции их разбудили, сказав, что эшелон дроздовской батареи под начальством капитана Маслова находится на этой станции. Была ночь, но, когда группа во главе с Борисом вошла в теплушку и узнала о судьбе 12-ой батареи, все поднялись, поражённые пленением батареи, гибелью офицеров и нашего 13-ти летнего кадетика (они были зарублены уже во Льгове). С этим эшелоном они попали под Харьков на круговую станцию. Здесь была спешным порядком сформирована новая батарея из двух пушек. Эвакуация Харькова шла полным ходом, бои приближались.
Отход Добровольческой Армии продолжался с беспрерывными боями. Потянулись обозы отходящих крестьян, которые не хотели оставаться под властью большевиков. Также эвакуировались семьи помещиков и военных. В составе новой батареи, Борис был послан на север. В пункте назначения оказалась какая-то сводная часть, которая почти всё время отходила под сильным натиском красных. Это было самое трудное время для него, так как всё время боялся быть отрезанным от своих частей. Ко всему этому, дороги были ужасными. Днём была сплошная грязь, которая ночью замерзала, переходя постепенно в густую, липкую, и, наконец, твёрдую массу. Лошади выматывались. Из-под Мерефы, Борис достал на станции две платформы, вагон и паровоз и, таким образом он смог перевезти батарею в Славяносербск, где был командир и база. Отсюда уже шли походным порядком без боёв до Ростова.
Проходя по донецкому каменноугольному району, отряды Добровольческой Армии постоянно обстреливались партизанами. Недалеко от Ростова, один из офицеров батареи покончил с собой, не вынеся вечной угрозы попасть в плен красным. Во время короткого пребывания в Ростове, батарея устроилась довольно удобно и смогла немного отдохнуть после тяжелого похода. Но, в сочельник красные начали сильно давить на добровольцев, и им пришлось начать переправу через Дон, что было нелегко, так как было много раненых. Дроздовцам удалось сдержать напор красных. От пленных они знали, что красноармейцы дроздовцев боялись, тем более, что в этот период масса красных войск состояла из мобилизованных, ничего общего с большевиками не имевших. У дроздовцев же небыло другого выхода. Они шли или победить или умереть за Россию и её народ, который, к его горю, их не поддержал!
В ночь под Рождество Добровольческая Армия перешла Дон и вступила на Кубань. Уже было утро, когда батарея остановилась на большом хуторе. Хозяйка хорошо их накормила. Печи были хорошо натоплены. Вскоре батарея пришла в Азов. Это историческое место, где казаки покрыли себя славой, отбиваясь от турецкого войска во много раз превышающего их собственны силы, терпя голод и неся большие потери. Даже женщины и дети принимали участие в обороне. Казаки рассчитывали только на помощь Царицы Небесной. Турки неожиданно сняли осаду и ушли. Крепость существует до сих пор, как исторический памятник. Во время Гражданской войны, в центре крепости стояла церковь. Батарея расположилась по квартирам в самом городе. Жителей в Азове осталось очень мало: вероятно большая часть ушла на юг, а оставшиеся не особенно показывались на глаза. Азов был занят Вторым Дроздовским полком под командой полковника Туркула. В Азове Борис получил приказ сформировать пулемётную команду при батарее. Вооружение состояло из трёх пулемётов: русский “Максимка” на колёсах, станковый пулемёт Виккерса на треноге (почти прототип “Максимки” !) и ручной пулемёт Люиса. В спешном порядке начал он обучать команду, занимаясь почти целый зимний день. Когда пулемётная команда была готова, начали посылать пулемёт в секрет на окраине города. Так как стояли сильные морозы, служба была тяжёлой. Смена находилась в соседнем доме, но и там разводить огонь было нельзя, чтобы не выдавать присутствие секрета.
В Азове к батарее подсоединилось ещё одно орудие с офицерской прислугой. Они потеряли свою часть, отошедшую в Крым. В свободное время Борис со своим помощником, поручиком Вадковским заходил к ним. Они занимали второй этаж в хорошем доме. Там был рояль, на котором один из офицеров играл произведения Шопена, Моцарта и других классиков. Кадровых офицеров среди них не было: все они были из студентов, окончивших школу прапорщиков, но все были стойкие и решительные антикоммунисты. В этой среде у них часто были критические разговоры, с болью в сердце, о недостатках и ошибках командования Добровольческой Армии. Гражданская война меняла свой облик. Красные постепенно из неорганизованных банд превращались в обученные части. Их артиллерия стала стрелять лучше. В добровольческой артиллерии много командных должностей занимали не артиллеристы, а офицеры по старшинству по выходе из Румынии отряда генерала Дроздовского. Офицеры, прибывшие после выхода из Румынии, занимали младшие должности. В дроздовской пехоте, конечно, было по другому. Там способным и храбрым давалась дорога и потому дроздовцы, марковцы и корниловцы всегда были на высоте лучших гвардейских частей. Для дроздовской артиллерии прошло время ходить в атаку на красных с одними пушками и без пехоты. Наступали другие времена. Кроме храбрости, уже требовалась смекалка и знание. Теперь от их недолётных разрывов снарядов красные не бежали. Надо было наносить им урон. Вскоре на этой почве у Бориса начались трения с командиром батареи. Тот был сторонник отжившей теории. За критику этой теории Борис был отправлен в пулемётную команду.
Из за разногласия с командиром батареи, Борис решил перейти в 7-ю гаубичную дроздовскую батарею. Там его уже знали с осени 1919 года. Там же находились и поручик Муравцев и Твербус-Твёрдый из 39-й мортирного дивизиона, где Борис служил во время Первой Мировой Войны. С ними он пошёл к полковнику Медведеву, который довольно упорно отказывал в просьбе перевода в 7-ю гаубичную батарею, но наконец согласился. Там было очень много офицеров даже на солдатских должностях. Бориса назначили начальником команды разведчиков и телефонистов. Командир батареи был полковник Соловьев, а старшим офицером капитан Комлач, оба пехотинца. Из артиллеристов там были капитан Переслени, Мусин-Пушкин и другие. Это была офицерская семья, и Мордвинкин был очень хорошо принят. Жил он на квартире с доктором Александровским, который был прекрасным пианистом, и каждый вечер Борис слушал его музыку. Обедать ходили в собрание, пока туда не попал артиллерийский снаряд красных , расположенных в станице Екатериненская, на противоположном берегу Дона.
