ИСТОРИЯ. ТЕОРИЯ. ПРАКТИКА.

„Если пожелать какому-нибудь народу, чтобы он прошел невредимым через эти жуткие времена, то необходимо добиться того, чтобы достаточное число его членов хорошо поняли, до какой степени все эти идеи, вокруг которых говорят, спорят и борются, являются путанными и в высшей степени неясными".              

(Хозе Ортега и Гассет)

Ускорение событий в нашей стране принимает такие размеры, что никакие, даже ежедневные, анализы и комментарии, уже невозможны. Следовательно, необходимо вернуться к так называемым "анализам с птичьего полета" основных аспектов происходящего. Эти основные аспекты можно объединить в три группы: исторические, теоретические и практические.

ИСТОРИЯ

Наилучшим научным объяснением событий в нашей стране в исторической перспективе является теория английского историка Арнольда Тойнби. Согласно этой теории, субъектами истории являются цивилизации культуры), а борьба между ними и является скрытой пружиной движения истории. Из двух десятков цивилизаций, существоваших за всю историю человечества, до настоящего времени выжили всего лишь несколько, пишет Тойнби, но только одна из них имеет шансы на дальнейшее развитие и на дальнейшую жизнь. Речь идет о так называемой "Западной цивилизации", которая сегодня, согласно Тойнби, "приперла к стенке все остальные современные цивилизации и запутала их в сетях своего экономического и политического превосходства, но еще не отняла у них их отличительных культур".

Однако, необходимо добавить, что конечной целью этого "припирания к стенке" и "накидывания экономических и политических сетей" является именно "отнятие" у всех остальных культур их отличительных духовных культурных ценностей. Это "отнятие" происходить в истории чаще всего путем вызова (индукции) мутаций в духовных ценностях чужой цивилизации. В статье "Макроистория", я выдвинул предположение, что сама история, в конечном итоге, "является суммой действий и противодействий, направленных на сохранение собственных и на изменение чужих культурных ценностей" ("Наша Страна", номер 1915, от II апреля 1987 года).

Если "припирающая к стенке" цивилизация обладает духовным и культурным превосходством над своими соперницами, то такая индукция мутаций сильно облегчается. (Можно указать, в виде примера, на элленизацию Рима). Но, если духовное превосходство находится не у "припирающей" стороны, то тогда необходимо прибегать к материальной силе и к политическим уловкам, в первую очередь для уничтожения предохранительной государственной и вообще политическо-экономической оболочки более совершенной духовной культуры.

Именно это и произошло в нашей стране. После длительной революционной подготовки, сначала было уничтожено наше государство, а затем и его общественно-экономические структуры. На это понадобилось целых семьдесят с лишним лет, после чего уничтожающий инструмент был отброшен, как уже более ненужный. Но, оказалось, что если и удалось уничтожить государство и экономику, то духовные ценности сокрушить полностью все же не удалось. Наоборот, налицо имеются некоторые явные признаки их возможного (хотя бы частичного) возрождения. Поэтому, после достигнутого успеха в области материального разрушения, теперь все силы будут направлены на интенсификацию мутаций в духовно-культурной области и в смежной с ней области общих политических идей и концепций. М. Назаров пишет в "Вече" номер 43, что как раз в "перестроечные годы" усилились с Запада натиски и призывы к "мутации русского духа".

Для этого, в первую очередь, необходимо было отшибить частично у значительных частей нашего народа (включая и его "просвещенные" слои) коллективную историческую память. После повреждения памяти, гораздо легче вызвать перемены и искажения в коллективном народном сознании, а затем и в самом духе народа. Конечно, мутации сами по себе еще не являются полной переменой, а всего лишь искажением. Для того, • чтобы закрепить, зафиксировать достигнутые искажения и требуется создание таких государственных и вообще правовых структур, которые бы во-первых, обеспечивали известный минимум власти для исказителей и уже искаженных, а во-вторых не позволяли бы вернуться к власти народному большинству, сознание и дух которого еще не удалось полностью перестроить. Именно в такой исторической перспективе и проясняются основные контуры всех современных "натисков и призывов".

ТЕОРИЯ

Известный аргентинский политический комментатор Мариано Грондона написал в ведущей аргентинской газете "Ла Насион", что современные политические процессы в мире отражают стремление к созданию новой Формы государства, четвертой по счету. Упомянув Макиавелли, определившего государство как "ситуацию" (положение) и впервые употребившего название stato (откуда и пошли названия на всех других языках, как-то state, etat. Staat, estado), Грондона ссылается на Ортегу и Гассета, считавшего, что государство является кожей общества, которая, стягивая общество, позволяет ему быть таковым. (Действительно, Ортега утверждал, что для каждого тела требуется соответствующая кожа. Например, кожа змеи стягивает ее тело с такой силой, которая для человеческого тела обозначала бы смерть, но змее она обеспечивает жизнь). Затем Грондона утверждает, что с самого начала политической истории существовало два типа государства: государство-город и государство-империя. Лишь начиная с 15-го века, в Европе устанавливается третий тип государства: государства-нации, в котором сочетаются большая территория со свободой граждан. Теперь же появляется четвертый вид государства: государства конфедерации, членами которого будут не граждане, а государства-нации.

