Здесь мудрость правды вековая,

Здесь крепость мощная сердец,

Здесь то, чего душой желая,

Багратионa и других, ему подобных, Суворов приветствовал: „БОГ на помощь!", на что они обыкновенно отвечали: "Помилуй нас БОГ!" или „ГОСПОДИ, помилуй!". "Помилуй БОГ!" было обычным восклицанием Суворова. Тетрадь "капральских бесед" начиналась советом: "Молись БОГУ: от НЕГО победа!", а далее приводилась обязательная для каждаго воина МОЛИТВА: "ПРЕСВЯТАЯ БОГОРОДИЦЕ, спаси нас! СВЯТИТЕЛЮ ОТЧЕ НИКОЛАЕ ЧУДОТВОРЧЕ, моли БОГА о нас!" и пояснялась так: “Без сей молитвы оружия не обнажай, ружья не заряжай, ничего не начинай!". Плодотворность этого совета особенно выразилась в италийскую кампанию, где на семьдесят пять убитых врагов приходился убитым только один русский солдат.

Победа православнаго князя над богатырем Редедею, целые годы сплошных побед КОНСТАНТИНА ДУКИ, победы СВ. АЛЕКСАНДРА НЕВСКАГО, прошедшаго всю Финляндию до Норвежской границы, и несчетное множество побед иных вождей были одержаны воззванием к БОГОМАТЕРИ и заступничеством СВЯТЫХ БОЖИИХ. Так и СВЯТОЙ НИКОЛАЙ ЧУДОТВОРЕЦ—ДЕЙСТВИТЕЛЬНЫЙ ЖИВОЙ ЗАСТУПНИК наш, ХОДАТАЙ об нас перед БОГОМ, а не наименование бездушного явления, называемаго слепым счастьем, удачею или случайностью, чего и вовсе нет, как удар молнии не случайность для знающаго. Когда при обороне Севастополя решено было загородить узкий и мелкий вход в бухту нашими судами, затопив их, то один корабль („СВ. ЕВСТАФИЙ"), весь изрешеченный выстрелами, никак не мог затонуть. Вспомнили, что на нём забыта была ИКОНА СВ. НИКОЛАЯ ЧУДОТВОРЦА, и как только ЕЕ взяли с корабля, корабль затонул. СВЯТЫМ КРЕСТОМ, а не тем, что неверно именуется слепым счастьем, победил Великий Император греческий СВЯТОЙ КОНСТАНТИН врага христиан Максенция. Видение СВ. КРЕСТА и надписи на небе: „СИМ ПОБЕДИШИ!" единогласно засвидетельствовано историками, как несомненное событие, а не плод фанатическаго настроения.

Рис.1

Эти четыре рисунка составляют

“Никаких исключительно демонстративных действий не предпринимать”. То есть быть всегда готову напасть, а не дразнить по пустому; демонстрация же должна быть в активной боевой связи со всею операциею одного и того же боя, а не особым предприятием.

Рис.2

2-е Правило:

Рис.3

3-е Правило:

Третье правило стратегии изображено волчком с небольшим приливом, не мешающим волчку вращаться, что означало близкую, временную, сливающуюся с войсками на время боя, переменную коммуникацию, а волчек с большим приливом, вовсе затрудняющим вращение, изображает собою постоянную, длинную, неподвижную коммуникацию, прикрывающую тыл, не сливающуюся с войсками на время боя.

“1) Действовать не иначе, как наступательно, 2) В походе быстрота, в атаке стремительность, холодное оружие. 3) Не нужно методизма, а верный взгляд военный. 4)Полная власть главнокомандующему. 5) Heприятеля атаковать и бить в поле, т. е. не сидя в укрепленных районах, а перемещаясь за врагом. 6) В осадах времени не терять; разве какой-нибудь Майнц (случится); иногда наблюдательный корпус (приставить над крепостью врага), иногда блокада, а всего лучше открытый штурм. Тут меньше потерь. 7) Никогда сил не раздроблять для занятия пунктов. Обошел неприятель—тем лучше: он сам идет на поражение”.