Однажды ночью, во время сильной метели, отряд дроздовцев перешёл по льду Дона на другую сторону и напал неожиданно на красных, захватив много пленных и оружия. Идти по льду было очень трудно. Было скользко, ветер сбивал с ног, люди падали. Пехота упиралась штыками в лёд. Лошади скользили. Только на рассвете перешли на другой берег, где сразу начался бой. В это же время корниловцы захватили Ростов. Но эти победы были не долговременными. Под натиском больших красных сил пришлось оставить правый берег Дона и Ростов. Вернулась и батарея в Азов. Ряды дроздовцев были пополнены пленными красноармейцами. Началось отступление на юг. Сильные морозы окончились. Днём снег, накопившийся ночью, таял. Шли почти весь день по грязи и слякоти, уже так хорошо знакомой по прежним походам. Ночевали в станицах, а утром шли дальше. Бывало и так, что одна сторона станицы была занята добровольцами, другая - красными. В этот поход Борис выполнял роль квартирьера. Утром получал приказ с указанием следующей остановки. Он выезжал вперёд, чтобы приготовить ночлег для батареи, дождаться её и разместить по квартирам. В некоторых станицах оставались для дневки. Дроздовцев начала преследовать красная кавалерия, атакуя их колонну. Эти попытки кончались для красных большими потерями. Их встречали выдержанными и дружными залпами. Остатки спешно убегали.
Дойдя до реки Кубань и заняв станицу на её берегу, колонна задержалась на несколько дней. Погода стояла уже весенняя, тёплая. Голода и холода дроздовцы уже не терпели. Во время очередного выполнения должности квартирьера у Бориса произошёл следующий случай. Найдя на карте место следующего ночлега, он немного удивился, что оно находится на западе от начального маршрута, но не придал особого значения, так как дроздовцы часто меняли свой маршрут. Он был в группе с четырьмя разведчиками. По дороге попадались хутора, а затем они выехали через гать в станицу. Вдруг из переулка выехали шесть конных кубанцев. Спрашивают: “Какой части ?”. Поручик отвечает: “Дроздовской дивизии”. Они переглянулись между собой, что показалось очень подозрительно. “А где дивизия ?”, спрашивают они, на что Борис хладнокровно отвечает : “А вон входит на гать!” К счастью гати не было видно, так как закрывали её деревья. Переглянулись казаки и повернули обратно в переулок. Очевидно слово “дроздовцы” испугало этот красный разъезд! Поехали не спеша дальше. У одной хаты стояла пулемётная тачанка. Ясно, что “экипаж изволит кушать” в хате. Проехали спокойно мимо, вышли за станицу и пошли рысью до ветреной мельницы. Остановились около хаты мельника, вошли, попросили поесть и дали отдохнуть коням. Расспросили мельника о станице их назначения и выяснилось, что направление было ошибочно. Им нужно ещё ехать вёрст 18-20 на юго-восток. Так как земля уже подсохла, начали сокращать дорогу полями. На следующую ночь остановились в станице Крымской, где все четыре разведчика исчезли, очевидно узнав, что колонна идёт в Новороссийск для переброски в Крым. Вероятно решили, что они уже “ отвоевались”.
От станицы Крымской начинается горная местность. Двинулись следующим утром дальше и дойдя до железнодорожной линии на Новороссийск, остановились, так как дорога и железнодорожное полотно были забиты двигающимися кибитками с семействами калмыков, с верблюдами, лошадьми и разным скотом. В следующем посёлке получили приказ двигаться горной дорогой в Новороссийск, так как шоссе и железная дорога забиты, а туннель перед Новороссийском взорван “зелёными”. “Зелёными” назывались лесные партизаны, действовавшие и против белых и против красных. Получили приказ двигаться вперёд и искать дорогу. Поднялись по очень крутому подъёму на верх большого кряжа, поросшему кустарником и отдельными группами деревьев, главным образом буком. За кряжем встретили группу офицеров-дроздовцев, которые были посланы другими подразделениями с той же целью найти горную дорогу и чуть было не попали к красным. Собралась уже солидная группа и двинулись быстрым шагом по дороге. Пройдя с версту, увидали на дне долины станицу. На улицах было много конных. Это была красная кавалерия, которая каким-то образом обогнала колонну добровольцев. Началась перестрелка. Пехота поставила заслон, а колонна двинулась дальше по горной дороге. Спустились в узкую долину между крутыми склонами, покрытыми буковым лесом. Глубоко внизу шумел ручей. По краям дороги было много фиалок. День подвигался к вечеру. Солнце в ущелье уже не заглядывало. Было прохладно и сыро, но воздух был заполнен ароматом цветов. В сумерках дошли до поляны, где был домик лесника, теперь пустовавший, и хозяйственные постройки. Здесь колонна догнала конную разведку Второго Дроздовского полка и оркестр. Оркестр начал играть “Берёзку”. Прилегли под навесом и с удовольствием слушали музыку в сумерках долины и от усталости и голода заснули под музыку, забыв на момент неприятности обстановки. Была уже полная темнота, когда разведчик разбудил Бориса, сказав тревожным шепотом, что конная разведка ушла и что здесь они одни. Садятся быстро на коней и продолжают продвигаться в полной темноте. Только по шлёпанью копыт по грязи можно было судить, что с дороги не сбились. Слева внизу ручей, справа крутой склон горы. Полагались на лошадей, так как в темноте они видят лучше, чем люди. Дорога, извиваясь, постепенно поднимается. Впереди группы ехал Борис. Вдруг его лошадь приостановилась и, несмотря на понукание, отказывалась идти вперёд. Один из разведчиков слез с коня, прошёл вперёд и зажёг фонарик. Оказывается, впереди был мост с провалившимися сводами. В ручье под мостом можно было видеть несколько полуживых лошадей. Все слезли и, держа лошадей за повода, ощупью перешли по единственно уцелевшему своду моста, шириною не больше полметра. Все перебрались благополучно и продолжили путь, опять положившись на лошадей. Довольно долго они ехали то поднимаясь, то спускаясь. Но вот дорога пошла вниз и они, судя по почве, вышли на поляну. Раздался окрик: “Кто идёт ?”. Поручик отвечает ”Свои !”. Следует вопрос: “Какой части ?”. С оружьем готовым к бою, отвечает: “Дроздовцы !” и рысью двинулся на голос, но наткнулся на живую ограду. Голос из за ограды отвечает: “Тут не пройдёте, держитесь левее по дороге”. К счастью, натолкнулись на дроздовцев. Здесь оказалось несколько построек, но все до отказу набитые пехотой. Нашли чуланчик с верстаком, куда и поместилась вся команда. Не нашли ничего, чем можно было бы утолить голод, но для лошадей нашли немного старой соломы. Заснуть не могли, дрожа от холода и сырости. Последний раз они позавтракали ещё в станице Крымской, перед выступлением в поход. Теперь, от голода, чувствовалась слабость. Так как не мог заснуть, Борис решил согреться ходьбой, во время которой обошёл весь хутор. Это был конец марта 1920 года и там, на юге России, весна была в полном разгаре.
