Адресуется офицерам российской Армии и Флота.

© Вступительные статьи: А.Григорьев, В.Дукельский, 1996

© Храм во имя Преображения Господня (Москва, Тушино)

* Отрывок из книги А.Б. Григорьева "Вера и Верность - Ред.

При изучении отечественной истории невольно задаешь себе вопрос: а есть ли какая-либо зависимость между верой русских полководцев и их деяниями на военном поприще? Подробное знакомство с их жизненным кредо позволяет увидеть, насколько православная вера содействовала их успехам. Существует прямая связь между глубиной и твердостью их веры и результатами на поле боя. Не подлежит сомнению одно — православная вера формировала нравственные идеалы и наложила свой отпечаток на характер военных деятелей.

Христианские чувства не позволяли Суворову жестоко относиться к пленным. Он приказывал содержать их "ласково и человеколюбиво", кормить хорошо, "хотя бы сверх надлежащей порции", будучи убежден, что "благоприятие раскаявшихся возмутителей пользует больше нашим интересам, нежели пролитие их крови".

Особую ревность имел полководец к церковной службе. На рассвете всегда шел в церковь, где молился на утренней и обедней. Во время службы сам читал и пел, усердно клал земные поклоны. Биограф Суворова А. Петрушевский отмечал, что в этих поклонах "не было никакой утрировки, а выражалось - обычное благочестие Суворова и ревностное исполнение церковных обрядов". Во время пребывания в ссылке в Кончанском опальный полководец вел особо аскетический образ жизни, а по утрам и после обеда пел духовные концерты. Церковную музыку он любил особенно. Биограф также сообщает, что "в Великий пост в его комнате почти ежедневно совершались церковные службы, при атом Суворов служил дьячком".

Благочестие великого полководца проявлялось и в его постоянных заботах по содержанию старых и сооружению новых церквей. "Я и всех своих оброков на этот предмет ни мало не жалею, — повторял Александр Васильевич. Наряду с хлопотами о церковных зданиях, утвари и разном благолепии, Суворов обеспечивал и денежное содержание церковного причта. Один из иностранцев спросил его однажды: — " Много ли в вашей армии истинно верных и преданных солдат?".

— "Много, очень много, не сосчитать," — ответил Суворов. — "Сотня — мало, корпуса — мало, вся, вся армия! У меня, когда чудо-богатырь поцелует крест, то доколь дышит — своему долгу не изменит. Пошли его в огонь — идет, ставь против него десять штыков — идет; сел за кашицу, и закричи: "Вперед!" — кашица в сторону и он идет, ноги еле тащутся, то приударь в барабан — идет. Службу он любит, присяге не изменяет, везде готов положить свою голову, только умей начальник его развеселить, только не опрокинься и иди прямо, солдат же сам по себе никогда с прямой дороги не собьется, для Веры и Государя он всегда, везде и на все готов, и целый свет подобного ему не представляет".

С возрастом Суворов все более укреплялся в вере. Еще строже он стал соблюдать посты, в течение первых трех дней страстной седмицы не принимал никакой пищи. Глубоко верующий человек Суворов отворачивался от атеизма и считал заблуждениями всякие не христианские учения. Но именно поэтому из всех войн, в которых Суворову пришлось участвовать, только компанию 1799 г. он поставил в неразрывную связь с религией, так как в революционной Франции атеизм и вольнодумство приобрели государственное значение. Александр Васильевич показал твердую веру в промысел Божий и, выполняя возложенную на него миссию полководца-христианина, доказал, что русские чудо-богатыри с верой в Бога — воины непобедимые. Для него, христианина и полководца, было важно поэтому добиться от солдат при напряжении духовно-нравственных сил строгого контроля и чистоты в жизни, что является главным средством достижения успеха на войне.

А перед тем в ссылке, когда его натура не могла смириться с вынужденным бездействием, религиозное чувство вызвало в нем потребность уединиться в монастыре и предаться в руки Божьи. "Со стремлением спешу предстать чистою душою перед престолом Всевышнего, — писал он тогда — Усмотря приближение моей кончины, готовлюсь в иноки". И просил Павла: "Ваше Императорское Величество, всеподданнейше прошу позволить мне отбыть в Нилову Новгородскую пустынь, где намерен окончить мои краткие дни в службе Богу. Спаситель наш один безгрешен. Неумышленности мои прости, милосердный Государь".

Только горячая вера в покровительство Всевышнего помогла Суворову и его воинам вынести и преодолеть те превышающие человеческие силы испытания, что выпали на их долю в ту кампанию. В Россию полководец возвратился покрытый бессмертною славою, но одолеваемый тяжелой болезнью.

В день празднования 100-летия со дня кончины великого полководца Александр Васильевич Суворов был назван "РУССКИМ архистратигом". И это вполне справедливо, поскольку он всегда ставил на первое место веру в Бога, которая накрепко связала его с "витязями-офицерами" и "чудо-богатырями" солдатами. Все они верили в Того, Кто "един творяй чудеса".

Призывы русского архистратига "За Пречистую Владычицу Богородицу! За Дом Богоматери!" были понятны всем и многое говорило сердцу русского солдата. Совершенно очевидно, что между солдатом и командиром должна существовать прочная связь — истинно религиозное чувство. Надо учитывать, что верующий чувствителен ко лжи и тем более к напускной религиозности. Даже если он не поймет этого рассудком, то все равно почувствует сердцем.