Рис. 5

Рис. 6, 7

Рис. 8, 9

Рис. 10

Подробное разсмотрение применения к делу семи законов войны, трех правил стратегии и трех основ тактики—не входить в состав этой книги, имеющей целью подчеркнуть главенствующее значение воспитательнаго отдела в армии, который „наукою побеждать" был разработан до мельчайших подробностей и не без основания: чтобы неутомимо нападать на врага с малыми силами, извиваясь вокруг него постоянно, чтобы отрезывать его по частям и разсеивать, имея только один фактор обезпеченности—быстроту передвижения, сбивающую врага с толку, зачастую имея только хлеб в обозе и ранце врага, но с твердой верой и надеждой на БОГА—необходим крепкий, глубоко разработанный дух, приученный не только к исполнительности, но прежде всего к самодеятельности; дух единый во всей армии, с однородными воззрениями на все, и этого-то именно достигал Суворов в своей „науке" изумительно просто. И "наука побеждать" не напрасно называлась наукою: она время от времени пополнялась новым материалом. Выкладки ея нередко пояснялись образными чертежами и математическими уподоблениями даже в области „духа". Был-ли Суворов автором "науки побеждать" или только комбинатором чужого материала из старинных книг, судя по обороту речи, слава его не умаляется от этого. Нередко доводилось нам видеть людей умных, подмечающих сразу изъяны службы, но не имеющих стойкаго духовнаго равновесия, необходимаго для наилучшаго, терпеливаго использования в подчиненных преданности долгу. Это равновесие в высокой степени отличало Суворова, который, как говорится, „сердцем чуял" не только, где что плохо, но, что гораздо важнее,—"чему и как помочь", и часто из людей, отверженных его современниками, воспитывал героев, снисходя, ободряя, поддерживая, упрощая формы и сближаясь до сердечно-непринужденной откровенности, а не угрожая только и карая. Умные люди искусны культивировать ум, но не сердце, которое подчиняется только духу, более мощному. Развитие „духа"—первая необходимость для войск: кому не известно, что при робости духа парализуется ум и слабеет тело, и наоборот! Градации духа указаны в „табелице доблестям", составленной Суворовым. А теперь разсмотрим те чертежи, которыми Суворов укреплял в памяти неграмотных понятия о правдивом благородстве русскаго государственнаго строя, о ненормальности строя иных правительств, о характере отношений начальников к подчиненным своим, о служебных обязанностях и проч. Будучи раз пояснены грамотными, чертежи эти напоминали потом прочим постоянно сущность дела, распаляя в них желание совершенствоваться, а желанием упражнялось терпение в достижении умения применять знания.

Рис. 11

„Символ доблестной благосклонности Самодержавной Императорской власти". (Иначе: Относительность прав при Самодержавии). Треугольник АВМ, надписанный словом "богатырь", величиною площади изображает личныя права солдата; трапеция ВМНГ, надписанная словом „старик", состоит из трех треугольников, равных порознь треугольнику "богатыря", что означает втрое большия права "старика-дядьки" по поговорке „грамотей троих стоит"; трапеция ГНОД, "капрала" имеет уже пять правовых клеток; трапеция ДОПЕ, "офицера"—7; ЕПРЖ, "ротнаго"—9; ЖРСЗ, "полковника"—11; 3CTI, "бригадира"—13; IТУК, "генерала"—15; КУФЛ, "вождя"—17; ЛФХЦ, "Императора"—19; далее расходящиеся в пространство стрелки Б и Ч означают безконечно великия права БОЖИИ надо всеми и надо всем.

Богатыря.............. 1

Старика ............... 3

Капрала .... . ........ 5

Офицера……....... 7

Ротнаго ........….... 9

Полковника ........ 11

Бригадира .. ....... 13

Генерала ... ........ 15

Вождя ..…....…... 17

Императора …...19

Всего...................100

Это выражается в торжественных случаях пушечной пальбой, состоящей из ста выстрелов, к которым придается еще один в знак безконечной власти ЕДИНАГО БОГА над всякими правами, почему и надпись сбоку схемы гласить: „пальба сто" и „один", а не просто: „сто-один"; союзом "и" оттеняется особое значение выстрела в честь БОЖИЮ!

Рис. 12

аб самодержавнаго правления, идет уже под последнею в пространстве власти БОЖИЕЙ, свидетельствуя, что ограниченное правление мало считается с БОЖИИМИ УСТАНОВЛЕНИЯМИ.

Пунктиром точками изображена схема деспотическаго образа правления, которое представляет собою противоположную ненормальность: чем выше начальник, тем больше права его над непосредственным его подчиненным, и наоборот; вследствие этого в верхних слоях правления господствует самоуправство, а в нижних—безсилие провести доброе начало. Эта схема на чертеже только соприкасается с областью БОЖИЕЙ ВЛАСТИ, свидетельствуя, что деспотический порядок правления признает лишь номинально зависимость правительства от БОЖИЕЙ ВОЛИ.

Пунктиром черточками (афутсрпод) обозначена схема кастоваго правления. Несомненно, что этот пережиток глубокой древности приводим был Суворовым только как ненормальность, постоянно вторгающуюся в любой образ правления, что видно из надписи над линией: „касты—спотыкание сословное".

Действительно: кастовая линия (ауфтсрпод) даже не соприкасается с линией „хв", изображающей предел светской власти. Верхняя надпись указывает, что ненормальности правления вытекают из индеферентнаго (небрежнаго) отношения правящих сфер к религии.