Утром разведчики отправились в поиски еды, но вернулись, ничего не найдя. У местного жителя расспросили про дорогу на Новороссийск. Оказывается, дорога по которой они шли, выходит на шоссе и по ней до Новороссийска 12 вёрст, а по тропинке, которая круто поднималась в гору, две с половиной версты. Предпочли тропинку. Уставшие лошади с трудом поднимались по крутому подъёму среди букового леса. Постепенно лес начал редеть, сменился кустарником, который вскоре прекратился и тропинка пошла по камням и щебню. С высоты увидели море, а дойдя до спуска , открылся берег, бухта и Новороссийский порт. Тропинка начала круто спускаться, и лошадей пришлось вести в поводу, так как из под их ног стал сыпаться щебень, а иногда и солидные камни. В порту было несколько военных и торговых судов. На внешнем рейде, за молом, стоял дредноут. Спустились в город и вскоре нашли свою хозяйственную часть, где их накормили. Выбившимся из сил лошадям нашли кое что поесть. Борис направился в порт найти командира артиллерийской бригады, генерала Ползикова, и явиться в его распоряжение. Проезжая мимо железнодорожной станции, увидел что склады растаскиваются солдатами. Послал разведчиков достать что-нибудь из обмундирования, так как с этим у них было плохо. Вскоре разведчики вернулись и принесли для Бориса плащ-палатку, одеяло, обмотки и брюки-галифе; всё новенькое, английское. Дойдя до набережной, они уже не смогли двигаться на лошадях, так как вся набережная была забита брошенными лошадьми. Лошади стояли понурив усталые головы. Борис с разведчиками пробирались пешком между ними. У пристаней стояли пароходы. Нашли пароход, на который грузились дроздовцы. С пристани увидели на мостике генерала Ползикова, обратив внимание на себя, Борис отрапортовал, почти крича, о своём назначении в его распоряжение. Генерал приказал ему немедленно отправится на батарею, двигающуюся по шоссе и сдерживающую красных, приказать быстро оторваться от противника, сбросить орудия в пропасть и быстрым маршем направиться на погрузку в порт. Пройдя снова через стену лошадей, Борис отправился через город на шоссе, беспрестанно понукая лошадей. Когда они вышли из города и начали подниматься по серпантинам шоссе, лошади шли как пьяные, часто останавливаясь. Навстречу начали попадаться группки дроздовских частей, а затем и группа артиллеристов, которые сообщили, что пушки уже сброшены, и все спешат в порт. Борис повернул обратно. Снова прошли через стену лошадей на пристань и стали дожидаться своей батареи. Пароход всё больше заполнялся дроздовцами, а батарея не подходила. На складах порта начались пожары. Несколько солдат попросили разрешение пойти на склады за обмундированием. Через час они вернулись снабжёнными обмундированием и галетами, а Борису принесли бутылку коньяка. Наступила ночь. Борис выпил несколько глотков коньяка и пожевав галет, лёг прямо на каменную пристань, подстелив под себя попону и, накрывшись одеялом и палаткой, уснул. Была уже глубокая ночь, когда его разбудили. Сильно бушевали пожары, и потому кругом было очень светло. К приходу батареи пароход был загружен до отказа и командир получил приказание от генерала Кутепова двигаться на западный мол, где состав батареи миноносцем “Беспокойный” будет взят на борт. Миноносец был виден, стоящий на внутреннем рейде. Чтобы попасть на западный мол, опять пришлось проходить через стену лошадей, выйти на набережную и обойти по ней всю западную часть порта. Подходя уже к западному молу, дорогу им загородили два брошенных танка. Протиснувшись между ними, вышли на мол. С ними были несколько офицерских жён в военных шинелях. Дойдя до конца мола, удалось криком установить связь с “Беспокойным”. Так как о приказе генерала Кутепова они не знали, пришлось вести долгие переговоры, в результате которых миноносец согласился их взять. Из трубы миноносца пошел дым - поднимали пары. Был виден восточный мол, забитый казаками. Два английских миноносца подходили к нему, забирая военных, и отходили на внешний рейд, высаживая их на баржи, стоящие на якоре. На мостках миноносцев мигали световые сигналы. Начинало светать. “Беспокойный” снялся с якоря и направился к западному молу, идя медленным ходом вдоль мола, на расстоянии нескольких метров. С мостика через рупор передают приказание стать в цепочку по молу и прыгать, протянув руки вперёд. Матросы ловили за руки и выбрасывали их, как мешки, на палубу. Несмотря на их боязнь упасть в воду, необычная посадка прошла благополучно.