Александру Васильевичу Суворову отечественная история отвела место несравненно более высокое, чем другим полководцам, прославившимся своими подвигами. Народу он дорог, как вождь, которому Россия была обязана целым рядом побед, и как солдат, делившей с другими солдатами их труды, лишения, ставшим для них примером, и как человек с искренним, добрым, отзывчивым сердцем, умеющий вникать во все нужды народа, и как глубоко верующий православный христианин, учивший своих солдат побеждать врагов с верой в Бога и молитвой.

СУВОРОВСКИЙ КАТЕХИЗИС

А вот подражателей "А ля Суворов" находилось всегда много. Лавры Александра Васильевича не дают спокойно спать некоторым генералам даже в наше время. Рубленные фразы, солдатские афоризмы с потугами на оригинальность в их трудах еще не ставят бравых вояк на одну доску с Суворовым.

Капитан I ранга В.Дукельский

Предисловие

Основные принципы военнаго искусства незыблемы и изучение их не представляет большого труда.

Другое дело понять эти принципы и уметь применить их в каждом данном случае. Вот почему так ценна всякая попытка упростить теорию военнаго искусства, привести ее к нескольким наглядным, легко воспринимаемым образам, доступным умственному кругозору обыкновенного грамотнаго человека.

Переживаемое нами время искания новых методов обучения и воспитания бойца призывает всех труженников строевой службы к усиленной деятельности, к небывалому напряжению нервной энергии, к серьезной затрате физических сил. Современный бой неумолимо требует от каждого воина понимания своего маневра. Это требование от времен Суворова и до наших дней возрасло настолько же, насколько с тех пор изменились все боевыя условия, но, к сожалению, никому, кроме Суворова, не удавалось просто и образно объяснить солдату суть боевых „маневров".

И не только разъяснение основ военнаго дела найдется в этой „Науке", но и сердечный призыв русскаго воина к развитию чувств религиозности и преданности своему Монарху. Нечего и говорить несколько ценен этот призыв маститаго полководца земли русской, насколько желательно усвоение Суворовской науки современной строевой средой.

А. Н. АПУХТИН

---

ОТ ИЗДАТЕЛЯ.

Означенный материал сохраняется в роду К. Л. Нонненман и ныне передан для издания Военному Книгоиздательству В.Жукова.

В. ЖУКОВ.

Для сына сбережет отец!

„С НАМИ БОГ"

„Без БОГА ни до порога!"—говорит народная мудрость. Лучшие люди нашего отечества постоянно держались этого. Суворов в своем завещании потомству пишет: “Все начинайте с БЛАГОСЛОВЕНИЯ БОЖИЯ и до издыхания будьте верны Государю и отечеству". ИМЯ БОЖИЕ упоминалось и в служебной переписки суворовцев не только при его жизни, а и по смерти, что свидетельствует об естественной искренности этого явления.—Так Кульнев, донося о победоносном переходе по льду, как известно, пишет: „Я с войском в Гриссельгаме воспеваю: „ТЕБЕ БОГА хвалим"... а в приказе перед самым походом писал: БОГ с нами, я перед вами, а князь Багратион за вами... Море не страшно, кто уповает на БОГА!"…

1. Не исключайся в демонстрацию.
2. Сливайся быстро на врага сильнаго и 6ей путем врага обочнаго и задняго.
3. Коммуникация малая и токмо до боя".

1-е Правило:

Надписи таковы: „Медведя буди на рогатину". „Волка не спугивай без облавы". Они значат, что „исключительно-демонстрирующая" часть может легко быть разбита сильнейшим врагом, не имея опоры (т. е. рогатины) на взаимодействие прочих своих сил, либо упустить, не разсеяв, слабейшаго врага, имея задачею лишь демонстрирование*). Напротив, когда демонстрация соединяется с главною операциею, она весьма полезна там, где нельзя проявить полную внезапность, и помогает охватить фланги врага, устремившагося на демонстрирующую фронтальную часть, и даже обойти в тыл, что изображено капканом и западнею на рисунке № 1.

•) Неустранимо исключающее внезапность, которая есть лучший залог успеха.

“Действовать всегда сосредоточиваясь в быстром движении на главныя силы врага, но и разбивая по пути отряды его, грозящие флангам и тылу”.

Второе правило стратегии изображено метлою с надписями: „Метлу вяжи на ходу; ломок прут, а метлою человека повалишь"... „Метла вперед метет, с боков прихватывает и сзади захватывает!”".

3-е Правило:

“Никаких обособленных коммуникационных операций для обезпечения тыла не производить”.

Звено, например, человек в шесть, поспешив к переправе, может задержать неприятеля часа на два, дав возможность своим обойти врага в это время или подойти на перерез.

