КОМУ СЛУЖИЛА РУССКАЯ АРМИЯ
И КАКИЕ ИДЕИ ЕЕ ВСЕГДА ВООДУШЕВЛЯЛИ?

        Только с пятнадцатого по восемнадцатое столетие, по подсчетам знаменитого русского слависта В. И. Ламанского, татарами и турками было захвачено и обращено в работ около пяти миллионов русских. А спрашивается, сколько погибло за эти три столетия, во время набегов и войн? Все домашние рабы в Константинополе, как у турок, так и у христиан, по свидетельству венецианских дипломатов, состояли из русских. Много русских находилось в рабстве в Египте. С начала семнадцатого века великой смуты, на большинстве французских и венецианских военных галер, гребцами были русские рабы, пожизненно прикованные цепями к скамьям галер. Когда венецианцев, главных торговцев рабами русскими, упрекали в бесстыдной торговле христианами, они улыбаясь отвечали:
        —Мы прежде всего венецианцы, а потом уже христиане.
        Так во времена Александра Невского и позже, вплоть до нашего времени христианский Запад не только был безучастен к страданиям русских, но старался даже всегда, как и в наши дни, еще извлечь материальную выгоду из страданий русского народа.
        Так же можно объяснить, что маленький, “невежественный” народ, живший в суровой местности, сумел побороть всех своих сильных, культурных врагов и создать величайшее государство. Объяснить это можно только двумя причинами, других объяснений найти нельзя:
        Первое — духом народа, второе — государственной организацией сил этого народа. Изумительной стойкостью и энергией русских и тем, что Московское княжество, а затем царство, как справедливо указывает Солоневич в “Народной Монархии”, “всегда представляло более высокий тип государства, чем нападавшие на них государства. Потому что “государственная организация Великого Княжества Московского и Империи Российской всегда превышала организацию всех своих конкурентов, противников и врагов — иначе ни Великое Княжество, ни Царство, ни Империя не смогли бы выдержать этой борьбы не на, жизнь, а на смерть.
        Дальше Солоневич не менее справедливо подчеркивает, что “Все наши неудачи и провалы наступили именно тогда, когда нашу организационную систему мы подменяли чьей-либо иной. Неудачи и провалы выправлялись тогда, когда мы снова возвращались к нашей организации”.
        Чем объясняется успех русского национального государства?
        —Тем, что Россия всегда имела более лучшую государственную организацию, чем народы Европы. Уменьем уживаться с покоряемыми врагами. Необычайной духовной стойкостью русского народа и его упорством в борьбе за поставленные цели. И наконец, тем что все слои народа в течение всей русской истории всегда дружно поддерживали национальную власть.
        “Если бы организационная сторона русской государственности равнялась бы современной ей западноевропейской, то Россия просто напросто не существовала бы: она не смогла бы выдержать” (Н. М. III 27)^**.
        “Россия падала в те эпохи, когда русские организационные принципы подвергались перестройке на западно-европейский лад: удельные наследники Ярослава Мудрого привели к разгрому Киевскую Русь, отсутствие центральной власти привело к татарскому игу, Петровская европеизация привела к крепостному праву, (и рождению антинациональной европейской по духу интеллигенции. Б. Б.), Ленинское “догнать и перегнать Америку” — к советскому (Н. М. III. 28)^***.
        “Сейчас мы можем сказать, что государственное строительство Европы — несмотря на все ее технические достижения было неудачным строительством.
        И мы можем сказать, что государственное строительство России, несмотря на сегодняшнюю революцию, было удачным строительством”. (Н. М. II, 11)^*

        Какой исторический период закончился в 1945 году?  “С исторической точки зрения, — пишет Тойнби, — в 1945 году закончился период, продолжавшийся несколько столетий. И что, если мы смотрим на русских несколько искоса, то также искоса смотрели и они на нас в течение веков. Угроза России со стороны Запада,, начиная с XIII века и по 1945 год носившая постоянный характер, стала более серьезной для России благодаря технологической революции на Западе, принявшей там хронический характер”.
        В настоящий момент роли переменились. И впервые, по мнению Тойнби, Россия (На самом деле не Россия, а большевизм. Б. Б.) “выступают, как агрессивная нападающая сторона, а не как сторона, покорно принимающая и отражающая наносимые ей извне удары.
        Большевистский коммунизм угрожает западному миру...."мы “франки”, — пишет Тойнби, — (европейцы) находим себя переведенными на положение обороны в первый раз в нашей истории со времени второй турецкой осады в 1682-83 годах”.
        Приводя мнение Тойнби об постоянной агрессивности Запада к России, рецензент газеты “Россия” (Нью-Йорк) приводит интересные данные, как некоторые “американские газеты” встретили книгу Тойнби “Мир и Запад”:
        “...Эти строки сказаны не нами, а англичанином и изложены им черным по белому на страницах что книги: “Мир и Запад”, и они то, эти строки разрушают весь лживый миф, “о русском империализме”, которым были столь заняты многие американские газеты явно руссофобского направления, при том настолько, что одна из этих газет, столкнувшись с ясными и правдивыми фактами, представленными в книге Тойнби, не только о них ни слова не упомянула, а пришла в бешенство и обвинила Россию как раз в противоположном. Другими словами, она дала о книге Тойнби фальшивую рецензию и помешала распространению его книги
        ...”Является ли коммунизм русским изобретением?
        Нет, решительно отвечает Тойнби, — нет ничего в русской традиции, что могло бы русских заставить изобрести коммунизм для себя самостоятельно; и известно хорошо, что они никогда не мечтали о нем, если бы он не оказался лежащим на земле, готовым на Западе, чтобы революционному режиму в 1917 году применить его в России”.
        Коммунизм “подобно бомбам, самолетам и огнестрельному оружию, это изобретение Запада. И если бы коммунизм не был изобретен парой представителей Запада 19-го столетия, Карлом Марксом и Фридрихом Энгельсом, которые принесли его с собой в Рейнскую область, а провели лучшую часть их жизней, разрабатывая это учение в Лондоне и Манчестере, то коммунизм не стал бы никогда официальной русской идеологией”.
        Когда русская интеллигенция окончательно изменяет вере предков?      “Заимствовав у Запада его идеологию, пишет Тойнби, помимо западной промышленной революции, которая должна была служить как антизападное оружие, большевики в 1917 году сделали новое великое отступ-ление в русской истории; в первый раз за все время ее бытия Россия позаимствовала “верование”, веру у Запада”...

        Левому крылу эмиграции объективные исторические рассуждения знаменитого английского историка, конечно, пришлись не по душе. Первым затявкал на него Ю. Делевский в “Новом Русском Слове” (№ от 15 июня 1953 г.) В статье “Между западом и остальным миром” он писал:
        “... В особенности подробно Тойнби останавливается на отношениях между Западом и Россией. Здесь его некоторые суждения принимают облик довольно оригинальной романтической фикции ...”
        Изложив историческую концепцию Тойнби Ю. Делевский заявляет:
        “... Изложение, фактов и их истолкование проходят у Тойнби под аспектом крайне фантастической логики...”
Далее Ю. Делевский с грубым примитивизмом, которая свойственна всем левым, а русским левым в особенности, начинает неуклюже опровергать тезис Тойнби, что марксизм это западная идея, обращенная ныне большевиками в духовное оружие против западного материалистического мира. Не краснея Ю. Делевский бесстыдно утверждает:
        “... Не Маркс и Энгельс — основатели нового социализма. Коммунистические теории существовали уже в древности; им посвящена известная книга Пельмана”.
        Ю. Делевский пытается доказать, что отец “научного” коммунизма (марксизма) немецкий еврей Карл Маркс только немножечко обострил “некоторые моменты установившейся социалистической идеологии (классовая борьба, прогноз крушения капитализма, идея “диктатуры пролетариата”).
        Обелить Карла Маркса Ю. Делевскому нужно для того, чтобы доказать, что марксизм не несет идейной ответственности за русский большевизм.
        “Агрессии не было бы со стороны Запада, — утверждает Ю. Делевский. “Но, подобно тому, как Ислам воевал ради торжества “истинной веры”, так диктатура Московского коммунизма творит агрессии — материальные и моральные — для торжества их “коммунистической” веры...”
        Заметьте диктатура не марксистского коммунизма, утвердившегося с помощью коммунистического интернационала и западного капитала в Москве, а диктатура “Московского коммунизма” ...
        “Сам Маркс не любил России, — продолжает Ю. Делевский, -- и резко нападал на ее политику в царский период (об этом можно найти интересные данные в недавней статье Б. П. Гепнера “Маркс и Россия”, в “Новом Журнале”, апрель 1953 г.). Он бичевал российскую агрессию.
        Мы видим, что теза Тойнби, существенно заключающаяся в том, что страх перед этою агрессиею лежал в основе политики России и технических заимствований из западной цивилизации, и что “коммунизм” был духовным оружием, который большевистская власть заимствовала от Запада для борьбы против его агрессии, — что эта теза имеет совершенно мифический характер. Это — логика мифа”.
        А на самом деле именно Ю. Делевский защищает преступный политический миф о непорочности отца марксизма и о скверном русском большевизме.
        Конечно, русские коммунисты-марксисты заимствовали марксизм вовсе не для того, чтобы обратить его против Запада. Но в ходе своего исторического развития западники-большевики обращают заимствованную с Запада идеологию против Запада.
В этой части Тойнби прав. И это не логика мифа, а суровая логика исторической Немезиды.
Все старания революционной шушеры доживающей свою гнусную старость заграницей, доказать, что марксизм это одно, а коммунизм это другое, окончатся ничем и история все равно установит, что Московский коммунизм — родное дитя человеконенавистника Маркса.