Борис, после успешного прыжка поднялся на орудийную вышку с бортами и наблюдал происходящее кругом. Миноносец повернул к выходу между восточным и западным молом. Увидел несколько бегущих по западному молу, умолявших взять их на борт. Миноносец уже не смог вернуться к молу, так как в западной части города появились цепи красных, по которым миноносец сделал несколько выстрелов. С первого взгляда поведение миноносца можно было осудить, но если принять во внимание, что спасать нужно было несколько тысяч людей, что было невозможно, и, главное, миноносец не мог перегружаться и терять свою боеспособность, то другого выхода при данной обстановке не было. Все, не погрузившиеся на пароходы, двинулись колонной вдоль берега, на юг в Туапсе. Вскоре красные стали обстреливать эту колонну артиллерией.
“Беспокойный” подошёл к английскому дредноуту, носившему название “Император Индии”. Начали пересаживать дроздовцев на него. Так как палуба дредноута была гораздо выше палубы миноносца, перескакивать можно было только, когда волна поднимала миноносец до уровня борта дредноута. Переходили на носовую палубу дредноута под орудия носовой башни. Вот башня над ними повернула свои орудия в сторону города и раздался выстрел, оглушив всех находящихся кругом. Все не только оглохли, по чувствовали себя ударенным по голове телеграфным столбом ! Подошёл английский транспорт, и их пересадили на него. Разместили в закрытой нижней палубе на полу. Вскоре принесли консервы, варенье, сыр, хлеб и чай. У Бориса, в придачу, ещё сохранилась бутылка с коньяком. Выходить из помещения им не разрешалось. Попав в такую мирную обстановку, после ужасов и голода в недавних походах, утолив изрядный голод, их мысли были с оставшимися на берегу. Постепенно всех одолел сон, и полная тишина наступила в каюте. Борис заснул мёртвым сном. Когда он проснулся, транспорт уже стоял в бухте Феодосии в Крыму. Немного спустя, транспорт подошёл к пристани и разгрузил “пассажиров”.
Заканчивая эту главу, привожу краткие биографии вождей Белого Движения.
Командующий Добровольческой армией генерального штаба генерал от инфантерии Лавр Георгиевич Корнилов родился 18-го августа (по старому стилю) 1870 г. в Устькаменигорске в семье хорунжего Сибирского Казачьего войска. Пройдя Омский кадетский корпус, Михайловское Артиллерийское училище, Академию Генерального штаба он окончил все эти учебные заведения первым. Начало службы в Генеральном штабе создало ему славу выдающегося разведчика тех районов, которые считались недосягаемыми. Известна его разведка афганской крепости, командировки в Кашгарию, Хоросань и Индию, путешествие по Восточной Персии. Первый его подвиг в русско-японской войне был отмечен высокой наградой - орденом св. Георгия 4-ой степени. Первую мировую войну генерал Корнилов начал на должности командира бригады, но уже через месяц принял 48-ю дивизию. Эту дивизию он прославил и стяжал ей имя “Стальная”. В дни общего отхода нашего фронта в 1915 г. генерал Корнилов отступил последним, прикрывая отход. 29 апреля 1915 г. получив тяжёлое ранение, был взят в плен. В 1916 г. бежал из плена. Февральская революция застала Корнилова командиром 25-го корпуса. В дни Временного правительства, он был последовательно: Главкомом войск Петроградского военного округа, командующим 8-ой Армией, Главкомом Юго-Западного фронта и наконец Верховным Главнокомандующим. Затем отрешение и арест, заключение в Быховской тюрьме 2-го декабря 1917 г.; бежав из тюрьмы, Корнилов с верным ему Текинским полком проделал 400-вёрстный поход, пробиваясь на Дон, но был вынужден распустить текинцев и пробираться дальше один. Генерал Алексеев передаёт Корнилову командование Добровольческой армией. 7-го января 1918 г. Добровольческая армия переходит в Ростов, откуда ведёт борьбу против большевиков. 22-го февраля 1918 г. армия покидает Ростов и выходит в Первый Кубанский поход. 31-го марта в бою под Екатеринодаром, на ферме Екатериноградского Экономического Общества, где помещался штаб Корнилова, Корнилов был смертельно ранен артиллерийским снарядом, и, не приходя в сознание, скончался. Осада Екатеринодара была отменена. Корнилов и полковник Неженцев (1-й командир Корниловского ударного полка, убитый днём раньше) были тайно похоронены на ферме Гначбау. Заняв эту колонию, большевики отыскали свежие могилы. Тело Корнилова было привезено в Екатеринодар, предано поруганию и затем сожжено. Генерал Корнилов говорил: “Чем труднее, тем смелее вперёд; я ничего не боюсь, кроме позора России !”
Генерал-адьютант Михаил Васильевич Алексеев родился 3 ноября (по старому стилю) 1857 г. в Вязьме в семье штабс-капитана, участника Севастопольской обороны. Окончил гимназию, поступил вольноопределающимся в 2-ой Ростовский гренадерский полк. В 1876 г. окончил Московское юнкерское училище. В 1877 г. принял участие в Турецкой войне, первое время в качестве ординарца у генерала Скобелева. Был ранен. В 1887 г. в чине штабс-капитана поступил в Императорскую Академию Генерального штаба. В августе 1898 г. назначен экстраординарным профессором Академии Генерального штаба по кафедре Истории Русского Военного Искусства. 28 марта 1904 г. Алексеев произведён в генерал-майоры. В Японскую войну, по личному ходатайству, назначен в действующую армию. В 1908 г. произведён за отличие по службе в генерал-лейтенанты с назначением на должность начальника штаба Киевского военного округа. Непосредственно перед войной занял должность начальника штаба Юго-Западного фронта. За операции первого периода Первой Великой войны был произведён в генералы от инфантерии и награждён орденом св. Георгия 4-й степени.