Рис 5	Рис 6,7
Рис 8,9	Рис 10

Подробное разсмотрение применения к делу семи законов войны, трех правил стратегии и трех основ тактики—не входить в состав этой книги, имеющей целью подчеркнуть главенствующее значение воспитательнаго отдела в армии, который „наукою побеждать" был разработан до мельчайших подробностей и не без основания: чтобы неутомимо нападать на врага с малыми силами, извиваясь вокруг него постоянно, чтобы отрезывать его по частям и разсеивать, имея только один фактор обезпеченности—быстроту передвижения, сбивающую врага с толку, зачастую имея только хлеб в обозе и ранце врага, но с твердой верой и надеждой на БОГА—необходим крепкий, глубоко разработанный дух, приученный не только к исполнительности, но прежде всего к самодеятельности; дух единый во всей армии, с однородными воззрениями на все, и этого-то именно достигал Суворов в своей „науке" изумительно просто. И "наука побеждать" не напрасно называлась наукою: она время от времени пополнялась новым материалом. Выкладки ея нередко пояснялись образными чертежами и математическими уподоблениями даже в области „духа". Был-ли Суворов автором "науки побеждать" или только комбинатором чужого материала из старинных книг, судя по обороту речи, слава его не умаляется от этого. Нередко доводилось нам видеть людей умных, подмечающих сразу изъяны службы, но не имеющих стойкаго духовнаго равновесия, необходимаго для наилучшаго, терпеливаго использования в подчиненных преданности долгу. Это равновесие в высокой степени отличало Суворова, который, как говорится, „сердцем чуял" не только, где что плохо, но, что гораздо важнее,—"чему и как помочь", и часто из людей, отверженных его современниками, воспитывал героев, снисходя, ободряя, поддерживая, упрощая формы и сближаясь до сердечно-непринужденной откровенности, а не угрожая только и карая. Умные люди искусны культивировать ум, но не сердце, которое подчиняется только духу, более мощному. Развитие „духа"—первая необходимость для войск: кому не известно, что при робости духа парализуется ум и слабеет тело, и наоборот! Градации духа указаны в „табелице доблестям", составленной Суворовым. А теперь разсмотрим те чертежи, которыми Суворов укреплял в памяти неграмотных понятия о правдивом благородстве русскаго государственнаго строя, о ненормальности строя иных правительств, о характере отношений начальников к подчиненным своим, о служебных обязанностях и проч. Будучи раз пояснены грамотными, чертежи эти напоминали потом прочим постоянно сущность дела, распаляя в них желание совершенствоваться, а желанием упражнялось терпение в достижении умения применять знания.

Рис 11

„Символ доблестной благосклонности Самодержавной Императорской власти". (Иначе: Относительность прав при Самодержавии). Треугольник АВМ, надписанный словом "богатырь", величиною площади изображает личныя права солдата; трапеция ВМНГ, надписанная словом „старик", состоит из трех треугольников, равных порознь треугольнику "богатыря", что означает втрое большия права "старика-дядьки" по поговорке „грамотей троих стоит"; трапеция ГНОД, "капрала" имеет уже пять правовых клеток; трапеция ДОПЕ, "офицера"—7; ЕПРЖ, "ротнаго"—9; ЖРСЗ, "полковника"—11; 3CTI, "бригадира"—13; IТУК, "генерала"—15; КУФЛ, "вождя"—17; ЛФХЦ, "Императора"—19; далее расходящиеся в пространство стрелки Б и Ч означают безконечно великия права БОЖИИ надо всеми и надо всем.

Богатыря.............. 1

Старика ............... 3

Капрала .... . ........ 5

Офицера……....... 7

Ротнаго ........….... 9

Полковника ........ 11

Бригадира .. ....... 13

Генерала ... ........ 15

Вождя ..…....…... 17

Императора …...19

Всего...................100

Это выражается в торжественных случаях пушечной пальбой, состоящей из ста выстрелов, к которым придается еще один в знак безконечной власти ЕДИНАГО БОГА над всякими правами, почему и надпись сбоку схемы гласить: „пальба сто" и „один", а не просто: „сто-один"; союзом "и" оттеняется особое значение выстрела в честь БОЖИЮ!

Линия АБ, надписанная фразой: „скатность успешности восхождения к правосудию", означает удобство достичь возстановления нарушенных кем-либо прав, когда права высших начальников возрастают равномерно. Пунктирная линия АЩ, надписанная фразой: „начертание строгостей в восхождении", означает, что и при строгих порядках можно добиться правосудия, подобно тому как и на крутую гору можно взойти, когда склон ровный. Пунктирная линия АЭ, надписанная фразой: „скатность кроткая", означает легкость достижения правосудия при кротких властях. Солдат в "треухе" ( В треугольной шляпе.) изображает наглядность восхождения к правосудию.

Ниже (рис. № 12) три схемы иного рода правлений (ограниченнаго, кастоваго и деспотическаго) наложены одна на другую для удобства сопоставления. Внизу подписаны инстанции схем. Крестовидным пунктиром обозначена схема ограниченнаго правления, пунктиром точками—деспотическаго, а черточками—кастоваго. Сплошною линиею аб проведен верхний край схемы самодержавнаго правления. Верхняя крестопунктирная линия, указывающая относительную высоту прав в инстанциях ограниченнаго правления, заметно вздулась над верхнею линиею схемы самодержавнаго правления, выраженной сплошною чертой. Вздутость эта получилась от надменнаго расширения инстантных прав, при чем заметно такое явление, что права увеличиваются не так, как при самодержавном правлении, где каждая высшая инстанция превышает права низшей равномерно, но, как показывают крестопунктирныя горизонтальныя линии, чем выше власть, тем меньше вознесены ея права над непосредственно подчиненною ей инстанциею. (Так, например, линия dM, показывающая высоту власти капрала над старшим солдатом, почти втрое больше линии Зh, выражающей высоту власти генерала над полковником). Это делает слабою высшую власть в проведении добраго новаго начала, если оно требует уступки со стороны подчиненных; тоже следует сказать и о безсилии их вступиться за праваго подчиненнаго. Наконец, вздутая линия ав высоты прав ограниченнаго правления, пересекаясь в точке „г" с линиею

Рис. 12

аб самодержавнаго правления, идет уже под последнею в пространстве власти БОЖИЕЙ, свидетельствуя, что ограниченное правление мало считается с БОЖИИМИ УСТАНОВЛЕНИЯМИ.