Рис. 13

Подтверждается это и особой схемой, озаглавленной: „Республика" и подписанной так: „ПЕРСТА БОЖИЯГО, путь правый указующаго, вовсе чужда. Народ там сам себе кланяется. Генерал там, что у нас пирожник, а глава народа, что лакей перед Императором Российским". Если скинуть дымку покладистаго международнаго этикета, то оно так и есть. В схеме этой не десять правовых клеток, а девять: солдат, капрал, офицер, капитан, полковник, генерал, корпусной генерал, вождь, глава. Клетка "трона" отсутствует, а на месте ея надпись: „БОЖИЙ ПЕРСТ", свидетельствующая, что подобное явление—кара за пренебрежение народа к БОЖИЕМУ ЗАКОНУ.

Рис. 14

Есть и еще схема в том же роде, озаглавленная: „Зло с 1789 года", изображающая наглядно нарушение правового равновесия во Франции перед революциею 1789 года. Тогда купцы, мещане и ремесленники пользовались фактически наибольшею высотою прав, затем: переменныя власти, льстецы, царедворцы, комиссары, дворяне и войска, а королевская власть, скованная интригою, едва превышала высоту правовой клетки крестьянина.

Рис. 15

Необходимо еще обратить внимание на солдата в „треухе" (См. рисунок № 12), изображающаго собою восхождение к правосудию (при сравнительной схеме). Над головою его изображена стрелка с надписью: „стрела мольбы прошений", обозначающая трудность в достижении внимания высших инстанций при ограниченном правлении: надменная вздутость линии мешает прямому полету стрелы: ее надо пустить вверх с таким разсчетом, чтобы опустилась она только на желаемую инстанцию. Линия же самодержавия прямизною способствует доставке прошения через все инстанции.—Кастовая „скатность" выступами своими еще более задерживает "стрелу мольбы прошений". Даже деспотическая "скатность" доступнее, чем кастовая.

Рис. 16

Малая уступка чужому принципу влечет за собою полное порабощение, чему имелись характерныя уподобления в "науке побеждать": так рисунок № 18, изображающий пса, вытаскивающаго из норы лисицу за хвост, надписан: „В малом неверный и в большом не верен"; “не спрячь лиса только хвост, и всю лису схватить пес".

Рис. 18

Рис. 19

Другое уподобление представляет собою факел, а при нем надпись: „Малая искра опаснее пламеня: не углядишь, куда (ее) занесет".

Третье уподобление вреда от равнодушия к мелочам изображалось так:

Рис. 20

Под рисунком подпись, означающая в переводе на современный диалект следующее: "Бюрократы" "на основании законном" делают широкия надстройки, затрудняющия доступ благотворным лучам "солнца престола" к "добрым посевам" "благоустройства".

Рис. 21,22,23

„Панцирная чешуя благой брони духа сердечнаго" представляет собою девять панцырных пластинок, из которых каждая покрывает собою не только соседнюю пластинку, но и все последущия, означая, что начальники должны простирать свою внимательность на всех, включая и последняго подчиненнаго.

„Панцирная чешуя гордой брони духа сердечнаго", имея чешую, расположенную только в одну сталку, свидетельствует о непрочности скрепы духовной в том войске, где начальник внимателен только к непосредственно-подчиненному. Понятно, что причина подобнаго отношения—эгоизм, порождающий и жестокость обращения, которая не сплочивает, а разъединяет, что показано развивающейся стрелкой на рисунке № 24, с надписью: „Стремление жестокости". „Палка бьет по всем без разбору,—сила средогонная" (центробежная).

Рис. 24

Грустную картину средогоннаго отношения к делу изображает известное стихотворение, которое, несмотря на искаженность, охотно переписывается солдатами, как близкое их сердцу по сюжету. В нем новый денщик разсказывает землякам, как барин приказал ему заварить немедленно чай, а сам ушел. Спрашивать некого и некогда, а не исполнить приказания нельзя. Денщик вскипятил воду, накрошил луку, картошки, всыпал чай и подал вернувшемуся барину. Барин обозвал его скотиной и долго водил дубиной по его спине.

Рис. 25

Рис. 26

Водоворот не тишина застоя и похож на строгость, но заботливую, настойчивую, как показано на рисунке, надписанном: „Безмен, держа к весу ближе,—вертеть легче: тако упрямаго от рук не пускай" (т. е. от себя не отпускай).

На рисунке № 27-м изображено отмороженное ухо, а при нем надпись: “Уши оттирай снегом; труса лечи опасностью: где страшно вдвоем, туда пошли одного;—вдвоем потом веселее будет; где страшно с оружием, пошли сперва без оружия!". Этот краткий, но ясный совет, много полезнее модной морали о храбрости, морали пространной и, однако, не указывающей прямых способов развивать храбрость.

Рис. 27

Соседнее изображение поясняет смысл перваго, подчеркивая безотлагательную необходимость в каждом деле вызывать передовиков: костер подписан поговоркой: „При сухих щепках и сырое дерево разгорается". (То-есть: "кучный" пример лучших товарищей—одушевляет всю массу). Разбросанные же по всему костру сухия щепки не принесли бы пользы. Между тем в наше время вызов охотников хотя и применяется, но не во всех случаях и не обязательно.