* * *

* * *

        Эта статья вызвала возражения со стороны постоянного сотрудника журнала “Знамя России”, издающегося в Нью-Йорке, подписывающегося инициалами В. М. П.
        В своем письме в редакцию В. М. П. обвинил меня в непонимании сущности русской государственности. Вот это письмо:

        “В одном из предыдущих номеров “Знамени России” достойный Борис Башилов писал о Русской Армии.
        Там он допустил две ошибки. Первая, что Русская Армия не служила Царю, и, вторая, что мундир этой Армии не был Императорским.
        Такие утверждения не только не соответствуют истине, еще даже не успевшей настолько “состариться”, чтобы стать исторической, но они свидетельствуют и о непонимании Башиловым сущности русской государственности.
        Эта государственность, между прочим, тем разнится от всякой другой, в прошлом и настоящем, что личность Царя не отделима ни от народа, ни от Церкви, ни от Армии, ни от какого-либо другого государственного установления. Все, что в России было государственным, одновременно было и царским, и наоборот. Конечно, не в смысле частного права, а государственного.
        Но это еще не столь важно, ибо русское православное царство — столь своеобразное историческое явление, что от попыток объяснения его юридическими конструкциями ничего, кроме кривого зеркала, уродующего действительность, получиться не может.
Это и произошло в данном случае: Борис Башилов исказил не только лицо Русской Армии, но и русской государственности противопоставлением их, как понятий и как реальности, существовавших, как будто, раздельно, а не слитно”.
        О т Р е д а к ц и и: С большим удовлетворением помещая примечание В. М. П. к статье Башилова — “Кому служила русская армия и какие идеи ее всегда воодушевляли?” (см. № 98), мы, однако, со своей стороны, должны заявить следующее:
        Примечание В. М. П. свидетельствуют об его усердной приверженности идее русской монархии, но оно вовсе не доказывает “непонимания Башиловым сущности русской государственности”.
        Из всего содержания прекрасной статьи Башилова _ гимна идее Русской монархии и Русской Армии — совершенно ясно следует, что автор, говоря — “Русская армия всегда служила не царю, не дворянству, а русскому национальному государству”, лишь подтверждает этим древний девиз “за Веру, Царя и Отечество”, объясняющий сущность русской государственности...
        Подчеркивая, что мундир русской армии не назывался, как в Германии, “императорским”, Башилов опять-таки прав, ибо армия даже официально называлась Российской Императорской Армией, а ее мундир — мундиром Российской Императорской Армии.
        Указывая на эти обстоятельства, Башилов совершенно ясно отмечает факт единения Царя с народом и нераздельность понятий Царская Власть и Российская Государственность.
        Таким образом В. М. П. “ломится в открытую дверь”.

        Я вполне согласен с мнением Редакции “Знамя России” и уважая страстную приверженность В. М. П. идее Русской Монархии тоже считаю, что В. М. П. “ломится в открытую дверь”.
ТАИНСТВЕННОЕ ЗАВЕЩАНИЕ ПЕТРА I

        На Западе верят в таинственное завещание Петра I, в котором он предлагал будто бы русским царям неуклонно стремиться к мировому господству и равно, как верят и мифу о таинственном французском кавалере де-Эон, укравшем, будто бы, из архива Московских царей это завещание.
        Женевьева Эон де Бомин, более известная под именем “Кавалера де Эон” появилась в Санкт-Петербурге в то время, когда Григорию Шелихову^* было только восемь лет. Женевьева Эон де Бомин была весьма удивительным существом. Личность Женевьевы де Эон также не ясна и неопределенна, как и ее пол.
        Женевьева де Эон это и не женщина, это — существо среднего пола. Не приходится удивляться, что она появлялась в обществе попеременно то в мужских, то в женских костюмах.
        Одно время Женевьева де Эон под именем кавалера де Эон находилась в составе французского посольства при русском дворе. На русском престоле была тогда императрица Елизавета, дочь Петра I. Кавалер де Эон провел в Санкт-Петербурге около пяти лет. Все это время он играл двойную роль. Он был тайным политическим агентом фрацузского короля Людовика XV и одновременно шпионом, следившим за французским послом в России.
        Спустя семьдесят шесть лет, после того, как кавалер де Эон, он же Женевьева Эон де Бомин, не брезговавший в своей политической деятельности ничем, ни шпагами, ни интригами, ни подкупами, ни политическими вымыслами, покинул Россию, во Франции была опубликована книга “Записки кавалера де Эон”. В этой книге мы встречаемся с рассказами о том, как в 1757 году, кавалеру де-Эон удалось добыть таинственное завещание Петра I и привести его в Париж.
        Каким образом в руки кавалера де Эон могло попасть секретное политическое завещание русского царя? Надо думать, такой документ он не мог подобрать на одной из мостовых Санкт-Петербурга. Русские естественно должны были беречь подобного рода секретные завещания подальше от рук и взглядов иностранных дипломатов и шпионов. Кавалер де Эон заявляет в своих мемуарах, что ему удалось достать завещание Петра Великого, благодаря тесной дружбе с дочерью Петра Великого. Кавалер де-Эон, будто бы по разрешению самой императрицы Елизаветы, имел возможность приступить к поискам этого завещания в царском архиве.
        Оставим это наивное заявление на совести кавалера де .Эон, типичного авантюриста XVIII века. Не будем подвергать сомнению и то, каким образом кавалер де Эон, роясь в царских архивах, не зная русского языка, мог установить, что найденный им документ, который он затем “привез” в Париж, есть именно тайное завещание Петра I, в котором тот рекомендует всем русским царям стремиться к завоеванию Вселенной.
        Из мемуаров кавалера де Эон мы узнаем, что по прибытии в Париж он передал завещание Петра I Людовику XV, секретным политическим агентом которого он был в России. Дальше происходит необъяснимая история. Людовик XV получивши от своего политического агента тайное завещание Петра I, никогда ни одним словом не упомянул, что он знает о его существовании.
        Через год после приезда кавалера де Эон в Россию, началась Семилетняя война за Австрийское наследство. Разбив во время Семилетней войны в нескольких сражениях войска Прусского короля Фридриха II, который считался тогда лучшим европейским полководцем, русские войска заняли Берлин. Ряд городов Пруссии был присоединен к России. В Берлине ходили деньги с изображением Елизаветы.
        Каков же результат этих блестящих побед? После смерти Елизаветы, по приказу императора Петра III, русские войска уходят из Берлина и Пруссии. Единственным результатом этих побед является договор о капитуляции немецких войск и ключ от ворот Берлина, которые хранятся в музеях в Москве.
        Нет! Нет, плохо, очень плохо, прямо никуда негодно император Петр III выполнил завещание своего великого тезки; — завещание Петра I. Если, конечно, оно ... существовало в действительности, а не только в богатом воображении тайного политического агента Людовика XV, кавалера де Эон.
        Но не будем подвергать сомнению, что благородному кавалеру де Эон действительно удалось украсть политическое завещание Петра I, в котором он советовал будущим царям утвердить свою власть над всем миром. Мы лучше проследим как русские цари стремились утвердить свою власть на открытых мореплавателями островах Тихого и Атлантического океанов и на Американском континенте, где не существовало ни одного сильного народа, который мог бы им помешать в этом намерении.

В то лето 1776 года, когда Шелихов снарядил вместе с Лукой Алиным свой первый галиот, Джемс Кук отправился из Англии в свое третье и последнее путешествие.
        6 июля 1776 года Джемс Кук, на корабле “Решимость”, отсалютовав адмиральскому кораблю, вышел из Плимутского порта в море
        Когда берега Англии скрылись за горизонтом, Джемс Кук опустился в свою каюту и вскрыл пакет с инструкциями, переданный ему в Адмиралтействе.   
        Выполняя секретную инструкцию Адмиралтейства, Кук пошел в Порто-Пройю, где его должен был ждать корабль “Открытие”, которым командовал Карл Клэрк. Но в Порто-Пройе “Открытия” не оказалось, его Кук встретил только в Капштадте 3 декабря 1776 года. “Решимость” и “Открытие” обогнули мыс Доброй Надежды и вышли в Индийский океан.
Побывав в Новой Зеландии, па островах Товарищества (Таити) и открыв Гавайские острова, названные им Сандвичевыми, Джемс Кук отправился к берегам Америки.
        29 марта 1777 года он увидел американский берег и, придерживаясь его, пошел на север, желая открыть Северо-Восточный проход в Атлантический океан.
        Во время плавания у побережья Северо-Западной Америки, Джемс Кук пользовался картами Витуса Беринга, которые были более точны, чем карты других мореплавателей. И Джемс Кук не только пользовался картами русского моряка, но он вообще, шел по следам русских мореходов, давно уже побывавших в этом районе Тихого океана.
        Когда корабли Кука были около берегов острова Кадьяка, “Открытие” лег в дрейф и дал три пушечных выстрела. Капитан Клэрк хотел сообщить Джемсу Куку что-то важное. Корвет “Решимость” стал на якорь. Вскоре к нему подошла шлюпка с Клэрком. Клэрк сообщил Куку, что к его кораблю подошли туземцы и передали коробочку с запиской, написанной на неизвестном языке. Джемс Кук и Клэрк решили, что записка, видимо, написана по-русски и что вскоре они должны встретить русских моряков.
        Они не ошиблись. Письмо, которое передал Клэрку алеут, было написано русскими мореходами, занимавшимися промыслами котиков и морских бобров.
        Когда корабли Кука снова стали на якорь у одного из островов вблизи побережья Аляски, к ним на кожаной байдаре подошел алеут. Предлагая купить рыбу, он снимал шапку и кланялся по-европейски. Штаны на нем были не из птичьих шкур, как у других, а из зеленого сукна.
        Когда “Открытие” и “Решимость”, вернувшись из Берингова пролива, стояли у берегов Уналашки, один из жителей острова поднес Куку и Клэрку ржаные пироги с семгой. Это были подарки от русских промышленников, живших на Уналашке.
        Во время дальнейшего плавания, Кук не раз встречался с русскими. Это не удивительно. Кук шел по следам Беринга, Андреяна Толстых, Глотова и других русских мореплавателей, хорошо освоивших морской путь от Охотска и Камчатки до берегов Аляски
        Первое время Кук и Клэрк, как и их матросы, смотрели на русских, как на полудиких, но вскоре им пришлось изменить свое мнение Русские были умны, держали себя с достоинством, хорошо разбирались в морских картах
        На острове Уналашке Кук встретился со штурманом Герасимом Измайловым, который, посмотрев английскую карту, сказал, что земля, расположенная против Чукотского полуострова, на английских картах неправильно названа “Сташтан Нитада”, — на самом деле, она зовется Аляской. Измайлов показал Куку две начерченные от руки карты. На одной из них была нанесена Камчатка и Охотское побережье до широты Японии, на второй острова между Азией и Америкой и побережье северо-западной Америки.
        Кук понял, что “Эрафим Григорьев син Исмилов”, как он называл в своем дневнике Герасима Григорьевича Измайлова, знает неплохо географию и хорошо осведомлен о путешествиях русских моряков по Ледовитому и Тихому океану.
        Кук прошел Берингов пролив и доходил до 77° 44' северной широты, стараясь найти проход в Атлантический океан, но льды преградили ему путь. Он повернул обратно и ушел зимовать на Сандвичевы острова.
        Перед уходом с Уналашки, Кук передал Измайлову карту, на которой были нанесены открытые им во время третьего путешествия острова, и пакет с донесениями лордам Британского Адмиралтейства. Измайлов пообещал Куку, что весной штурман Яков Сапожников передаст письма Кука начальнику Камчатки премьер-майору Бему, а тот не замедлит отправить их в Санкт-Петербург английскому послу.
        Кук наносил все посещенные им заливы и острова у побережья северо-западной Америки на карту под английскими названиями, как бы утверждая этим право Великобритании на них. Английские названия давал Кук даже берегам северо-восточной Азии, мимо которых он прошел. Чукотский Нос он переименовал, например, в мыс Кукс-Тавн и т. д. И делал это Кук несмотря на то, что в этих местах он встречал русских промышленников и хорошо знал, что они давно уже открыли эти “неизвестные земли”.
        Оправдываться незнанием географических открытий русских Кук не мог. В конце XVIII столетия европейские географы были неплохо осведомлены о плаваниях русских и об их открытиях в Азии и Америке. Кук, несомненно ,имел в своих руках английское издание книги ученого Мюллера, составившего в 1741 году первое описание открытий русских мореходов. Наверняка знал он и сочинения Кокса “Новые открытия русских между Азией и Америкой”. А Кокс, между тем, очень подробно сообщает о плаваниях русских торговых и военных судов по Тихому океану. Он рассказывает о путешествиях Трапезникова, Глотова, Серебрякова, Креницина и др. Несомненно, что кроме книги Кокса, Кук располагал и другими материалами о русских мореплавателях, изданными в Англии, Голландии и Франции.
        Следующим летом Кук намеревался опять вернуться в Берингово море, чтобы продолжать поиски северо-восточного прохода, а также более детально обследовать побережье северо-западной Америки. Но смерть помешала ему выполнить этот план — 14 февраля 1779 года Кук был убит туземцами Сандвичевых островов.
        Если бы этого не случилось, то обследованные им берега северо-западной Америки наверняка были бы объявлены собственностью Британии, как это было и ранее со всеми островами, на которых он побывал. Это можно сказать с уверенностью. В секретных инструкциях, данных Джемсу Куку от имени лордов-комиссаров Адмиралтейства Великобритании и Ирландии, был один весьма недвусмысленный пункт, гласивший: “Вы завладеете, также, с согласия туземцев, именем короля Великобритании ,несколькими прибыльными округами в странах ,не открытых или не посещавшихся еще другими европейскими державами, и оставите жителям вещи, свидетельствующие о вашем пребывании. Но ежели откроете страны необитаемые, вы завладеете ими именем его величества и поставите памятники и надписи о том, что мы открыли эти области и завладели ими первыми ...”
        Только смерть Кука помешала выполнению этого замысла британского льва, тогда еще полного мощи и старавшегося завладеть любой территорией, в какой бы части света она не находилась.