В августе 1915 г. занял пост начальника штаба Верховного Главнокомандующего. После Февральской революции Алексеев был назначен Временным правительством Верховным Главнокомандующим Русской армии. 7-го марта 1917 г. на Первом Офицерском съезде он счёл необходимым открыто охарактеризовать положение страны и высказать опасение за её ближайшее будущее. Эта речь послужила поводом его отставке с поста Главнокомандующего. После октябрьского переворота он был вынужден скрываться, оставил Петроград и пробрался на Дон. На Дону генерал Алексеев сразу приступил к организации общероссийской вооружённой силы под названием “Алексеевкой организации”. 7 января 1918 года был объявлен приказ о переименовании этой организации в Добровольческую армию и о вступлении генерала Корнилова в командование этой армии. 22 февраля 1918 года Добровольческая армия оставила Ростов и, в составе 3 000 бойцов, вышла в свой легендарный 1-й Кубанский поход. В письме к своим близким Алексеев написал следующее: “Мы уходим в степи. Можем вернуться, если на то будет воля Божия. Но нужно зажечь светоч, чтобы была хоть одна светлая точка среди охватившей Россию тьмы”. Во 2-ом Кубанском походе уже после взятия Екатеринодара он перенёс простуду, которая подорвала его здоровье. 20 сентября (по старому стилю) 1918 г., почувствовав приближение конца, он передал генералу А. М. Драгомирову бывшие в его распоряжении финансовые ресурсы Добровольческой армии. 25 сентября (по старому стилю) 1918 г. генерал Михаил Васильевич Алексеев скончался. Похороны основателя Добровольческой армии состоялись в Екатеринодаре.
Правитель и Главнокомандующий Вооружёнными Силами Юга России Генерального штаба генерал-лейтенант Антон Иванович Деникин родился в 1872 г. Отец его был до 30 лет крепостным крестьянином, сдан в рекруты. После 22 лет тяжёлой службы добился чина прапорщика. В отставку вышел майором. Образование Антон Иванович получил в Ловическом реальном училище, Киевском пехотном юнкерском училище и в Академии Генерального штаба. В штабах Варшавского, Киевского, Казанского и Одесского военных округов прошла его служба на младших должностях офицера Генерального штаба. Участвовал в русско-японской войне. Четыре года командовал 17-м пехотным полком. В начале Первой Мировой войны был генерал квартирмейстером 8-й Армии, затем принял 4-ю Стрелковую бригаду и на этой должности проявил свои способности боевого начальника, закрепив славу “Железных стрелков”, обретённую ими в Турецкой войне. Февральская революция застала его командиром 8-го корпуса. Временное правительство назначило его начальником штаба Ставки, где он пробыл до конца мая. Позднее он был назначен Главнокомандующим армиями Западного фронта. Находясь на этом положении, генерал Деникин своей телеграммой за №145 выявил сочувствие и полную поддержку генералу Корнилову в его действиях. Это привело его в Быховскую тюрьму. Получив возможность бежать, он покинул её 19 ноября 1917 г. и направился на Дон. С декабря месяца он состоял в должности начальника дивизии Добровольческой армии. После смерти генерала Корнилова, вступил в командование Добровольческой Армией. 25 сентября 1918 г., после смерти генерала Алексеева, принял звание Главнокомандующего Добровольческой армией, а с 26-го декабря 1918 г. стал Главнокомандующим Вооружёнными Силами Юга России. 30 мая 1919 г. генерал Деникин признал над собой власть Верховного Правителя России - адмирала Колчака. Под командованием генерала Деникина, Вооружённые Силы Юга России, освободив от красных Кубань (Второй Кубанский Поход), повернули на север и под лозунгом “На Москву” дошли до Орла. Но на дальнейшее наступление сил уже не хватило и начался отход армии. После отступления и эвакуации из Новороссийска, 22 марта 1920 г., генерал Деникин сдал командование генералу Врангелю.
Главнокомандующий Русской Армией генерал-лейтенант барон Пётр Николаевич Врангель родился 15-го августа 1878 г. Происходит из потомственных дворян Петроградской губернии. Окончил Горный институт, выдержал испытание на корнета гвардии при Николаевском кавалерийском училище, окончил Николаевскую академию Генерального штаба. Военную службу начал 1-го сентября 1901 г. в Лейб-гвардии Конном полку. Во время русско-японской войны воевал в рядах 20-го Аргунского полка Забайкальского Казачьего войска. В 1905 г. произведён в подъесаулы. В Первую Мировую войну вступил в чине ротмистра. За дело под Каушеном награждён орденом св. Георгия 4-й степени. 24-го декабря 1916 г. командует 2-ой бригадой Уссурийской конной дивизии. 9 сентября 1917 г. назначен командиром 3-го конного корпуса. После большевистского переворота ушёл со службы и в августе 1918 г. вступил в ряды Добровольческой армии в чине генерал-майора. 15 ноября 1918 г., будучи командиром 10-го конного корпуса, за боевые отличия произведён в генерал-лейтенанты. В начале 1919 г. назначен командующим Кавказкой Добровольческой армией. Из-за разногласий с генералом Деникиным по тактическим и стратегическим вопросам, уволен в отставку. После оставления Новороссийска частями Добровольческой армии и эвакуации её в Крым, назначен Главнокомандующим Вооружёнными Силами Юга России. Обладая большими организаторскими способностями сумел привести в порядок тыл, провести ряд реформ, в частности - земельную, реорганизовать армию и, выйдя за пределы Крыма, нанести красным несколько крупных поражений. К этому времени армия была переименована в Русскую Армию. Успешное продвижение Русской Армии на север вынудило большевиков поспешить заключить мир с Польшей, что позволило им перебросить свои основные силы против генерал Врангеля. Начался отход из Северной Таврии в Крым. У красных были неистощимые запасы резервов. Генерал Врангель понял, что неизбежна эвакуация. План эвакуации был тщательно разработан. Она прошла в образцовом порядке. 145 693 бойца были вывезены заграницу. Воинские части были размещены в Галлиполи, Лемносе и Бизерте. Союзники всячески добивались репатриации бойцов Русской Армии в СССР. Генерал Врангель этого не допустил. Югославия и Болгария предоставили убежище Русской Армии. За границей генерал Врангель реорганизовал Армию в Русский Обще-Воинский Союз. Генерал Врангель скончался 25-го апреля 1928 г. в Бельгии и похоронен в русской церкви в Белграде. Жизнь и деятельность генерала Врангеля можно ясно представить его же словами: “За поруганную Веру и оскорбление святыни её. За освобождение русского народа от ига коммунистов. За то, чтобы истинная свобода и право царили на Руси.”.