Рис. 30

Выше изображена нога с мозолью и кнут при надписи: „Фронтировкой не мозоль: где мозоль, там и боль; не увлекайся местною горячностью (то-есть частными требованиями); ретиваго не погоняй". Это означает: что, подобно намозоленной ноге, солдат, забитый настойчивыми, частными требованиями (да и не только солдат) часто „сдает", когда коснуться наболевшаго места, теряется, делается неправоспособным, хотя в прочих отношениях кругом молодец. Кнут поясняет особенность наседать иногда на старательных, чтобы припугнуть нерадивых.

Рис. 31

Рис. 33

Рис. 34

на рисунке № 34 щеткой изображена армия при надписях: „Тонка щетинка, да не переломить: так „чудо-богатыри"—покой, опора и слава отечества! „С нами БОГ!". Нога ногу подкрепляет, рука руку усиляет! „Разумейте, языцы, яко с нами БОГ!". Но щетка крепка только тогда, когда каждая щетинка ея плотно притянута проволокою к доске, что означает необходимость неослабнаго внимания к настроению „духа" войск, дабы не забывался неодолимый залог побед: „С нами БОГ!"; ибо будет ли БОГ с тем, кто утопает в распутстве?—Под щеткой изображен язык, с надписью на нем „языцы" и подписанный: „Во языцех оружию Российскому вековечная слава!". Сабельный клинок и точильный брусок надписаны: „Войско необученное, что сабля неотточенная... закаляй и береги богатырское здоровье, особливо от распутства. Обучай с разумом: от ржавчины да от плохой точки больший оружию вред, нежели от рубления; дух укрепляй в ВЕРЕ ОТЕЧЕСКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ: безверное войско учить, что железо перегорелое точить". Далее изображен купол походнаго ХРАМА при надписи: „СВЯТЫЙ ХРАМ—ТВЕРДЫНЯ доблестям НЕОДОЛИМАЯ; что дерево без корня, то почитание ко власти земной без почитания ко ВЛАСТИ БОЖИЕЙ!. Воздай честь НЕБУ—потом земле". Войдя во дворец, Суворов обыкновенно прикидывался, будто не видит Императрицы, подходил ко СВЯТОЙ ИКОНЕ, троекратно кланялся в землю, становясь каждый раз на колени и КРЕСТЯСЬ; потом, встав и круто повернувшись к Государыне, чем выказывал, что видел Ее и до того, быстро подходил к ней и приветствовал Ее одним земным поклоном, на что Она с смущением отвечала: "Что вы, Александр Васильевич!"-И несомненно правы те, кто и в наше время, входя в дом, кланяются сперва СВЯТЫМ ИКОНАМ, а в ХРАМЕ БОЖИЕМ во время БОГОСЛУЖЕНИЯ не раскланиваются ни с кем, пока не поклонятся СВЯТЫНЕ. Суворов сделал для войск осязательным восклицание СВЯТАГО ПРОРОКА ИСАЙИ „С нами БОГ!" ибо при войсках учредил передвижные СВЯТЫЕ ХРАМЫ, чтобы каждый солдат имел возможность укрепляться перед боем ПРИОБЩЕНИЕМ ТЕЛА И КРОВИ ХРИСТОВЫХ, подобно своему вождю. Так личным примером Суворов развивал „дух" войска. Ибо ясно, что в жизнь воина доблести нельзя провести одним только образованием, которое развивает лишь „ум"; нельзя и одним обучением, развивающим лишь "душу";—но необходимо господствующее внимание обратить на воспитание „духа сердечнаго";—а это, к сожалению, обстоит не только в наших войсках, но и вообще в отечестве нашем весьма плохо, безсистемно, противоречиво, неопределенно,—и потому это так, что оставлен в стороне главный источник совершенствования „духа"—ВЕРА ПРАВОСЛАВНАЯ, развивающая разумно и мощно укрепляющая "дух". Верит-де всяк по своему, говорят обыкновенно, чтобы замаскировать свое равнодушие к ВЕРЕ. История же нашего по-истине БОГОспасаемаго отечества—сплошной ряд проявлений великаго заступничества БОЖИЯ за нас! „БОГ нас водит: ОН нам—генерал!" недаром говорил и Суворов.