Пунктиром точками изображена схема деспотическаго образа правления, которое представляет собою противоположную ненормальность: чем выше начальник, тем больше права его над непосредственным его подчиненным, и наоборот; вследствие этого в верхних слоях правления господствует самоуправство, а в нижних—безсилие провести доброе начало. Эта схема на чертеже только соприкасается с областью БОЖИЕЙ ВЛАСТИ, свидетельствуя, что деспотический порядок правления признает лишь номинально зависимость правительства от БОЖИЕЙ ВОЛИ.

Пунктиром черточками (афутсрпод) обозначена схема кастоваго правления. Несомненно, что этот пережиток глубокой древности приводим был Суворовым только как ненормальность, постоянно вторгающуюся в любой образ правления, что видно из надписи над линией: „касты—спотыкание сословное".

Небезынтересно сравнить клетки личных прав при правлениях разнаго рода. Так клетка старшаго солдата при ограниченном правлении почти равновелика клетке полковника при самодержавном и вождя при деспотическом. Это не покажется странным, если припомнить, как безапелляционно (хотя, конечно, и заслуженно) деспот-султан повесил великаго визиря за Прутский поход, и как, при ограниченном правлении короля Понятовскаго, к польскому солдату начальники обращались с выражением: "пане жолнеж" (то-есть: господин солдат), тогда как при самодержавном, даже к офицеру начальники не обращаются со словом: "господин", но просто называют подчиненнаго по чину, что и естественно, так как в соприкосновении с начальником подчиненный может ли быть господином?

Рис. 17

Рисунок, изображающий собою деревенские флюгера, содержит ту же мораль, но касается уже отношений подчиненнаго к начальнику; внизу подпись: „Угождай начальникам верною службою, а не кривою дружбою, не по пословице: куда ветер, туда и петел; куда петелок, туда н конёк!". Рисунок озаглавлен: “Служба в подобострастии".

Малая уступка чужому принципу влечет за собою полное порабощение, чему имелись характерныя уподобления в "науке побеждать": так рисунок № 18, изображающий пса, вытаскивающаго из норы лисицу за хвост, надписан: „В малом неверный и в большом не верен"; “не спрячь лиса только хвост, и всю лису схватить пес".

Рис 18

Рис 19

Другое уподобление представляет собою факел, а при нем надпись: „Малая искра опаснее пламеня: не углядишь, куда (ее) занесет".

Третье уподобление вреда от равнодушия к мелочам изображалось так:

Рис. 20

Обелиск закона; над обелиском круг с короною, увенчанной КРЕСТОМ, и надписанный „Солнце тронное"; у подножия обелиска—колосья, с надписью: „Добрые посевы"; между „солнцем трона" и "добрыми посевами" широкий круг с надписью: „Устроения бюрократства и аутократства на основании законном" означает побочныя требования, опирающияся на закон, но фактически противныя духу закона (таким требованием в старину было, например, воспрещение дышать в строю заметно). Над схемой пояснение: „Аутократ, что медведь: дерет добычь одиночно; бюрократы, что волки: рвут добычь в стае".

Под рисунком подпись, означающая в переводе на современный диалект следующее: "Бюрократы" "на основании законном" делают широкия надстройки, затрудняющия доступ благотворным лучам "солнца престола" к "добрым посевам" "благоустройства".

К вышеприведенным схемам разнаго рода правлений есть еще и другие чертежи:

Стихотворение заканчивается так:

Крепко, братцы, удивлялся,

Чем я тут не угодил;

Только после догадался:

Посолить я позабыл!

Умышленно несправедливая строгость—та же жестокость. Где нет справедливости, там необходимо к произволу противоядие—снисходительность. При справедливости же строгость хотя горькое, но полезное лекарство.

Схема справедливости—стрела, свивающаяся внутрь, надписанная: „Стремление справедливости". „Преданность сердечная, что сила средовкружная (т. е. центростремительная) — живой водоворот: и нерадиваго завертит в дело".

Водоворот не тишина застоя и похож на строгость, но заботливую, настойчивую, как показано на рисунке, надписанном: „Безмен, держа к весу ближе,—вертеть легче: тако упрямаго от рук не пускай" (т. е. от себя не отпускай).

На рисунке № 27-м изображено отмороженное ухо, а при нем надпись: “Уши оттирай снегом; труса лечи опасностью: где страшно вдвоем, туда пошли одного;—вдвоем потом веселее будет; где страшно с оружием, пошли сперва без оружия!". Этот краткий, но ясный совет, много полезнее модной морали о храбрости, морали пространной и, однако, не указывающей прямых способов развивать храбрость.

Рис. 27

Рис. 28

Яблоко означает, что во всяком предприятии необходима предварительная сортировка людей, ибо годный для одного дела, не дозрел еще для другого, либо и вовсе не пригоден для него. Кто сам напрашивается на дело до вызова желающих, того не брать: он, что червоточное яблоко, которое само падает до поры, а толку от него нет. Ненадежны и те, которые не откликаются на вызов: они не дозрели еще; они и в бою нерешительны будут. Те же, кто откликается на вызов, но сами не напрашиваются, способны и в бою не выскакивать и не отставать, что характерно очерчивается надписями рисунка.

Соседнее изображение поясняет смысл перваго, подчеркивая безотлагательную необходимость в каждом деле вызывать передовиков: костер подписан поговоркой: „При сухих щепках и сырое дерево разгорается". (То-есть: "кучный" пример лучших товарищей—одушевляет всю массу). Разбросанные же по всему костру сухия щепки не принесли бы пользы. Между тем в наше время вызов охотников хотя и применяется, но не во всех случаях и не обязательно.