Грондона прав, что зарождение государства происходило двумя путями. Преподавая в течение тридцати лет историю и политику в Гимназии ОРЮР в Буэнос-Айресе, я всегда говорил, что в древности развилось два типа государств: большого государства и маленького государства. Но Грондона не прав, когда называет большое государство империей. Само это слово зародилось как раз в маленьком государстве-полисе, каким был в начале Рим. Дело в том, что термин "империум" обозначает просто верховную власть, будь то в маленьком, будь то в большом государстве. Именно римляне, с присущей им склонностью к точности в политической и юридической терминологии, открыли разницу между простой властью (potestas) и властью верховной (imperium). Разница же между двумя первоначальными типами государств была обусловлена не наличием или отсутствием верховной власти, а самой Функцией государства: обеспечить жизнь общества. В Италии и Греции было возможно "самодостаточное" (как этого требует Аристотель) существование маленьких общин, или волостей, объединенных вокруг огороженной рыночной и вечевой площади (Форума, агоры), то есть вокруг города, полиса. Но в колоссальных по своему протяжению бассейнах Нила и Тигра и Евфрата самодостаточная жизнь была возможна только лишь при условии централизованной администрации орошения на громадных пространствах. В первых государствах превалировало свободное самоуправление граждан, во-вторых, централизованная администрация для выживания.

Когда же одно из маленьких государств-полисов превратилось в колоссальное по территории государство, как это было в случае Рима, встала новая задача: как сочетать свободу маленького государства с администрацией большого. Между прочим, Ортега, на которого ссылается Грондона, утверждает, что в Риме назревали два альтернативных варианта для разрешения этой проблемы. Первый вариант принадлежал Юлию Цезарю, каковой был фактически первым проектом конфедерации. Юлий Цезарь предполагал децентрализовать управительную власть по всей территории римских провинций и владений, сохраняя для них лишь общую верховную власть. С убийством Юлия Цесаря этот проект сорвался, уступив место процессу увеличивающейся централизации и абсолютизации всей государственной власти, с помощью тотальной бюрократизации и милитаризации империи.

После разделения Римской империи на Западную и Восточную, в последней восстанавливается смысл монархической власти как власти верховной в первую очередь, как это хорошо показано Л. Тихомировым. Но, кроме того, в процессе исторических событий, в Византии появляются и первые проявления конфедеративных начал, особенно по отношению к ее далматинским и итальянским территориям. На Западе же конфедеративные начала сильно развиваются после установления Священной Римской Империи Германской Нации в 800-ом году. К моменту ее упразднения, в результате европейских войн, развязанных Французской революцией, эта Империя представляла собой конфедерацию, состоявшую из приблизительно ста государств, самых разных рангов и величин.

Между прочим, и наша Российская Империя была в некоторых отношениях конфедерацией, что даже следует из ее герба, совмещавшего в себе гербы разных земель, некоторые из которых входили в состав империи только лишь через персональную унию на уровне совместной верховной власти.

Так что, выдвигать сегодня идею конфедерации, как новый вид сверхгосударства не совсем правильно. Да и в самой Западной Европе издавна существует Швейцарская Конфедерация, с весьма продуманной и удачной политической и общественной структурой.

ПРАКТИКА

Ввиду того, что наше государство и наше народное хозяйство оказались полностью разрушенными в результате ряда последовательных этапов марксистской власти, перед нашим народом стоит трудная задача воссоздания их.

Это воссоздание должно быть прагматическим, при необходимом стремлении к возрождению наших исконных государственных начал. В первую очередь это значит, что не надо ничего отвергать огульно и не брать ничего со стороны огульно. Во вторую очередь это значит, что никакая амальгамма добра и зла невозможна. В третью очередь это значит, что нельзя спастись приятием полностью каких-то чуждых нам рецептов, при разрушении всего имеющегося.

Национал-большевизм прельщался мыслью о возможности сохранения каких-то коммунистических структур власти для посткоммунистической России. Национал-меньшевизм прельщается идеей, что Россию можно возродить на анти-русских началах. Другие прельщаются идеей, что социалистическое бесхозяйство можно преодолеть немедленной и безоглядной повальной ликвидацией абсолютно всего государственного имущества, даже при условии раздачи и распродажи за бесценок народных капиталов разным авантюристам и просто мошенникам.

Нам надо спешно создавать, творить собственные комбинации прагматических альтернатив для выхода из создавшегося положения. Спешно, потому что ни время ни враги не ждут.

(2I60.28.I2.I99I)

Читайте следующую главу

РЕДУКЦИЯ БЕЛОРУССИИ В РАМКАХ РАЗВАЛА РОССИИ