        Петр III, муж Екатерины II, как уже сообщалось весьма небрежно отнесся к “завету” своего великого предка, всемерно стремиться к мировому владычеству. Как только умерла Елизавета, он немедленно отозвал войска из Берлина и других городов и вернул все завоеванные земли Фридриху Второму.
        Императрица Екатерина II, правда, все время вела войны с Крымскими Татарами и Турками, беспрерывно-разорявшими южные окраины России, она участвовала в разделе Польши, веками стремившейся к захвату русского государства, но она не проявляла никаких стремлений к мировому господству.
Верность теории о “сверх-империализме” русских лучше всего изучить на истории взаимоотношений русского правительства с правительством Соединенных Штатов. В Европе и Азии у русских были многовековые счеты с ближайшими соседями, не раз пытавшимися уничтожить Россию. Вся вина России была только в том, что она оказалась более сильной, чем ее бывшие соперники, Польша, татары, Швеция, Турция, Литва. Но ведь это факт, который нельзя оспаривать, что Россия не делала ни малейших попыток воспользоваться тяжелыми моментами в жизни американского народа, чтобы захватить часть территории США.
        В то время, когда корабли Джемса Кука плавали у побережья северо-западной Америки, которые были уже исследованы русскими мореходцами, 13 английских колоний, восставших против английского короля, объявили себя независимыми государствами. Родились нынешние США.
        Вскоре после первого конгресса представителей тринадцати колоний, объявивших об отделении от Великобритании, король Георг Ш обратился к императрице Екатерине II с просьбой прислать несколько отрядов, чтобы подавить начавшееся в тринадцати колониях восстание. Но Екатерина, все свое царствование воевавшая с турками, угрожавшими южным окраиным России, ответила Георгу III так:
        “...Недостойно двум великим державам соединиться своими силами, чтобы раздавить народ, лишенный каких-либо союзников, в его справедливой борьбе за независимость.”
        Если бы теория о вечном безудержном империализме русских была верна, разве Екатерина не воспользовалась бы предложением английского короля и не могла бы себе выговорить часть территории за военную помощь.
Так отнеслись к только что возникшим Соединенным Штатам, нормально-империалистическая Англия и “сверх-империалистическая” Россия.
Таковы исторические факты, опровергнуть которые никто не может. Нет, плохо, очень плохо выполнила русская императрица Екатерина II завет Петра Великого о том, чтобы русские цари всегда и всюду стремились к мировому господству.
Разве “Старый славный Джо” упустил бы такой исключительный момент для расширения своей власти на целый континент?
В то время, когда Шелихов занимался снаряжением новых кораблей на острова Тихого океана, Екатерина II совершила свое знаменитое путешествие в присоединенный к России Крым.
Возвращаясь из своего путешествия по Днепру обратно, Екатерина посетила Курск. Курский губернатор устроил императрице пышный прием. Иван Голиков, бывший в это время в Курске, добился аудиенции и преподнес Екатерине II карты американских островов, присланные Григорием Шелиховым с Кадьяка.
        Екатерина милостиво задала Голикову несколько вопросов о целях путешествия Шелихова на Кадьяк.
Голиков рассказал о том, что Шелихов без всяких войск, путем мирных переговоров, подчинил власти Ее Императорского Величества дикие американские народы, живущи на острове Кыктаке, Афогнаке и на берегах земли Аляски.
        Екатерина со вниманием выслушала рассказ Голикова, пообещала принять Шелихова и дала понять, что труды компаньонов будут достойным образом вознаграждены.
        Иван Голиков вернулся из губернаторского дворца обрадованным. Все складывалось пока, как нельзя лучше. Голиков написал о своей удаче Шелихову. Получив его письмо, Шелихов понял, что необходимо немедленно ехать в Санкт-Петербург и, быстро закончив неотложные дела, выехал из Иркутска в столицу.
        Когда Григорий Шелихов приехал в Петербург, “золотой век” русского дворянства был в расцвете.
        Придворные круги .высшее, и среднее дворянство стремилось во всем подражать французскому двору. Шереметев, Потемкин, Апраксин воздвигали вдоль Шлиссельбургского тракта роскошные дворцы с оранжереями, фонтанами, садами, в которых деревья были подстрижены так же, как в Версале.
        В доме Михаила Голикова, у которого остановился Шелихов, шли бесконечные разговоры о выдумках знати. Но Шелихов всецело поглощенный своими планами, невнимательно слушал рассказы о новых чудачествах Екатерининских вельмож, о новом роскошном костюме Апраксина, о великолепной иллюминации, устроенной в придворном театре или о том, что на спектакле, данном графом Шереметевым, певица выступала перед гостями в своем природном виде.
        С утра и до вечера Шелихов проводил, время в приемах коммерц-коллегий и других учреждений, стараясь скорее разрешить вопрос о выдаче ссуды и о привилегиях для созданной им и Голиковым компании. Шелихов узнал, что Екатерина передала полученный от Сибирского наместника проект компании Президенту Коммерц-Коллегии графу Чернышеву и что члены Коммерц-Коллегии рассмотрев его, отнеслись к нему благожелательно.
        На имя Екатерины И Шелихов посылает одно прошение за другим ,в которых просит только об одном— чтобы ему разрешили строить в новых российских землях церкви и обратить “американцев” в христианство. Иван же Голиков ходатайствует в Святейшем Синоде о посылке в Америку духовной миссии.
        Шелихов и Голиков ожидали аудиенции у Императрицы. как она это обещала Голикову в Курске. Но они ошиблись в своих расчетах. Проходила неделя за неделей и, хотя они известили Императрицу через знакомых придворных о своем приезде, она и не думала вызывать их во дворец.
        Екатерина Вторая забыла или постаралась забыть о своем обещании и не приняла компаньонов.
        Не добились они также ссуды и привилегий.
        Хотя Коммерц-Коллегия высказалась за создание крупной компании и предоставление Шелихову и Голикову ссуды в 200 тысяч рублей, Екатерина II с этим не согласилась. Единственно, что Екатерина II сочла нужным сделать — это наградить компаньонов.
        28 сентября 1787 года Шелихов и Голиков были награждены золотой медалью, украшенной алмазами, на которой был выгравирован портрет Екатерины.
        Поверим кавалеру де Эон, что он действительно нашел в секретных архивах русских царей, секретное завещание Петра Великого, в котором он увещевает всех будущих русских царей неуклонно стремиться к мировому господству, не упуская никогда ни одного случая, чтобы расширить свои владения.
        Но как тогда объяснить отсутствие большого интереса у Екатерины II к возможности приобретения новых обширных владений в Новом Свете. Она не делает никаких попыток использовать русское военное могущество для завоевания земель в Северной Америке
        Взглянем объективно на политическую и военную мощь России и Соединенных Штатов в конце XVIII века и в начале XIX-го. В конце XVIII столетия, когда только что возникли Соединенные Штаты, военная мощь России была уже очень велика. Во второй половине века русские войска были самыми лучшими в Европе
        Когда экспедиция Григория Шелихова высадилась на берегах острова Кадьяк, Россия находилась в расцвете своего военного могущества. Русскими войсками уже командовал гениальный полководец Александр Суворов, за всю свою жизнь не знавший ни одного поражения. По боевому духу, по качеству военной подготовки, русские войска в ту эпоху не имели равных в Европе. И согласись Екатерина Великая на просьбу английского короля Георга, отправить войска в Америку на подавление восставших английских колоний, надо думать, что дело бы кончилось весьма печально для восставших.
        Допустим, что произошло бы чудо и американские колонисты победили бы непобедимого Суворова. Но ведь важны не эти предположения, а факт, что русская императрица, имея первоклассные войска и первоклассных полководцев ,не пожелала отправить их в Америку. Екатерина II, как и ее муж, тоже очень невнимательно отнеслась к “завещанию Петра Великого”.
        Позицию Екатерины II к вопросу приобретения территории в Северной Америке можно определить так: “Пусть Григорий Шелихов и другие купцы попытаются проибрести новые острова и земли на материке своими силами. Выйдет, — хорошо! Не выйдет — горевать особенно нечего.
        Россия имеет слишком много врагов в Европе, чтобы стоило посылать войска на завоевание каких-то земель в Новом Свете. Нет, уж пусть купцы действуют в Америке сами за свой страх и риск”.
        При всем желании усмотреть в этой позиции Екатерины — русский сверх-империализм — очень трудно.