Рис.31

Рисунок, изображающий поющего петуха, надписан так: „Не будь самохвал! петух сам себя победителем возглашает, а хитрец, других хваля, кажет себя!" то-есть: лишь для того других хвалить, чтобы косвенно указать на свои заслуги.

Рисунок „Стена заступления" подписан так: „Начальник верный—стена твердая, от ветров клеветы честью заслоняет правдиваго до точности". Это значит, что дело чести каждаго начальника отстаивать праваго подчиненнаго, независимо от личной выгоды. Схема эта—обозначает степень правоты каждаго начальника в этом отношении. Стена заступления имеет разную высоту для разных чинов: стена старика (нынешняго учителя) так невысока, что только лежачаго и умалившагося закрыть может от ветра клеветы, обозначеннаго стрелой справа. (Всмотритесь в рисунок и отыщите высоту стены старика и других инстанций). Высота стены ротнаго, полковника, бригадира и генерала превышает и сидящаго богатыря, но тоже умалившагося, а высота стены вождя превышает и стоящаго, не умаляющагося. (Малый рост означает умаленность, а молодыя лица—неопытность в борьбе). Словом: старик в силах отстоять только такого, который „затихнет",—ротный такого, который „присядет", вождь и такого, который отстаивает сам свою правоту, а Император даже такого, который превышает свою власть. Например, Суворов, приговоренный к казни за самовольное взятие крепости, был не только помилован Императрицей, но и награжден. (Выражения: "умри, присядь, не выскакивай"—дошли и до нас).

на рисунке № 34 щеткой изображена армия при надписях: „Тонка щетинка, да не переломить: так „чудо-богатыри"—покой, опора и слава отечества! „С нами БОГ!". Нога ногу подкрепляет, рука руку усиляет! „Разумейте, языцы, яко с нами БОГ!". Но щетка крепка только тогда, когда каждая щетинка ея плотно притянута проволокою к доске, что означает необходимость неослабнаго внимания к настроению „духа" войск, дабы не забывался неодолимый залог побед: „С нами БОГ!"; ибо будет ли БОГ с тем, кто утопает в распутстве?—Под щеткой изображен язык, с надписью на нем „языцы" и подписанный: „Во языцех оружию Российскому вековечная слава!". Сабельный клинок и точильный брусок надписаны: „Войско необученное, что сабля неотточенная... закаляй и береги богатырское здоровье, особливо от распутства. Обучай с разумом: от ржавчины да от плохой точки больший оружию вред, нежели от рубления; дух укрепляй в ВЕРЕ ОТЕЧЕСКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ: безверное войско учить, что железо перегорелое точить". Далее изображен купол походнаго ХРАМА при надписи: „СВЯТЫЙ ХРАМ—ТВЕРДЫНЯ доблестям НЕОДОЛИМАЯ; что дерево без корня, то почитание ко власти земной без почитания ко ВЛАСТИ БОЖИЕЙ!. Воздай честь НЕБУ—потом земле". Войдя во дворец, Суворов обыкновенно прикидывался, будто не видит Императрицы, подходил ко СВЯТОЙ ИКОНЕ, троекратно кланялся в землю, становясь каждый раз на колени и КРЕСТЯСЬ; потом, встав и круто повернувшись к Государыне, чем выказывал, что видел Ее и до того, быстро подходил к ней и приветствовал Ее одним земным поклоном, на что Она с смущением отвечала: "Что вы, Александр Васильевич!"-И несомненно правы те, кто и в наше время, входя в дом, кланяются сперва СВЯТЫМ ИКОНАМ, а в ХРАМЕ БОЖИЕМ во время БОГОСЛУЖЕНИЯ не раскланиваются ни с кем, пока не поклонятся СВЯТЫНЕ. Суворов сделал для войск осязательным восклицание СВЯТАГО ПРОРОКА ИСАЙИ „С нами БОГ!" ибо при войсках учредил передвижные СВЯТЫЕ ХРАМЫ, чтобы каждый солдат имел возможность укрепляться перед боем ПРИОБЩЕНИЕМ ТЕЛА И КРОВИ ХРИСТОВЫХ, подобно своему вождю. Так личным примером Суворов развивал „дух" войска. Ибо ясно, что в жизнь воина доблести нельзя провести одним только образованием, которое развивает лишь „ум"; нельзя и одним обучением, развивающим лишь "душу";—но необходимо господствующее внимание обратить на воспитание „духа сердечнаго";—а это, к сожалению, обстоит не только в наших войсках, но и вообще в отечестве нашем весьма плохо, безсистемно, противоречиво, неопределенно,—и потому это так, что оставлен в стороне главный источник совершенствования „духа"—ВЕРА ПРАВОСЛАВНАЯ, развивающая разумно и мощно укрепляющая "дух". Верит-де всяк по своему, говорят обыкновенно, чтобы замаскировать свое равнодушие к ВЕРЕ. История же нашего по-истине БОГОспасаемаго отечества—сплошной ряд проявлений великаго заступничества БОЖИЯ за нас! „БОГ нас водит: ОН нам—генерал!" недаром говорил и Суворов.

