Поездка моя была через Хельсинки, где я уже был до этого, во время моей деловой поездки в Финляндию. Между прочим, во время этой поездки в Финляндию мне случайно удалось быть на вокзале в Хельсинки, когда на соседней колее стоял поезд “Лев Толстой”, идущий на Москву. Я подошёл к проводникам и побеседовал с ними, совсем не подозревая, что вскоре мне придётся посетить Советский Союз именно на этом поезде. Поезд “Лев Толстой” выходит из Хельсинки около 4-х часов после обеда и приходит около восьми часов в Москву. Ехал я в двуспальном вагоне, что в России называется “СВ”. Компаньоном на верхней койке была финка, не говорящая ни на каком мне знакомом языке, так что, после нескольких попыток, я прекратил свои старания заговорить с ней и мы доехали до Москвы молча. Правда, она выходила несколько раз и вела беседы на финском языке с мужчинами в соседней кабине. В течение ночи я не плохо выспался и на следующее утро был готов к этой долгожданной и неожиданной встрече с Россией.
Автор в МЭИ в марте 1991г. Автор читает лекцию в Московском Энергетическом Институте
Эта поездка вызвала у меня эмоциональную реакцию. Особенно ярко это выражалось, когда предоставлялась возможность обращения к русским группам во время лекций, официальных собраний или во время обедов. В такие моменты у меня вдруг начинали потоком литься слёзы, и я не мог минутами произнести ни одного слова. К моему удивлению, это продолжается и сейчас после многих поездок в Россию, хотя я и достиг глубокого разочарования в большинстве русских людей, с которыми приходилось встречаться. Как ни странно, такое моё поведение как-то сближало нас, и меня начинали считать своим человеком. Были даже шуточные замечания, что это очень эффектный способ привлекать симпатию присутствующих, и следовало бы пользоваться таким подходом для эффекта во всех моих выступлениях.
Приехал я по приглашению Московского Энергетического Института (МЭИ), который находится на Красноказарменной улице, недалеко от Лефортово, Немецкого кладбища и метро Авиамоторная. Это приглашение было получено по инициативе профессоров Василия Васильевича Сухорукова и Юрия Михайловича Шкарлета. Василий Васильевич - президент компании ИНТРОН ПЛЮС, которая расположена в главном здании МЭИ. Он преподаёт на кафедре неразрушающего контроля качества при МЭИ и специализируется в поле вихревых токов, то есть по моей специальности.
Интересы контакта со мной Юрия Михайловича я понял только позже, когда он с женой Ириной приехал к нам в США и жил у нас около шести месяцев. Их исключительно интересовал переезд в США.
Автор перед зданием МЭИ Автор в лаборатории выращивания кристалла
Я посетил почти все места и друзей, упомянутых в описаниях наших скаут-разведчиков во время их поездок в 1990 году. Конечно, больше всего мне хотелось посетить Чернологоловку, хотя она ещё считалась “закрытым городом”. Провёл я весь день в Черноголовке почти исключительно с Виталием Васильевичем Аристовым, которому мы обязаны возрождению нашего скаут-разведческого движения в России. С удовольствием познакомился с научно-технической деятельностью его института и экспериментального завода научного приборостроения под руководством Леонарда Павловича Кокурина. Под конец дня провёл беседу с группой наших скаут-разведчиков из Черноголовки, которую организовала Люба Голева и с которой я познакомился прошлым летом в разведческом лагере в штате Нью-Йорк. Самой щепетильной темой нашей беседы была тема о курсе родиноведения: особенно о генерале Власове. Для них перемена на 180 градусов (от изменника к герою!) психологически очень трудна. Они боятся, что такой резкий переход может отрицательно повлиять на массовое вступление в наши ряды. На это я им ответил о моём личном мнении на эту тему: “Историю нужно всегда представлять искренно и справедливо, а не менять её постепенно пока народ не привыкнет к ней. Наша организация не стремится быть массовой, а наоборот - только те, кто смогут полностью принять нашу идеологию, смогут войти в наши ряды”. К сожалению, моя встреча с черноголовцами, также как и их первая встреча с ОРЮР, была очень короткой.
Также посетил научно-производственный комплекс Московского Института Электронной Техники. Директор завода Пётр Ермолаевич Мотин показал нам все лаборатории и цеха завода. Во время посещения этого завода, мне особенно бросилась в глаза следующая надпись при входе в цех: “ДЕМОКРАТИЯ - это не только ПРАВА, это ОБЯЗАННОСТИ, ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, ДИСЦИПЛИНА.” Очевидно, хоть в теории, но русские понимают “демократию” лучше американцев!