Поэтому, чтобы научиться сознательной любви к отечеству, надобно не чуждаться его РЕЛИГИИ: привыкнув пренебрегать УСТАВОМ ЦАРЯ НЕБЕСНАГО, легким, как соблюсти устав Царя земного, гораздо труднейший во многих отношениях?! Надобно воина приучить к постоянному посещению ДВОРЦА ЦАРЯ Царей—ХРАМА БОЖИЯ, посылая к БОГОСЛУЖЕНИЮ не по десять или двадцать человек, а всех свободных людей. Как купающийся неохотно бросается в воду, но потом бодростью бывает вознагражден, так во СВЯТОМ ХРАМЕ ОЖИВЛЯЕТСЯ наш „дух" сердечный, УКРЕПЛЯЕТСЯ СВЯТЫМ ПРИОБЩЕНИЕМ ТЕЛА и КРОВИ ХРИСТОВЫХ. Необходимо чтобы люди во время БОГОСЛУЖЕНИЙ стояли шеренгами, в устранение толкотни и разговоров, что и принято в некоторых полках; не выходили бы до окончания БОГОСЛУЖЕНИЯ (как солдат, ставший для отдания чести во-фронт, не имеет права повернуться и уйти преждевременно), тихо подходили бы к ЕВАНГЕЛИЮ, становились бы на колени во время молитв: „БОГОРОДИЦЕ ДЕВО..." „ХВАЛИТЕ ИМЯ ГОСПОДНЕЕ…" „ЧЕСТНЕЙШУЮ ХЕРУВИМ..." „СЛАВА В ВЫШНИХ БОГУ..." за ВСЕНОЩНЫМ БДЕНИЕМ, а за ОБЕДНЕЮ во время: „ХЕРУВИМСКОЙ", СОВЕРШЕНИЯ СВЯТОЙ ЕВХАРИСТИИ („ТЕБЕ ПОЕМ.”") „ОТЧЕ наш..." "Да исполнятся уста наша ХВАЛЕНИЯ ТВОЕГО ГОСПОДИ..." Дома же утром и вечером один земной поклон с молитвою: „ГОСПОДИ ИИСУСЕ ХРИСТЕ, СЫНЕ БОЖИЙ, помилуй меня грешнаго!".

Внушать это и подобное солдату должен не один только Священник, но и каждый начальник по смыслу требований устава внутренней службы. Существует мнение, что религиозная дисциплина похожа на деликатную инквизицию; но сходство не тождество: слово „ИСКУПИТЕЛЬ" только одною буквою отличается от имени искусителя, но „ИСКУПИТЕЛЬ" НАЙВСЕПРЕСОВЕРШЕННЕЙШИЙ ТВОРЕЦ, а искуситель-тварь, невообразимо худшая всякаго ничтожества.. „ЦАРСТВИЕ БОЖИЕ нудится—и НУЖДНИЦЫ ВОСХИЩАЮТ E!" сказал ГОСПОДЬ. (Это значить, что ЦАРСТВИЕ БОЖИЕ усилием достигается). Горьким лекарством приобретается сладкое здоровье. Так как начальник должен быть первым помощником Духовнику части и развивать примером "дух сердца", то естественно, что в число начальников не должно допускать людей распутных, хотя бы и умных, бойких, смышленных, аккуратных... Позволяющий ce6е кощунствовать в среде равнодушных к религии товарищей, неужели не нарушит верности к Царю земному, когда увидит, что это столь же безопасно, как и его издевательство над законом ЦАРЯ НЕБЕСНАГО?.. Служебныя достоинства и ум распутных будут использованы разумнее начальниками скромными (хотя бы и менее одаренными), чему „наука побеждать" приводить образныя указания.

Рис. 35

„Вескость повиновения" (иначе: „правовой рычаг'') наглядно изображает, как даже бездарный может властвовать. Примерно: отделенный командир, имея 20 подчиненных, отдален на 20 плечевых делений от оси вращения рычага. Чтобы успешно противиться власти отделеннаго командира, необходимо поэтому иметь силу духа в 20 раз большую, чем у начальника. Отсюда и мораль: „у сильнаго всегда безсильный виноват". Для того-то и надобно повышать нравственных и преданных, чтобы виноватыми оказывались действительно худшие. Слово „повиновение", происходя от слова "вина", прямо указывает именно на этот характер подчиненности.

Но когда и ум и дух начальника, помимо правового рычага, господствуют над умом и духом каждаго из подчиненных, то для такого начальника не опасна и фамильярность. Таковыми были: Суворов,—преодолевавший победно даже стоплечий правовой рычаг автократов и бюрократов—начальников своих, куря с солдатами общую трубочку и разделяя повсюду с ними их служебныя тяготы; Петр Великий,—инкогнито чернорабочий на чужбине; Скобелев,—подававший руку вольноопределяющимся и георгиевским кавалерам-солдатам даже в присутствии офицеров; князь Багратион,—здоровавшийся за руку с пьяницей Прошкой, крепостным камердинером Суворова, чего Милорадович не мог ему простить; гроза горцев Ермолов,—бывший на „ты" с безусыми прапорщиками, из которых один, побившись об заклад, прокатился на его мощной спине через весь зал в разгаре бала. (Отсюда и у нас инстинктивное недовольство собою, когда перед нами слишком тянутся, а мы не находим способа упростить отношения). Среди рядовых роты всегда есть заслуженно уважаемые товарищами: их-то и надо производить в ефрейтора, не считаясь со степенью грамотности, что и разрешено законом. Хотя они не сами (или плохо) будут вести свои постовыя ведомости, но за то спать в карауле не будут. Инстинктивно чует преданный долгу начальник кого из умников приблизить к себе, не давая, однако, ему распорядительнаго права, и как уследить за ним. Польза этого явления наглядно изображена на рисунке № 36.