Верховный Правитель России адмирал Александр Васильевич Колчак родился на Обуховском сталелитейном заводе в семье военного инженера. Окончил 6-ю Петербургскую гимназию, Морской корпус. В 1899 г. был произведён в мичманы. В Норвегии занимался гидрографией под руководством Ф. Нансена. В 1900 г. на судне “Заря” вышел в Полярную экспедицию с бароном Э. В. Толем. Участвовал в русско-японской войне, был в Порт-Артуре, командовал миноносцем “Сердитый”, потом морской батареей. Был ранен и взят в плен. В 1911 г. назначен начальником 1-го оперативного отдела Морского Генерального штаба. В 1915 г. командует полудивизионом миноносцев, а позднее в том же году капитан 1-го ранга Колчак назначается начальником минной дивизии. За успешные действия против немцев награждён орденом св. Георгия 4-й степени. В августе 1916 г. вице-адмирал Колчак - командующий Черноморским флотом. Под его командованием флот проводит целый ряд успешных операций. После Февральской революции адмирал Колчак снят со своей должности Временным правительством и командирован с особой миссией в США. После октябрьского переворота адмирал Колчак прибывает в Сибирь и 3 июня 1919 г. в Омске провозглашается Верховным Правителем России. После больших успехов белых армий, доходивших до Волги, началось их отступление на восток. 16 ноября 1919 г. большевики заняли Омск. Адмирал Колчак надеялся создать сопротивление в Иркутске, но чехословаки отказались пропустить его поезд, и он был остановлен в Нижнеудинске. Восстание эсеров в тылу, сотрудничество чехословаков с эсерами, а последних с большевиками, слабая помощь союзников - были основными причинами поражения Сибирской армии. Когда поезд с адмиралом Колчаком прибыл в Иркутск, в вагон адмирала явился чешский офицер, который передал, что согласно приказанию французского генерала Жанена, генерал Сыровой, командующий чехословацкими войсками в Сибири, распорядился выдать адмирала Колчака Иркутскому революционному правительству, состоявших из эсеров. Через десять дней большевики заняли Иркутск. Эсеры, провозгласившие лозунг - “Ни Ленина, ни Колчака”, оказались предателями. 7 февраля 1920 г. Верховный Правитель России адмирал Колчак, вместе с председателем Совета министров В. Н. Пепеляевым, был расстрелян чекистским палачом С. Чудновским. Тела убитых были спущены в прорубь под лёд Ангары.
Главнокомандующий Северо-Западной Добровольческой армией генерал от инфантерии Николай Николаевич Юденич родился 18 июля 1862 г., из потомственных дворян Минской губернии. Юденич окончил Александровское Военное училище в 1887 г. Окончил Николаевскую Академию Генерального штаба. В 1892 г. переведён на службу в Туркестан, произведён в подполковники. Принимает участие в Памирской экспедиции в должности начальника штаба Памирских отрядов. 16 июля 1902 г. назначен командиром 18-го Стрелкового полка, с которым принял участие в русско-японской войне. Два раза ранен. За отличия произведён в генерал-майоры. В 1912 г. произведён в генерал-лейтенанты и назначается начальником штаба Кавказского военного округа. В июле 1915 г., за победы над турками, награждён орденом св. Георгия 3-й степени, произведён в генералы от инфантерии и поставлен во главе Кавказской армии. За победоносный штурм Эрзерума пожалован орденом св. Георгия 2-ой степени. 5 марта 1917 г. назначен Главнокомандующим Кавказским фронтом. В апреле 1917 г. Временное правительство отстраняет генерала Юденича с этой должности, по мотивам слишком большой его популярности среди войск. В Петрограде Юденич пережил большевистский переворот, целый год был вынужден скрываться, а осенью 1918 г. перебрался в Финляндию, а затем в Эстонию для работы по организации Северо-Западного фронта гражданской войны. Адмирал Колчак назначает его Главнокомандующим этим фронтом. Своего тыла не было, приходилось базироваться на Эстонию, правящие круги которой склонялись к мысли, что торжество Белого Движения более опасно для самостоятельности Эстонии, чем советская власть в России. Вся армия Юденича не превышала 8 000. Во всём была зависимость от союзников, которые совсем не стремились к полной победе белых. Между тем наступление на Петроград было необходимо, чтобы оттянуть на себя неприятельские силы и тем хоть как-нибудь облегчить положение на восточном и южных фронтах. Молниеносное наступление к Петрограду в октябре 1919 г. выполнило свою задачу. Красным пришлось стянуть до 50 000 бойцов с других фронтов. Северо-Западная армия поражения не понесла, но обойдённая подавляющими силами с обоих флангов и с глубокого тыла, принуждена была отойти в пределы Эстонии, где она была интернирована и разоружена эстонцами, в силу заключённого ими мирного договора с большевиками и с одобрения Антанты. Генерал Юденич умер в эмиграции в 1933 г. и похоронен в Ницце.