Автор в институте «Спектр» Автор с генеральным директором «Спектра» В. В. Клюевым
Самым эмоциональным моментом моей поездки была моя лекция в МЭИ на тему вихретоковых приборов и уникальной системе, разработанной мною и предназначенной для автоматической стабилизации качества индукционной термообработки металлических деталей (СКИТ). Идея системы СКИТ пришла ко мне в восьмидесятых годах. Так как индукционное оборудование работает на принципе вихревых токов, на поприще которых я работал с 1962 года и приобрёл хороший опыт, создавая уникальные приборы, я решил, что можно получить прямым путём сигнал от индукционной катушки закала термообратывающей системы, который укажет микроструктурный переход металла слоя закалки в аустенит (так называемая точка АС3), являющейся моментом для получения оптимального качества закалки. Когда впервые я предложил этот метод, американские специалисты надо мной посмеивались, говоря, что это идея “сумасшедшего русского” и что она принципиально работать не будет из-за большой мощности, применяемой в индукционной системе, которая подавит чувствительность прибора. Это говорило о том, что американские специалисты вихревых токов не полностью понимают основ вихретоковых приборов. На самом деле, чувствительность вихретокового датчика зависит не от мощности системы, а от взаимоотношений всех магнитных линий высоких частот катушки к числу магнитных линий, пересекающих металлическую деталь закала. В индукционном процессе закала оказывается, что большинство магнитных линий пересекают деталь, в результате чего получается высокий коэффициент чувствительности, который гораздо выше чем в вихретоковых приборах.
На моей лекции присутствовало около 50 человек, большинство из которых были высоко классифицированные специалисты в области индукционной термообработки и контроля качества. Во время моей лекции я не знал об этом, иначе это могло отрицательно повлиять на мою уверенность, узнав что мои слушатели являются лучшими специалистами мира в области тематики моей лекции. Благодаря этой встрече, у меня установилась связь со многими учёными, которые впоследствии оказались очень полезными в моей деятельности в России.
Повторную лекцию я также прочёл сотрудникам Всесоюзного Научно-исследовательского Института Токов Высоких Частот (или ВНИТВЧ) в Шуваловском Дворце в Санкт-Петербурге. Это очень красивый дворец-парк. Сейчас в нём расположены лаборатории и своего рода музей, в котором представлены экспонаты работ института на поприще индукционной термообработки металлов, диэлектрической обработки пластмасс и бетонных изделий. Основателем этого института является академик Вологдин, который основоположил метод контроля качества. После окончания моей лекции подошла ко мне кандидат наук Инга Щербакова и с восторгом рассказала, что метод системы СКИТ, на тему которого я только что прочёл лекцию, был темой её диссертации, которую она защитила двумя годами раньше, чем я. Ей было очень трудно снять данные с индукционного процесса. Для этого она засняла на киноплёнку инструментальную панель в течение одного цикла процесса закалки, и под увеличительным стеклом ей пришлось читать с каждого кадра фильма и записывать величины тока, напряжения и сдвиг фазы, что заняло у неё около шести месяцев. Я же этот процесс записывал на компьютере в течение несколько секунд. Мне было очень интересно познакомится с её диссертацией и приобрести теоретическое объяснение тому, что происходит во время термообработки металла. Она мне обещала дать свою диссертацию, но, к сожалению, до сих пор её труды я не получил.
Мои друзья из Петербурга, Пётр Иванович Зорин и его жена Елена Петровна, которых я встретил в городе Латроб в Пенсильвании за год до моей первой поездки в Россию, и у которых я остановился во время моего пребывания в Петербурге, оказались отличными организаторами. Они мне устроили встречи с капитаном крейсера “Аврора” и заведующим музеем в бывшем Константиновском Артиллерийском Училище, который закончил мой отец в 1915 году.
Автор читает лекцию в Институте Токов Высоких Частот Детали закалённые индукционном способом
Когда мы подъехали к “Авроре”, которая стоит перед Нахимовским Училищем, на трапе нас встретил дежурный и провёл в каюту к капитану Алексею Алексеевичу Юдину. К этому времени подошёл к нам и Пётр Тищенко, один из руководителей ОРЮР в Петербурге. Капитан провёл нас по всему кораблю, показывая достопримечательности его. Особенно задержались мы в каюте, где выставлены исторические фотографии и рисунки. Здесь капитан подробно рассказал об истории крейсера. Особенно интересно показалось мне, что капитан считает, что историческая роль “Авроры” в революции очень незначительная: “Её единственная роль была сделать выстрел холостым снарядом, который послужил сигналом атаки на Зимний Дворец!”. Он считает, что крейсер, вернее, её команда, сыграла гораздо большую роль во время немецкой осады Ленинграда, когда орудия были сняты с крейсера и участвовали в обороне города от немецких танков. Между прочим, крейсер сейчас не способен двигаться, так как паровые котлы не действуют. На крейсер была затрачена колоссальная сумма денег для его ремонта, который, главным образом, заключался в том чтобы поставить дополнительный корпус из нержавеющей стали. Крейсер сейчас играет двойную роль: как музейный экспонат “великой революции” и для прохождения практики для кадет Нахимовского Училища, который находится у причала крейсера. Кроме котлов, всё оборудование и вооружение, зенитные и бортовые орудия находятся в полной боевой готовности. Между прочим, во время осады зенитные орудия крейсера защищали город от нападения немецкой авиации. После осмотра корабля капитан Юдин пригласил нас к себе в каюту, где угостил кофе и пирожными. Петя Тищенко рассказал Алексею Алексеевичу о наших скаут-разведчиках. Он с большим интересом познакомился с брошюрой ОРЮР и особенно заинтересовался разведческими законами.