Рис. 36

„Сень советника безправнаго на пользу"; иначе говоря: оградительная польза от безправнаго советчика. Солнце (з)— начальник; большой шар (а)—опытнейший начальника советчик; если он отдален, то более узский сектор сферы защищает от зноя (то-есть от неопытности начальника), если приближен, то тем больший, чем ближе к солнцу он, сектор сферы покрывает тенью своею ( Широта тени шара "а" выражается (сравнительно) разстоянием "еж"; тень шара "6", отстоящаго на отрезок ,lк" далее шара "а", уменьшилась от этого на отрезок "ед", а шар "в", еще далее отстоящий, дает еще 6oлее узкую тень "гж"). („Я ищу советников умнее Меня", говорил Государь-Миротворец; а известно, что весьма трудно примирять и, однако, Ему это удавалось). Петр Великий, имея власть миловать, пощадил даже заговорщика ради дипломатических его талантов, чтобы иметь умнаго, хотя безправнаго, советчика. Меньший же, чем солнце, шар дает тем худшую тень, чем ближе он к солнцу, указывая, что надо отдалять плохих советчиков. До нас дошло выражение: „тень пользы", означающее именно эту советливость.

Одним из добрых советчиков Суворова был штаб-лекарь Велопольский. Когда испытанный искусами советник, кроме ума, проявлял и преданность долгу, то великий полководец восторженно восклицал: "Помилуй БОГ! да он хитрее меня!". Мы не Суворовы и поэтому тем более не должны пренебрегать его советами, особенно при выборе людей в начальники.

Рис. 37

Чертеж „вернопреданности", изображая остроконечный меч, центр тяжести котораго находится у самой рукоятки, выражает легкость и быстроту управления ротою, если в ней старшинство чинов прямо пропорционально степени их преданности долгу. Военное дело имеет целью использование в самой широкой степени не ума, не хозяйственности, а беззаветной преданности; и посему „вернопреданность" (то-есть преданность в духе ВЕРЫ ПРАВОСЛАВНОЙ), религиозная, нравственная преданность должна быть "всегда" решающей датой при выборе в начальники.

Рис. 38

Прочее же придет само-собою, если начальник будет не только советливым, но и доступным, как указано на рисунке № 38, которым образно выражена свободовольная самоогражденность начальника от ошибок умными, опытными советниками, имеющими доступ к нему, помимо прав. Средний шар изображает начальника, большие шары—умнейших и опытнейших, чем сам он, советников, с которыми он „советом" соприкасается, независимо от их прав, общественнаго положения и даже преданности. Например, у Петра Великаго, среди многих иных, таковыми были: высокодоблестный князь Яков Долгоруков, шарлатан Брюсс, шут Балакирев, денщик Бутурлин и боярин-крамольник, фамильярно похлопывая котораго во время пирушек, Царь говорил: „Голова, голова! кабы ты была не так умна, то давно была б отсечена!". Петровския пирушки имели целю „советливость": на них даже с Царем разрешалось говорить смело, при чем не в меру дерзкие или завравшиеся должны были выпивать залпом кубок "большого орла", который сразу выводил „охальников" из строя, чем и оканчивалась кара, чтобы не отбить охоту к откровенности, облегчающей преданным долгу ознакомление с делом. Умные и сноровистые должны подчиняться преданным, а не наоборот. Дед разсказывал, что однажды, когда некованных лошадей переволокли за связанный ноги через лед, ободрав им бока шершавиной, один из солдат критически заметил: "Надо было из обоза взять от саней лубки, на лубках и переволочь! Кабы я начальником был, лучше бы распорядился". Умника высекли: зачем не доложил во-время, ибо хорош только тот воин, который не за награду, не из страха, а из побуждений совести исполняет служебный долг, при довольстве, конечно, и личным положением своим, которое русскому человеку улыбается более, чем соседям его. В Германии, напр., за неправильно показанную пулю три года тюрьмы, а не десять часов под ружьем (и не более четырех часов в день с промежутком в два часа); мягче русских законов нет, как военных, так и гражданских.