Генерального штаба генерал-лейтенант Владимир Оскарович Каппель родился в городе Белеве Тульской губернии в 1881 г. в семье офицера. Окончил 2-ой Кадетский корпус в Санкт-Петербурге. В 1906 г. по окончании Николаевского Кавалерийского училища произведён в корнеты и выходит в 54-й драгунский Новомиргородский полк. Поступает в Академию Генерального штаба и кончает по 1-му разряду. Первую Мировую войну начал в чине капитана. После октябрьского переворота Каппель попадает в Самару, где возглавляет отряд добровольцев в 350 человек, который впоследствии развернулся в Народную Армию. Наносит красным ряд поражений, с ходу занимает Симбирск. Начинаются трения с Самарским эсеровским правительством. 16 июля 1918 г. разбив превосходные силы красных, полковник Каппель берёт Казань. На фронт прибывает красный главковерх Троцкий. Против малочисленной Народной Армии красные бросают три армии: Тухачевского, Муравьева и Гая. Начинается частичный отход войск на Уфу. Полковник Каппель произведён в генерал-майоры. Каппель совершает поездку в Омск к адмиралу Колчаку, который назначает его командующим 3-й Армии, составленной в основном из пленных красноармейцев, не прошедших достаточной подготовки. Они, в большинстве, при первой возможности переходят на сторону противника. Начинается общий отход белых на восток. После оставления Омска, генерал-лейтенант Каппель назначается главнокомандующим.
С непрерывными боями армия отходит вдоль железной дороги. Под Красноярском армия окружена, но, обойдя город, из окружения вырывается. Железную дорогу приходится оставить. Дальнейший путь армии - по замёрзшему Енисею и по реке Кан. В этом походе генерал Каппель отморозил обе ноги и был не в состоянии идти. После ампутации, генерал Каппель верхом продолжает вести свою армию. У Нижнеудинска происходит большое сражение, противник разбит и армия прорывается в Читу. Беспримерное 3 000 вёрстное отступление армии от Омска до Забайкалья позже получило название “Сибирского Ледяного Похода”. Генерал Каппель сдал командование войсками генералу Войцеховскому, а 26 января 1920 г. он умер от воспаления лёгких. Армия получила название “Каппелевской”. Гроб с телом генерала Каппеля был перевезён в Харбин и погребён у алтаря Иверской церкви. Ему был поставлен памятник, который простоял до 1955 г., когда, по приказу советского правительства, он был снесён.
Генерал С. Марков Генерал П. Врангель Генерал А. Кутепов
Начальник 1-ой дивизии Добровольческой армии, генерального штаба генерал-лейтенант Сергей Леонидович Марков родился 1878 г. в семье офицера. Образование получил в 1-ом Московском Кадетском корпусе и Константиновском Артиллерийском училище. Вышел в Лейб-Гвардии 2-ю Артиллерийскую бригаду и поступил в Академию Генерального штаба, которую закончил в 1904 г. Участвовал в русско-японской войне. Служил в Варшавском военном округе, а затем в Главном Управлении Генерального Штаба. С 1911 г. был штатным преподавателем в Николаевской Военной академии. В дни Первой Мировой войны в декабре 1914 г. полковник Марков принял штаб 4-ой Стрелковой бригады. В начале 1915 г. назначается командиром 13-го Стрелкового полка, награждён орденом св. Георгия 4-ой степени и Георгиевским Оружием. Переведён на Кавказский фронт на штабную должность. Позже был назначен Генералом для поручений при командующем 10-ой Армии. Летом 1917 г. Марков был ближайшим сотрудником генерала Деникина, занимая должности 2-го генерал-квартирмейстера Ставки, затем Начальника штаба армий Западного, а затем Юго-Западного фронтов. На последней должности генерал Марков был арестован Керенским. Затем побег на Дон и служба В Добровольческой Армии. В первые дни 1-го Кубанского похода генерал Марков принял командование 1-ым Офицерским полком. В этой должности генерал Марков поистине проявлял чудеса храбрости. Среди прозвищ генерала Маркова было и такое “Шпага генерала Корнилова”. Впоследствии он был командиром 1-ой бригады, затем начальником 1-ой дивизии. Не менее, чем кто-либо другой среди вождей Добровольческого движения, горел генерал Марков любовью к России, но заражать ею он умел, безусловно, лучше всех. “Легко быть смелым и честным, помня, что смерть лучше позорного существования в оплёванной и унижённой России” говорил он. Генерал Марков погиб в сражении 12 июня 1918 г. во время Второго Кубанского похода. Из заветов генерала Маркова: “Любовь к Родине подтверждать нужными ей делами; любя её “Великой, Единой, Неделимой”, не терять веру, что она снова будет такой; веря в это - верить в народ её, начиная с самого себя - веры в себя; армия - единственная сила, могущая спасти Родину, поэтому всё для неё, включая самого себя”.