        Очень интересны письма Баранова, в которых он подробно сообщает об исследованиях Аляски и Америки, о боевых “сшибках” с индейцами, о приходе иностранных кораблей, которые все чаще и чаще начинают наведываться в северную часть Тихого океана.
        В одном из этих писем Баранов сообщает о своей встрече с капитаном английского корабля “Феникс”, пришедшего в Чугацкий залив. Командовавший “Фениксом” англичанин Мор, сначала испугался большой флотилии байдарок флота Баранова, но потом принял Баранова по-дружески. Шторм, продолжавшийся пять суток, не дал возможности “Фениксу” уйти из Чугацкого залива. Мор рассказывал говорившему немного по-немецки, Баранову, что “Феникс” пришел из Ост-Индии, был в Кантоне и на Филиппинских островах.
        Мор подарил Баранову своего слугу бенгальца Чарли, говорившего по-английски. Баранов же подарил Мору лисье одеяло и несколько редких индейских вещиц. Самое важное, что узнал Баранов от Мора, это было то, что Кокс умер в Кантоне. Мор прожил несколько дней в палатке у Баранова. При расставании, “Феникс” отсалютовал лагерю Баранова из пушек. Баранов сообщает Шелихову, что, по его мнению, истинной целью прихода Мора было не то, что он хотел исправить сломанную во время шторма мачту, а желание скупить морских бобров у туземцев.
        Шелихов отвечает Баранову, чтобы он не стеснялся и заявлял иностранцам прямо, что это русская земля и что они не имеют права здесь торговать. Шелихов горячо интересуется всем, что делает Баранов в Америке и пишет ему письмо за письмом.
        В письме от 12 мая 1795 года, незадолго до смерти Шелихова, Баранов сообщает об упадке промыслов в Кенайском заливе и своем намерении продвигаться к югу, что в апреле 1794 года приплыли корабли английской экспедиции под начальством Кука — Ванкувера и лейтенанта Пужета.
        Ванкувер прошел мимо Кадьяка в Кенайский залив и начал описывать его берега, предполагая, что это начало пролива, соединяющего северные моря с Гудзоновым заливом. Ванкувер расспрашивает русских, приглашал к себе на корабль Баранова, но Баранов уклонился, желая избегнуть разговора о путешествиях русских. Из Кенайского залива Ванкувер пошел в Чугацкий залив, потом в бухту Якутат, а затем направился дальше к югу.
        Баранов сам мечтал об открытии пролива через Америку. Он пишет, что им случайно выкуплены у индейцев две пленницы родом из Северной Аляски и, что он думает разузнать от них о лежбищах морских бобров “и нет там далее желанного всей Европе пролива, соединяющего Северные моря с Гудзоновым заливом, который с жадностью вся Европа более целого века ищет и не обретает”. В том же письме Баранов сообщает, что он хочет послать на паруснике “Дельфин” английского моряка Шильца, состоящего на службе у компании, описать берега Берингова моря, а также “разрешить загадку о заселениях древних россиян или славян в недальнем расстоянии от Казаинового пролива на реке Хеверен и тут же, по пути, не откроет ли тот желаемый к Гудзонову и Бафинову заливам пролив”
        Но поиски пролива и таинственных поселений русских Баранову осуществить в этот раз не удалось. По ряду причин парусник “Дельфин”, под командой Шильца, ему пришлось направить на юг к заливу Льтуа и островам королевы Шарлоты, на которых жили племена плоскоголовых индейцев.
        Баранов действовал энергично и вскоре жители Чугацкого залива и индейцы, вплоть до бухты Якутат, а также и эскимосы, обитавшие на “полуденной стороне Аляски” были приведены в русское подданство.

        Два года спустя после смерти Шелихова, иркутские купцы, занимавшиеся промыслами морского зверя, объединились в одну крупную компанию, получившую название “Соединенная Американская”.
        В 1797 году на основе “Соединенной Американской компании” была создана знаменитая Российско-Американская компания, которой Павел I дал широкие права и привилегии, поручив ей делать открытия не только выше 35° северной широты, но и дальше к югу и занимать открываемую землю в российское владение. Правление компании из Иркутска было переведено в Петербург.
        Так получил свое осуществление план Григория Шелихова о создании компании по образцу Ост-Индской.
        Планы Шелихова о продвижении на юг Калифорнии и другие его замыслы были также выполнены. Исследовательские н промысловые отряды Российско-Американской компании с каждым годом продвигались все дальше и дальше на север и юг. Из Чугацкого залива отряды русских проникли в Ледяной залив, в залив Льтуа, на острова архипелага Александра. С архипелага Александра русские пошли еще дальше на юг — на острова королевы Шарлотты.
        Баранову, разъезжавшему вместе с исследовательскими отрядами вдоль побережья Америки, очень понравилась местность на острове Ситхе, одном из Ванкуверовых островов. В густом девственном лесу, покрывавшем остров, порхали колибри, водилось много оленей, россомах, лисиц, дикобразов. На острове была удобная безопасная бухта. На берега этой бухты Баранов решил перенести с Кадьяка свою резиденцию. В 1799 году Баранов осуществил свое намерение. На каменистом мысу, у подножья вулкана Эджекут, он заложил крепость, которую назвал Новоархангельском.
        В 1802 году, во время пребывания Баранова на Ка-дьяке, индейцы напали на Ситху и перебили большинство ее защитников. В живых осталось только Тридцать два русских и алеута, которых впоследствии отбил у индейцев английский капитан Бэрбер.
        Выкупив у англичан пленных, Баранов, не привыкший отступать от намеченных планов, опять отправился на Ситху и возвел новую крепость. Бесстрашие Баранова, построившего крепость на старом пепелище поразило индейцев.
        Весьма любопытны письма члена Правления Российско-Американской компании, Резанова. По ним можно создать себе ясное представление, как шла жизнь русских в Америке. 24 июня 1802 года, Резанов пишет: “...при Прибыловых островах добыто больше миллиона котов. Ситха расположена у подножья вулкана Эджекут. Губу окаймляют хребты высоких гор. Крепость расположена на каменном мысу, впадающем в залив.. Баранов живет в дощатой юрте. Кровати плавают во время дождя. Я спросил Баранова, не оторвалась ли доска. — Нет, — спокойно отвечал он, — это натекло с площади, — и продолжал работать
        Господин Баранов есть весьма редкое и притом счастливое произведение природы. Имя его громко по всему западному берегу до самой Калифорнии. Бостонцы почитают его, американские народы боятся его. Из самых дальних мест индейские военоначальники предлагают ему дружбу. Второе водворение Баранова в Нор-фольк-Зунде привело к тому, что знаменитый вождь Кау с острова Ванкувера прислал весною на бостонском корабле своего сына, узнать — верно ли то, что Баранов снова строит крепость в Ситхе и если это верно, — завязать с ним дружбу”.
        Примеру Кау последовали другие индейские вожди и также заключили мир с русскими.
        Осенью 1806 года, в посланном в Россию письме, Резанов в следующих словах описывает положение в Америк”:
        “... Пушки наши всегда заряжены, везде не только часовые с заряженными ружьями, но и в комнатах у каждого из нас оружие, составляет лучшую мебель. всякую ночь по пробитии зори, сигналы продолжаются до самого утра, ходят дозоры по всем постам, вся дисциплина военная и мы всякую минуту готовы принять дорогих гостей, которые пользуются ночной темнотой и ненавистью привыкли делать нападения свои”.
        Индейцы нападали не только на русских ,но и на американские корабли. Так, например, было произведено нападение на судно американца Портера, стоявшее в одной из гаваней на островах королевы Шарлотты.
        В русских крепостях в Америке ощущалась постоянная нехватка хлеба. Хлеб приходилось привозить из Сибири. Все же попытки вырастить в Америке собственный хлеб не дали результатов. Сырой климат Аляски не благоприятствовал хлебопашеству. Хлеб не вызревал. Поэтому Российско-Американская компания предложила Баранову послать исследовательские отряды вдоль побережья Америки на юг и создать поселения ''в более благорастворенном климате, а именно, на берегах Нового Альбиона, никем не занятого”.
        Новым Альбионом, как известно, назывались все земли к северу от Сан-Франциско. Впервые эта местность Америки была посещена английским моряком Дреком. По трактату, заключенному в 1790 году между Англией и Испанией, вся территория на север от Сан-Франциско была признана ничьей и свободной для торговли.
        Исходя из этого, правление Российско-Американской компании в 1803 году возбудило перед русским правительством ходатайство о том, чтобы оно помогло ему наладить торговые сношения с живущими в Калифорнии купцами. Русским правительством, через своих дипломатов, было сделано на этот счет представление испанскому правительству, но ответа не последовало.
        В 1809 году в Мадрид было отправлено новое ходатайство о разрешении Российско-Американской компании производить торговлю с Калифорнией. Через некоторое время граф Румянцев, по поручению царя, уведомил правление Российско-Американской компании, что испанское правительство противится появлению русских купцов в Калифорнии и поэтому компания сама должна изыскивать пути проникновения в Калифорнию.
Александр I предложил компании действовать на свой риск и весьма туманно и неопределенно пообещал ей свое заступничество.
        Осенью 1808 года Баранов послал в Новый Альбион на шхуне “Святой Николай” своего помощника Кускова. На шхуне находилась партия русских промышленников под начальством Тараканова. Тараканов должен был завязать торговлю с индейцами в устьи реки Колумбии, а затем соединиться с Кусковым в бухте Гавр-Де-Герси. Эта экспедиция успеха не имела.
        В следующем году была отправлена вторая на судне “Кадьяк”, но судно разбилось. Индейцы напали на высадившуюся на берег команду — один из матросов был убит, другие ранены. Четверо женщин, в том числе жена шкипера Булыгина, были захвачены индейцами в плен. Остальные скрылись в лесу и всю зиму жили в шалаше из сучьев, питаясь, чем Бог послал.
        Весной выстроили лодку и начали спускаться в ней к океану, но были пойманы индейцами и обращены в рабство. Это произошло в окрестностях залива Жуан-Де-Фук.
        В начале 1809 года шкипер Булыгин, его жена, две другие женщины и двое кад:якцев умерли от жестокого обращения. Остальные были выкуплены американским шкипером Брауном и доставлены в Ново-Архангельск на Ситху.
        Кусков хотел утвердиться на берегах залива Малый Бодего, в районе теперешнего города Сан-Франциско, но из-за того, что часть бывших на его судне русских и алеутов хотели бежать, он отказался от этого намерения.
        В 1810 году Кусков на корабле “Юнона” отправился снова на острова Королевы Шарлотты. На судно напали индейцы, восемь промышленников было убито. Все попытки основать колонию на других островах также встретили сопротивление. Осенью Кусков вернулся обратно в Ново-Архангельск.
        В 1811 году Кусков снова отправился в экспедицию на юг На этот раз ему удалось выполнить поручение Баранова Во время зимовки ему удалось установить хорошие отношения с вождем одного из индейских племен. Он одарил его богатыми подарками и взамен получил разрешение выстроить на территории племени русский поселок в нескольких десятках километров от нынешнего города Сан-Франциско. Выстроенный поселок Кусков назвал “Росс”. Так была выполнена мечта Шелихова. Русские дошли до берегов Калифорнии. Это было в 1812 г., когда на полях России шла кровопролитная война с Наполеоном.
        На гористом берегу морского залива была построена деревянная крепость. Место было выбрано удачно: морской берег кончался отвесным утесом в 200 сажен высоты. По склонам его русскими и алеутами были построены дома. Через крепость протекала речка, которую индейцы звали Шибакай, а колонисты назвали Славянской. Климат здесь был благодатный. Картофель родился дважды в год. Урожай был сам-одиннадцать. От одной картошки рождалось до 250 штук, но много урожая погибало от кротов, которые водились во множестве. Колонисты охотились на бизонов, каменных баранов, диких коз. На каменистых островах, расположенных к западу от входа в залив, на берегах которого расположен современный Сан-Франциско, добывали морских птиц и животных. В речке Славянке ловили рыбу, мясо которой по вкусу было похоже на осетрину. Охота на морских зверей производилась столь интенсивно, что уже в 1817 году морские коты перевелись почти полностью.
        Русские, алеуты и креолы земледелием занимались неохотно. Урожаи были хорошие, но морские туманы и сильная влажность губительно отзывались на посевах.
        В 1812 году Баранов зафрахтовал судно американского шкипера Эрса и отправил на нем в Сан-Франциско своего уполномоченного. Он предложил ему войти в сношения с мексиканским вице-королем. Но губернатор Калифорнии ответил уполномоченному Баранова, что он рад торговать с русскими, но он не может им этого позволить без разрешения испанского правительства
        .Снова началась долгая волокита. Испанский консул в Петербурге Бермудес писал в Мадрид о пользе торговли с Российской компанией. Правление Российско-Американской компаний сообщило графу Румянцеву о результатах переговоров с губернатором Калифорнии и о том, что необходимо возбудить новое ходатайство перед испанским правительством.