Рис. 39

Большой палец сжатаго кулака (а) —начальник—крепко обхватывает прочие пальцы в знак твердой власти; но при ударе он же принимает на себя силу толчка, покрывая соседние пальцы. Кулак подписан: „Власть твердая". Другой кулак (б) подписан: „Власть робкая". Большой палец его запрятан в середину; при толчке в таком кулаке всем пальцам больно: малым от удара, а большому от меньших; в самом деле: когда начальник прячется за спины подчиненных, то последним плохо приходится от неестественности положения, а начальнику больно от неуважения со стороны подчиненных, несмотря на внешние знаки почитания с их стороны.

Рис. 40

"Монета рубль" и "полушка" надписаны: “Что поле без солнца, то дух без похвалы: от дождя всё повымокнет. Лениваго жури чаще, хвали кратко; радиваго жури мало, хвали много, дабы не было по присловию: „хвалят на грош новый, тузят на целковый". Выражение „грош новый" означает похвалу, брошенную вскользь с высоты блистающаго величия, как милость.

Суворов называл солдат "чудо-богатырями" и снимал шапку, когда благодарил за победы. Постоянным подражателем его в этом отношении был Скобелев. В ответ на снятую „белым генералом" фуражку взлетали вверх из строя солдатския шапки; грубо нарушалась форма подчиненности, но доблестно выигрывала сущность. Когда завистники упрекнули Скобелева, что он на дешевинку играет в популярность, он ответил: "Попробуйте и вы!". Они не попробовали, потому что достойно похвалит труднее, чем победить, и не напрасно рубль и грош напоминали суворовцам о необходимости упражняться в этой доблести. А другой рисунок—солнца и свечи—учил их скромности.

Рис. 41

Надпись: „От высоты подсвечника не прибывает свету, тако чванному ранги не приносят разума"—открывала честолюбцам глаза на несоответствие их стремлений.

Надпись другая: „Солнце от свечи не светлеет, тако разумный от рангов не чваннеет"—напоминала получившим повышение об их обязанности оставаться по прежнему скромными.

Рис. 42.

Рисунок 42-й указывает необходимость быть осторожным в выборе друзей и союзников. На переломившейся под ногою доске написано: „Трусливый друг". Внизу подпись: "Трусливый друг опаснее врага, ибо врага остерегаешься, а на друга опираешься; тако и ожидание сикурса" (то-есть поддержки в бою).

Далее нарисована рука, опирающаяся на расколовшуюся трость, а под рукою написано: „Надломленная трость в руку впивается; тако изменчивый союзник во врага обращается. Вверху надпись: „БОГ-СОЮЗНИК НЕИЗМЕННЫЙ". Те же, кто мало надеются на БОЖИЮ ПОМОЩЬ, изощряются не трудом, а изворотливостью снискать внимание и похвалу начальника, изображено на схеме № 43, озаглавленной "Служба лукавая".

Рис. 43

Рис. 44

У глаза надпись: „Око начальника высокаго ранга"; лукавая рука так близко подносит "свое малое" ко глазу начальника, что совсем закрывает от него "чужое большое" (прочтите надписи на рисунке). Рядом изображен карточный домик с надписью: „Худой прок службы лукавой".

Рис.45

Шар, изолированный от прочих пространством, означал необходимость удалять людей вреднаго направления из строя, особенно начальников. Надписью пояснялось: „Кои долгохвостой стратегии, сикурсной тактики и парадирнаго строя крепко держатся, таковых нарочито прочь на особыя неважныя дела усылать". То-есть: кто сторонник длинной коммуникации, прикрывающей тыл, или убежден в пользе выжидания поддержек, того нельзя оставлять в строю, как начальника. Но и хорошие стратеги, смелые тактики могут быть не на должной высоте в отношении внутренняго строевого распорядка: например, если федьдфeбeлю, либо взводным унтер-офицерам на время отсутствия моего передам я право ставить провинившихся под ружье, то я уже глубоко погрешил против воинской правды.

Рис. 46

Рисунок № 46, подписанный „Власть про время" (то-есть временная) указывает, что лишь непосредственному подчиненному полезно передавать свое право, отсутствуя. Справа зубцы означают градации власти, пониженныя только на одну ступень. Bepxний зубец надписан: „Царская власть вождю" и приходится против зубца "вождя", а нижний—"стариковская власть богатырю". (Прочтите по рисунку все ступени). Отношение начальников к подчиненным характерно выражалось нижеследующими рисунками.