Командующий Первой Армией Вооружённых Сил Юга России, генерал от инфантерии Александр Павлович Кутепов родился в Череповце Новгородской губернии в семье лесничего. Окончил гимназию в Архангельске, поступил на военную службу вольноопределяющимся; командируется во Владимирское Военное училище. Принимал участие в русско-японской войне в рядах 85-го Быборского полка. За боевые отличия был переведён в 1907 г. в Лейб-Гвардейский Преображенский полк. Первую Мировую войну Кутепов начал в чине штабс-капитана. За боевые подвиги награждён орденом св. Георгия 4-ой степени. Был ранен три раза. В 1917 г. полковник Кутепов - командир Лейб-Гвардии Преображенского полка. После октябрьского переворота, Кутепов вступает в Добровольческую Армию. Первый Кубанский поход он начал командиром 3-й роты 1-го Офицерского полка. После смерти полковника Неженцева полковник Кутепов принимает Корниловский полк, а после смерти генерала Маркова - 1-ю дивизию. В Крыму генерал-майор Кутепов назначен командующим 1-ой Армией. После Крымской эвакуации с кадрами прибыл в Галлиполи. Находясь в тяжёлом положении, генерал Кутепов умело провёл через все испытания вверенный ему 1-й корпус, сохранив честь Русской Армии. С 29 апреля 1928 г. генерал Кутепов назначается председателем Русского Обще-Воинского Союза, на место покойного генерала Врангеля. Занимая командные должности в РОВСе, генерал Кутепов уделяет особое внимание работе на Россию. Его люди идут в СССР через границу, многие гибнут, но работа продолжается. Чтобы препятствовать этой деятельности, ОГПУ организовывает “Трест” - фиктивную монархическую организацию, при помощи которой пытается сдерживать боевиков Кутепова от подпольной работы в СССР, но этой цели не достигают. Принимается решение похитить генерала Кутепова. 26 апреля 1930 г. генерал Кутепов был похищен ОГПУ в Париже и пропал без вести. Этим актом большевики дали самое доказательство того, как они расценивали личность и деятельность генерала Кутепова. Характеристика коммунистического строя, данная Кутеповым, остаётся в силе и поныне: “Коммунистический строй может гнить, но не может эволюционировать. Я верю, что, рано или поздно, у русского народа найдётся достаточно сил, чтобы сбросить это иго”
Походный атаман Казачьих войск, Войсковой Атаман Оренбурского Казачьего войска, генерал-лейтенант Александр Ильич Дутов родился в 1879 г. Образование получил в Неплюевском Кадетском корпусе, Николаевском Кавалерийском училище и в Императорской Николаевской Военной академии, которую кончил по первому разряду. Офицерскую службу начал в 5-м Сапёрном батальоне. По окончании Академии капитан Дутов перевёлся в своё Оренбурское Казачье войско. В годы Первой Мировой войны он принял 1-й Оренбургский Казачий полк и в этой должности застала его революция. Летом 1917 г. Войсковой старшина Дутов был избран на Чрезвычайном Войсковом кругу Атаманом Оренбурского Казачьего войска. 26 октября 1917 г. атаман Дутов приказом по войску объявил о непризнании власти советов. Этим актом было положено начало борьбы с большевиками. Летом 1918 г. атаман Дутов был произведён в генерал-майоры и назначен Командующим Особой Оренбурской армией, переименованной впоследствии в Юго-Западную. 20 мая 1919 г. генерал-лейтенант Дутов был освобождён от должности командующего Юго-Западной армией и назначен на пост Походного Атамана всех казачьих войск. В конце сентября 1919 г. он вступил в командование вновь организуемой Оренбурской армии в районе Атбасар-Кокчетав, которая, после ряда блестящих сражений, под давлением превосходящих сил красных, вынуждена была отойти в направлении сперва на Павлодар, а затем на Семипалатинск, а в конечном итоге - на Сергиополь и в Семиречье. Здесь, передав боевое управление атаману Аненкову, Дутов принял только гражданское управление Семиреченским краем, находясь в Лепсинксе. Создавшаяся на фронте угрожающая обстановка заставила атамана Дутова в марте 1920 г. покинуть пределы родины и отойти в Кульджу через ледниковый перевал Карасарык. После благополучного перехода атаман Дутов воспользовался для расквартирования своего отряда казармами Русского консульства в г. Суйдин, где 6-го февраля 1921 г. был убит подосланными из Семиречья большевиками. Так закончил свою жизнь, полную подвигов, атаман Александр Ильич Дутов, основоположник Белого Движения на Востоке.
Главнокомандующий войсками Северного фронта генерал-лейтенант Евгений Карлович Миллер родился 25 сентября 1867 г. в Двинске. В 1884 г. окончил Николаевский Кадетский корпус, в 1886 г. - Николаевское Кавалерийское училище. Начал службу в Лейб-Гвардейском Гусарском Его Величества полку. В 1892 г. окончил Николаевскую Академию Генерального штаба. С 1898 г. по 1907 г. был военным атташе в Бельгии, Голландии и Италии. В 1909 г. произведён в генерал-майоры. В 1910 г. занимал должность генерал-квартирмейстера Главного Управления Генерального штаба. С 1910 по 1912 г. - начальник Николаевского Кавалерийского училища. В конце 1912 г. - начальник штаба Московского военного округа. Первую Мировую войну начал начальником штаба 5-ой Армии. В 1915 г. произведён в генерал-лейтенанты, а в январе 1917 г. генерал Миллер назначен командиром 26-го Армейского корпуса. В дни развала армии был ранен взбунтовавшимися солдатами. После октябрьского переворота он не признал власти большевиков и был заочно предан советским правительством суду революционного трибунала. В 1918 г. в Архангельске было образовано правительство народного социалиста Н. В. Чайковского, которое вызвало генерала Миллера на пост военного губернатора Северной области. В августе 1919 г. стал Главнокомандующим войсками Северного фронта. Общая численность его армии не превышала 10 000 бойцов. Несмотря на трудность его положения, после ухода англичан, решил продолжать борьбу против большевиков, оказывая посильную помощь другим белым фронтам. В феврале 1920 г. ему пришлось оставить Архангельск. Остатки армии погрузились на суда и ушли в изгнание. В 1922 г. в Париже он был назначен начальником штаба генерала Врангеля. В 1929 г. генерал Кутепов назначил генерала Миллера первым заместителем председателя РОВСа. Идеальный офицер Генерального штаба, генерал Миллер был совершенно лишён честолюбия. Генерал Миллер был человеком долга: он возглавил Белое Движение на севере России не в силу личных амбиций, но по зову долга перед Родиной. Так же по зову долга , он стал председателем РОВСа после похищения советскими агентами генерала Кутепова. Генерал Миллер оставался на посту председателя РОВСа вплоть до своего похищения агентами НКВД в Париже 22 сентября 1937 года.
Уход Добровольческой Армии
Примечание: Некоторые данные в этой главе были заимствованы из следующих источников:
1. Рукопись Б. Ф. Мордвинкина.
2. “Дроздовцы в Огне”. А. В. Туркул.
Издательство “Явь и Быль”. Мюнхен, 1948.
3. “Дроздовцы от Ясс до Галлиполи”. Вл. Кравченко.
Baschkirzew Buchdruckerei. Muenchen, 1973.
4. “Седьмая Гаубичная”. Пронин, Александровский, Ребиков.
All-Slavic Publishing House, Inc. New York. 1960
Страницы: 183, 190, 193, 194, 196.
<< Назад