        В то время, когда помощник Баранова, Кусков приступил к постройке крепости, “Росс”, на купленной у индейцев земле, в далекой Европе в первый раз узнали о существовании таинственного “завещания Петра Великого”. Впервые короли и дипломаты услышали, что Петр завещал русским царям вести борьбу против всех европейских государств и сделать их частями русской империи. Мы уже останавливали внимание читателя, что ни Людовик XV, ни его дипломаты никогда не упоминали, что в их руках находится политическое завещание Петра Великого. О существовании завещания Петра Великого заявил Наполеон, сам стремившийся к господству над всем миром. Легенду о существовании завещания Петра Великого Наполеон выдвинул тогда, когда он окончательно решил начать агрессивную войну против России. В это время с разрешения Наполеона во Франции была издана книга Лезюра “О возрастании русского могущества с самого начала его и до XIX века”
        В книге Лезюра мы впервые встречаемся с текстом завещания Петра Великого. Последние три пункта этого подложного завещания, 12, 13 и 14, содержат указания о том, как должны действовать русские цари, чтобы завоевать мир. Некоторые иностранные исследователи, как Бергхольц, на вопрос о том, кто мог быть автором поддельного духовного завещания Петра Великого, заявляет, что это был сам Наполеон. Некоторые русские исследователи, как С. Н. Шубинский, в своей книге “Мнимое завещание Петра Великого” утверждает, что автором поддельного завещания является не Наполеон, а упоминавшийся нами кавалер де Эон.
        Но в конце концов не так уж важно, кто действительно сочинил фантастическое завещание Петра Великого, веря в подлинность которого некоторые европейские и американские политические деятели считают, что русские издавна стремились к мировому господству. Важно ведь не то, кто выдумал “завещание Петра Великого”, а как русские императоры использовали свои военные победы для завоевания европейских государств. В частности нас больше всего интересует вопрос, как победитель Наполеона император Алекснадр Первый, став фактически властелином Европы, использовал свое военное и политическое могущество для порабощения народов Европы и завоевания новых территорий в Америке.
    `    Русское правительство многократно заявляло, что никакого секретного политического завещания Петра I не существует. Но все эти заявления встречались с недоверием европейскими и американскими политическими деятелями. Не всеми, конечно, но значительным числом.
        Поэтому попытаемся рассмотреть политические действия русского правительства в бассейне Тихого океана, не отрицая существования тайного политического завещания Петра Великого. Допустим, что такое завещание было. Одновременно с этим допустим, что большевизм только новая форма исконного сверх-империализма России. Поверим, что есть два народа, которые неуклонно стремятся к мировому господству — русские и евреи. Одни во исполнение программы, намеченной в “Протоколах Сионских мудрецов”, а вторые во исполнении плана, намеченного Петром Великим в своем политическом завещании.
        Станем даже на точку зрения, которую разделяет бывший Государственный Секретарь США Дин Эчисон, что Россия всегда отличалась сверх-империализмом и что, когда большевизм стремится к мировому господству, то это есть ничто иное, как только современная форма традиционного империализма русских. Принятие этой точки зрения поможет нам лучше всего разобраться в том, существовало или нет, когда-нибудь завещание Петра Великого. Как русские цари выполняли завет Петра Великого. И продолжает ли Сталин дело русских царей.
        Но прежде, чем добросовестно ответить на эти важные вопросы, мы постараемся до конца рассмотреть, как в частности старались утвердить свое могущество русские цари в Северной Америке.
        О том как поступали Петр III, Екатерина II, чтобы утвердить свою власть в Северной Америке, мы уже знаем. Поэтому теперь познакомимся со сверх-империалистическими замыслами в отношении Нового Света победителя Наполеона — Императора Александра I.
        Первые сведения о возникновении России овеяны легендой о призвании варягов для управления славянскими племенами. Это, конечно, вымысел. И установить, что это поэтический вымысел, весьма не трудно.
        Английский летописец Викунд точно также, как и русский летописец повествует о призвании бриттами англо-саксов. Викунд передает похвалу бриттор своей земле теми же самыми словами, что и русский летописец: “Terram lata et spatiosam et omnium rerur copia refertum” (“Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет”).
        Все дальнейшее историческое развитие России и русского народа также овеяно легендами и мифами, имеющими под собой так же мало исторического снования, как и легенды о добровольном призвании славянами скандинавских князей. К числу этих опасных мифов, вера в которые может обойтись очень дорого Америке, в случае ее столкновения с большевизмом, принадлежит и вера в то, что большевистский империализм является простым продолжением традиционного русского сверх-империализма.
        Если бы завещание Петра Великого когда-нибудь существовало, оно, конечно, должно было бы быть известно русским императорам, а не одному кавалеру де Эон. Совершенно естественно, что зная его, русские императоры или императрицы старались бы выполнить завет Петра Великого, если бы, конечно, заветы Петра Великого отвечали национальным стремлениям русского народа и стремлениям его царей. Но знакомство с историей русской колонизации в бассейне Тихого океана, с которой мы только что вкратце познакомились. убеждает нас в противном. Если завещание Петра Великого когда-нибудь существовало или существует, то нужно признать, что все русские цари до одного, до крайности плохо выполняли завет Петра Великого, особенно на побережьи Нового Света.
        Вся колонизация новых земель в Америке, это дело рук не русского правительства, а результат предприимчивости частных лиц и частных компаний. И тогда, когда русское правительство поддерживало этих частных лиц, оно всегда поддерживало слишком неохотно и всячески обуздывало их стремление увеличивать территорию русского государства в районе Тихого океана.
        Неоднократно на протяжении истории, русские цари имели возможность захватить огромные территории в Северной Америке.
        С отрядом в триста человек охотников, вооруженных скверными ружьями, Алекасндр Баранов доходит до Британской Колумбии. Иван Кусков проникает еще дальше: до берегов благословенной Калифорнии. Как поступают во всех этих случаях русские императоры? Что, они посылают войска для захвата все новых и новых территорий в Новом Свете? И не думают. Достаточно было бы одного русского полка, чтобы захватить у испанского вице-короля Калифорнию. Но если признать существование завещания Петра Великого за факт, то за неоспоримый факт нужно признать и то, что войск никто не прислал. А ведь в момент создания форта Росс, Россия, победившая Наполеона, была в зените своей военной славы и военного могущества. Не было лучшего времени, чтобы выполнить заветы Петра Великого и утвердить свое могущество в Европе и в Америке.
        Вступив в Париж, Александр I был безграничным властелином Европы. Не было в Европе никого, кто бы мог противостоять ему, если бы он хотел извлечь политические выгоды из победы русских войск. Что же сделал Александр I, чтобы выполнить завещание Петра Великого, обнаруженное кавалером де Эон в секретных архивах московских царей? Что, он утвердил свою власть в освобожденных русскими войсками странах? Что, он превратил Францию в русскую провинцию? Что он наложил на французский народ неисчислимые контрибуции на покрытие расходов по восстановлению сожженной Москвы, десятков городов и тысяч деревень?
        Кто из верящих в существование завещания Петра Великого может оспаривать искренность следующих слов написанных императором Александром I о том, как он молился вместе с русскими войсками накануне вступления в Париж
        “Мое сердце было наполнено любовью к моим врагам. Никогда я не молился так горячо за них всех, и проливая слезы у подножия Креста я просил о спасении. Франции”.
        И это не одни слова. Это Александр I воспротивился желанию других королей европейских государств, отобрать часть территории от побежденной Франции. Это Александр I не взял ни одного франка контрибуции за неисчислимые опустошения, причиненные войсками Наполеона в России. Плохо, очень плохо император Александр I исполнял завет Петра Великого о завоевании мира. Не только нисколько не лучше, чем Екатерина II и Петр III, а может быть и хуже.
        Что стоило Александру I захватит Францию, немецкие маленькие государства и отправить войска в Северную Америку для расширения территории Русской Америки.
        Разве могли бы только недавно создавшиеся, юные Соединенные Штаты устоять перед натиском закаленных в боях русских войск, предводимых опытными военачальниками. Но этого не произошло
        Александр I вывел русские войска из Европы. Александр I не сделал ничего, чтобы увеличить русские владения в Северной Америке. Он же, как мы увидим дальше, отказался присоединить к России часть Гавайских островов, король которых Томари признал себя подданным Александра I.