Рис. 47

Гиря означает тяготу службы; с правой стороны гиря висит на одной только петле, означающей ближайшаго начальника, и одним только крючком, который означает самаго старшаго из подчиненных: лишь через него они имеют право обращаться к недоступному начальству, когда последнее степенью недоступности ошибочно определяет высоту своей чести. Рисунок надписан: "Непрочность зависимости недоступной". Смерть Валленштейна, низложение Наполеона—два яркие примера из множества подобных, где армия, даже при желании помочь вождю своему, оказывается безсильною, вследствие сложности отношений, вызываемых недоступностью начальника. С левой стороны изображен крюк с надписью: „подчиненные"; крюк девятью зубцами держится за девять петель, изображающих собою начальство, что означает допустимость свободной беседы подчиненных с начальством, независимо от служебнаго положения, на досуге. Надпись: "Прочность зависимости доступной". Но лучшие русские люди не довольствовались и этим. Так, Петр Великий, Суворов, Государь Николай I, зная, что открыто им не обо всем говорят, переодевались в разное платье, случалось даже, что бывали биты, но благодарили БОГА за то, что не остались в неведении о доле подчиненных, ответственность за которых часто по-долго не давала покоя их совести, чуткой к своим обязанностям. Пример Нахимова, к которому не только офицеры, но и матросы на службе и в бою обращались без титула, называя его просто Павлом Степановичем, далеко не редкий в русской армии и весьма полезный, ибо для чего матросу добиваться завистливо высшаго служебнаго положения, когда для него сам адмирал всего только Павел Степанович!

Рис. 48

Но есть начальники недоступные, которые на совет подчиненнаго обыкновенно говорят: "не твое дело, тебя не спрашивают". На образном чертеже показано, что он, боясь проиграть при сопоставлении своих знаний служебных с умом и опытом лучших людей, маскируется всезнайством, соприкасаясь с подчиненными через людей одннаковаго с собою или низшаго уровня в деле соприкосновения. (Обратите внимание на соприкосновение средняго шара с равными и меньшими). Не смея обезпокоить его чуткое самолюбие, решают обыкновенно дела на свой страх, за что от него же и гроза бывает; "почему не доложили?". Гроза переносится довольно равнодушно, как давно ожиданная, а докладывать все-таки не докладывают, чтобы не прогнали: „зачем-де по пустякам безпокоят?" или: "как смеешь обращаться не по начальству!".

Рис. 49

На чертеже № 49 надписи: "Непрочная зависимость" „отвес законный", где гиря—тягота службы, петля—подчиненный, а крюк—непосредственный начальник; довольно сорваться с этого крюка, чтобы упасть. Напротив, доступность, послужившая основанием к инспекторским смотрам, освобождает подчиненных от тяготы служебной даже и тогда, когда гневается непосредственный начальник, или боится вступиться, или просто отсутствует, а новый еще не назначен.

Рис. 50

Девять очков петли на рисунке „преданной, прочной зависимости" „отвеса законного" означают правовой доступ подчиненнаго к высшим начальникам, изображенным девятью крюками в напоминание их обязанности "поддерживать правых": сорвется с восьми, на девятом удержится (прочтите по чертежу надписи). Подобной обличительной точностью положений "наука побуждать" нажила ce6е много врагов, но солдаты еще более любили за это великаго полководца и говорили, что он знает "планиду БОЖИЮ".

Чертеж „меча отрицательнаго влияния" (на рисунке № 37 б) изображает, как самочинец-фельдфебель, злоупотребляя безграничным доверием неопытнаго, либо безпечнаго начальника, выбирает сам людей на должности, приближая к себе единомышленников, отчего центр добраго моральнаго влияния перемещается все дальше от командной руки. В старину были такие мечи, да ломались от тяжести конца; поднимать их тоже было трудно, как трудно управлять и неблагонадежною ротою. Ненадежна и та рота, где повышают только за выправку (на рисунке № 37в), да за ум и хозяйственность (таковою была та гренадерская дивизия, которую Суворов не взял с собою на штурм Измаила, считая ее ненадежною за неуверенность в себе). Но где правдолюбивая, а не суеславная преданность службе чаще предпоставляется учености при выборе в начальники, там при обучении войск равномернее развивается "ум", "дух сердца" и "душа" подчиненных. Преимущественное же господство "ума" вносит односторонность даже в основныя определения: так нынешнее объяснение ПРИСЯГИ говорит, что ПРИСЯГА есть клятва, данная перед ЛИЦЕМ БОЖИИМ служить ВЕРОЮ и правдою Царю и отечеству до последняго издыхания, и кажется слабодушным поэтому только целью, приковывающею их насильно к исполнение долга. Суворовское же объяснение о присяге говорило прямо к сердцу: „Один десятерых своею силою не одолеешь, ПОМОЩЬ БОЖИЯ нужна! она в присяге: будешь богатырь в бою, хоть овцой в дому; а овцой в дому, так и останешься, чтобы не загордился"... Кто не испытывал или не наблюдал этого необъяснимаго на первый взгляд явления? Правдивая безыскуственность истолкования присяги весьма ободряла слабодушных, которые узнавали, что в бою получат и храбрость, и силу, как в торжественные дни парадную одежду и чарку.

ВЕРА и начальник—вот два основные столпа единодержавной государственности, поднимающей высоко дух войска правильным воспитательным началом. О других же способах величайший из начальников Суворов сказал: "Будь проклято педантство и мелочное копанье!" (то-есть служебное подкапывание друг под друга, под начальника или подчиненнаго).