Поэтому, чтобы научиться сознательной любви к отечеству, надобно не чуждаться его РЕЛИГИИ: привыкнув пренебрегать УСТАВОМ ЦАРЯ НЕБЕСНАГО, легким, как соблюсти устав Царя земного, гораздо труднейший во многих отношениях?! Надобно воина приучить к постоянному посещению ДВОРЦА ЦАРЯ Царей—ХРАМА БОЖИЯ, посылая к БОГОСЛУЖЕНИЮ не по десять или двадцать человек, а всех свободных людей. Как купающийся неохотно бросается в воду, но потом бодростью бывает вознагражден, так во СВЯТОМ ХРАМЕ ОЖИВЛЯЕТСЯ наш „дух" сердечный, УКРЕПЛЯЕТСЯ СВЯТЫМ ПРИОБЩЕНИЕМ ТЕЛА и КРОВИ ХРИСТОВЫХ. Необходимо чтобы люди во время БОГОСЛУЖЕНИЙ стояли шеренгами, в устранение толкотни и разговоров, что и принято в некоторых полках; не выходили бы до окончания БОГОСЛУЖЕНИЯ (как солдат, ставший для отдания чести во-фронт, не имеет права повернуться и уйти преждевременно), тихо подходили бы к ЕВАНГЕЛИЮ, становились бы на колени во время молитв: „БОГОРОДИЦЕ ДЕВО..." „ХВАЛИТЕ ИМЯ ГОСПОДНЕЕ…" „ЧЕСТНЕЙШУЮ ХЕРУВИМ..." „СЛАВА В ВЫШНИХ БОГУ..." за ВСЕНОЩНЫМ БДЕНИЕМ, а за ОБЕДНЕЮ во время: „ХЕРУВИМСКОЙ", СОВЕРШЕНИЯ СВЯТОЙ ЕВХАРИСТИИ („ТЕБЕ ПОЕМ.”") „ОТЧЕ наш..." "Да исполнятся уста наша ХВАЛЕНИЯ ТВОЕГО ГОСПОДИ..." Дома же утром и вечером один земной поклон с молитвою: „ГОСПОДИ ИИСУСЕ ХРИСТЕ, СЫНЕ БОЖИЙ, помилуй меня грешнаго!".

Внушать это и подобное солдату должен не один только Священник, но и каждый начальник по смыслу требований устава внутренней службы. Существует мнение, что религиозная дисциплина похожа на деликатную инквизицию; но сходство не тождество: слово „ИСКУПИТЕЛЬ" только одною буквою отличается от имени искусителя, но „ИСКУПИТЕЛЬ" НАЙВСЕПРЕСОВЕРШЕННЕЙШИЙ ТВОРЕЦ, а искуситель-тварь, невообразимо худшая всякаго ничтожества.. „ЦАРСТВИЕ БОЖИЕ нудится—и НУЖДНИЦЫ ВОСХИЩАЮТ E!" сказал ГОСПОДЬ. (Это значить, что ЦАРСТВИЕ БОЖИЕ усилием достигается). Горьким лекарством приобретается сладкое здоровье. Так как начальник должен быть первым помощником Духовнику части и развивать примером "дух сердца", то естественно, что в число начальников не должно допускать людей распутных, хотя бы и умных, бойких, смышленных, аккуратных... Позволяющий ce6е кощунствовать в среде равнодушных к религии товарищей, неужели не нарушит верности к Царю земному, когда увидит, что это столь же безопасно, как и его издевательство над законом ЦАРЯ НЕБЕСНАГО?.. Служебныя достоинства и ум распутных будут использованы разумнее начальниками скромными (хотя бы и менее одаренными), чему „наука побеждать" приводить образныя указания.

„Вескость повиновения" (иначе: „правовой рычаг'') наглядно изображает, как даже бездарный может властвовать. Примерно: отделенный командир, имея 20 подчиненных, отдален на 20 плечевых делений от оси вращения рычага. Чтобы успешно противиться власти отделеннаго командира, необходимо поэтому иметь силу духа в 20 раз большую, чем у начальника. Отсюда и мораль: „у сильнаго всегда безсильный виноват". Для того-то и надобно повышать нравственных и преданных, чтобы виноватыми оказывались действительно худшие. Слово „повиновение", происходя от слова "вина", прямо указывает именно на этот характер подчиненности.

„Сень советника безправнаго на пользу"; иначе говоря: оградительная польза от безправнаго советчика. Солнце (з)— начальник; большой шар (а)—опытнейший начальника советчик; если он отдален, то более узский сектор сферы защищает от зноя (то-есть от неопытности начальника), если приближен, то тем больший, чем ближе к солнцу он, сектор сферы покрывает тенью своею ( Широта тени шара "а" выражается (сравнительно) разстоянием "еж"; тень шара "6", отстоящаго на отрезок ,lк" далее шара "а", уменьшилась от этого на отрезок "ед", а шар "в", еще далее отстоящий, дает еще 6oлее узкую тень "гж"). („Я ищу советников умнее Меня", говорил Государь-Миротворец; а известно, что весьма трудно примирять и, однако, Ему это удавалось). Петр Великий, имея власть миловать, пощадил даже заговорщика ради дипломатических его талантов, чтобы иметь умнаго, хотя безправнаго, советчика. Меньший же, чем солнце, шар дает тем худшую тень, чем ближе он к солнцу, указывая, что надо отдалять плохих советчиков. До нас дошло выражение: „тень пользы", означающее именно эту советливость.

Одним из добрых советчиков Суворова был штаб-лекарь Велопольский. Когда испытанный искусами советник, кроме ума, проявлял и преданность долгу, то великий полководец восторженно восклицал: "Помилуй БОГ! да он хитрее меня!". Мы не Суворовы и поэтому тем более не должны пренебрегать его советами, особенно при выборе людей в начальники.

Чертеж „вернопреданности", изображая остроконечный меч, центр тяжести котораго находится у самой рукоятки, выражает легкость и быстроту управления ротою, если в ней старшинство чинов прямо пропорционально степени их преданности долгу. Военное дело имеет целью использование в самой широкой степени не ума, не хозяйственности, а беззаветной преданности; и посему „вернопреданность" (то-есть преданность в духе ВЕРЫ ПРАВОСЛАВНОЙ), религиозная, нравственная преданность должна быть "всегда" решающей датой при выборе в начальники.