        В начале 1813 года в форт Росс приехал испанский офицер, вместе с братом губернатора Сан-Франциско, и заявил Кускову:        “Губернатор дон Арильняго разрешает вам торговать с Сан”-Францискими купцами. Он просит только, чтобы без специального разрешения русские суда не заходили в Сан-Франциско и не приставали к берегу, а все товары свозились на шлюпках”.

Вскоре после этого, дон Арильняго прислал в подарок Кускову три лошади и двадцать коров и коз.

Для начала торга Кусков отправил в Сан-Франциско некоего Слободчикова с товарами. Слободчиков продал все товары за 1400 пиастров.

Через некоторое время губернатор сообщил Кускову, что испанский вице-король просит объяснение о причинах самовольной постройки крепости на испанской территории. Кусков отговорился незнанием испанского языка и тем временем запросил Баранова, как ему поступать.

Баранов посоветовал Кускову заявить представителю испанских властей, что он ничего не знает, и чтобы тот обратился по этому вопросу через испанского посла в Петербурге к русскому правительству.

Вскоре после этого, дон Арильняго умер и новый губернатор де Аргуэно потребовал немедленного уничтожения поселка. Но Кусков отказался это сделать, заявив, что до получения распоряжения из Санкт-Петербурга он ничего не может сделать. Основание русской крепости в непосредственной близости от Сан-Франциско весьма взволновало испанцев. Их беспокойство еще усиливалось слухами, которые распускали англичане и американцы о том, что Кусков хочет напасть на Сан-Франциско и захватить его. Американские и английские капитаны, торговавшие с туземцами Калифорнии, уверяли губернатора Сан-Франциско, что Кусков будто бы имеет на этот счет категорическое распоряжение русского правительства. Они утверждали, что -Кусков, будто бы не раз ночью подходил к Сан-Франциско на лодке желая высмотреть наиболее удобное для нападения место.

Стараясь утвердиться в Калифорнии, Баранов одновременно завязал сношения с населением Гавайских островов, которыми в то время правили два, соперничавших друг с другом, короля, — Томео-Мео и Томари.

Случай помог Баранову завязать с ними сношения и, одновременно, чуть не вызвал дипломатического конфликта.

Американский корабль “Океан”, совершавший плавания на Гаваи, несколько раз заходил и в Ситху. Капитан “Океана” Венчин и штурман Кларк, после нескольких встреч с Барановым, сделались его друзьями.

Кларк вскоре оставил морскую службу и поселился на Сандвичевых островах. Встречаясь с королем Томео-Мео, он много рассказывал ему о Баранове. Рассказы эти были, невидимому, настолько восторженными, что король заинтересовался этим необыкновенным человеком и попросил, уходившего в Ситху капитана Венчина передать Баранову о своем желании завязать с ним дружбу. Томео-Мео предлагал даже сам отправиться к Баранову в Ситху.

Он передал через Венчина, что хотел бы покупать у русских холст, железо и лес для постройки кораблей, а взамен предлагал плоды хлебного дерева и кокосовой пальмы, хлебные злаки и свиней.

Одновременно Венчин рассказал Баранову, что осенью 1805 года Соединенные Штаты Америки отправили шестьдесят человек для заселения Сандвичевых островов. Что король всеми силами привлекает европейцев, которым разрешает селиться на островах, что он купил пятнадцать одномачтовых кораблей, выписал из Бостона корабельного мастера и строит адмиралтейство.

Вскоре после этого Баранов отправил построенное им судно “Ермак” на Гавайские острова. Несмотря на свои малые размеры, “Ермак” дошел до Гавайских островов в сорок два дня во время сильных штормов. Корабельщик Моор Фильд был в восхищении от качеств корабля. Он сказал Баранову, что еще не видел такого малого судна, которое так хорошо ходило бы под парусами и так стойко держалось во время шторма. Он готов был идти на “Ермаке” из Америки в Кантон, оттуда в Бостон, вдоль берегов Индии и кругом мыса Доброй Надежды.

Баранова это чрезвычайно обрадовало, так как “Ермак” был построен в Америке русскими мастерами.

В 1816 году Баранов послал на Гавайские острова корабль “Открытие”. Благополучно достигнув своей цели, капитан вступил в сношения с королем Томари. Но главная роль в завоевании доверия и достижения полного успеха досталась не ему, а корабельному доктору Шеферу, который вылечил страдавшего водянкой короля, а любимую жену его избавил от лихорадки. После этого Шефер стал пользоваться неограниченным доверием властелина острова Атувай. Король согласился на все требования Баранова и заключил договор. Он согласился вернуть захваченный ранее корабль “Беринг” и бывшие на нем грузы. Кое-что он, правда, “оставил” себе, но согласился возместить сандаловым деревом. Он обязался ежегодно посылать в Ситху корабль, груженый сушеной тарой (плодами хлебного дерева). Все рощи сандаловых деревьев поступают в монопольное владение доктора Шефера и вся торговля сандаловым деревом может вестись только с Российско-Американской компанией. Русские получали право открывать фактории в любых местах.

Доктор Шефер обязался доставить на острова пятьсот человек русских промышленников для борьбы с войсками короля Томео-Мео.

Шефер, кроме того, согласился принять на себя командование войсками Томари.

В конце концов, Шефер настолько глубоко проник в доверие короля, что ему легко удалось уговорить его принять русское подданство.

20 мая 1816 года король подписал, предложенный ему Шефером, акт:

“Его Величество Томари Тоеевич, король островов Сандвичевых, лежащих в Тихом океане, Атувай и Гигагу, урожденный принц островов (Овагу и Мауви, просит Его Величество Государя Императора Александра Павловича Самодержца Всероссийского принять его помянутые острова под свое покровительство и хочет быть навсегда русскому скипетру со своими наследниками верен. В знак верности и преданности принял российский флаг от корабля “Открытие”, Российско-Американской компании принадлежащего”.

Знак короля Томари.

На острове Атувай был поднят русский флаг. Получив от Шефера отчет о том, что им сделано на Гавайских островах, Баранов выразил ему свое неудовольствие за превышение данных ему полномочий. Шефер не должен был привлекать короля Томари в русское подданство. Но все же русский флаг на Гаваях был поднят. Как же поступил Император Александр Первый, только что победивший Наполеона?

Спрашивается, что общего есть в политике Александра Первого, после первой Отечественной войны, и политике “Старого Славного Джо”, после второй Отечественной войны?

* * *

...Попытка присоединения Гавайских островов к России была последним крупным мероприятием, осуществленным Александром Барановым. Вскоре Баранов покинул русскую Америку и на паруснике “Кутузов” отправился” в Санкт-Петербург. Но увидеть Россию Баранову не пришлось. Он умер на борту “Кутузова”, когда проходил Зондский пролив.

Тело Баранова было зашито в брезент и брошено в Индийский океан. Так кончил свою жизнь последний русский мореход и землепроходец, завершивший русские народные походы навстречу солнца на другом берегу океана, в волнах которого рождается солнце.

Александр Баранов, человек завершивший последний, девятый вал русской народной экспансии в бассейне Тихого океана.

Следующий за Александром I, Император Николаи Первый, записывает в своей записке “Моя Исповедь” в 1931 году так: “Географическое положение России до такой степени благоприятно, что в области ее собственных интересов, ставит ее почти в независимое положение от происходящего в Европе: ей нечего опасаться: ее границы удовлетворяют ее; в этом отношении она может ничего не желать, и следовательно она ни в ком не должна возбудить опасений”. Николай I вел войну с племенами Кавказа, не дававшим покоя южным окраинам страны, но он не сделал ничего, чтобы хотя на несколько десятков квадратных километров увеличить территорию Русской Америки.

При Императоре Александре II Россия не только не” делает никаких попыток расширить свою заокеанскую колонию, но помогает Америке избежать назревавшую войну с Англией. Всегда отношения между Россией н Америкой были неизменно дружественными. Россия “дикая”, “варварская”, никогда не проявляла никаких империалистических тенденций в отношении Соединенных Штатов Америки. Взгляд русского царского правительства на совершенно чуждые ему по государственной форме, Соединенные Штаты, был ясно выражен при Императоре Александре II в депеше русскому посланнику в США, князю Горчакову, который сообщил ее статс-секретарю иностранных дел Стюарду: “Американский Союз — говорилось в депеше, — в наших глазах не есть только существенный элемент всемирного равновесия; он представляет собой нацию, к которой наш августейший Государь, с ним и вся Россия, питают самый дружеский интерес, ибо обе стороны, поставленные на конечностях обоих полушарий, обе в цветущем периоде своего развития, кажутся призванными к естественной общности взаимных интересов и сочувствии, обоюдное доказательство которых ими представлено”.

Неправда ли, есть разница между последними высказываниями Дина Эчисона о России и взглядом “варварского” русского правительства на США, сто лет назад.