Автор в каюте капитана крейсера «Аврора» Автор с П. Зориным у «Авроры»
Посетили мы и музей бывшего Константиновского Артиллерийского Училища, которое в советское время называлось “Ленинградское высшего артиллерийского командного ордена Ленина Краснознамённое училище имени Красного Октября”. (Удивляешься советским умам, которые, очевидно, не были способны выражаться короткими фразами. Им трудно было убедить самого себя.). Дежурный офицер провёл нас в музей, где нас встретил с рапортом заведующий музеем в чине полковника, который оказался бывшим политруком училища. Меня такая встреча немного смутила, но так как я оказался старше по возрасту, решил принять эту церемонию как подобающую. К сожалению, в музее все выставленные экспонаты относятся к
послереволюционной эпохе. Оказалось, что первый советский маршал (если не ошибаюсь, это был маршал Говоров) поступил в Константиновское Артиллерийское Училище на два года позже моего отца. В 1995 году это училище было переименовано в “Ракетный Кадетский Корпус”. Перед нашим уходом директор музея попросил меня написать в почётной книге музея о моём посещении. Несмотря на то, что он мне “подсунул” какой-то стандартный текст, я написал от себя, выражая те чувства, которые меня покорили в тот момент. Я упомянул, что любовь к России привил мне мой отец, курсант училища, и, что я, следуя заветам отца, учился в Первом Кадетском Корпусе Великого Князя Константина Константиновича в Белой Церкви, в Югославии.
Во время пребывания в Питере посетил Павловский Дворец, Эрмитаж, два раза был в Кировском Театре. Следует отметить, что во время этой поездки, в Ленинграде предложил нам услуги по транспорту один знакомый Петра Ивановича Зорина. Нам был предоставлен “Мерседес” с шофёром, который нас возил по Ленинграду, что у всех вызывало особенное уважение ко мне. В связи с этим у нас произошёл довольно комический случай. Во время одного спектакля в Кировском (кажется, на “Лебедином Озере”), со мной рядом сидела немецкая пара. Во время перерыва, услышав немецкую речь, я разговорился с ними. Они оказались из Kirchheim/Teck, откуда моя жена Сузи. Я им дал адрес сестры Сузи. На следующий день при выходе из Павловского Дворца, когда я подходил к нашей машине, подбежала ко мне немка, с которой мы познакомились в театре. Она была в восторге от новой неожиданной встречи. После обмена несколькими фразами мы уехали на “Мерседесе”, и я совсем забыл об этом эпизоде. Когда я вернулся в США, Сузи уже получила письмо от своей сестры, в котором она, по словам этой немки, описывает встречу с “очень влиятельным” родственником в России. Откровенно говоря, мне самому не была ясна причина такого внимания со стороны владельца “Мерседеса”. Только позже выяснилось, что он хотел создать со мной “совместное предприятие”, чтобы получить какие-то льготы от местных властей. Когда я спросил его о цели и деятельности этого предприятия, он ответил, что это не важно - ему было важно иметь “бумагу”.
Крейсер «Аврора»
Когда я уезжал из Ленинграда в Хельсинки, на вокзале меня провожала группа ОРЮР и несколько “шуваловцев” из ВНИТВЧ. К сожалению, я приехал на вокзал только за пять минут до отхода поезда и переговорить с ними мне не удалось, но осталось чувство, что это только начальная поездка. Вот как я описал этот момент и свои впечатления в журнале “Скаут-Разведчик”:
“За пятнадцать дней моей первой поездки в Россию я почувствовал, что может быть я даже никогда и не уезжал из России! Мощность и русской души и русской дружбы, которую я встретил в России и которую мы только знаем по разведчеству и в кадетской среде, конечно, на Западе не найдёшь! И не смогли её убить даже 73 года кровавой диктатуры!”
К сожалению, во время моих следующих поездок в Россию ( а их к 1998 году было уже семнадцать) у меня сильно поменялось мнение о русских людях. Хотя люди с настоящей русской душой в России есть, но их очень мало. У большинства быстро привился подход “прихватизации” и быстрой наживы, достигаемой любой ценой. Кровавой диктатуре коммунизма все-таки удалось уничтожить истинную Россию. Немало нам всем придётся ещё потрудится, чтобы восстановить настоящий русский дух и воскресить былую славу нашего Отечества.
<< Назад