Прочее же придет само-собою, если начальник будет не только советливым, но и доступным, как указано на рисунке № 38, которым образно выражена свободовольная самоогражденность начальника от ошибок умными, опытными советниками, имеющими доступ к нему, помимо прав. Средний шар изображает начальника, большие шары—умнейших и опытнейших, чем сам он, советников, с которыми он „советом" соприкасается, независимо от их прав, общественнаго положения и даже преданности. Например, у Петра Великаго, среди многих иных, таковыми были: высокодоблестный князь Яков Долгоруков, шарлатан Брюсс, шут Балакирев, денщик Бутурлин и боярин-крамольник, фамильярно похлопывая котораго во время пирушек, Царь говорил: „Голова, голова! кабы ты была не так умна, то давно была б отсечена!". Петровския пирушки имели целю „советливость": на них даже с Царем разрешалось говорить смело, при чем не в меру дерзкие или завравшиеся должны были выпивать залпом кубок "большого орла", который сразу выводил „охальников" из строя, чем и оканчивалась кара, чтобы не отбить охоту к откровенности, облегчающей преданным долгу ознакомление с делом. Умные и сноровистые должны подчиняться преданным, а не наоборот. Дед разсказывал, что однажды, когда некованных лошадей переволокли за связанный ноги через лед, ободрав им бока шершавиной, один из солдат критически заметил: "Надо было из обоза взять от саней лубки, на лубках и переволочь! Кабы я начальником был, лучше бы распорядился". Умника высекли: зачем не доложил во-время, ибо хорош только тот воин, который не за награду, не из страха, а из побуждений совести исполняет служебный долг, при довольстве, конечно, и личным положением своим, которое русскому человеку улыбается более, чем соседям его. В Германии, напр., за неправильно показанную пулю три года тюрьмы, а не десять часов под ружьем (и не более четырех часов в день с промежутком в два часа); мягче русских законов нет, как военных, так и гражданских.

Большой палец сжатаго кулака (а) —начальник—крепко обхватывает прочие пальцы в знак твердой власти; но при ударе он же принимает на себя силу толчка, покрывая соседние пальцы. Кулак подписан: „Власть твердая". Другой кулак (б) подписан: „Власть робкая". Большой палец его запрятан в середину; при толчке в таком кулаке всем пальцам больно: малым от удара, а большому от меньших; в самом деле: когда начальник прячется за спины подчиненных, то последним плохо приходится от неестественности положения, а начальнику больно от неуважения со стороны подчиненных, несмотря на внешние знаки почитания с их стороны.

Рис. 40

"Монета рубль" и "полушка" надписаны: “Что поле без солнца, то дух без похвалы: от дождя всё повымокнет. Лениваго жури чаще, хвали кратко; радиваго жури мало, хвали много, дабы не было по присловию: „хвалят на грош новый, тузят на целковый". Выражение „грош новый" означает похвалу, брошенную вскользь с высоты блистающаго величия, как милость.

Надпись: „От высоты подсвечника не прибывает свету, тако чванному ранги не приносят разума"—открывала честолюбцам глаза на несоответствие их стремлений.

Надпись другая: „Солнце от свечи не светлеет, тако разумный от рангов не чваннеет"—напоминала получившим повышение об их обязанности оставаться по прежнему скромными.

Рис. 42

Рисунок 42-й указывает необходимость быть осторожным в выборе друзей и союзников. На переломившейся под ногою доске написано: „Трусливый друг". Внизу подпись: "Трусливый друг опаснее врага, ибо врага остерегаешься, а на друга опираешься; тако и ожидание сикурса" (то-есть поддержки в бою).

Рис 43

Рис 44

У глаза надпись: „Око начальника высокаго ранга"; лукавая рука так близко подносит "свое малое" ко глазу начальника, что совсем закрывает от него "чужое большое" (прочтите надписи на рисунке). Рядом изображен карточный домик с надписью: „Худой прок службы лукавой".

Шар, изолированный от прочих пространством, означал необходимость удалять людей вреднаго направления из строя, особенно начальников. Надписью пояснялось: „Кои долгохвостой стратегии, сикурсной тактики и парадирнаго строя крепко держатся, таковых нарочито прочь на особыя неважныя дела усылать". То-есть: кто сторонник длинной коммуникации, прикрывающей тыл, или убежден в пользе выжидания поддержек, того нельзя оставлять в строю, как начальника. Но и хорошие стратеги, смелые тактики могут быть не на должной высоте в отношении внутренняго строевого распорядка: например, если федьдфeбeлю, либо взводным унтер-офицерам на время отсутствия моего передам я право ставить провинившихся под ружье, то я уже глубоко погрешил против воинской правды.