Когда Англия во время войны северян с южанами хотела вмешаться в гражданскую войну, Император Александр II послал русские эскадры в порты Атлантического и Тихоокеанского побережья Соединенных Штатов. 24 сентября 1863 года эскадра адмирала Лисовского стала на рейде в Нью Иорке, а 27 сентября эскадра адмирала Попова прибыла в Сан-Франциско. В результате Англия побоялась вмешаться во внутренние дела Америки. Разве все американцы забыли этот благородный шаг русского правительства, как его забыл Дин Эчисон.

Выступая на том же банкете, один из участников говорил: “Россия, показала себя в отношении к нам, мудрым, постоянным и надежным другом. Император и его просвещенные советники уразумели то, чего не хотели видеть ни Франция, ни Англия — что распадение Северо-Американского Союза было бы событием одинаково пагубным, как для самих рабовладельческих штатов, так и для нашего конституционного правительства”.

Разве Дин Эчисон забыл; что по окончании междоусобной войны, узнав о покушении на жизнь Императора Александра, американское правительство отправило монитор “Миантономо” и пароход “Августа”, на которых ехала депутация для поздравления Государя и выражения признательности Соединенных Штатов за присылку русских эскадр. На приеме капитан Фокс поднес Александру II адрес, в котором Конгресс благодарил Россию за поддержку, оказанную ею Америке.

Где тут опять можно усмотреть сверх-империалистические апетиты русских и осуществление принципов, изложенных в “завещании” Петра Великого. Фактом присылки русских эскадр, Россия не дала вмешаться Англии в междоусобную войну и этим сама, только недавно покончившая с крепостным правом, помогла Америке покончить с рабством. Сначала Россия продала Форт Росс и окружающую его территорию. А через некоторое время русское правительство уступило Соединенным Штатам свои огромные владения в Америке за смехотворно низкую сумму. Деньги, полученные от продажи Аляски, пошли на осуществление освободительных реформ, задуманных и осуществленных Императором Александром II.

* * *

Этим и кончилась экспансия русских царей на берегах Нового Света. Теперь, когда все необходимые факты известны читателю, можно его спросить, что если даже завещание Петра Великого существует, то разве есть какие-либо доказательства, что Россия вела сверхимпериалистическую политику в бассейне Тихого океана и разве есть какие-либо доказательства, что Россия когда-нибудь хотела воспользоваться тяжелым политическим положением США, чтобы захватить у нее часть ее территории?

Хорошие взаимоотношения между Россией и Соединенными Штатами существовали всегда, вплоть до революции 1917 года. В 1921 году американский народ достойным образом Отплатил русскому, народу за помощь, которую он ему не раз оказывал. Американские благотворительные организации оказывали энергичную помощь голодающим на Поволжьи. Миллионы детей спаслись только потому, что получали помощь от АРА. И автор этих строк остался живым в 1921 году только благодаря помощи АРА.

Так развивались взаимоотношения между Россией и Америкой, вплоть до утверждения большевизма. Ни у русских к американцам, ни у американцев к русским нет никакого чувства национальной вражды, нет никаких политических проблем, которые могли бы вызвать соперничество и вооруженную борьбу между обоими народами.

Хочется верить, что среди американских политиков найдутся все же люди, которые вспомнят все доброе, что сделала в свое время Россия Соединенным Штатам, и поймут, что теория Дина Эчисона о большевистском империализме, продолжающем постоянный русский сверх-империализм, не могут ничего принести двум величайшим народам современности, кроме взаимной вражды и взаимных страданий

Получит ли современная Россия, изнывающая под игом коммунистов, от американцев то же нравственное содействие, или она услышит только одни обвинения в варварстве, постоянном “сверх-империализме” и кроме того, получит еще, как дополнительную награду, атомные бомбы?

Русскими путешественниками и мореплавателями открыты и исследованы громадные пространства в бассейне Тихого океана. Во первых открыты и исследованы колоссальные пространства на Азиатском побережьи Тихого океана от границ Кореи до Чукотского полуострова.

Во время своей второй экспедиции к берегам Северной Америки Беринг и Чириков открыли многие из Алеутских островов и Командорские острова.

Какой смысл и какое значение имели путешествия Беринга и Чирикова?

Русскими промышленниками, начавшими плавать на Алеутские острова и к берегам Аляски после Беринга, уже задолго до путешествия Кука, были исследованы все Алеутские острова и часть побережья Аляски. А потом у берегов Аляски появились корабли Шелихова и было исследовано западное побережье Аляски, район около островов Королевы Шарлотты и район от островов Ванкувера до форта Росс в Калифорнии.

Всего Русско-Американской компанией было снаряжено тринадцать кругосветных экспедиций, во время которых было открыто и положено на карту много островов в Тихом океане. Во время первой кругосветной экспедиции к западу от Гавайских островов, мореплавателем Лисянским был открыт остров, которому он дал свое имя. Остров этот ныне принадлежит США. В 1814 году капитан корабля “Суворов” Лазарев открыл в Тихом океане к востоку от Самоа группу коралловых островов, которую он назвал островами Суворова.

В 1815 году мореплаватель Коцебу на корабле “Рюрик” сделал ряд открытий в архипелаге Паумоту, который позже заняла Франция. Коцебу были открыты: острова Румянцева (Tikei), остров Спиридова (Takanoto), цепь Рюрика (Aratua), остров Крузенштерна (Tikehan).

В группе Маршаловых островов открыт остров Кутузова (Utirik), остров Суворова (Taka).

В 1817 году в той же группе Маршаловых островов были открыты: остров Нового Года (Miadi), острова Румянцева (Watje, Otdia), острова Чичагова (Erikub, Tahanea), острова Аракчеева, острова Де-Траверсы, острова Гайдена.

Во время путешествий в Антарктику на кораблях “Восток” и “Мирный” в Полинезии, капитаном Белинсгаузеном были открыты острова: Моллера, Аракчеева, Волконского, Барклая-де-Толли, Нигиру, Ермолова, Кутузова, Раевского, Остен-Сакена, Чичагова, Милорадовича, Витгенштейна, Грейга. Всем этим островам Белинсгаузен дал название — Острова Россиян.

В 1820 году, в районе Островов Россиян был открыт еще один остров, который получил имя Лазарева, остров Великого Князя Александра, Михайлова, Симонова. Во время плавания корабля “Бородино” к востоку от Риу-Киу открыты острова Бородино и остров Понафидина.

В 1823-26 году мореплавателем Коцебу на шлюпе “Предприятие” открыта группа островов Белинсгаузе-на. В Маршаловых островах группа островов Римского-Корсакова и группа Эшшольца. В группе Эшшольца, между прочим, находился и широко известный ныне остров Бикини, на котором недавно были произведены взрывы атомной бомбы.

В 1826-29 году, — мореплавателем Ф. Литке, капитаном корабля “Сенявин”, открыто несколько островов в Каролинском архипелаге, которые он назвал островами “Сенявина”. Всего Литке было положено на карту в Каролинском архипелаге 26 групп островов.

В 1829 году капитаном Гагемейстером была открыта в Маршаловых островах группа островов, получившая название островов Меньшикова. В 1835 году капитан Шанц открыл в группе Маршальских островов остров Вото.

Большую исследовательскую работу на Новой Гвинее проделал русский исследователь Миклуха-Маклай. Капитаном корвета “Витязь” в 1883 году и капитаном корвета “Скобелев” у побережья Новой Гвинеи были открыты острова, которые были названы островом Витязя и островом Скобелева. Положена на карту река Миклухи-Маклая.

Русскими мореплавателями Белинсгаузеном и Лазаревым была открыта пятая часть света Антарктида. 10 января 1821 года под 68° 57' южной широты был обнаружен остров, названный островом Петра Великого. 17 января того же года была открыта часть Антарктического материка, названного землей Императора Александра I.

Bсегo в Тихом и Атлантическом океанах, русскими мореплавателями было открыто около четырехсот островов. Все эти острова, также как и часть Новой Гвинеи, исследованной Миклухой-Маклаем, как и часть открытой русскими мореплавателями Антарктиды, также, как и Аляска, как и русские владения в Калифорнии — принадлежат нынче не русским, а Англии, Франции, Соединенным Штатам и другим государствам.

Россия, которую сейчас обвиняют в сверх-империализме никогда не проявляла никаких претензий к государствам, занявшим открытые русскими мореплавателями земли.

“...Одинадцать дней он шел по следу своего племени. Все племя — мужчины, женщины и дети — убегали от преследования. Спасался бегством и он сам. Он знал, что за ним идут эти ужасные русские...”

Так начинается рассказ “Трус Негор”, одного из лучших американских писателей Джека Лондона. В данном случае мы имеем обычную трактовку русских, как жестоких варваров. Джек Лондон выражает стандартную точку зрения большинства англо-саксов на русских, как на народ, стоящий на низшей ступени духовного развития. Взгляд Джека Лондона был обычным взглядом для стран саксонской культуры. Он ни в чем, ни в хорошую, ни в плохую сторону не отличался от взгляда на русских, певца английского империализма Редиарда Киплинга, писавшего в новелле “Бывший человек” о русских так:

“...Постараемся понять, что русский, — очаровательный человек, пока он остается в своей рубашке. Как представитель востока, он обаятелен. Но когда он настаивает на том, чтобы на него смотрели, как на представителя самого восточного из западных народов, а не как на самого западного из восточных, он является этнической аномалией, с которой трудно иметь дело”. каждый народ может думать о других народах, конечно, как ему заблагорассудится. Но в собственных интересах он должен думать о других народах все же более или менее объективно, не поддаваясь ни эмоциям, ни предрассудкам. Объективный взгляд в первую очередь выгоден и полезен ему самому. Так обстоит дело и с взглядами на русский народ. Американцам выгоднее иметь более правильное представленее о русских, чем то, которое имели в свое время Джек Лондон, Редиард Киплинг, а в наши дни имеет Брубакер и ему подобные. В январе текущего года, упомянутый Брубакер пишет в газете “Экзаминер” (Сан-Франциско):

“Мы, которым сейчас под восемьдесят лет, помним еще, что русский народ был самым варварским и самым невежественным в мире — сейчас он, по крайней мере изменился — его любимым спортом было бросание бомб в царей. И в войне с Японией, вооруженной современным оружием, он дрался шомполами, вилами и дубинами ...

Как умного человека не может обидеть мнение явного глупца, так и русских не могут оскорбить мысли господина Брубакера. Но это мнение не может быть полезным для американцев. Как всякое ложное мнение, это мнение не может послужить на пользу Америке.