Гиря означает тяготу службы; с правой стороны гиря висит на одной только петле, означающей ближайшаго начальника, и одним только крючком, который означает самаго старшаго из подчиненных: лишь через него они имеют право обращаться к недоступному начальству, когда последнее степенью недоступности ошибочно определяет высоту своей чести. Рисунок надписан: "Непрочность зависимости недоступной". Смерть Валленштейна, низложение Наполеона—два яркие примера из множества подобных, где армия, даже при желании помочь вождю своему, оказывается безсильною, вследствие сложности отношений, вызываемых недоступностью начальника. С левой стороны изображен крюк с надписью: „подчиненные"; крюк девятью зубцами держится за девять петель, изображающих собою начальство, что означает допустимость свободной беседы подчиненных с начальством, независимо от служебнаго положения, на досуге. Надпись: "Прочность зависимости доступной". Но лучшие русские люди не довольствовались и этим. Так, Петр Великий, Суворов, Государь Николай I, зная, что открыто им не обо всем говорят, переодевались в разное платье, случалось даже, что бывали биты, но благодарили БОГА за то, что не остались в неведении о доле подчиненных, ответственность за которых часто по-долго не давала покоя их совести, чуткой к своим обязанностям. Пример Нахимова, к которому не только офицеры, но и матросы на службе и в бою обращались без титула, называя его просто Павлом Степановичем, далеко не редкий в русской армии и весьма полезный, ибо для чего матросу добиваться завистливо высшаго служебнаго положения, когда для него сам адмирал всего только Павел Степанович!

Рис. 48

Рис. 49

На чертеже № 49 надписи: "Непрочная зависимость" „отвес законный", где гиря—тягота службы, петля—подчиненный, а крюк—непосредственный начальник; довольно сорваться с этого крюка, чтобы упасть. Напротив, доступность, послужившая основанием к инспекторским смотрам, освобождает подчиненных от тяготы служебной даже и тогда, когда гневается непосредственный начальник, или боится вступиться, или просто отсутствует, а новый еще не назначен.

Девять очков петли на рисунке „преданной, прочной зависимости" „отвеса законного" означают правовой доступ подчиненнаго к высшим начальникам, изображенным девятью крюками в напоминание их обязанности "поддерживать правых": сорвется с восьми, на девятом удержится (прочтите по чертежу надписи). Подобной обличительной точностью положений "наука побуждать" нажила ce6е много врагов, но солдаты еще более любили за это великаго полководца и говорили, что он знает "планиду БОЖИЮ".

Чертеж „меча отрицательнаго влияния" (на рисунке № 37 б) изображает, как самочинец-фельдфебель, злоупотребляя безграничным доверием неопытнаго, либо безпечнаго начальника, выбирает сам людей на должности, приближая к себе единомышленников, отчего центр добраго моральнаго влияния перемещается все дальше от командной руки. В старину были такие мечи, да ломались от тяжести конца; поднимать их тоже было трудно, как трудно управлять и неблагонадежною ротою. Ненадежна и та рота, где повышают только за выправку (на рисунке № 37в), да за ум и хозяйственность (таковою была та гренадерская дивизия, которую Суворов не взял с собою на штурм Измаила, считая ее ненадежною за неуверенность в себе). Но где правдолюбивая, а не суеславная преданность службе чаще предпоставляется учености при выборе в начальники, там при обучении войск равномернее развивается "ум", "дух сердца" и "душа" подчиненных. Преимущественное же господство "ума" вносит односторонность даже в основныя определения: так нынешнее объяснение ПРИСЯГИ говорит, что ПРИСЯГА есть клятва, данная перед ЛИЦЕМ БОЖИИМ служить ВЕРОЮ и правдою Царю и отечеству до последняго издыхания, и кажется слабодушным поэтому только целью, приковывающею их насильно к исполнение долга. Суворовское же объяснение о присяге говорило прямо к сердцу: „Один десятерых своею силою не одолеешь, ПОМОЩЬ БОЖИЯ нужна! она в присяге: будешь богатырь в бою, хоть овцой в дому; а овцой в дому, так и останешься, чтобы не загордился"... Кто не испытывал или не наблюдал этого необъяснимаго на первый взгляд явления? Правдивая безыскуственность истолкования присяги весьма ободряла слабодушных, которые узнавали, что в бою получат и храбрость, и силу, как в торжественные дни парадную одежду и чарку.

ВЕРА и начальник—вот два основные столпа единодержавной государственности, поднимающей высоко дух войска правильным воспитательным началом. О других же способах величайший из начальников Суворов сказал: "Будь проклято педантство и мелочное копанье!" (то-есть служебное подкапывание друг под друга, под начальника или подчиненнаго).

Грустно выслушивать модное мнение, будто "наука побуждать" устарела. Устаревают буквы, но не звуки; так и в "науке побеждать" устарела форма, но не сущность. На форму Суворов смотрел и сам, как на меняющуюся вибрацию дела сообразно с обстановкой: так французов, воевавших колоннами, он бил колоннами же. В первом же десятилетии по кончине Суворова была героически приобретена Финляндия целым рядом блестящих побед меньшинства над большинством, пока еще помнились твердо заветы "науки побеждать". Отечественная война оказалась уже ниже; Крымская 1854—55 гг. и Турецкая 1877—78 гг. еще ниже, а о Японо-Русской и говорить нечего: чем дальше от суворовской "науки побеждать"—тем плоше, хотя академическое, стрелковое и техническое образование все возрастало и возрастает. Образование и техника развились в ущерб духу, который становится либо безпечным, либо надменным и самоуверенным от обилия познаний, а для побед нужен дух не самомнения, а преданности долгу и самопожертвования, ибо дух, а не ум дает решимость победить, либо умереть! Ум же не более как книга, с растерянными временем и разрозненными памятью страницами. Хотя учиться советовал и Суворов, так как не только среди младших офицеров, а и среди генералов его встречались неграмотные, как уже сказано было вначале, но для образования не отрывали тогда от прямого дела, а "наука побеждать" вполне обезпечивала должную высоту воспитания духа, которым побеждали врагов так, как ныне уже не побеждаем, хотя имеем не одно, а несколько аналогичных "наук побеждать" позднейших руководств"... Не напрасно говорит пословица: "Старый друг лучше новых двух!".