Американцы, конечно, всегда плохо знали историю и культуру России, слишком отличную от их истории и культуры. Джек Лондон в рассказе “Трус Негор” приписывает русским такие качества, которых у них никогда не было. Отношение, русских к покоренным племенам было всегда иное, гораздо более мягкое, чем у народов англо-саксонской расы. Доказать это очень не сложно. Русские пришли на Аляску вскоре после объявления независимости Соединенных Штатов. Спрашивается, где живут индейские племена, обитавшие в конце XVIII века на территории Соединенных Штатов. И пусть кто нибудь скажет, какие именно индейские племена уничтожены русскими на Аляске и других частях, принадлежавшей им в Северной Америке территории.

Бывший Государственный Секретарь США Дин Эчисон уверяет, что русские цари и большевистские вожди империалисты одного и того же пошиба.

“Ясно, сказал Эчисон в одной из своих речей, что этот процесс захвата и укрепления, благодаря которому Россия выросла за последние 500 лет из Московского княжества в обширную империю, должен быть остановлен”.

Возражая Дину Эчисону, американский писатель Юджин Лайонс пишет в статье, опубликованной в журнале “The Freeman” так:

В чем сходство и в чем различие русского и большевистского империализма, дает ясный ответ профессор Хавардского университета М. Карпович в журнале “Нью Лидер”:

“Дореволюционный русский империализм в существе своем не отличался от империализма других великих держав мира. Российская империя была одной из империй обычного в мировой истории типа, ее политика была традиционной империалистической политикой И самое возникновение этой империи, и дальнейшая ее экспансия не требует поэтому для своего объяснения ссылок на “русское мессианство”, или какие либо своеобразные черты “русского национального духа”

Едва ли будет ошибкой предположить, что эта иллюзия тождества между двумя русскими политиками Дореволюционной и советской, создается одним очень простым обстоятельством: в обоих случаях объектом экспансии часто являются те же территориальные области...”

“Советский Союз занимает на земном шаре все то же место, которое до него занимала Российская империя и потому, при наличии экспансионистских тенденции, он в первую очередь проявляет их в тех же самых смежных с его границами областях, в которых проявляла их и Российская империя в период своей экспансии. Из этого еще никак нельзя заключить, что цели методы и общий характер экспансии остались теми же самыми ...”

Приводя это высказывание Карповича Ю. Лайонс делает следующий любопытный вывод: “Возводить на Россию специальное осуждение за исторический процесс, общий для всех современных империалистических держав, это фарисейство и nonsens. Оно создается, чтобы оправдать угрозу “расчленением” страны, как это было сказано в “Таймс”, но это почти самоубийство с точки зрения подлинной борьбы против мирового коммунизма”.

Соединенные Штаты с момента объявления независимости в 1778 году увеличили свою территорию в 10 раз с 950.000 до 9.411.000 кв. клм. Территория островов, занятых США, как Куба, Гавайские, Филиппины и другие, в эту цифру не входят. Испания в момент своего расцвета владела территорией в 116 раз превосходящей территорию метрополии.

Во второй половине 19 столетия Соединенные Штаты заняли Порто Рико, ряд Тихоокеанских островов, Кубу, Филиппины. Таким образом за 90 лет США увеличили свою территорию на 2.140.000 кв. клм., а царская Россия с 1833 года до 1914-го, как мы указывали, увеличила свою территорию на 2.478.800 кв. клм., то есть только на 300.000 кв. клм. больше, чем Соединенные Штаты. Спрашивается, может ли после этого Дин Эчисон утверждать, что царская Россия была такой же “сверх-империалистической” страной, как и большевики.

Так цифры опровергают вымысел о небывалом империализме русских царей. Империализме, кстати сказать, не имеющем ничего общего с совершенно особым по своей природе политическим империализмом большевиков.

Каждый великий народ старается расширить свою территорию, необходимую для организации крупного государства. Вместе с сознательными мероприятиями, которые проводит правительство по расширению территории государства, идет бессознательный стихийный процесс завоевания себе территорий, осуществляемый всем народом. Народ бессознательно завоевывает себе национальную колыбель в размерах, кажущихся ему необходимыми для благоденствия и нормального роста государства.

История русской колонизации характерна тем, что государство и народ действовали рука об руку. Разница была только в том, что государство преследовало определенные цели, а народ действовал двигаясь в разных направлениях стихийно, бессознательно. Завоевание Сибири, колонизация Аляски, основание форта Росс в Калифорнии, поднятие русского флага на Гавайских островах, это были кульминационные пункты развития русской народной экспансии в бассейне Тихого океана. Все эти события произошли по инициативе частных лиц, а не по заранее разработанному правительственными органами плану. Правительство России не только не стремились увеличить свои владения на Американском континенте, но все время явно тяготились своими заокеанскими владениями. И действительно, земли в Америке не были нужны России. Точно так же как и не были нужны ей открытые русскими мореплавателями острова. Когда исследователь Новой Гвинеи Миклуха-Маклай предложил императору Александу III занять исследованную им на Новой Гвинее территорию, Александр Ш отказался от Новой Гвинеи, как ранее отказался от Гавайских островов Александр I. Заокеанские колонии только отягощали бы Россию, которая имела достаточное количество земли внутри метрополии.

Если Россия, желая достичь спокойствия на своих азиатских границах пошла на покорение Бухары, Хивы и Туркестана в конце XIX столетия, то это диктовалось не стремлениями расширить свою территорию, а преследовало цель добиться спокойствия на своих границах в Азии.

Русское правительство поступило правильно, когда отказалось от американских владений, которые были присоединены к ней случайно усилиями отдельных лиц. Никогда за всю свою историю Россия не предъявляла никаких территориальных притязаний к Соединенным Штатам.

Форт Росс, заложенный в Калифорнии Иваном Кусковым, неподалеку от Сан-Франциско, существует до сих пор. Форт Росс бережно охраняется правительством США, как исторический памятник. Недавно крепость посетил глава русской зарубежной церкви Митрополит Анастасий.

Вот, как описывает свои впечатления от посещения крепости Росс, в газете “Россия” посетивший ее одновременно с митрополитом Валерий Лукша:

“По большому железнодорожному мосту пересекаем устья Русской реки. Тут уже начинаются, можно сказать, родные места. Это устье той, так много говорящей русскому сердцу, реки, по которой еще 150 лет тому назад, вверх и вниз сновали русские лодки с бревнами для постройки форта Росс.

Вот крутой поворот — и перед нами расстилается прекрасная, но довольно жуткая картина глубокого ущелья, по которому змейкой вьется тонкая лента дороги. Это знаменитое Русское ущелье, где когда-то под руками наших соотечественников, отважных искателей новых земель, стучал молот, звенел топор и визжали пилы.

Еще минут пятнадцать пути и вдали мелькнул купол древней церкви и постройки форта Росс. Погода великолепная: Кажется сама природа радуется приезду высокого гостя и нарядившись, сверкая улыбкой солнечной Калифорнии, приветствует духовного вождя всех русских, которые закрепили тут имя великой нации.

Въезжая в ворота форта, являющегося теперь национальным памятником и бережно охраняемым правительством США. От предложения передохнуть и подкрепиться, Владыка уклоняется, и сразу же направляется в древний храм. Его Высокопреосвящество заметно взволнован, когда он входит в самый храм, переступая порог той святыни, в стенах которого когда то небольшая группа русских людей, пытаясь строить громадной важности национальное дело, возносила свои молитвы к Престолу Всевышнего, — лицо его сияет радостью и весь вид его полон торжественности.

В конце панихиды, Митрополит Анастасий обратился к молившимся с кратким словом:

- С трепетным чувством переступаем мы порог этой святыни, где 150 лет тому назад группа наших соотечественников героев с любовью к России и сознанием своего долга перед ней, творила здесь, в Новом Свете, великое национальное дело.

...Их уже нет, останки многих из них зарыты где-то здесь вблизи, но дух их витает тут и память о них бережно хранится не только нами, русскими, но и гражданами и правительством великой страны, приютившей нас, изгнанников родного края. Мы бесконечно благодарны американскому правительству, так любовно и благоговейно охраняющему это дорогое и священное для нас место”.

* * *

Бердяев в своей замечательной “Философии неравенства” метко заметил, что “в нацию входят не только человеческие поколения, но также камни церквей, дворцов и усадеб, могильные плиты, старые рукописи и книги, и чтобы понять волю нации, нужно услышать эти камни, прочесть истлевшие страницы.

...В воле нации говорят не только живые, но и умершие, говорит великое прошлое и загадочное будущее ...”

Русские, живущие в Северной Америке имеют редкую возможность побывать в форте Росс, в котором незримо витает дух умерших предков. Они могут побродить в одиночестве среди древних построек, побывать в древней деревянной церковке. Глядя на следы великого прошлого России, подумать о ее загадочном будущем. Слава и величие этого будущего зависит от каждого из русских, где бы он не жил.

Дин Эчисон придерживается ложной теории. Пропаганда этой теории несет только ненависть между двумя великими народами, за всю свою историю, жившими в дружбе и всегда приходившими друг к другу на помощь в тяжелые периоды истории.

Автор этой книги только чудом не был выдан большевикам, когда согласно условиям, заключенным на Ялтинской конференции, “старому славному Джо” выдавали всех русских антикоммунистов, поднявших против него оружие. Все нравственные мучения, которые пережил автор, когда энкаведисты устроили во всех государствах Европы охоту за черепами антикоммунистов, он относит не на счет американского народа, а на счет ошибочной политики Рузвельта.

Автор написал эту книгу, чтобы предупредить Американский народ против новой ошибочной политики, которую ведут в настоящее время государственные деятели США.

Русские, живущие, в Америке и американцы, прочитавшие эту книгу, должны сделать все, чтобы большевикам не была оказана новая услуга, последствия которой будут еще более ужасны, чем роковая ошибка, совершенная Рузвельтом в Ялте.

Теория Дина Эчисона, что большевики только продолжают сверх-империалистическую политику добольшевистской России, больше всего нужна именно Сталину. Она нужна ему для внутреннего и внешнего употребления. Цель этой теории, заставить американский народ вести войну не против империалистического коммунизма, а против “империалистического” русского народа и тем самым вынудить русский народ второй раз против его воли, стать союзником поработивших его коммунистических тиранов.

“Боже спаси Америку от того, чтобы рядовые американцы поверили в теорию Дина Эчисона о сверх-империализме русского народа.” Вот о чем должен горячо молиться каждый русский, которому удастся побывать в древней церкви форта Росс.

1937 — 1952.